How to leave the closet

ФЕЛИЧИАНО — Артур пригласил нас на ужин, — Феличиано пролистывал журнал. Он кинул взгляд на Гилберта, который стоял в дверях со скрещёнными руками. — Хм? — Феличиано вернулся к просматриванию страниц и остановился на фотографии обнажённой леди. Она держала флакон духов, а рядом была надпись «духи просто фантастика». Гилберт откашлялся. — Я просто подумал, что тебе было бы неплохо выбраться куда-нибудь, — тихо сказал он. Феличиано пожал плечами и прислонился к стене. Он сидел на кровати Гилберта. Попросту неспособный заботиться о себе самом после новостей о том, что Людвиг уехал из города, он временно переехал к Гилберту. Альфред хотел, чтобы Феличиано остался с ним, но итальянец не хотел сам. К счастью, Артур убедил Альфреда, что это плохая идея. В конце концов, англичанин знал о чувствах больше, чем его парень. Феличиано фыркнул. Парень? О, как мило и романтично. — Мы должны прийти? — наконец спросил Феличиано и закрыл журнал. Гилберт смотрел на свои рукава. Он убрал катышек на ткани. — Только если ты хочешь, — ответил он, аккуратно подбирая слова, — но я уверен, Артур будет счастлив, если ты зайдёшь, — Феличиано хотел поднять брови и вздохнуть, но передумал. Он натянул небольшую счастливую улыбку и кивнул. — Хорошо, — Гилберт посветлел. — Правда? — Да... Можешь закрыть дверь? — Гилберт кивнул. — В семь выходим, — взволнованно сказал он, прежде чем покинуть комнату и закрыть дверь. Феличиано сдул прядку с глаз и уронил журнал на пол.       Было очень трудно оставаться спокойным и счастливым, особенно когда он не чувствовал ни того, ни другого. Он скинул носки и поболтал голыми ногами в холодном воздухе. Честно говоря, он ощущал себя идиотом. Он же видел, как Артур с Людвигом общались, и хотел того же, но как он осмеливался желать этого? Феличиано не знал Людвига всю жизнь, но всё равно считал, что отдал ему куда больше, чем Артур за свою жизнь. Но теперь всё было бесполезно. Он остался один. И он не был уверен, что сможет принять хаос эмоций от осознания этого.       Феличиано лежал на кровати и задумчиво глядел в потолок. Как описать чувство одиночества? Он повернулся и уткнулся лицом в подушку с глубоким вздохом. Как же описать...       Он был пуст. Никогда не был полон, даже когда Людвиг был рядом, ведь в действительности он никогда не был с ним. Но видя, как любовь его жизни ускользает, он понял, насколько пуста была его жизнь. Что он делал последние годы, кроме как раздумывал, как бы естественнее столкнуться с Людвигом? Играл в прятки, где был и водящим, и прячущимся. И всё же он проиграл.       Феличиано обнял крепче подушку, повернувшись к стене. Он глянул на зелёные обои, как будто никогда не испытывал большего отвращения. Ему пришлось закрыть глаза, чтобы не разболелась голова.       Он хотел вернуться в прошлое, в тот момент, когда впервые что-то почувствовал к Людвигу. Хотел вернуться и сказать самому себе, чтобы не слишком увлекался, или вообще не увлекался. Он должен был принять, что немец натурал и отвернуться от него, а не следовать за ним, как преданный пёс, который виляет хвостом при малейшем внимании. Феличиано горько улыбнулся, повернулся и кинул подушку на пол. — Ненавижу тебя! Ты разрушил мою жизнь! — выплюнул он и кинул подушку так сильно, что она врезалась в стену напротив. Та упала на пол с глухим звуком. Феличиано вытер глаза рубашкой. Он начал плакать, как ребёнок, и ему это совершенно не нравилось. Он поднялся, подошёл к окну и распахнул его, затем высунул голову и глубоко вздохнул.       Он никогда не сможет полностью вычеркнуть Людвига из своей жизни, и, может быть, именно это и причиняло больше всего боли. Если бы он не влюбился в немца, то никогда бы не встретил Гилберта, а без Гилберта какая была бы у него жизнь? Феличиано посмотрел на улицу внизу. В тихом переулке было мало людей, которые сновали туда-сюда, кроме одной пары лесбиянок, что держалась за руки. Они смотрели друг на друга и прогуливались по улице. Как будто она им принадлежала. И Феличиано подумал, что, может, она им и принадлежала. Целый мир принадлежал тем, кто нашёл свою половинку. Вы не увидите фильма без пары в нём, не найдёте музыкального альбома без романтической мелодии, не прочтёте книги, где все одиноки. Такого не случается. А всё почему? — Потому что пары владеют миром, — пробормотал он и начал искать сигарету в карманах. Не то, чтобы он был курильщиком, он вообще считал курение мерзкой привычкой, но теперь у него не было ни единой причины сохранять лёгкие здоровыми. Он нашёл единственную сигарету между презервативами, которые Гилберт забыл на прикроватной тумбочке, и сунул её между губ. Он зажёг её, затянулся и выдохнул в наслаждении.       Он не был уверен, что хочет встретиться с Артуром и Альфредом. Самой счастливой парочкой в городе! Конечно, они заслужили друг друга, но всё же он не совсем понимал. Сможет ли Альфред остаться верным? Сможет ли Артур принять свою ориентацию? Ранее он отругал его за то, что он говорил о гомосексуальности в доме, а теперь он внезапно хочет держаться за руки на публике! Феличиано горько усмехнулся и выдохнул серый дым. Он смотрел, как тот исчезает. Он превращался в безнадёжно влюблённого, ревнующего человека.       Время шло. Феличиано вздохнул, когда мельком увидел часы на стене. Ему придётся одеться, если он хочет пойти на ужин к Артуру. Он затушил сигарету об пепельницу и открыл дверь в ванную.

***

      Феличиано всё никак не мог справиться с первым бургером, а Альфред уже запихивал в себя третий. Артур говорил ему помедленнее, но в итоге просто начал вытирать кетчуп с лица американца. Затем начался спор. Гилберт наблюдал за ними с довольно радостной ухмылкой. Когда Феличиано поймал его взгляд, тот подмигнул ему, и итальянец не мог не улыбнуться. Он положил бургер и поднялся. — Мне нужно в ванную, — сказал он. Артур поднял взгляд, его два пальца были меж зубов Альфреда. Он кивнул. — Эм, ты же знаешь, где она? — спросил он, и Феличиано кивнул и покинул гостиную. Однако он прошёл мимо туалета и вышел на кухню. Он схватил стакан воды и выпил залпом. Счастье. Ему тошно было от него. — Ты в порядке? — спросил Гилберт, подходя сзади. Феличиано повернулся совершенно не удивлённый при виде мужчины в дверях. Он поставил стакан и покачал головой. — Нет, я не в порядке, — ответил он, Гилберт быстро подошёл к нему и обнял. — Прости, это оказалось плохой затеей, м? — пробормотал он в волосы Феличиано, и итальянец кивнул, утыкаясь носом ему в плечо. — Угу, — он всхлипнул. Он больше не мог сдерживаться. Слёзы стекали по щёкам, он прижался ближе к Гилберту, к лучшему другу, как будто хотел утонуть в тепле и исчезнуть в крепком объятии. — Они так счастливы. А я нет. Я должен быть счастлив за них. Но я не могу, — Феличиано шмыгнул, Гилберт погладил его по спине и тихо бормотал утешающие слова. — Всё хорошо, — говорил он снова и снова, пока Феличиано не начал успокаиваться. — Всё хорошо.       С гостиной долетали странные звуки. Что-то сломалось и Артур кричал о единорогах. Затем послышались шаги, и прежде, чем Гилберт отпустил Феличиано, Альфред уже был в дверях. Парень посмотрел на них. И моргнул. — Сорян, я что-то прервал? — Гилберт притянул Феличиано поближе и попытался спрятать его красное лицо в своей рубашке. — Ага, есть немного. — Альфред, манеры! — раздражённый Артур появился рядом с Альфредом, но когда он заметил пару посреди кухни, его взгляд потеплел, и он схватил Альфреда за рукав. — Мы пойдём... смотреть фильмы, — сказал он. Альфред поднял брови. — Какие? — Скоро узнаешь! — воскликнул Артур и практически потащил за собой Альфреда. Утихнувший было спор начался с новой силой. Феличиано высвободился и взял полотенце. — Прости, что испортил вечер, — пробормотал он и намочил полотенце в раковине. Гилберт уселся за кухонным столом и просто смотрел на парня. — Ну не то, чтобы вечер был таким уж захватывающим, — улыбнулся он. — Они всё равно одинаковые. — Наверное... — Феличиано вытер мокрым полотенцем лицо и вздохнул. Его глаза болели, как будто кто-то насыпал в них соль. Он покачал головой и вытер их снова. — Ты слишком много думаешь о моём брате. — А я будто не знаю, — его голос был горьким. Гилберт опустил взгляд. — Прости. — Нет, это ты меня прости. Правда, прости. — Феличиано положил полотенце в раковину и повернулся. Он пробежался пальцами по волосам, затем глубоко вздохнул и посмотрел вниз. Гилберт щёлкнул языком и поднялся. — Я куплю тебе пиво, как тебе идея? В ближайшем пабе. — А как же они? — спросил Феличиано и махнул рукой в сторону гостиной. Гилберт усмехнулся и покачал головой. — Не, я скажу им, что мы уходим. Просто подожди, — Феличиано кивнул, смотря вслед уходящему Гилберту. Потом закрыл глаза и пробежался пальцами по влажным щёкам.       Он ощущал вину за неблагодарное отношение к Альфреду и Артуру, они лишь старались подбодрить его. Но он был в безысходности. Вне досягаемости. Он хотел улыбаться и прыгать вокруг, крикнуть миру, что всё будет хорошо, но он не мог.       Артур зашёл в кухню. Он держал куртку. Феличиано взял её с кивком. — Спасибо. Извини, что уходим так ско... — Ничего страшного, — прервал его Артур и помог натянуть куртку. Он застегнул её и по-матерински поцеловал в лоб. — Как там с Гилбертом? Всё хорошо? — Да, он приглядывает за мной. — Чудно. — Ага... — они слегка неловко посмотрели друг на друга. Затем Феличиано быстро обнял Артура. — Обещаю заскочить, как только почувствую себя лучше. Просто сейчас... — он вздохнул. Артур прошёлся пальцами по его волосам и кивнул. — Я понимаю. И если ты думаешь, что я не понимаю, то это не так. Всё в порядке, — Феличиано снова обнял его и поцеловал в щёку, затем вышел в коридор. Гилберт ждал его. Он накинул шарф на шею Феличиано. — Спасибо за ужин, ещё увидимся, — он помахал Артуру, прежде чем схватил Феличиано за руку и повёл к лестнице. Феличиано последовал за ним, не отрывая взгляда от чужой руки на своей. Он размышлял о том, почему чувствовал себя защищённым, просто позволяя Гилберту делать всё за него. С каких пор у него появилась храбрость довериться человеку настолько сильно? Он обхватил обеими руками руку Гилберта и прижался к нему, когда они вышли на улицу в прохладный вечерний воздух. Гилберт посмотрел на него. — Тебе плохо? — Феличиано покачал головой. — Просто хочу идти вот так, — прошептал он. Гилберт задумался, но затем просто повернулся и направился в паб. Феличиано глубоко вздохнул и почувствовал дождь. Вот так было лучше. Он открыл глаза и посмотрел на мужчину. Лицо Гилберта было убийственно серьёзным, а сам он смотрел прямо перед собой. В этот момент, Феличиано было жаль Гилберта, но в то же время, он едва ли что-то мог сделать.

***

— Я буду работать в небольшом офисе. Придётся потуже затянуть пояс, но я выживу, — Гилберт поднял письмо и прочёл его. Когда он опустил бумагу, то улыбнулся Феличиано. — Прекрасно! Ты весьма убедителен по телефону, — Феличиано радостно кивнул и вытянул руки над головой. — Они тоже так сказали! Давно хотел заняться чем-нибудь новеньким. Начать всё с чистого листа, — он взял один из журналов на столе. Его новая работа будет включать в себя продажу подписок на журнал о здоровье и еде. Весьма просто, но в то же время весьма захватывающее, и, хотя он не гордился тем, что бросил своё образование ради чего-то столь простого, как компания, занимающаяся своими клиентами по телефону, это было лучше, чем ничего. Гилберт поднялся и подошёл к полке, чтобы выбрать бутылку вина. — Мы должны отметить это! — сказал он и протянул бутылку красного вина. Феличиано ухмыльнулся и принял бокал с алкоголем. Он поднял его в воздух. — За меня! — воскликнул он, Гилберт налил себе стакан вина и тоже поднял. — За тебя! — бокалы чокнулись, и Гилберт залпом осушил бокал. Феличиано поставил бокал на стол после глотка и счастливо вздохнул. — Наконец-то я двигаюсь, — прошептал он и посмотрел на свои пальцы. Гилберт обнял его за плечи и поцеловал в щёку. — Я так горд за тебя.       Прошло уже четыре месяца. Четыре месяца после хаоса эмоций. Феличиано не забыл, как он мог? Людвиг все ещё был первым человеком, о котором он думал, когда просыпался, и последним, что было в его разуме, когда засыпал. Но он был уверен, что всё скоро изменится. Он больше не ощущал такой депрессивной печали, которая сжимала в стальных тисках сердце, и он мог даже общаться с другими без желания заплакать или закричать. Он поднял бокал и посмотрел на красное вино. Он знал, что далеко зашёл, и это было прекрасное чувство.       Гилберт поднялся. Феличиано смотрел, как тот направился в кухню — поискать что-то приличное для хорошего ужина. Итальянец прождал пару секунд, уставившись на дверь. Он все ещё жил у Гилберта, но кое-что теперь изменилось. Они больше не подбадривали друг друга, теперь они веселились. И они точно больше не спали в разных кроватях. Последнее заставило Феличиано ухмыльнулся. Он поднялся и тоже пошёл на кухню. — Это значит, что ты уходишь со старой работы, верно? — спросил Гилберт, засунув голову в холодильник. Феличиано прислонился к стене и кивнул. — Да, нет смысла возвращаться. — М-м-м, — Гилберт повернулся, держа ананас. Феличиано фыркнул. — Я не собираюсь это есть, — Гилберт хмыкнул и положил фрукт обратно. — Что ж, тогда нам придётся заказать еду. — Я плачу. — Тебе нечем платить. — Но скоро будет! — Да-да, — Гилберт закрыл дверцу и повернулся к Феличиано. Итальянец оторвался от стены и подошёл к нему. Он скользнул руками вокруг талии Гилберта и шагнул ближе. — Разве мы не можем просто отметить вдвоём? — спросил он шёпотом, Гилберт сглотнул и отвёл взгляд. — Если ты так хочешь. — Хочу. — М-м-м... — Феличиано привстал на носочки. Он колебался. — Гилберт? — ноль реакции. — Гил, — все ещё ничего. — Ги-ил, — Гилберт фыркнул и посмотрел на Феличиано. Мужчина улыбнулся. — Поцелуй меня. — Уверен? — Конечно же, — ответил Феличиано и прижался ещё ближе. Его улыбка исчезла, и он нахмурился. — Я думаю... Думаю, я знал задолго до того, как мы занялись сексом... Я просто никогда... — он покачал головой. — Я был так несправедлив с тобой, — Гилберт положил руки на щёки Феличиано и кивнул. — Верно, — сказал он, и Феличиано надулся. — Но... ничего страшного. Прямо сейчас, всё хорошо, — губы Феличиано приподнялись. — Ага. — Ага, — Гилберт наклонился и прижался к губам Феличиано. Итальянец ответил на него с нежностью. Прошло уже четыре месяца с того хаоса, но лишь четыре недели с того момента, как Гилберт нежно прикоснулся к нему, когда они легли в одну постель и занялись любовью. И даже если лицо Людвига преследовало его во снах, он видел улыбку Гилберта в часы бодрствования. До тех пор, пока всё было прекрасно, Феличиано был не против не спать. До тех пор, пока его драгоценный парень был рядом.

***

ЛЮДВИГ       Людвиг пнул дверь ногой. — Как типично! — он посмотрел на серый ключ в руках, затем швырнул на пол и придавил ботинком. — Как же типично!       Жилой комплекс был небольшим, да и далёким от нового, но зато дешёвым. Последнее особенно было хорошо, учитывая, что он не знал, когда снова устроится на работу. Он переехал далеко от своего старого дома, хотел начать все сначала, но, судя по тому, как все шло, он был уверен, что это был знак. Он глянул на ключ, который теперь лежал сломанный на полу, и фыркнул.       Он должен был въехать в квартиру, но, видимо, смотритель решил дать ему не тот ключ. Он сел на верхнюю ступеньку и покачал головой. — Вот спасибо. — Нужна помощь? — Людвиг поднял взгляд. Над ним, на лестнице, ведущей на верхние этажи, стояла девушка. У неё были короткие волнистые светлые волосы и зелёные, блестящие глаза. Казалось, она готова была рассмеяться в любой момент. Людвиг шустро поднялся и отряхнулся. — Не думаю, что вы сможете мне помочь, — сказал он и поднял сломанный ключ. Она подняла брови и спустилась к нему. — О, а я так не думаю. Проблемы с въездом? — Людвиг кивнул и показал ключ. — Мне дали неправильный. Я должен был въехать сегодня, но я... — Без проблем! — она прервала его и выудила связку ключей. Она выбрала один, открыла замок, распахнула дверь и ухмыльнулась. — Вуа-ля! — Людвиг моргнул и вошёл в квартиру, осматриваясь. Он медленно обернулся и глянул на неё. — Эм, спасибо? — пробормотал он, довольно удивлённый. Она выпрямилась и отдала честь. — Наверняка это мой брат дал тебе неправильный. Он смотритель, но он больше, кхм, — она пожала плечами и огляделась, как будто боялась, что он услышит её. Затем жестом подозвала Людвига подойти ближе. Когда он наклонился, она прошептала ему на ухо: — Его больше интересует футбол и трава, понимаешь? — немец отступил и скрестил руки. — Это же плохо! — сказал он, девушка хихикнула и закатила глаза. — Более, чем. Но он нидерландец, — последнее было сказано так, будто это всё объясняло. Она подмигнула ему. — Я из Бельгии, — она отметила, видимо, считая это очень важным. Людвиг просто медленно кивнул. — Э-э... — Меня Энн звать! — продолжила она и вытянула руку. Людвиг пожал её. — А меня Людвигом, — ответил он. Она кивнула, взяла ключ со связки и протянула ему. — Вот, держи. У меня несколько ключей ко всем квартирам. — Спасибо, — Людвиг взял ключ и положил в карман штанов. Он повернулся и снова оглядел квартиру.       Для кого-то его возраста она была тесноватой. Спальня, гостиная, которая соединена с кухней, ванная и комнатушка, которую можно использовать под склад или ещё чего. Он прошёл в будущую кухню и выглянул из грязного окна. И тут же увидел гостиную соседа. Там гонялись друг за другом дети. Он слегка улыбнулся и опустил взгляд. — Нужна помощь с вещами? — Людвиг обернулся. Энн стояла рядом с ним в гостиной. Она дружелюбно улыбнулась. — Могу помочь, — предложила она. Немец снова выглянул в окно и пожал плечами. — Если есть время. — Конечно! — и она уже была за дверьми. Людвиг вздохнул и покачал головой. Затем последовал за ней.

***

— Было та-ак тяжело! — Энн плюхнулась на диван и вздохнула, прислонившись к подушке. Людвиг улыбнулся, положив последнюю коробку в гостиной. — Так ты же только лёгкие вещи носила. — Лёгкие! — она фыркнула и вытянула тонкую, дрожащую руку. Она указала на шкаф, заполненный медалями и знаками отличия. — Тебе легко говорить. Со всем этим, уверена, у тебя есть надлежащая подготовка в таскании вещей. Но я!.. — она села, и театрально прижала руки к груди. — Я едва могу поднять букет цветов, не сбив дыхание! — Людвиг посмотрел на неё. Она посмотрела на него. Затем он начал хихикать. Она со смущённым выражением лица ударила ладонями по коленям. — А ну не смейся! — Прости, — сказал он и выпрямился. Он размахивал руками, пытаясь избавиться от неприятного чувства в мышцах после того, как таскал тяжёлые коробки весь день. — Я просто рад. — Рад? — повторила она и наморщила брови. Людвиг кивнул и уселся на одну из коробок, затем улыбнулся ей. — Да, мне нравится женственные девушки. Их осталось так мало, — Энн покраснела и пробежалась пальцами по волосам, смотря вниз. — Понятия не имею, о чём ты, — пробормотала она. После нескольких секунд тишины она поднялась, подошла к полке с медалями и взглянула на них. — Ты правда получил всё это в армии? — Людвиг тоже поднялся и подошёл к ней. — Конечно. Хотя уже прошло столько времени... — Хм-м, — она взяла медаль за соревнование по бегу и внимательно посмотрела на неё. Людвиг не мог не ощущать гордость. Он весь напыжился и посмотрел на памятные вещицы с армии. — Лучшее время в моей жизни, — проговорил он и слегка кивнул. Она посмотрела на него. — Я чувствовал себя полезным. Использовал своё тело каждый день, всегда помогал, учился и учил других. Дисциплина! Самое важное. Мы учились дисциплине! Чего многие не знают в наше время, — когда он посмотрел на неё, её брови были подняты, а на губах играла дразнящая улыбка. Она положила медаль на место и подбоченилась. — Дисциплина, говоришь... — сказала она, и он кивнул. — Дисциплина. — Значит, ты мужественный мужчина? — продолжила она, и Людвиг озадаченно моргнул. — Э? — Если я женственная женщина, значит, ты мужественный мужчина? — снова спросила она и указала на медали. Немец не мог не рассмеяться. — Наверное, да. — А мне нравится, — она кинула взгляд на медали. Людвиг поднял брови. — Серьёзно? — Да, мужественный мужчина. А мужественные мужчины приглашают женственных женщин на ужин, как благодарность за помощь? — Не все мужественные мужчины, но я знаю кое-кого, — взволнованно ответил Людвиг. Энн улыбнулась. — Правда? И когда же он будет свободен? — Думаю, завтра. Около семи. — А он подберёт девушку? — Да, около квартиры в семь. — Хм-м, тогда обязательно передай ему это, — сказала она и ткнула пальцем в его грудь, затем повернулась. — А теперь я пойду спать — завтра рабочий день, — Людвиг посмотрел на часы. Почти одиннадцать. Они хорошенько сегодня поработали. Он последовал за Энн к дверям. — Обязательно, — ответил он. Энн кивнула и вышла. — Тогда доброй ночи. — Доброй, и спасибо за помощь, — сказал он, глядя, как она исчезает на лестнице. Он умиротворённо вздохнул и медленно закрыл дверь.       Он был уверен, что смена обстановки пойдёт ему на пользу, и теперь просто обязан был поблагодарить свою счастливую звезду за выбор такой паршивой квартиры. — Мужественный мужчина, — пробормотал он и покачал головой, но улыбка никак не исчезала. Он направился в гостиную и открыл коробку. — Что ж, лучше начать уборку.

***

— Он был таким снобом! — Энн крутанула сумочкой, и Людвиг выхватил её из рук, боясь, что она врежет ему. Она выпила больше, чем бутылку вина, и теперь это начало проявляться. Она шаталась при ходьбе, но он не мог ничего сказать. В конце концов, он и сам был не лучше. — Наверное, потому что я сказал, что из Германии. — Неважно! Такой... сноб! — она начала хихикать. Людвиг обернул руку вокруг её талии и притянул ближе. Она прислонилась к нему, когда они шли между комплексами к его квартире. — Мне очень, очень понравился этот вечер, Людвиг, — проговорила она, и он кивнул, посмотрев вверх на тусклый свет звёзд. — И мне. — Как ты вообще оказался здесь? — спросила она, затем схватила сумочку, пошарила в ней и выудила жвачку. — Ты кажешься таким идеальным. Разве на прошлом месте не было лучше? — Людвиг укусил нижнюю губу и пнул камешек. — Было, но я всё испортил. — Испортил? — Людвиг не ответил. Энн присвистнула: — Кажись, я не должна была спрашивать. Неловко-то как вышло. — Всё хорошо, просто это очень длинная история, — вздохнул Людвиг и вытянул вверх руку. — Я бы предпочёл насладиться ночью. — М-м-м... — озорная улыбка появилась на губах Энн, она крепко обняла его за руку и прижалась губами к уху. — Тогда давай насладимся ночью вместе, м-м-м? — сердце Людвига ускорилось, но он сумел высвободить руку и покачать головой. — Думаю, кому-то пора спать, — Энн нахмурилась и надулась. — Почему? — Я не хочу, чтобы кто-то из нас потом жалел. — Я не буду жалеть! — Энн остановилась. Людвиг сделал несколько шагов вперёд, затем обернулся и посмотрел на неё. Она грустно покачала головой. — Разве ты не считаешь меня привлекательной? Я думала, что мы хорошо повеселились! — в этот момент Людвигу почти было жаль её, и он вернулся, обнял её за плечи, направляя по дороге, не особо обращая внимания на её жалобы. — Я хочу всё сделать правильно, — сказал он, и она опустила взгляд на свои спотыкающиеся ноги, затем вздохнула. — Кто-то слишком мужественный мужчина, — пробормотала она, и он рассмеялся. — Возможно.

***

Энн поставила последнюю книгу, шагнула назад и гордо оглядела проделанную работу. — Людвиг! — крикнула она. Немец вышел из ванны и посмотрел на её работу. Он улыбнулся. — Красиво, — все книги были разложены по названию и автору. Энн указала на себя, как бы показывая, что именно она проделала всю работу. Он подошёл к ней и поцеловал в лоб. — Я рад, что ты мне помогаешь. — Ну ещё бы, — она ухмыльнулась и огляделась. — Ведь прошёл целый месяц, а ты ещё не всё распаковал! — Людвиг посмотрел на коробки, которые все ещё лежали в маленькой гостиной.       У него было достаточно времени. Хоть попытки найти работу были бесплодны, что разочаровывало Людвига, но у него было предостаточно времени обустроиться. Но он всё равно не мог. Как будто он чувствовал себя незавершённым, и, чувствуя себя незавершённым, он не мог сделать свой дом цельным. Это звучало так глупо, что он ни за что никому не расскажет, тем более Энн, но он знал причину незавершённости. Артур. — Артур? — Людвиг моргнул, когда Энн упомянула имя. Он посмотрел через плечо и увидел её, стоящей с фотографией. Она читала имя на обороте, затем повернула фотографию и показал ему. Фотография со школьных времён. Людвиг прижимал Артура к себе, и Артур смотрел на него со смешной улыбкой, как будто собирался сделать что-то плохое. И он сделал. Сразу после того, как фотография была сделана, Артур ударил его и тут же сбежал, заставив Людвига гнаться за ним через всю столовую. Он улыбнулся при воспоминании и взял у неё фотографию, чтобы рассмотреть поближе. — Кто такой Артур? — спросила она. — Мой хороший приятель со школы, — пояснил Людвиг. — Он кажется весёлым, — сказала она и привстала на носочки, чтобы глянуть на фотографию. Людвиг кивнул. — Не представляешь, насколько. Что мы только не вытворяли. — И что произошло? — Людвиг положил фотографию обратно в коробку. — Мы перестали общаться. — Ну, не клади её здесь! — Энн снова взяла фотографию и, прежде чем Людвиг успел возразить, положила её на полку. Фотография прислонялась к книгам. — Друг всегда должен быть в почёте. И теперь ты всегда можешь смотреть на неё, — проговорила она и посмотрела на Людвига, как будто считала свою идею блестящей. Он кивнул и натянул улыбку. — Прекрасная идея.

***

— Это правда необходимо? — Людвиг положил молоко в корзину и посмотрел на Энн. Она закатила глаза. — Конечно же! Так, теперь я пойду за курицей, а ты стой здесь. Можешь посмотреть игрушки! — сказала она и толкнула пластиковую машинку по полке, прежде чем уйти. Людвиг прислонился к стене и посмотрел на игрушки. — Кем она меня считает? Ребёнком?       Родители Энн отмечали юбилей, и, конечно же, одной вечеринки будет мало. Нет, сперва они отметят в её доме, затем в их. И, конечно же, они жили в ужасном городе, из которого он недавно уехал. Он думал, что уехал так далеко, что может забыть всё о своей прежней жизни, и до сих пор он неплохо начал новую. Но в жизни никогда ничего не идёт так, как планируется.       Супермаркет был довольно громким. Мимо него проходило множество людей, и поскольку Энн все ещё не возвращалась, Людвиг начал играть с пластиковой машинкой. Одно из колёс сломалось. Он ругнулся под нос, взял машинку и начал возиться с ней, пытаясь починить, когда тень закрыла свет. — Никогда бы не подумал, что увижу тебя снова, — Людвиг поднял взгляд и уставился прямо в глаза брата. Он фыркнул и медленно сузил глаза. — Гилберт? Что ты тут делаешь? — Затариваюсь, — Гилберт показал ему корзину с продуктами. — Геи тоже едят, знаешь ли, — Людвиг громко втянул воздух и отвернулся с красными щёками. — Не произноси этого слова. — Оно тебя пугает? — спросил Гилберт и усмехнулся. Он посмотрел на игрушку, которую держал Людвиг. — Хорошая игрушка. — Она не моя, — Людвиг тут же положил на её место. — Чего ты хочешь? — спросил он и посмотрел на Гилберта. — Почему ты разговариваешь со мной? Пытаешься унизить меня? — Гилберт покачал головой и шагнул ближе. — Я знаю, что тебе плевать на Феличиано, — сказал он, — но ты должен знать, что причинил ему боль. — Уверен, ты хорошо заботишься о нём, — Людвиг горько улыбнулся. Гилберт вздохнул. — Ещё бы. — Так если с ним всё хорошо, тогда почему?.. — Артур, — сердце Людвига пропустило несколько ударов. Он сильно откашлялся и отвёл взгляд. — А он тут причём? — Да ради Бога, Людвиг! Тебе что, плевать совсем? — прошипел Гилберт. Людвиг промолчал. — Он был твоим лучшим другом столько лет! И ты теперь пытаешься его забыть? Просто из-за того, что ему нравятся члены? — Это отвратительно! — Людвиг фыркнул и отпихнул Гилберта. — Не стой так близко ко мне! — Сам ты отвратителен! — крикнул Гилберт и врезал корзиной по ноге Людвига. — Что здесь творится? — они оба посмотрели в сторону голоса. Испуганно глядя на них, Энн стояла с пакетом куриных крылышек. Людвиг взял пакет и покачал головой. — Ничего. — О, ну да, — сказал Гилберт и выпрямился. На его губах появилась печальная улыбка. — У тебя появилась девушка. Слишком занят тем, чтобы завести детей, что забыл про друзей, а? — Заткнись! — крикнул Людвиг. — Мне позвать охрану? — прошептала Энн, но Гилберт услышал и прижал корзину ближе. — Не нужно, — сказал он и повернулся, — я всё равно ухожу, — Энн глядела вслед удаляющемуся Гилберту. Людвига внезапно заинтересовало описание куриных крылышек. Она шлёпнула его по руке. — Что это вообще было? — Мой брат, — пробормотал Людвиг. Она моргнула. — Твой брат? — Длинная история. Ну же, пошли, — сказал Людвиг и потянул её за руку. Она высвободилась и шагнула назад. — Нет, объясни. Что это было? — Людвиг огляделся. Несколько людей пялились на них. Он будто мог прочесть их по глазам. Гей. Отвратительно. Ему стало плохо. — Объясню в другом месте, — сказал он. Энн подозрительно глянула, но последовала за ним на кассу.

***

— Это... огромная история, — пробормотала Энн, и Людвиг кивнул. — Да, — они сидели в углу кафе. Он с чашкой кофе, она — с чашкой чая. Энн опустила взгляд на свой чай. Добавила сахар. — Ты должен поговорить с ним. — Ни за что, — она подняла взгляд. Людвиг смотрел в окно. — Почему? — Сложно объяснить, — она покачала головой и поставила чашку. Затем схватила его руки в свои. — Людвиг. Ты должен хотя бы позвонить ему, — сказала она. Он вздохнул и беспомощно посмотрел на неё. — И что потом? Я... я уехал далеко-далеко, чтобы начать всё с чистого листа, а теперь всё возвращается, — он простонал, ощущая несправедливость, но Энн лишь улыбалась. Как будто он ребёнок, нуждающийся в утешении. — Ты не можешь вечно бежать от всего, Людвиг, — мягко проговорила она. — Я не собираюсь возвращаться к этому гею. — На самом деле тебе плевать, что он гей, — Людвиг моргнул. Он посмотрел на неё и сузил глаза. — Вовсе нет. В том-то и суть всей истории, — она закатила глаза. — Врёшь. Тебе плевать, абсолютно наплевать. Ты не такой человек, Людвиг. — И откуда тебе знать? — Потому что я бы не влюбилась в такого человека, — Людвиг закрыл глаза и ощутил тепло, которое расползалось внутри. — Хм-м?.. — М-м-м, — она кивнула. — Так что тебе всё равно, что он гей. Но не всё равно из-за того, что он не сказал тебе раньше, — Людвиг промолчал. Он просто медленно массировал её пальцы в своих руках. Она хихикнула и убрала руки, затем прижала их к его щёкам, заставляя его открыть глаза и посмотреть на неё. Она улыбнулась и наклонилась над столом. — Людвиг, напиши ему. — Я не могу. — Напиши ему. — Слишком неловко. — Напиши. — Нет. — Ты помнишь, когда мы впервые встретились? — Людвиг криво улыбнулась. — Конечно. Но причём... — Ты сказал, что хочешь всё сделать правильно, — Людвиг открыл рот, чтобы возразить. — Дай-ка я перефразирую эт... — И теперь правильно будет написать ему, — сказала она, не обращая внимания на возражения. — Верно? — Людвиг укусил нижнюю губу. Затем медленно кивнул. — Верно... — она наклонилась и быстро поцеловала его. Людвиг выпустил её руки и пробежался пальцами по своим волосам. Всё было так странно. И этот разговор... Его сердце билось по-другому, и он не был уверен, что сможет смотреть прямо. Как будто все стало расплывчатым. — Ты в порядке? — спросил слабый голос.       Он покачал головой. — Почему он не сказал мне раньше? — прошептал он и закрыл лицо руками. — Я бы... Я бы принял его, уверен в этом, я просто... Почему он так боялся меня? — прошептал он. Тонкие руки Энн обвились вокруг его тело, а нос уткнулся в волосы. — Вот об этом ты его и спросишь, Людвиг. Хорошо? — он не кивнул, лишь прислонился к ней и начал всхлипывать. Как будто его тело нуждалось в этом, нуждалось в возможности расслабиться, и, хотя он не знал ответа на свои вопросы, он чувствовал уверенность, что теперь наконец-то спросит и получит ответы. Примечание автора:       Наверняка это будет звучать как клише, но вы же знаете, как люди боятся того, чего не знают? Вот это я и хотела изобразить в Людвиге. То есть, ему были отвратительны геи, но он наверняка давно знал, что Артур гей. Мне так жаль, что я не могу написать всё до самого конца (иначе эпилог вышел бы чертовски огромным), но у Людвига как бы всегда было чувство, что Артур несколько другой. Просто не знал, в каком именно смысле, и поскольку Артур не мог/не говорил ему, то это вызвало у него ярость. К людям, в чьих поступках он видел немного Артуре (гомосексуализм), и к самому Артуру в некотором роде. ...Надеюсь, это имеет смысл.       А теперь ответ на вопрос почему так много с Людвигом и так мало с Феличиано? Честно говоря, я мог(-ла) бы много написать о том, насколько было плохо Феличиано, но это не имело бы никакого значения. Он опустошён, но я просто хотел(-а) сделать эпилог, чтобы показать, что случилось после конца главной истории, а не просто маленькие сценки. Вот почему всё получилось странно. Трудно объяснить чувства в паре слов. Но, как вы уже могли догадаться, Гилберту нравился Феличиано уже некоторое время. Но всё не так просто, когда парень, который тебе нравится, влюблён в твоего брата, да? (Мы ВСЕ знаем эту ситуацию, верно? Верно же?.. нет?) Но да. Счастливый конец у них.       Энн — это Бельгия, если кто не догадался. И да, последняя сцена прямо перед тем, как Артур получил письмо.