Линия жизни

Первые минуты три Ёнгук просто неопределенно хмыкал какие-то фразы Минхо, ища в толпе людей человека. Они стояли около плиты-гриля, где Чхве жарил мясо. Пришло так много людей, что даже такому обаятельному мужчине, как Пан было сложно найти себе тут место, где можно было дышать. Это будет чудом, если Ким Химчан вообще сюда пришёл. Анна любила закатывать большие вечеринки, но отдать должное — никогда не брала деньги у мужа. Держа один из крупных центров по продаже автомобилей, она могла оплачивать такие вечеринки сама. Единственная роль Минхо было — строить идеального мужа и готовить мясо-гриль. Ёнгук никогда не понимал, зачем Минхо добровольно повесил на себя эти цепи добровольного рабства, не собираясь замечать в себе, насколько его оковы похожи по сути сплавов. Только вот основы разные. У Минхо была его девушка, а Ёнгук основательно попал на белоснежную кожу экзотичного для корейца парня. Будто бы с другой планеты. Его худощавую фигуру он заметил случайно. Он медленно шел от бассейна, разговаривая с каким-то слишком смазливым парнем. На нём ладились белые брюки и простая голубая рубашка, расстегнутая на три пуговицы сверху. Волосы всё же были идеально уложены — не придраться. Ёнгуку казалось, что этот вид лучше всех платьев и девушек в них. Ким выглядел по-домашнему спокойно, даже улыбался и эти поднятые уголки губ впечатывались в память острее кинжалов. Диалог пролетал мимо ушей, не оставляя Ёнгуку ни грамму для того, чтобы оправдать свою рассеянность. Да Минхо и не надо было. Достаточно было проследить за горящим взглядом, и всё окончательно понять. У Минхо сложились все паззлы, у Ёнгука выстраивалась картинка. Ким Химчан же продолжал общаться с другом, как ни в чём не бывало. У Пана крутились шарики за ролики, шестеренки работали в полную силу, и, казалось, только не валил дым из ушей, показывая всю мыслительную деятельность директора компании «S.K.Y.» Химчан смеялся. Химчан, оказывается, умел веселиться, улыбаться и даже пытаться весело шутить в ответ незнакомцу. Минхо знал об этой черте несколько угрюмого парня, и не спешил рассказывать другу. Ведь увидеть такого Кима — это богатство. Увидеть Кима в работе — это уже произведение искусства, увидеть Кима смеющимся — это смысл жизни и великая плата богов. Пан Ёнгук нервно облизнул пересохшие губы. Ему хотелось пить, много пить. Желательно сжигающего все мосты по пути к сердцу, что отчаянно билось в непонятном темпе. «Чёрт побери, Пан Ёнгук» — в который раз напомнил он себе: «ты же не школьник, не слабый мудак. Подойди к нему». — - Иди, — вторя собственным мыслям сквозь слой «воды» услышал он голос друга: — Ты чертов пидор, он хуев пидар — вы идеально созданы друг для друга. — - Сволочь, — беззвучно выдохнул Ёнгук, но бежать не спешил. Видел ли Химчан его? Готов ли общаться? Есть ли у них выбор? Судьба ли это? Множество вопросов начинали бегать по этим самым мостом. Казалось, он ещё долго готов был стоять, не в силах сдвинуться с места. Лисоподобный будто почувствовал, и сам обернулся, встречаясь почти черными глазами с янтарными. Он улыбнулся тепло, мягко, словно придавая сил делать первый шаг. Ёнгук запутался, кто здесь альфа-самец, и кто тут должен был устанавливать правила, или же он позволит этому секретарю взять все лавры себе? Кто тут кого должен завоевать? Он заводился с толчка, словно старый автомобиль, и на негнущихся ногах потянулся к смеющимся. Мир мигал разноцветными фонарями на фоне темнеющего неба. Он встал около парней и глянул на юношу, стоявшего рядом с Кимом. Химчан, и не понял, почему собеседник испарился так быстро, извиняясь. Он лишь повернулся, утыкаясь нос к носу с причиной его грусти последних вечеров. Пан с облегчением заметил, что не только он страдал всё это время. Издали было всё нормально, но подойдя поближе он нервно выдохнул. Звёзды рассыпались на дне этих глаз. Это была его Вселенная, он чувствовал это всеми клеточками собственного тела. — Жаль, что тебя не застал вчерашний ливень, — произнёс Химчан, улыбаясь немного грустно: — я гулял под ним, думая о том, что произошло между нами. — Ты знаешь, я готов провалиться под землю. Я чувствую себя дураком. — Я тоже, — улыбнулся Химчан, чувствуя, как трещит его идеальный мир. — Что нам делать? — Попробовать? — Химчан сам подавился собственными словами, ошалело посмотрел на такого же опешившего директора, и побоялся продолжить дальше. Пан Ёнгук согласился.