***
Блу, весь перелет просидевший в переноске с дверцей, забранной проволочной сеткой, наотрез отказался возвращаться в свою пластиковую тюрьму сразу, как только Джулия выпустила его в аэропорту — размять лапки. Кот, испугавшись незнакомых запахов и звуков, забыл о том, что мяукал и просился наружу, и взлетел хозяйке на плечо, зарывшись мордочкой в ее волосы и отказываясь слезать. Убедившись, что снять кота и не располосовать при этом парку до подкладки невозможно, Джулия передала переноску Мэг, к тому времени уже завладевшей ее чемоданом, и пошла к выходу, придерживая пыхтящего ей в ухо любимца. Тот согласился отцепиться от ее плеча только в машине, сразу же перебравшись ей на колени и вцепившись коготками в брюки. Мэггиен вела машину и рассказывала: — Дважды в день из Шерли в Гринвилл ходит автобус, мы не отрезаны от мира. Хотя я выбираюсь сюда редко — если только захочется пройтись по магазинам. Мы обязательно приедем сюда под Рождество — оценишь масштаб местных распродаж. В Шерли тоже есть лавки и даже универсальный магазин, но это просто Пабликс… Ты ходила в Пабликс в Нью-Йорке, Джулс? — Да, кажется. Ты так говоришь, будто с каждой минутой увозишь меня из цивилизации в какую-то глушь! — Пожалуй, что и так, дорогая. Машина, взвизгнув колесами, остановилась у дома, окруженного укутанными в полотно кустарниками. Мэггиен покинула машину первой и обнялась с бросившимся ей навстречу толстяком: — Здравствуй, милый. Помоги, пожалуйста, Джулии. У ее друга очень плохой характер! Толстяк щелкнул ручкой двери и улыбнулся: — Добро пожаловать домой! У Джулии внезапно затряслись руки и она никак не могла отцепить кота, которому передалось ее волнение, от своих коленей. В конце концов, она просто прижала его к ногам и неловко, боком, выбралась из машины. Мэггиен, чемодан Джулии и переноска Блу уже стояли на крыльце, дверь была приоткрыта, бросая на расчищенную дорожку яркий прямоугольник света, у входа в дом клубился пар. Джулии хотелось сразу же вбежать туда, укрыться в тепле, но она заставила себя остановиться, чтобы оглядеться и запомнить первые минуты встречи с местом, где она проведет зиму. Вдалеке, в холмах, она заметила медовые огоньки, по форме похожие на окна. — Деревня такая большая? Мне казалось, что дома стоят в низине, а не на холмах. — О, то совершенно особенный дом! Там живет художник… — Иллюстратор, — поправил супругу Генри. — Ах, какая разница! — отмахнулась та, — пусть будет иллюстратор. Наша местная знаменитость, Джош. Он любит тишину и выбрал Ведьмин дом. Говорит, что ему там нравится. Он чудной, конечно, но все же довольно милый. Каждую среду он ходит на чай к отцу Доновану, и ты, если захочешь, познакомишься с ним. Мэггиен посмотрела на подругу и всплеснула руками: — Боже, да ты совсем замерзла, скорее идем! Она взяла Джулию за руку и завела ее в дом. За хлопотами устройства на новом месте Джулия вскоре забыла о странном доме на холме. Горячий чай с капелькой рома интересовал ее гораздо больше. *** Будильник на телефоне, отчаявшись добудиться хоть кого-то в этом доме, обиженно умолк. Джулия, измотанная перелетом, долгой поездкой по не самой хорошей дороге и сменой климата, к ночи еле держалась на ногах, и Мэг, то и дело приговаривая, что Джулс надо хорошенько отдохнуть, сразу после задавала очередной вопрос, что никак не мог подождать до завтра. Наконец, Генри, которому тоже хотелось побыть с Мэггиен, вмешался в их беседу, несколько раз извинившись при этом, и мягко указал жене на то, что их гостья, верно, хочет побыть одна, а наговориться они смогут и завтра — с самого утра дом будет в их распоряжении. Та фыркнула недовольно, но все же поднялась с кресла, в котором сидела, укрыв ноги пледом, пожелала подруге доброй ночи и ушла в их с мужем спальню. Комната, приготовленная для Джулии и Блу, находилась на втором этаже. Внизу были расположены кладовая и кабинет хозяйки, потому, верно, шум дома, где хозяева вставали рано, не разбудил ее. Кот, ночью перебравшийся из переноски на одеяло, уютно сопел, сквозь нежно-голубые занавеси пробивалось зимнее солнце, постель была мягкой, и Джулии захотелось лежать так, в кои-то веки устроив себе полноценный выходной, но она устыдилась этой мысли. Мэггиен наверняка ждет ее внизу, ведь вчера они ничего не обсудили толком. И потом, у той тысяча дел в преддверии Рождества. Да, до него еще три недели, но разве этого много, когда речь идет об устройстве нескольких приемов? Потому Джулия заставила себя встать с постели, надеть домашнюю одежду, от которой успела отвыкнуть за годы жизни в Нью-Йорке, когда круглые сутки нужно было выглядеть на все сто, и спустилась с гостиную. — Я тут, Джулия, иди в столовую, — окликнула ее подруга, — я думала, ты поспишь еще. — Господи, нет, Мэг, я и так спала сегодня гораздо дольше, чем обычно. Готова помогать тебе во всех твоих хлопотах, — Джулия постаралась жизнерадостно улыбнуться. — Боюсь представить, во сколько ты обычно встаешь. Сейчас только девять утра, — Мэг очаровательно нахмурилась, — у нас с тобой сегодня очень важное дело — мы устраиваем день отдыха. — Но, Мэг… — Никаких «но»! — прикрикнула та, — мы заслужили день безделья. Обещаю, после обеда пройдемся по магазинам и ты решишь — нужно ли ехать в Гринвилл за продуктами или нам вполне хватит того, что продается в Шерли. — Так, если ты хочешь устроить три приема, один из них в формате фуршета, то… — Джулия хотела было начать рассчитывать необходимое количество продуктов и посуды, но Мэггиен в сердцах окрикнула ее: — Уймись же, прошу! Вот твой кофе, и постарайся хотя бы на день забыть о работе. Джулс виновато улыбнулась, взяла протянутую ей чашку и забралась с ногами в кресло. — Я еще не привыкла к тому, что можно сидеть просто так, и не знаю, стоит ли привыкать?.. — Это не просто так, мы обсуждаем важное дело — куда пойти в первую очередь. Не могу перестать думать о горке, — со смехом призналась Мэг. — Нет, нет… — начала протестовать Джулия, и подруга согласно кивнула: — Да, лучше вечером, когда включат фонари и гирлянды. А сейчас… Сейчас мы идем по магазинам!***
Утро Джоша началось в полдень. Он, верно, и вправду заболел, или устал так сильно, что вместо обычного семичасового сна провалялся в постели половину суток. Прислушавшись, он уловил на кухне звяканье ложечки о кастрюлю, ворчание чайника и тихий голос демона, объясняющего Бруни, что прыгнуть с разбега на одеяло — плохая идея. — Пусть прыгает, я уже встаю, — крикнул Дан. Кошка, мурлыкнув, забралась в одеяло и стала кататься по нему, яростно мурлыкая. — Эк тебя разобрало… Вроде у нас нет валерьянки, — Дан покачал головой и отправился в ванную. На кухню Джош вошел, сжимая в руке лист формата А3, повернутый белой стороной к Тайлеру. Тот как раз выключил плиту и вопросительно посмотрел на него. Дан, запинаясь, начал говорить: — По человеческим понятиям у тебя сегодня День рождения. То есть, конечно, ты можешь выбрать любую другую дату, но пусть в этом году это будет сегодня, хорошо? Заинтригованный, демон кивнул. — И у меня есть для тебя подарок. То есть, я не знаю, что дарить демону, и… В общем, вот, это тебе, — Джош развернул лист рисунком к Тайлеру и положил ему на руки. Тот пошевелил пальцами и рисунок завис в воздухе, будто приклеившись к невидимой стене, а сам демон отступил на шаг, разглядывая, наконец, порозовел и укоризненно протянул: — Я же просил не подглядывать… — Я не подглядывал! — с горячностью воскликнул Дан. — А откуда тогда?.. — темный палец с крючковатым ногтем коснулся рисунка, на котором была изображена спина с острыми плечами и темными перьями, сбегающими по лопаткам. — Не знаю… — Дан пожал плечами, — приснилось… придумал… Я нарисовал это, не видя тебя. Демон неожиданно спросил: — А хочешь увидеть? — Ты же вроде как не хочешь, чтобы я это видел, — смешался Джош. Тайлер растянул губы в улыбке и поманил его за собой. Оказавшись в бывшей комнате Фанни, куда его пустили впервые после возвращения демона, Джош с любопытством оглянулся, изучая обновленный интерьер, ожидая увидеть что-то совсем уж экзотическое. Убедившись, что Тайлер просто вернул комнате тот вид, который она, верно, имела в пору детства старой хозяйки, Дан вновь обратил все внимание на демона. Тот щелкнул пальцами, и рисунок вплавился в стену, увеличившись в размере. — Чтобы было с чем сравнить, — обронил он, стоя спиной к Джошу. Тайлер обхватил себя за плечи руками, сжался, и на глазах у Джоша из узкой спины выросли крылья. Тот и сам не понял, как это произошло — вот вроде перед ним была спина, закрытая белой майкой, и вот уже перед ним стоит темный ангел. Или все-таки демон? Протянув руку вперед, Дан робко спросил: — Можно потрогать? Тайлер кивнул. Его потряхивало — он слишком давно не менял облик, и после перерыва это оказалось слишком болезненно — будто крылья раздирали его плоть; каждое касание вызывало новую волну боли, но он терпел, пока Джош осторожно вел кончиками пальцев по перьям. Через несколько тягучих мгновений тот обошел демона и посмотрел на него восхищенно: — Ты самое красивое волшебное существо из всех, кто только существуют. Даже дриады не такие красивые, как ты. — Я польщен, — слабо откликнулся Тайлер, — выйди сейчас, пожалуйста. И не бойся. Дан вышел, и сразу после того, как он перешагнул порог, контур двери затянуло дымкой и на месте входа в комнату, как когда-то, оказалась сплошная стена. Видно, Таю очень нужно было побыть одному — так, чтобы никто, даже кошка, не подходил к нему. Джош с трудом задавил в себе мысли о том, что Тай мог оставить его, и ушел на кухню — ждать. Пока что демон выполнял все свои обещания, в отличие от него самого. И сейчас, после увиденного — такого, что, верно, видел только один человек на земле, — Джошу было неимоверно стыдно за то, как он одно время обращался с этим чудом.