Мемуары Фокса Флинтлока

      – Задачу помнишь? – спросили меня, когда на горизонте показался нужный остров.       – Освободить рабов, проникнуть в особняк, убить цель, подать сигнал, дождаться шхуны, погрузить на неё освобождённых, расслабиться и отдыхать,– я загнул коготки один за другим. – Напомните-ка ещё раз, как зовут того парня, которого мы приговорили? – спросил я, переминаясь с лапы на лапу в такт качке корабля.       – Шугар Уайт. Эквестрийский чиновник и плантатор.       – Эквестриец и рабовладелец... – я оскалился. – Сегодня я отлично проведу время.       Рейчел лишь еле слышно хмыкнула, но я знал, что она тоже пребывала в нетерпении.       Через пару узлов в сторону острова капитан шхуны приказал бросать якорь и сказал мне:       – Отправляйся отсюда. Ближе подходить не станем, ты помнишь почему – корабль могут заметить раньше времени, не рискуем.       Я только тех слов и ждал. Оттолкнувшись от палубы, я поймал крыльями ветер, и отправился навстречу долгожданному Приключению. Меня окружали ясное небо, усеянное яркими звёздами, ночная прохлада и серебристые волны, буйные, но умиротворяющие.       В такой блаженной обстановке и началось моё первое и последнее задание ассасина.       До того, как мы высадились на острове, плантация нам с Рейчел представлялась эдаким адом на земле, местом непрекращающегося страдания рабов и злорадного торжества эквестрийцев. Но по крайней мере ночью она оказалась довольно мирным и даже красивым местом (Но это, конечно, намерений наших не отменяло, так что ему недолго оставалось быть таковым). Заросли тростника безмятежно покачивались под ветром. Стены особняка, белые как имя его владельца, сияли в лунном свете, словно маяк, помогающий мне ориентироваться в пути. Но прежде чем я двинусь в ту сторону, меня ещё ждала чуть более неприглядная часть пейзажа – бараки с рабами.       У дверей самого большого, опёршись на мушкеты, спали двое пони. Надсмотрщики, конечно же. Уже одного этого хватало, чтобы их убить, но я всё-таки решил проверить кое-что сперва.       – Спишь? – проворковал я на ушко одному из них, приземляясь рядом.       – А? Что? Кто?.. – пробормотал тот сквозь сон.       – Эквестриец, – заключил я удовлетворённо, прислушавшись к его произношению. – Ну и спи дальше! – воскликнул я, хлопая его по крупу. Пони инстинктивно поднялся на дыбы, и мне оставалось только легонько качнуть коготком ствол его мушкета, чтобы он, опускаясь обратно на копыта, напоролся подбородком на штык. По злорадной иронии, только после этого он проснулся окончательно. Проснулся, чтобы провести последние мгновения жизни в мучениях.       Его товарищ, потревоженный шумом, проснулся и закричал тревогу, но быстро заткнулся, поймав грудью нож. Рейчел выстрелом перебила замки, и я распахнул двери барака.       – Собирайтесь, мы переезжаем! – объявил я собранию жмущихся друг к другу на лежанках зебр. – Это вам, чтобы убедить тех, кто будет спорить, – добавил я, бросая мушкеты убитых пони в их сторону.       Зебры, правда, не слишком торопились присоединяться ко мне и биться за свою свободу. Возможно, причиной был целый десяток надсмотрщиков, сбежавшихся на шум, каждый с саблей и пистолетом. Это, конечно, была совсем не беда.       – Не бойтесь и смотрите внимательно: сейчас я покажу вам, как это правильно делается, – сказал я зебрам, с широкой ухмылкой разворачиваясь к своим противникам.       – А ну не двигайся! – вскричал один из них, поднимая пистолет. Вот только ножи, попавшие в глаза, помешали ему прицелиться. Остальные замешкались, узрев участь товарища, и потеряли драгоценные секунды, за которые могли бы успеть застрелить меня. Да, может быть, они неплохо умели запугивать рабов, но бойцы из них были совсем никакие.       Так что когда мы с Рейчел с разбегу бросились на одного, пронзая его штыком и наваливаясь вместе с ним на стоящего рядом второго, они даже пикнуть не успели. Пока второй пытался выбраться из-под агонизирующего тела товарища, я отобрал у обоих пистолеты и разрядил в головы третьему и четвёртому. Вытащив Рейчел из туши первого, я набросился вместе с ней на остальных; по пути она вскользь прошлась по горлу второго штыком.       Пятый попытался атаковать меня в лоб, но с разбегу налетел носом на приклад Рейчел, который она устремила ему навстречу. Остальные наконец вспомнили про свои пистолеты, но выбрали крайне неудачный момент, чтобы пустить их в дело – ведь шатающееся от контузии и захлёбывающееся кровью из раздробленного носа тело пятого было совсем рядом со мной. Уступив ему честь принять на себя пули товарищей, я поспешил оттолкнуть его от себя прежде, чем лишняя кровь попала бы на плащ.       Оставшиеся четверо в панике пошвыряли в меня разряженные пистолеты (один из них попал мне в плечо, неприятно) и побежали в сторону особняка. Одного за другим мы догоняли их, подсекали лапой или стволом, я следил за тем, чтобы они как следует впечатались мордой в землю, а Рейчел затем либо вбивала их туда поглубже прикладом, либо протыкала горло штыком. Последнего мы настигли у самого крыльца, но в окнах никого не было видно, так что мы не волновались.       Вернувшись к баракам, мы перебили замки на всех остальных дверях. Я велел зебрам собрать оружие и всё, что можно было счесть за оружие: мы идём штурмовать особняк. Реакция у всех была разной, но энтузиастов нашлось немало.       – Сэр, – обратился ко мне кто-то из полосатой толпы. – Мы ценим вашу неожиданную услугу, но позвольте узнать: кто вы и ради чего делаете это? Это бескорыстная помощь или вы рассчитываете на какую-то выгоду? Если честно, выглядит это как знатное безрассудство...       – А, так в этом-то всё и дело, мой монохромный друг, – я ухмыльнулся, но ухмылка, должно быть, плохо сочеталась с мучительно сощурившимися веками (от обилия полос, сливающихся в большую полосатую массу, у меня очень рябило в глазах и немного кружилась голова; но эффект был не страшнее того, что от пьянства, так что я не жалуюсь). – Видишь ли, перед тобой – Фокс Флинтлок, воплощение безрассудства, хаоса и безумия! Что же до моих мотивов, ответ всё в этом же. Я люблю веселиться. А что может быть веселее, чем убить десяток-другой эквестрийцев да заставить их понести большие убытки? Но я понимаю, за что вы тревожитесь. Некуда податься, всё такое. Ну, скажу вот что: я сам плохо в этом смыслю, но мы вроде бы всё организовали. Скоро за вами придёт шхуна. Так что отбросьте сомнения! Хватайте всё ценное и тащите к берегу. Ну а кто с оружием – за мной, ребята! Пора угнетать угнетателей!       Зебры взревели, потрясая саблями, пистолетами и кое-какими сельхозпринадлежностями, пригодными для убийства, наподобие мотыг и лопат. Я не стал стесняться и подхватил их крик, обратив в собственный боевой клич, и повернул к особняку, нутром чувствуя массу, следующую за мной. Не могу припомнить момента, когда за последнее время чувствовал себя более в своей тарелке, чем в тот момент. Мчаться во главе вооружённой толпы, разделяющей с тобой ненависть к эквестрийцам – это ли не причина жить?       Когда мы высыпали навстречу господскому особняку, там внутри уже горел свет, но это нас не слишком испугало. Если кто и был напуган, так это бывшие внутри, когда орда взмыленных, злобных дикарей начала вваливаться во все двери и окна. Я не стал разбираться, кто там были – надсмотрщики, гости или домочадцы Шугара – эквестрийцы есть эквестрийцы, и тем более поддерживающие рабовладение.       Убив пару-тройку пони, я с некоторым сожалением оставил кровавые расправы своим новым полосатым друзьям, а сам сосредоточился на поисках хозяина плантации.       В одной из комнат, проверенных мной, мы задержались, чтобы помочь зебре средних лет отбиться от зажавшего её в угол пони. После того, как Рейчел просадила его почки штыком и оттащила в сторону, в помещение вбежала ещё одна зебра, молодая, но высокая и крепкая, чуть ли не как арабский скакун.       – Боги! Мама, ты в порядке? Спасибо, что выручили её, сэр!       – Да без проблем, – пробормотал я, в некотором замешательстве смотря, как молодая зебра хватает ту, что назвала матерью, зубами за шкирку и грубо выволакивает наружу.       – Что ж ты собралась тут помирать, ма? – ворчала она сквозь стиснутые зубы. – Рано, рано ещё!       Старшая зебра не отвечала, смотря на меня мутными глазами до тех пор, пока я не исчез из поля её зрения.       – Чего встал? – шикнула Рейчел. – Шугар Уайт ещё жив!       Спохватившись, я покинул комнату и продолжил прочёсывать особняк. И знаете, это чувство, когда возвращаешься мыслями в прошлое, и понимаешь, что надо было подойти к ситуации немного по-другому, а не так, как ты это сделал – это не самое приятное из чувств. Но куда ж ты от него денешься. Да, мне следовало, наверное, спросить домашних слуг, где покои барина, а не орать на весь особняк «ШУГАР ДА ГДЕ ЖЕ ТЫ ВЫХОДИ НАКОНЕЦ». Потому что осознание того, что я уже совсем рядом, дало ему достаточный импульс мотивации, чтобы когда я наконец отыскал покои Шугара, то обнаружил там лишь распахнутое окно и приставленную к нему лестницу. Да ещё и недобитые остатки его псов, сбежавшиеся на мой крик, подзадержали меня чутка. И вот уже лодка, на борту которой я разглядел нужные мне синие локоны, скрывалась за скалами. Я полетел в ту же сторону, надеясь догнать господина Шугара; но я надеялся зря.       Поворачивая назад, я заметил, что особняк уже подожгли, и он потихоньку начинает разгораться; но это зрелище не принесло мне радости, ожидаемой изначально. Мрачные мысли словно тянули на глубину, подальше от яркого ночного неба. Мы провалили задание. Нас теперь выгонят из Братства. Ещё одна компания, в которой мы не прижились. А ведь как мы были уверены, что уж на сей-то раз всё получится!       Правда, зрелище, свидетелем которого я стал, пролетая мимо полыхающего особняка, своей тревожащей, но завораживающей необычностью выдернуло меня из пучины гнетущих мыслей, заставив на время забыть о своих переживаниях.       Что же я такое там увидел, во дворе, освещённом бушующем пламенем? Четырёх зебр. Двумя из них были уже знакомые мне мать и дочь; дочь силой удерживала мать на месте, не давай вырваться. Ещё одна приближалась, волоча за собой пожилого зебра мужского пола. Эта была такой же крепкой и высокой, как та, что пленила свою мать. Да и вообще они выглядели одинаково. Нет, то есть, все зебры выглядят одинаково, но эти две – ещё более одинаково, чем все остальные. Вы не нашли бы ни единого различия между ними, ни в телосложении, ни в цвете глаз, ни в форме полосатых узоров на их шерсти. Очевидно, они были близнецами.       – Всё-таки нашла его? – спросила первая из них свою подоспевшую сестру (Та ничего не ответила, лишь швырнула своего пленника к её копытам, и обратилась к тонкой, но крепкой на вид бельевой верёвке, натянутой между шестами рядом с ними, начав отвязывать один из её концов). – Здравствуй, папа. Как поживаешь?       Пожилой зебр ничего не ответил. Молчаливая зебра, закончив с верёвкой, подошла и коснулась плеча своей разговорчивой сестры, видимо, сообщая, что всё готово. И тогда произошло то, что совершенно ошеломило меня, уже готового было потерять интерес к сцене и лететь дальше к берегу, остановиться и досмотреть до конца, невзирая на острое желание не видеть этого.       Разговорчивая зебра передала пленную мать своей молчаливой сестре, и та подтащила её к верёвке. Верёвка впилась в пожилую зебру сзади и начала медленно вползать внутрь. Рейчел уже передёрнуло, но это были ещё только цветочки. Мучимая зебра корчилась и извивалась на земле до тех самых пор, пока край верёвки вместе с кусочками кала и прочего содержимого её внутренностей не вырвался из её рта, зависнув в воздухе словно змея, готовящаяся атаковать следующую жертву. Тогда подвергнутая столь необычной экзекуции зебра затихла. Она была ещё жива, но, видимо, поняла, что если будет пытаться двигаться, то верёвка, на которую её нанизали, будет причинять ей только ещё больше боли.       – Ну а теперь, папенька, и ваша очередь подошла, – проворковала та из двух сестёр, что разговаривала (это было единственным признаком, по которому я мог их отличать), пожилому зебру, которого била дрожь такая крупная, что была заметна даже мне, издалека.       – Доченька, что вы... Что ты... – пробормотал он, съёживаясь под холодным взглядом возвышающейся над ним кобылы. – Ты же знаешь, я всегда заступался, защищал тебя...       – Меня – да, – отвечала та без капли тёплых эмоций в голосе. – А вот мою сестру!..       Стремительным рывком, чуть ли не выплёскивая животный страх из глаз, зебр побежал в противоположную от своих дочерей сторону. Но молчаливая сестра свернула глазами (то был явно не обычный отблеск пламени), и измазанная во внутренностях его вероятной супруги верёвка настигла его, предав тем же самым мучениям. Он ещё не прекратил дёргаться, а сёстры уже закрепляли конец верёвки, вылезший из его рта, обратно на шест, с которого он был отвязан.       Так странные близнецы и оставили своих родителей нанизанными на верёвку и развешенными, словно туши свиней, и больше не оборачивались в их сторону. Отправившись в сторону берега, они столкнулись со мной и Рейчел.       – О, привет, добрый сэр! – воскликнула болтливая сестра, жизнерадостная как ни в чём не бывало. – А мы ведь так и не представились друг другу! Меня зовут Шелест, а это моя сестра Шёпот!       Шёпот, молчаливая сестра, посмотрела на Шелест неодобрительно.       – О, не волнуйся, дорогая сестра! Этому молодцу можно доверять – он всю эту кашу и заварил! – сказала ей Шелест. – Так, сударь, ваше имя?..       – Фокс Флинтлок, – ответил я растерянно. – Авантюрист, хаосит, головорез, безумец, – уточнил я, хотя после увиденного уже совсем не был в этом уверен. – Ну а это моя сестра Рейчел. Она предпочитает не разговаривать с чужими, так же как и ваша. Но при этом Шёпот зовут её. Вы имена не перепутали?       – О, эта зебра разговаривает ещё больше моего! – заверила меня Шелест. – Но от тех, кому не доверяет, она старается скрывать свою манеру речи.       – Почему же?       – Об этом позднее. Шхуна уже прибыла, и все освобождённые рабы уже на борту – ждут только нас с вами, сэр Флинтлок!       – Просто Фокс, – попросил я, нехотя отмечая, что вежливое обращение из уст этой зебры заставляет меня сильно ёжиться.       Дальше мы шли в молчании. И мне, и Рейчел страстно хотелось узнать ответ на вопрос «Что, Спящий поглоти, это такое только что было!?», но даже я не решался его озвучить. Я бы бровью не повёл, если бы они делали это с надсмотрщиками, разве что удивился бы их изобретательности, но с зебрами, да ещё и с собственными родителями? Странно это. Не по-хорошему странно.       – Цель мертва? – как только я объявился, сразу спросил меня капитан ассасинского судна.       – Гадёныш ускользнул, – нехотя признался я.       – Каким образом!?       – Успел, пока мы особняк штурмовали. Слушайте, капитан... Конечно, провал есть провал, и я ни на что не претендую, но надеюсь, вы позволите мне заглянуть на Тулум в последний раз, чтобы забрать вещи?       – Тебе и так предстоит туда – отчитываться за провал ты должен перед Наставником, а не передо мной, – ответил капитан. – Вы со своими делами управились? – спросил он близняшек.       – Да! Спасибо, что подождали нас! – ответила Шелест (наверное, она), сияя улыбкой. Через пару минут мы с Рейчел сидели в пассажирском отсеке вместе со всей оравой освобождённых зебр, записывая события ночи и краем уха ловя обрывки их разговоров.       – Что теперь-то делать будем? – спрашивал кто-то из менее уверенных.       – А теперь мы спать идём, – внезапно, ответила ему молчавшая до сих пор Шёпот (сначала я думал, что говорит, как обычно, Шелест, но тон и манера речи были совершенно другими). – Одновременно, причём! – добавила она, сделав почему-то большой акцент на этом, казалось бы, незначительном, уточнении. В голосе её сквозило такое неподдельное счастье, что у нас с Рейчел мгновенно растаяли сердца. Тревога и подозрение по отношению к сёстрам словно растворились, уступая место умилению, пока мы наблюдали за тем, как они, обнимаясь, укладываются на нары.       – Так вот что она хотела скрыть – то, что рифмует предложения? – прошептала Рейчел озадаченно.       – У меня спрашиваешь?       – Конечно, у тебя, дурень, у кого ещё я могу что-то спрашивать!? Узнай у них, как проснутся.       – Сделаю, – заверил я сестру. Может быть, нам показалось, или у Шёпот случайно вышла рифма, да и вообще ерунда это, но раз уж Рейчел попросила, то спрошу. _________________________________________________________________       Но моему плану не суждено было воплотиться: близнецы не просыпались до самого нашего прибытия в Принцесстон – эквестрийский колониальный городок. Там мы должны были встретиться с Анто – местным главой ассасинского бюро и лидером зебриканского сопротивления рабовладению, чтобы передать в его попечение освобождённых зебр.       Анто оказался зебром средних лет в короткой, едва закрывающей плечи накидке с капюшоном, завёрнутой на одном плече. У него был широкий пояс из красной ткани с узорами, пушистые муфты на задних копытах, ну а передние, как это и заведено у ассасинов, украшали скрытые клинки.       Когда он заговорил, я поразился тому, насколько у него низкий, глубокий и одновременно сипящий голос. Как будто однажды ему довелось хлебнуть раскалённого олова... Учитывая, к слову, истории о том, как обращались с зебрами, я не удивился бы, если бы такое действительно когда-то имело место быть.       – Я благодарю вас за содействие делу маронов, – сказал он. – Надеюсь на дальнейшее плодотворное сотрудничество.       – Э, да, насчёт этого... – проворчал я, скривившись, пока зебры один за другим высаживались на берег.       – Поторопитесь, уже рассвет, – попросил их Анто. – Я уже вижу вдалеке солдатский патруль.       – Эквестрийцы!? – я загорелся. Рейчел напряглась, готовясь к схватке.       – Впрочем, вы можете притвориться работорговцем, выгружающим товар, если они подойдут... – прикинул Анто.       – Ни за что! – вспыхнул я. – Мне много кем доводилось притворяться, но это ниже моего достоинства! – я надулся оскорбленно, как учила меня Люсия Маркес.       – Ладно, ладно, мадам, – рассмеялся Анто. – Но тогда нам придётся их убить.       – Вот теперь мы с вами на одном языке разговариваем! – просиял я. Рейчел выстрелила, попав в голову одному из четверых солдат, едва различимых невооружённым взглядом.       – Что вы творите!? – слышать, как Анто кричит своим низким, глубоким и сипящим голосом, было в высшей степени необычно. Впрочем, не настолько необычно, как зрелище натягиваемых на верёвку зебр в свете пламени...       – Убиваем их, конечно! Они уже на расстоянии выстрела, чего тянуть-то? Вы же сами сказали, что придётся!       – Да, но не... Только если они решат подойти проверить, что мы тут делаем... Да чёрт возьми! Вы точно ассасин!?       – Скорее всего, уже нет, – отозвался я беззаботно. Анто секунду хлопал губами, а затем вздохнул и выхватил саблю.       – А, к чёрту всё, поздно уже бухтеть. Да и не откажусь я порубить лишнюю парочку эквестрийцев.       – Вот именно! Почему бы не повеселиться, пока ещё есть такая возможность?       Я мог бы убить всех троих солдат, побежавших в нашу сторону, не напрягаясь, но решил уступить Анто одного – просто чтобы посмотреть на него в бою. Но вместо этого я увидел в бою Шёпот.       Она при этом даже не покидала борт корабля, лишь опять, как в тот раз, как-то по особенному сверкнула глазами; и песок вокруг солдата взметнулся, собрался в тонкие струйки, и начал всыпаться в него: в рот, нос, глаза, уши, и все прочие телесные отверстия. Несчастный не мог даже кричать или даже хотя бы вытаращить глаза от ужаса. Он просто упал и остался лежать, как мешок, набитый песком. Хотя таковым он и являлся.       – Решила подсобить я вам в бою, – пояснила она нам со скромностью, очень возможно, что ложной. – Можно не благодарить персону мою.       – Точно, рифмует, – пробормотала Рейчел, стряхивая со штыка последнего из двух солдат, что мы взяли на себя. Мы вернулись на борт шхуны, решив помочь остаткам зебр спуститься на берег. Только остатки эти, состоящие из двух определённых кобыл, не особо спешили высаживаться.       – Помогите спрятать тела, – попросил Анто зебр, и обратился к Шёпот восхищённо, – Вы – шаманка? И научились колдовству, будучи в рабстве? Невероятно! Нашему делу очень помогут такие целеустремлённые души, как вы!..       Ответ зебры несколько омрачил восторг ассасина. Да и я немного не того ожидал.       – За похвалу спасибо, право, но зря не зарьтесь на талант мой, – сказала Шёпот. – Решили мы с сестрой, что останемся с грифоном этим бравым.       – Чего? – опешила Рейчел. Я уставился на близнецов, пытаясь придумать подходящую к случаю реакцию.       – Но... Разве вы не хотите присоединиться к делу маронов и бороться за свободу братьев и сестёр? – спросил Анто растерянно.       – Было бы здорово, но мы решили, что будем полезнее в другом месте, – ответила Шелест, вешаясь ко мне на шею. Я жалобно пискнул. – Этот птенец ещё не вполне раскрыл потенциал своего безумия, и мы сочли своим долгом помочь ему в этом! – она сделала невинно-предвкушающее лицо.       – Что ж, вы свободные зебры, я никого не принуждаю оставаться со мной, – сказал Анто. – Прощайте, и удачи вам.       – А как же свободные грифоны, которых принуждают оставаться с ними? – выкрикнул я, но шхуна уже снялась с якоря и поймала ветер в паруса. Видимо, придётся смириться с тем, что я останусь в обществе этой парочки. – Мало того, что меня из ассасинов выгонят...       – Так может это и к лучшему, что мы хотя бы не останемся совсем одни? – шепнула Рейчел. – Давай попробуем познакомиться с ними, они, небось, не такая уж и плохая компания.       – Ну, девочки, – начал я осторожно. – Я, конечно, польщён таким интересом к моей персоне; но у меня – скорее всего – за душой нет ни гроша, ни дома, ни каких-то планов на будущее, помимо абстрактных мечтаний о славе. Вы действительно уверены, что со мной стоит якшаться?       Шёпот засмеялась.       – Волнует-то тебя, стоит ли тебе якшаться с нами! Но должное отдам, ты учтив по отношению к даме: вопрос так обернул, не оскорбить чтоб нас! Так вот, как мы уже сказали, твой потенциал привлёк наш глаз. Тетрадь твоя закончилась почти. А значит, ждёт тебя жизни совершенно новая глава. И мы с сестрой, отвечая за свои слова, пропускать такое зрелище не собираемся, учти!       – Потенциал безумия, ха... Рассчитываете, что со мной будет весело? Ну... так, скорее всего, и будет, но... Анто мог хотя бы дать вам убежище в своей общине, а у меня нет никаких гарантий на будущее. Ассасины вот-вот выбросят меня на улицу, и идти мне некуда, считай. Вас это не пугает?       – Дружок, мы всю жизнь провели в страхе; что там будет в будущем, не может быть хуже того, что осталось в прошлом, – сказала Шелест. По маске её беззаботности пробежала трещина.       – Рабство-то? Ну да, непросто было, наверное.       – Рабство-то, – Шелест усмехнулась, всё ещё пытаясь казаться беспечной, но это выглядело фальшиво, – нас, наоборот, покрывало. Сильный и послушный работник очень ценится, и поэтому Уайт и его сторожевые псы частенько нас защищали.       – От кого? – спросил я, думая, что ничего не понимаю. Но как только слова вырвались из клюва, я пожалел об этом, потому что начал очень даже понимать.       – А от традиций нашего народа, – тут попытки Шелест казаться весёлой совсем перестали не казаться фальшивыми. – У нас поверье есть, что если рождаются близнецы, то один из них на самом деле – воплотившийся демон, ну и принято одного из новорождённых убивать. Нам повезло, мы родились в рабстве, и вмешался барин, не желавший терять новую потенциальную рабочую силу. А потом ещё раз повезло, когда мы оправдали его ожидания, вырастя в ценных сильных работниц. Но мамаша с папашей так просто отступаться не собирались, и при каждом удобном случае пытались кого-нибудь из нас прикончить, даже после того, как нас расселили. Нам приходилось спать по очереди, чтоб друг за другом присматривать, и...       – Довольно, сестра, ведь страх мы отодрали в зад и обещали не оборачиваться более назад, – сказала Шёпот, аккуратно обняв её одной ногой за плечи.       – Да, да, конечно, – Шелест, как будто спохватившись, снова стала весела по-настоящему. – Ну так как, масса Фокс, отлегли у тебя переживания от сердца? Мы хорошие девочки, честно. Мы даже приставать к тебе не будем. Нет, мы сами-то не против, но тебе-то совсем не такую партию хочется, не правда ли?       – О, не принижайте себя, вы довольно симпатичные кобылки.       – Смотри-ка, Шёпот, и правда весьма учтив!       – Я серьёзно говорил!       – О, так значит... – Шелест вынырнула из-под ноги сестры и оказалась совсем рядом со мной.       – Нет! Ничего не значит! – я поспешно отскочил назад. – О, только не расстраивайтесь, – выдавил я, не сумев вынести расстроенного выражения на одинаковых мордочках. – ...Давайте я вам лучше расскажу про себя, раз уж вы про себя уже поведали! Ну или, могу вам дать тетрадь свою почитать...       – Лучше расскажи, не ленись, пройдоха; с грамотой пока что мы знакомы плохо, – улыбнулась Шёпот.       И я прошёлся обзорно по опорным пунктам своей истории до нынешнего момента, перелистывая тетрадь, чтобы ничего не забыть. Сёстры слушали внимательно и заинтересованно, изредка вставляя свои комментарии.       – Надо будет навестить это племя хаоситов, может, они и нас сделают почётными членами, – пробормотала Шелест мечтательно.       – Мне больше волшебный остров увидеть интересно, но и твоя идея неплохая, если честно, – высказалась Шёпот.       – Убивать мёртвых невежливо, – заметила Шелест, когда я дошёл до истории с Нефритовым Черепом. – Это же всё равно что накладывать на старушек заклинание старения. Представляешь, они и так совсем старые, а ты их заставляешь стареть ещё больше.       – Такое чувство, что она знает, о чём говорит, – прошептала Рейчел, передёрнувшись.       Когда я закончил, Шёпот озвучила свои общие выводы:       – Поразительна твоя способность собирать вокруг себя столь интересных персонажей. Ярки по описанью все, вплоть до купленной Гоццагой молчаливой киски. Ну а твой гарем в Гарране я выделю отдельно даже! Симпатию не каждый твой знакомый вызывает, но...       – Надеемся, что станем одними из достойных в этом списке, – закончила за неё Шелест. Шёпот покосилась на сестру, недовольная, что та украла у неё рифму, а мы с ней засмеялись.       В целом, благодаря компании, которую составила мне полосатая парочка на пути до Тулума, я несколько поднялся духом. Не так уж и это и страшно, не стать ассасином! Правила и ограничения довольно сильно тяготили, да и скрытная натура Братства разве не противоречит призванию Фокса Флинтлока, созданного для славы? ______________________________________________________________       Ну, теперь мне немного стыдно, что я занял столько места в тетради своими переживаниями. Перспектива отчитываться за свой провал была неприятной, но на деле встреча с А-Табаем оказалась совсем не такой страшной.       – Здорово, шеф, – сказал я, отмечая про себя, что за прошедшую неделю Наставник всё больше и больше вновь начинал появляться на людях. – Новости вам, скорее всего, не понравятся...       – Я уже слышал о результатах твоей поездки, – остановил меня А-Табай. – За Уайта не беспокойся. Не ты первый, не ты последний ассасин, которому не повезло на первом задании. Первый блин всегда комом, да и главной твоей задачей был именно грабеж и разорение – без доходов от плантации он не особо для нас опасен. Однако всё-таки ты упустил свою цель, и значит, тебе ещё есть куда расти и работать над собой. Как ты думаешь, почему тебе не удалось убить Уайта?       – Ну понимаете, особняк был большой, и...       – Не увиливай, это для твоего же блага, – тихонько ткнула меня Рейчел.       – Я не умею быть скрытным, – пробурчал я, скривив клюв.       – Не умеешь быть скрытным!? – воскликнула Шелест неверяще. – Да даже я легко могу стать незаметной, когда нужно! – я вдруг понял, что она уже давно подкралась ко мне сзади. – А ты нет? Серьёзно? У тебя мягкие подушечки на лапах, а у нас копыта, – зебра выразительно поцокала ими о мостовую, – и ты не можешь быть тише нас!?       – Ну, каждому дарованы свои задатки, – вздохнул А-Табай. – Жаль, конечно, что нам не удалось тебя научить, но это не значит, что ты совсем не можешь быть полезен. Вы двое, – обратился он к зебрам. – Вы видели его в деле. Что скажете?       – Страстные души вести должно за собой сие прекрасного лидера тело, – проворковала Шёпот, внезапно появляясь рядом и обвиваясь вокруг меня. – Но в нём разум ребёнка, которого нужно вести самого, вот ведь какое странное дело.       – Да что ж вы всё ко мне ластитесь!? – возопил я, подпрыгивая с выгнутой спиной.       – То есть нам нужен кто-то, кто компенсировал бы его недостатки, и катализировал проявление его сильных сторон, – произнёс А-Табай задумчиво. – Вы думаете себя на эту роль попробовать?       – О нет-нет-нет, мы к нему совсем для другого пристали, – ухмыльнулась Шелест. – Да и у вас уже есть кто-то на уме, не правда ли?       – О да, я полагаю, что есть, – А-Табай улыбнулся. – Фокс Флинтлок, что скажешь, если я предложу тебе должность младшего компаньона при главе одного из наших островных Бюро в Вороном море? Вы с ним составите прекрасную команду. Ну а кроме того, на том острове часто останавливаются пираты, и твои связи с ними могут оказаться там очень кстати! Да, я думаю, это будет идеальная позиция для тебя.       Я прикинул быстренько и, вспомнив, как жилось с Роной, пришёл к выводу, что должность в каком-нибудь отдалённой ассасинской конторе действительно будет наилучшим для меня вариантом. Там и в делах ассасинов можно будет помогать, не тяготясь их надзором, и останется время, чтобы заниматься личными делами, не волнуясь за отсутствие крова. Потихоньку в моей голове даже начали зарождаться какие-то планы на будущее! Понимая, что в очередной раз вышел сухим из воды, я не стал сдерживаться и захохотал, к радостному одобрению полосатых близнецов и вежливому недоумению А-Табая.       Так что я согласился на предложение ассасинской головы, и теперь, пока я заканчиваю эту запись, корабль Мейри (которая согласилась меня подбросить, пока заходит на пиратскую стоянку по пиратским делам) везёт меня, трёх моих спутниц (одну родную и двух претендующих) и любимого питомца на островок Понигуа. Там мне предстоит познакомиться с главой местного Бюро Дагстером Флаем. Близнецы сказали, что пегас, судя по имени. Интересно, что он за пони?