How to leave the closet

      Артур плавал, его тело двигалось в такт музыке. Мужчины вокруг не имели глаз, лишь широкие улыбки, и двигались всё ближе и ближе. Продолжая качаться, Артур не хотел останавливаться, даже когда пара сильных рук сомкнулась на талии и мягкий голос Альфреда шептал чудесные слова в его ухо. Его лицо было покрыто поцелуями, тела касались незнакомые руки, но, что раньше было приятно, резко стало грубым и мрачным. Больше не было музыки, только вопли, крики и мерзкий шёпот. Яо схватил его за галстук, и заставил смотреть в его глубокие, карие глаза. — Берегись, берегись, я забочусь о семье, берегись!* — Артур извивался, стараясь освободиться, стараясь получить помощь, но Альфред больше не был Альфредом, он был Кику, и поцелуи стали укусами. Он крикнул им остановиться, но они продолжали. Из толпы вытянулись две руки, пальцы сомкнулись на его носе, закрыли ему рот, не давая сделать и вдоха. Он горел изнутри, лёгкие молили о воздухе, в котором он нуждался прямо сейчас.       Артур ударил по рукам, что мешали вздохнуть, и глубоко вздохнул. Кто-то над ним усмехнулся. — Проснулся-таки? — Артур вытер глаза от слёз — и когда он начал плакать? — и постарался сосредоточиться на человеке, но взгляд его был размыт. Он видел лишь золотые волосы, голубые глаза и очки. — Альфред? — спросил он хрипло, и получил в ответ смех. — Размечтался, зверушка, — Артур сузил глаза. Его встретила самодовольная улыбка. — О, Мэтью... — Включи голову. Если она у тебя есть вообще, — Мэтью несколько раз постучал по лбу Артура. Тот застонал, когда боль пронзила позвоночник, и ударил парня по рукам. — Прекрати, больно же! — Артур поднялся в сидячее положение, лишь чтобы быть поражённым ещё большей болью. Его голова чертовски сильно болела. Мозг говорил ему лечь обратно и продолжить спать, сердце хотело танцевать, парить и пить, а печень просто хотела тихой смерти. Артур закрыл лицо руками и глубоко вздохнул. Зрачки двигались под веками сами по себе. Он медленно сполз в лежачее положение, полностью опустошённый.       Секундочку... Где он вообще был?       Артур открыл глаза и осмотрелся. Он явно был в спальне, но не в своей, осознал англичанин. Кровать была мягкой и чёрной, стены кремовые и с плакатами обнажённых мужчин. Его глаза остановились на одном из них, какая-то чёрно-белая фотография парня в эротическом костюме ковбоя. Весьма милый. Вторая мысль - весьма Альфред. — Это?.. — О да, — Мэтью поднялся и снял фотографию со стены, улыбаясь несколько насмешливо. — Ты в спальне Альфреда, хотя я уверен, что эта фотография висит ещё в спальнях нескольких геев, — он бросил её Артуру, который поймал её. — Она есть и у других? — он взглянул на фотографию. Альфред стоял спиной к камере, вызывающе смотря через плечо. На нём была шляпа, револьвер, штаны и ковбойские сапоги. Но у сапог были высокие каблуки, а штаны не прикрывали его зад. Артур облизнул губы, и поднял её ближе к свету, проникающему через окно, чтобы лучше рассмотреть. — Да, это из фотосессии, сделанной в центре города. Ему было девятнадцать, когда он встретил фотографа, который очень хотел его фотографии. И он по глупости согласился. Конечно же, я пошёл с ним, дабы убедиться, что его не изнасилуют или ещё чего. Он мог попасть в неприятности, то есть, просто посмотри на него, — о, Артур смотрел. Мэтью сел на кровать, вытягивая руки над головой со скучающим взглядом. — Но он согласился на контракт, который я не прочитал, и, конечно же, он не взглянул на него ещё раз. А в нем говорилось, что фотограф может размещать фотографии, где ему заблагорассудится, и даже продавать их. Просто представь: Альфред на открытке! — Мэтью широко ухмыльнулся. Артур фыркнул. — Вот же придурок, — он положил фотографию, на миг прикрыв глаза. — Где он вообще? — спросил он, приоткрыв один глаз. — И почему ты здесь? — Мэтью закатил глаза, как будто услышал самый раздражающий вопрос всех времён. Он пробежался рукой по волосам, слегка взъерошив их. — Ну, это я должен задать тебе такой вопрос. Альфред пришёл домой абсолютно пьяный, пинком открывая дверь в спальню и с тобой на руках. Я как раз собрался заняться этим с Катериной! — Мэтью раздосадовано взглянул на Артура. Тот быстро вскочил, отвращение было написано на всём его лице. — Ты собирался заняться любовью с кем-то в постели своего брата? — взгляд Артура скользнул по кровати. Они что-то делали на ней раньше? Была ли здесь голая девушка, разводящая ноги на том же самом месте, где он сидел? Дрочил ли здесь Мэтью, пока...       Мэтью дружески шлёпнул его по плечу. — Расслабься! Мы ничего не делали. Кровать чистая, ясно? Катерина не хотела спать ни в чем, кроме чистого белья, так что она недавно выстирана, — Артур потёр плечо, размышляя, но медленно кивнул, ибо что ещё он мог сделать? — По крайней мере, она нормальная... — Артур потёр лоб со вздохом. Мэтью лишь улыбнулся. — Альфред покупает нам обед. — О? Он уже на ногах? — Чёрт, да его тело привыкло к постоянному потоку алкоголя, проходящему через организм. Пока ты не спросишь его о чём-то сложном, то не сможешь сказать, что он пьян. — Что могло бы считаться сложным? — Не спрашивай его, в каком мы городе, — Мэтью подмигнул и поднялся. — А теперь прими душ, парень, ты воняешь. Альфред постирал одежду, которую взял у тебя. Она в ванной, так что можешь переодеться в неё. Я сделаю кофе, — Артур подождал, пока Мэтью уйдёт, и тогда освободил ноги из-под одеяла. «Что ж, полагаю, это у него такой способ, чтобы я чувствовал себя, как дома».       Сначала он отлил, затем принял душ. Под тёплой водой было хорошо. Не то, чтобы он не был пьян раньше до вечеринки; чёрт возьми, сегодня был четверг, а когда он забирал Мэтью во вторник утром, также не был таким уж трезвым. Два раза за одну неделю, а ещё даже не выходные. Может, он должен уменьшить количество выпивки. В конце концов, ему не очень хотелось закончить алкоголиком, как он сказал Альфреду накануне вечером.       И, действительно, одежда, взятая Альфредом, была рядом с раковиной. Артур поднял рубашку и на несколько секунд уставился на неё прежде, чем глубоко уткнуться носом в ткань. Она нисколечко не пахла Альфредом. Пот и остальные запахи были выстираны и заменены на горький неприятный аромат. — Эм, Мэтью? — Артур слегка приоткрыл дверь, только его лицо выглянуло. — Здесь нет нижнего белья? — Мэтью вернулся с кухни, и удивлённо посмотрел на него, а затем ухмыльнулся. — Я так привык, что Альфред не носит его. Прости. Хочешь взять его? — Артур закусил нижнюю губу. — Ну, полагаю, мне придётся... — Мэтью исчез в ванной и возвратился с парой белых трусов. Артур взял их с благодарной улыбкой, а затем осознал: — Стой, разве это не значит, что на Альфреде ничего не было, когда он был в моих штанах? — улыбка Мэтью стала самодовольной, и он просто ушёл на кухню. Артур быстро захлопнул дверь и посмотрел на штаны в руках. — ...ублюдок.       Сидя на кухне с чашкой кофе в руках, Артур чувствовал, что забыл о чём-то. О чём-то важном. Он помешал кофе и поднял брови, выпуская раздражённый вздох.       «Что-то, что случилось в клубе... Что-то катастрофическое... Почему я не могу вспомнить? Я помню, как мы с Альфредом танцевали на сцене, пили напитки и как он целовал меня. Но не могу вспомнить это... Это что-то...».       Артур закрыл глаза и постарался вспомнить, но вместо воспоминаний о ночи, он мог вспомнить только о недавнем сне. Яо, который появился в нём. Да, верно, китаец угрожал ему. Англичанин открыл глаза и улыбнулся в чёрную жидкость.       «Возможно, это оно», — сказал он себе в мыслях, но все ещё чувствовал, что забыл о чём-то.       Мэтью плюхнулся напротив него, и затем начал скручивать себе сигарету, которую назвал «волшебный табак». Он засунул фильтр между губ, зажёг самокрутку, и глубоко затянулся. — Эй, — окликнул он. Дым выскальзывал изо рта. — Как у тебя вообще с Альфредом? — Артур поднял бровь и стиснул чашку. — Ну, сложно сказать... — он пробормотал, не желая сказать что-то неправильное. Выглядело, как подстава; старший брат, спрашивающий нового парня его брата. — Мы были лишь на одном свидании, — Мэтью пододвинул пепельницу поближе и стряхнул немного пепла. — Альфред хороший парень, — он вздохнул, — но не однолюб, — Мэтью приподнял брови, как будто тайно извинялся. Артур чуть наклонил голову в сторону, слушая. — Обычно, я не вмешиваюсь в его отношения. Это вообще не моё дело, но ты не отсюда. Ты из мира натуралов. А здесь всё работает по-другому, — он затянулся вновь, кашляя, — знаю, я с Катериной, так что я знаю. Ты был с женщиной раньше, верно? — Артур кивнул и сделал глоток кофе. — Был женат, — Мэтью слегка улыбнулся. — Вот, — он уперся локтями в стол, взглянув на Артура, пока затягивался сигаретой. — Знаешь, девушки хотят, чтобы их мечты осуществились. Мечта об идеальном мужчине, который поймёт, поможет, и будет любить их, какие они есть. Они ставят на первое место эмоции, а потом уже секс. Девушка, которая спит с кем-то на первом же свидании — шлюха, — Артур коротко усмехнулся. Если бы в комнате была леди, он бы не согласился, и вероятно боролся бы за права женщин. Но это была правда. Он бы не думал высоко о девушке, которая тут же разводит ноги. — Но с мужчинами по-другому. — Секс на первом, потом эмоции. — Верно, — Мэтью облизнул губы. — Так... уже занимался сексом с Альфредом? — пристальный взгляд Артура встретился с глазами Мэтью. Последний усмехнулся. — Угадаешь, что я о тебе думаю? — Возможно, — пальцы Артура постукивали по бокам чашки. Он отвёл взгляд и сузил глаза. — Ты хороший брат, — произнёс он, — спрашивая меня о таких вопросах. — Должно быть, ты думаешь, что я ненавижу тебя. — Нет, — глаза Мэтью слегка расширились. Артур посмотрел на него, улыбаясь. — Такие слова показывают, что ты заботишься о моих чувствах. Ты боишься причинить мне боль. Ты можешь дурачить других, но я тебя насквозь вижу. На самом деле, ты добрая душа, — Мэтью фыркнул. — Да ладно, — он опустил взгляд. Артур провёл рукой по своим волосам и откинулся обратно в кресло. — Я никогда не был с мужчиной. Никогда не занимался сексом с мужчиной. Только девушки. Всегда девушки, стараясь вписаться в школу, университет, работу. Всегда, — Артур покачал головой, воспоминания омрачали его. — Иногда я трахал их, а потом звал шлюхами, просто чтобы соответствовать. Жалко, верно? — его взгляд, направленный на Мэтью, был полон печали. Тот покачал головой. — Нет. Я понимаю. — Должно быть, ты разочарован. — Конечно нет. — Я всегда держался подальше от геев. Я не хотел видеть то, что не мог иметь — это злило меня. Но в моей голове я продолжал придумывать образ парня. Меня с парнем. Это было моей мечтой.       Они затихли. Мэтью затянулся вновь. — Ты явно многое скрываешь за фасадом натурала. — Что ж, я человек, — англичанин допил оставшийся в чашке кофе, и оставил её пустую на столе. Он положил руки на колени. — Ты прав. Девушки отличаются от парней. Но, в конце, полагаю, никто из нас не хочет остаться один. Мне нравится секс. Я люблю его и знаю, что с мужчиной буду любить его ещё больше. Но мне также нравится держаться за руки, — Артур взглянул на Мэтью, который внимательно слушал. Его сигарета висела меж губ. — Мне нравится просто веселиться, слушать музыку, делиться моментом. Я не считаю это девчачьим, лишь думаю, что немного парней признают, что им нравится подобное. Если бы мы действительно ненавидели это так сильно, не так уж много натуралов могло бы оставаться с девушкой. Мы не бесчувственные, — Мэтью почесал щеку. — Полагаю так. — У Альфреда были когда-нибудь успешные отношения? — Ну, ему только двадцать один, — он пробормотал, — он все ещё помешан на сексе и алкоголе. Его самые длинные отношения длились три недели. Как я и сказал, не однолюб он. Обычно он заканчивает, спя с кем-то другим. Полагаю, ему не хочется остепениться. И думаю, ему всё равно, что другие чувствуют или думают. — Но он пошёл с фотографом, — Мэтью хмыкнул. — Какая разница? — Он хочет быть замеченным. — Чего? — Это же очевидно, — Артур наклонил голову в сторону с любящей улыбкой на губах. — Наряжается, едет в город, старается заставить всех смотреть на него. Он не стесняется. Отталкивает людей в сторону, заставляя смотреть на него. Танцует на сцене, заставляя их аплодировать. Дружит со всеми, заводит связи. Он хочет быть замеченным. Хочет ощутить, что он нечто особенное. По-видимому, Альфред всегда был популярен. И это наталкивает меня на размышления; его любят за то, кто он есть, или за то, как он себя ведёт? — Мэтью сузил глаза. Англичанин знал, что зашёл слишком далеко, провоцируя парня. Он наклонился через стол и прошептал: — Он пошёл с фотографом, потому что хочет быть обожаемым, хочет, чтобы на него смотрели и принимали. Ставлю мою дорогую жизнь на то, что он прочёл контракт, прежде чем подписал. Ему просто плевать. Он позволит человеку использовать фотографии для чего угодно, до тех пор, пока люди будут смотреть на него, обожать и принимать. — Мы всегда принимали его. Никто из нашей семьи не говорил ему, что он не может быть геем, что не может быть тем, кем хочет. Он всегда одевался, как ему угодно, поступал, как ему угодно. — Может, в этом и проблема, — вздохнул Артур, — никто не удержал его. Он выглядел удивлённым, что у меня не было секса на публике — для него это повседневность. Ведь в сексе на публике больше шансов быть замеченным, чем в спальне. Он просто выходит за рамки, пока кто-то не схватит его за воротник и не скажет остановиться, говоря, что он зашёл слишком далеко. Но когда ты популярен, никто не делает так! Ты устанавливаешь правила! — И ты думаешь, что сможешь заставить подчиняться его каким-то правилам? — спросил Мэтью, явно не веря ни одному слову Артура. Последний пожал плечами. — Не знаю. Просто говорю: он может не быть однолюбом, может не ходить на свидания. Но я считаю, что ему бы хотелось, не превращая всё в хаос. Зачем ещё ему пытаться заставить старого натурала расслабиться? — Мэтью ухмыльнулся. — Так и знал! Ты просто стараешься убедить себя, что будешь его единственным. Этого не случится, парень. Не случится, — Артур лишь улыбнулся и промолчал.       «Может быть. Может, я и пытаюсь это сделать. Я не знаю, — он посмотрел в окно, которое выходило на улицу. Внизу он видел проходящих мимо людей. — Я не знаю, что вообще делаю. Я не трахаюсь со случайными людьми. Мне нравится усердно работать, я люблю посидеть и провести тихий вечер... И, хоть даже я сижу в квартире какого-то гея, разговаривая с его братом и уверяя себя, что знаю всё. Я не знаю, зачем я это делаю. Мне просто... нравится это, — Артур кивнул себе, улыбаясь смутному отражению в окне. — Да. Мне нравится это. Мне хорошо. Чувствую себя счастливым...». — Я принёс презервативы и лапшу! — голос Альфреда отразился в квартире, и хлопнула дверь. Артур улыбнулся и поднялся, следуя на звук в гостиную. — Звучит хорошо, — Альфред ярко улыбнулся, когда увидел его. — О, хэй! Ты уже проснулся? Круто! — Альфред скинул обувь. Он держал два пакета еды, выглядя очень счастливым. Его щёки ярко-красные, а глаза сияют. Артур улыбнулся так же, как и Альфред, и подошёл к нему, чтобы коротко поцеловать в губы. С удивлёнными глазами, Альфред облизнул губы. — Кажется, ты в хорошем настроении? — Ага, а ещё голодный, — Артур схватил один из пакетов и понёс на кухню со следующим за ним Альфредом. — Все ещё здесь, Мэтью? — Боже, расслабься, я понял, — Мэтью поднялся. — Оставляю влюблённых голубков наедине, — Альфред подмигнул ему и ухмыльнулся. — Великолепно. — Увидимся, Артур, — Мэтью быстро помахал ему прежде, чем подошёл к двери. Она хлопнула. Артур открыл сумку и пробормотал что-то радостное при виде коробок лапши и креветок. — Итак, вы говорили о чём-то особенном? — спросил Альфред, перекладывая продукты из другого пакета в холодильник. Артур покачал головой. — Не-а, ничего важного. Я только поднялся. И это напомнило мне, если ты когда-нибудь возьмёшь мои штаны, то надень трусы, — Артур поднял брови на смеющегося Альфреда. — Мне нравится без них. — Нет, я серьёзно. У тебя может быть самый лучший пах в мире, но я не хочу, чтобы моя промежность пахла им, — Альфред посмотрел на него. Британец серьёзно кивнул, и парень пожал плечами. — Ладно. — Ладно? — Да, я понял, — Артур улыбнулся. Альфред наклонился и схватил одну из коробок. — Чили-лапша моя! — Что угодно, пока я могу выбрать, что мы будем смотреть по телику. — ...если ты возьмёшь чили-лапшу, могу я решить? — Ага. — Хорошо, держи. Мне не хочется смотреть мультики, — Артур усмехнулся и принял коробку. — Почему ты думаешь, что я буду смотреть их? — Они всегда показывают этот мультик с единорогом в это время, — глаза Артура расширились. — Серьёзно? Мультфильм с единорогами? — Не знал? Ну, не важно, ведь есть Сайнфелд* на другом канале. — ... держи обратно лапшу, я хочу посмотреть единорогов. — Какой же ты засранец.