Лучшая ведьма Хогвартса

Глупый гонится за славой, умного слава сама найдёт, а мудрый — славы избегнет. Так говорят в Дурмстранге, и с этой точки зрения Виктору Краму до мудрости очень, очень далеко. Как сказал бы его сокурсник Алёшка Ржевский, отец которого почему-то не захотел отдавать сыновей в Китеж или Колдовстворец — «как до Пекина раком». С другой стороны, спортивной славой можно прикрыть то, чего не нужно выставлять на всеобщее обозрение. Ещё не мудрость, но ум пополам с хитростью — тоже не так уж плохо. А вот Альбус Дамблдор, если судить с этой точки зрения, был дурак дураком. Во-первых, кроме директорства в школе, нахапал себе ещё кучу кресел. А ведь даже на двух стульях никакая мартышка не усидит. Известное же дело! Во-вторых, до сих пор тыкал каждому в нос своим «победитель Гриндевальда». Победитель! Сомнительная победа-то! Мало того, что соблаговолил явиться лишь к шапочному разбору, когда и без него победа была делом решённым, так ещё и умыкнул Гриндевальда от справедливого суда и возмездия! Может, не зря болтают, что великий тёмный да великий светлый по молодости были не просто друзьями, а вовсе даже милыми дружками? И наконец, Турнир Трёх Волшебников. Именно Альбус Дамблдор усиленно пропихивал возрождение этого дурацкого мероприятия и проведение его именно в Хогвартсе. Как сказал директор Каркаров, объявляя новость старшему курсу, то есть потенциальным участникам: «Если он так сильно хочет добровольно впустить нас в свой дом, кто мы такие, чтобы отказываться». Делегацию для участия отбирали в полном соответствии с правилом «избегнуть славы». И с другим, куда более древним: «Если ты силен — покажи, что слаб». Кто посильней и поумней, кто нацелился на серьезную учёбу после школы — оставались дома. Нечего год на ерунду терять. Единственные сыновья в роду — тоже: ещё не хватало рисковать собой на потеху толпе за сомнительную славу. Бороться за победу отправлялись даже не крепкие середнячки, а «лучшие из худших», а из них преимущество отдали тем, кому нужна невеста. Потому что Гитлер с Гриндевальдом выбили народ в Восточной Европе так, как англичашкам с их хвалёным Волдемортом и не снилось. И магов, и магглов — носителей и поставщиков свежей крови, и сквибов — хранителей крови спящей. Сколько лет прошло, а до сих пор общежития Дурмстранга заполнены от предвоенного уровня едва на треть. «Крепить международное сотрудничество и дружеские связи», говорите? Вот и укрепим. Приближался святочный бал, и парни из Дурмстранга готовились дать первый серьёзный залп по укреплённым позициям противника. Предварительная информация собрана, перспективные цели намечены, категорически неподходящие — отсеяны, и в кают-компании лежали для общего пользования полные досье на всех мало-мальски годных девиц с третьего по пятый курсы. Шестой и седьмой курсы отпадали по двум причинам. Первая — к этому возрасту все нормальные девушки уже разобраны. Вторая — как бы Дамблдор ни пыжился, называя Хогвартс лучшей школой, нихрена она не лучшая. Чтобы в этом убедиться, времени до первого испытания хватило с избытком. Здесь давали основы, крепкую базу — трансфигурацию, чары и зелья начального и среднего уровня; для тех, кому надо — гербологию, астрономию, основы нумерологии и рун, и… и, пожалуй, всё. Остальные предметы или преподавались так, что курам на смех, или вовсе в программе отсутствовали. И, спрашивается, зачем нужна жена, которая элементарных вещей не знает и не умеет? Тех, кто помладше, можно ещё успеть хоть чему-то выучить. Пятикурсницы по тем же причинам были вариантом сомнительным, хотя пару-тройку девиц имело смысл взять в плотную разработку. Ту же Чанг хотя бы. Экзотичная для Европы кровь, интересные семейные традиции, связи… Виктору, правда, категорически не нравились девушки, фанатеющие от квиддича, так что милую азиатку-равенкловку он сразу же уступил Полякову и Кружаничу. Теперь те наперегонки отбивали её у Диггори, заодно лишая старшего из чемпионов Хогвартса душевного равновесия и заставляя нервничать не по делу. А Крам, прикинув так и сяк, обратил внимание на четверокурсниц. Почти все они были ещё свободны, да и возраст для ухаживания самый подходящий. Любую возьми — опытному взгляду уже видно, что из неё вырастет. И сама как раз начинает задумываться о парнях, а сокурсники не мычат не телятся и в лучшем случае мечтают о зажимашках и поцелуях где-нибудь в чулане для мётел. Не конкуренты ни разу. Гермиона Грейнджер, подружка Гарри Поттера, казалась вариантом не слишком перспективным, а где-то даже сомнительным. Во-первых, всё тот же Алёшка Ржевский, у которого глаз на любовные дела намётан, спорил на десяток щелбанов, что девчонка по уши влюблена в Поттера. Их здесь, конечно, половина в этого хлюпика влюблена, но близкая подруга — всё же особый случай, шансов у неё побольше. Во-вторых, магглорождённая без каких-либо полезных связей в обоих мирах, родители стоматологи — такого добра в Болгарии своего хватает. Зато умная и достаточно сильная для своего возраста, читает не только учебники, да ещё и равнодушна к квиддичу, несмотря на то, что Поттер — ловец факультетской команды. Как вариант сомнительный, Виктор решил проверить её сразу. Скорей всего, Алёшка прав, но вдруг? Чем-то эта Грейнджер его цепляла. Характером, может быть? Временами эта дочь стоматологов напоминала маленький танк, прущий к цели сквозь любой заградительный огонь. Да в ней самой полыхал огонь, и, видит Сварог, вокруг неё сплошные идиоты — слепые, глухие и ничего не понимающие! Иначе откуда взялось бы общее мнение «никому не интересная заучка»? Из неё получится отличная ведьма и прекрасная жена — тому, кого она полюбит. Но почему Гарри Поттер? Это недоразумение с раздутой славой, продукт умелой газетной шумихи? Судя по досье Гермионы Грейнджер, клюнуть на славу не в её характере. С другой стороны, в первом туре пацан не оплошал, показал неплохой для четверокурсника уровень, а главное — стальные яйца. Так что Виктор решил убить двух зайцев сразу — прощупать Грейнджер и разобраться, чего на самом деле стоит Поттер. Одной лишь попытки пригласить было мало — нужна зацепка, чтобы затянуть разговор в случае весьма вероятного отказа. Статья Скитер подвернулась очень кстати. От внимания Виктора не ускользнули ни издёвки сокурсниц и даже некоторых сокурсников, ни то, как девчонка упрямо сжимала губы, делая вид, что не слышит насмешек. Нервы у неё оказались покрепче, чем у хвалёного Поттера — дракона тот не испугался, а вот в библиотеку с подругой прийти зассал. Выждав для приличия и убедившись, что Грейнджер скорее делает вид, чем читает, Виктор начал продвигаться в её сторону. И чуть не опоздал. Всё-таки нервы у девчонки не выдержали. Захлопнув толстенную книгу, она двинулась к выходу. Виктор едва успел заступить дорогу. Легкое касание мозгочтением прошло незамеченным на фоне внезапного для неё предложения. Так, и что тут у нас? Непонимание, изумление, возмущение… возмущаться-то чем?! Ах, он её даже не знает? Забавная девочка. Виктор готов был поспорить, что любая другая о таком бы и не подумала в приступе счастья, восхищения и самолюбования — как же, САМ КРАМ и вдруг пригласил ЕЁ. Единственную, особенную и неповторимую. А к Поттеру он оказался несправедлив — пацан подружку не бросил, на отработке котлы драит. Так, вот и ожидаемый отказ. Теперь нажать и запустить ассоциации с Поттером. Думай, девочка, вспоминай. Чем он так хорош, кроме шрама на лбу и дурацкого прозвища? Показав себя невоспитанным хамом, получив заслуженную отповедь и культурно отступив, Виктор проводил почти убегающую Грейнджер задумчивым взглядом. Потёр лоб — напрячься пришлось изрядно, у девочки тоже наверняка вот-вот голова заболит, но это не так уж страшно. Спишет на нервы, огорчение, тяжёлый день, попросит зелья, в конце концов. Ему тоже нужно зелье, так что придётся возвращаться на корабль. Заодно сделать пометку в досье мисс Гермионы Грейнджер, Гриффиндор, 4 курс: «занята Поттером». После всего, что он откопал в её мозгах, ясно как день — другим здесь ловить нечего. Пустая трата времени. А Поттер оказался не так прост. Дракон на четвёртом курсе — а горного тролля на первом не хотите? Оборотня и стаю дементоров на третьем? И это лишь то, что Грейнджер видела собственными глазами. А кроме этих эпизодов, до сих пор ярких и полных детского ужаса и потому легко прочитавшихся, было что-то ещё — что-то, о чём девочка только слышала. Потому что в тех приключениях Поттер оставался один. И гоняющимся за славой дураком пацана делает кто-то другой — ему самому эта слава поперёк горла. О том, что Грейнджер попала в здешний медпункт, Виктор узнал лишь утром, на завтраке. Новость передавали без подробностей, зато очень эмоционально: «Довыделывалась грязнокровка», «Может, хоть теперь поймёт, что Поттер не для неё», «Жаль, что шею не свернула». Забавно звучало от девиц, которые сами от Поттера нос воротили — кто по причине вражды факультетов, кто из соображений более серьёзных, политических. А ведь предложи им сейчас хоть мизерный шанс захомутать «мальчика, который выжил» в мужья, тут же забудутся и гриффиндорский галстук с гриффиндорской же безбашенностью, и «любимчик Дамблдора», и даже то, что отцы сражались по разные стороны баррикад. Однако его мозгочтение не могло привести к настолько серьёзным последствиям. Кто же постарался? Соперница? Интересно, насколько всё серьёзно. До бала чуть больше недели, а здешняя медичка своё дело знает. Значит, за эту неделю гипотетическая соперница просто обязана успеть перетянуть Поттера к себе. Вопрос только — вмешаться или пустить дело на самотёк? С одной стороны, хуже сопернику — лучше ему. И вообще: проблемы шерифа индейцев не волнуют, пусть Дамблдор сам в своей школе разбирается. С другой — почему не попробовать сойтись с Поттером поближе? Кто знает, какие бонусы это принесёт в будущем. Да и Грейнджер жалко, хорошая девочка. Виктор прошёлся взглядом по гриффиндорскому столу и нашёл Поттера. Да-а, враг не дремлет, пацана с двух сторон подпирают девчонки. Симпатичная блондиночка с голубой лентой в волосах и задорная рыженькая. Обе что-то нашёптывают с двух сторон, а Поттер только и успевает головой вертеть — даже о еде забыл. Так-так. Блондиночка — мисс Лаванда Браун, подруга Гермионы Грейнджер, а все знают, что в любви нет никого опасней подружек. Чистокровная, но не из снобов-политиканов вроде Малфоев или Гринграссов. Отец — лекарь-менталист, мать занимается гороскопами и гаданием, старший брат учится на разрушителя проклятий, младшей сестре четыре года. Денег семье должно хватать, амбиции — вряд ли, не тот круг. Эта если и положит глаз на Поттера, то не потому, что герой, а из чистой девичьей любви. Но признаков такой любви как раз за ней замечено не было. А интересный вариант, вдруг сообразил Виктор. Сама Лаванда, говорят, в учебе очень средненькая, но с уровнем Хогвартса и при такой семье это не показатель — ей просто может быть интересно то, чего здесь не преподают. А семья хорошая: родители специалисты каждый в своём деле, брат получает профессию не для слабаков и неучей. Трое детей — тоже хороший показатель. «Так, стоп. Не отвлекайся. Вторая». Вторая, рыженькая — Джиневра Уизли, третий курс. Тоже чистокровная, младшая сестра при шести братьях, из которых трое ещё в Хогвартсе, а трое старших очень неплохо устроились. Сотрудник Гринготтса, драконолог и помощник министерского чиновника первого эшелона. Отец, кстати, тоже в министерстве. При этом семья практически нищая, что очень странно и, прямо скажем, ни в какие ворота не лезет. Если бы не это, стоило бы и к ней присмотреться. Впрочем, сильный разветвлённый клан в любом случае достоин внимания. Надо будет обсудить с парнями. Кажется, до третьего курса в своих изысканиях никто пока не дошёл. Девчонка болтается рядом с Поттером как сестра его лучшего друга. Хотя сам «лучший друг» получил отставку практически у Виктора на глазах. И, судя по обрывкам услышанного скандала, поднятого, кстати, не самим Поттером, а Грейнджер, — вполне за дело. В приличном обществе за такое в морду бьют, иногда даже ногами. Тут Поттер посмотрел на слизеринский стол, безошибочно поймал взгляд Виктора, и тот чуть не подавился соком. В зелёных глазах пацана полыхала самая настоящая ненависть. Виктор поставил кубок и встал. Вопрос, вмешаться или нет, решили за него.