«Баркс сказал, это плохо».
Плохо? Нет, лучше сказать иначе:
ужасно. Иногда я начинаю себя чувствовать, как зверь, загнанный в ловушку. Кто-то не просто хочет подставить меня, он хочет, чтобы я начал бояться.
Листовок много. И все они были разбросаны по центру, причем как раз к тому дню, когда в город приезжает «важный» человек, сопровождаемый десятками солдат гвардии. Никто не отменяет того факта, что объявления могут быть и в других частях города. Эту проблему нужно решить, но уже не с помощью Эирин.
В моей комнате темнеет: погода за окном начала портиться. Темные тучи наплыли на небо с востока, и, отражаясь в реке, они превращают мутную воду в черную массу, на которой все так же медленно качаются деревянные лодки рыбаков, оставленные у пирса. Помеху, появившуюся в эту минуту, необходимо решать сейчас. Нечего ждать.
Оставив листовки на столе, я срываюсь со своего места и ухожу из комнаты. В плохую погоду на улицах куда меньше людей, и ленивые стражники не выползают в переулки — это облегчает ситуацию. Никого из бойцов я не желаю посылать для проверки остальных районов города, это мое дело. Плевать на слова Джелла о том, что сейчас лучше сидеть в своей норе, боясь гвардии. Только он этим занимается.
— Деон! — доносится из мастерской голос Баркса. — Куда вы собрались?
— Необходимо исправить одну неприятность.
Он выбегает в коридор и останавливает меня прямо перед дверью, схватив мои плечи.
— Вы в порядке? О какой неприятности идет речь?
— Вам все прекрасно известно, Баркс. Не говорите ничего Джеллу.
Брови Баркса опустились, его взгляд помрачнел, и сам он стал выглядеть намного старше.
Он понимает, о чем я говорю.
Обычно Баркс не выглядит старым. Напротив — он в хорошей форме, будто до сих пор тренируется. Он старше меня, и сейчас ему почти пятьдесят, но это не мешает ему делать то же, что он делал, тренируя меня. У него, как он сам говорил, такая внешность, которая не привлечет лишнего внимания к себе. «Торговец с базара вызовет больше подозрений, чем я», — говорил он мне. И это правда. Баркс выглядит куда более неприметно в сравнении со мной. Все, что может его выдать — седые пряди волос и побелевшая борода, что начало появляться еще в работе над моими навыками. Он шутил, что все это из-за волнения и страха за меня. Но мне кажется, в этих его шутках есть доля правды. — На вашем месте я бы не стал заниматься тем, что так опасно.
— Еще опаснее сидеть без дела, Баркс. Держите рот на замке, пока я не вернусь.
— Я нисколько не удивлюсь, если сегодня кто-то получит эти идиотские двадцать тысяч таммеров за вашу голову, — со вздохом произносит Баркс, убирая руки с моих плеч. — Нисколько не удивлюсь.
Со злостью посмотрев на него, я открываю дверь дома и выхожу на улицу под проливной дождь. В ближайшие несколько часов я не вернусь к этому зданию, и я, если честно, нисколько не сомневаюсь в том, что Баркс может пойти и все выложить Джеллу, а тот попросит мастера сменить замок в моей комнате, как он и грозился. Надеюсь, Баркс послушает не свою совесть, а меня.
Холодный ливень бьет по капюшону и плечам с немыслимой силой; так, что мне начинает казаться глупой затея идти на улицу именно в такую погоду. Ну, по крайней мере, эта стена дождя поможет мне спрятать свое лицо от лишних глаз, жаждущих сравнить каждого встречного с портретом на листовке. Мне очень хочется верить, что те объявления не видели слишком много людей. Иначе это становится опасным не только для меня, но и для всего Улья в целом. Вот почему Джелл так за это переживает. Я знаю, он боится. Боится, что к нам в очередной раз нагрянет гвардия и начнет обыскивать каждую трещинку в стене, пытаясь добиться чего-то. Если они это делали в прошлые разы — значит, у них есть подозрения. А подозрения, в свою очередь, на ровном месте не вырастают. У нас есть тот, кто желает нам зла. Хотел бы я знать, кто это.
В округе Улья ни одной листовки нет и не было. Я все еще думаю о том, что они находились в центре. Харнелл такой большой город, и один я точно не смогу обойти полностью. Мне необходима помощь, но я не хочу рисковать своими бойцами в такое время. И оставлять малейшие намеки на мое прошлое, висящие на улицах города, нельзя. Я в растерянности.
Забравшись на крышу дома, я оглядываю окрестности. Прямо по курсу — центр города, и там Эирин уже была, значит, нет смысла идти туда снова. Налево — порт. Наверное, и там сейчас делать нечего, никто там не клеит объявлений и листовок. Направо от центра — район аристократов. Им дела нет до того, что происходит в городе, если это, конечно, не особые мероприятия, да и не каждого в эту область пустят: говорят, незачем осквернять своим видом такое чистое и красивое место Харнелла. Дальше центра — опасные места. Другие окраины. Мы там не появляемся, чтобы не нарваться на проблемы с гвардией, у которой там находится штаб. Что-то мне подсказывает, что именно там могут висеть все другие листовки, призванные привлечь внимание солдат к личности, которую необходимо устранить как можно скорее. Стоит ли туда идти?
Конечно.
Никого, кроме себя, я не могу попросить туда пойти. Даже если я попрошу кого-то из бойцов проверить стены зданий в том районе, они однозначно не пойдут туда, но скажут мне, что были в том месте и там все чисто. Я так думаю потому, что, наверное, сам бы так сделал, будь на их месте. Надеюсь, Баркс ошибся, и никто сегодня двадцать тысяч не получит.
В прошлом месяце я не мог думать о таком. Я жил спокойно, занимаясь с новобранцами. У меня было мое спальное место в комнате на третьем этаже Улья, хорошая еда каждый день, деньги и никаких тревог за свою жизнь. Все, что меня могло беспокоить — фразы Джелла о его ожидании. Он ждал меня в строю тех, кто выполняет задания, приходящие из города и даже других мест, но я только пожимал плечами в ответ и говорил, что когда-нибудь я вернусь к делу, но сейчас у меня есть и иные обязанности, что сам Джелл мне и навязал. Я никак не рассчитывал на возвращение обвинения из прошлого. Слишком много лет прошло, слишком. Неужели кто-то действительно решил подставить меня и весь Улей? Или отец вспомнил обо мне и захотел найти меня именно так?
Вот они. Целый десяток человек, стоящих у здания под навесами, чтобы не намочить свою форму. Сейчас они вряд ли выйдут, даже несмотря на изменившуюся погоду. Если кто-то из них меня заметит — дело плохо. Никому не понравится человек, сидящий на крыше в такую погоду. К тому же, сидящий напротив здания штаба гвардии.
Дождь прекратился еще тогда, когда я подбирался к центру. Заодно это помогло мне рассмотреть улицы сверху и убедиться, что новых листовок никто не наклеил. От центра к штабу я также не увидел ничего
интересного. Но тут я вижу несколько листовок на углу, на доске для объявлений. Это заставляет меня напрячься. Между мной и этой злосчастной доской метров двадцать, я думаю, и у меня вряд ли выйдет спуститься к ней, не привлекая лишнего внимания. Здесь закрытая территория, и эти листовки предназначены для гвардии. Каким образом они вообще здесь оказались?
Я забираюсь повыше, чтобы никто не мог разглядеть моего лица, что я так тщательно скрываю, пусть на этих листовках я изображен иначе, но это не делает ситуацию легче. Выдохнув, я оглядываю территорию еще раз. Доска под навесом, листовки сухие. Достаю свой небольшой арбалет и, щелкнув пальцами, беззвучно выпускаю несколько горящих болтов в доску с объявлениями, и все бумаги на ней охватывают языки пламени. Баркс учил меня этому.
— Что за!..
Внизу раздались крики, во дворе перед штабом начинают бегать гвардейцы, крича о пожаре. Пожар? Хм, нет, слишком громкое слово для горящей кучки бумаги с моим лицом. Пора убираться отсюда. Здесь больше нет того, от чего нужно избавиться. Те листовки сгорели дотла, и я надеюсь, в здании штаба их больше нет. Но что-то мне подсказывает, что моя надежда — пустой звук.
Я неторопливо ухожу в сторону центра, постепенно переставая слышать недовольные крики стражников. Незачем торопиться. Мой побег только привлечет к себе внимание — это мне уже известно. И стало известно после одного случая. Это случилось во время одного из моих заданий.
Наглый, лживый человек, поступающий лишь во благо себе, но не своих подчиненных и своего города — один из управленцев Харнелла, сложная цель с кучей особенностей и большой ответственностью. Джелл доверил это
мне, и Баркс позволил отправиться туда одному, оставив меня без своей помощи. Всю ночь я провел в здании напротив — заброшенном доме с полуразрушенным последним этажом. Я забрался на чердак, откуда было удобно наблюдать в окно за спальней того человека. У меня был целый план, которого я старался придерживаться, и, если что-то вдруг пойдет не так — необходимо на месте менять всю стратегию. Моя цель улеглась спать в кровать вместе со своей женой; за их сном я наблюдал всю ночь, выжидая утра. По моему плану, который я составлял на основе данных мне сведений об этом человеке, его жена просыпается и встает раньше, уходит из комнаты, чтобы приготовить ему завтрак, а затем возвращается в спальню. Между ее уходом и возвращением есть отрезок времени — полчаса, не больше. За эти полчаса я и должен был успеть все сделать.
Утро наступило, и я начал внимательнее наблюдать за происходящим в том окне. Когда жена моей цели вышла из спальни, я убедился, что в ближайшие минуты она туда не войдет снова, а потом переместился ближе к окну их комнаты. Благо, было лето, и створка была открыта всю ночь, поэтому это облегчило мне задачу с проникновением в комнату без лишнего шума. Едва я приблизился к этому человеку, дверная ручка затряслась, и мне пришлось выпрыгнуть в открытое окно, чтобы спрятаться под его карнизом. Жена цели вернулась в комнату раньше, чем я ожидал, и весь мой план пошел по другому пути. Поэтому я снова забрался в комнату, как только эта женщина отвернулась, и оглушил ее. Она не успела меня заметить. И я нанес удар по ее мужу, мирно спящему на кровати. Теперь они лежали рядом, оба без чувств, но только у нее еще был шанс в них вернуться, в отличие от супруга, истекающего кровью.
Я остался в их комнате, чтобы осмотреть ее. Она была заполнена различным барахлом, стоящим дороже всей моей комнаты в Улье. Золото, бархат, шелковые простыни на кровати, драгоценности — все это можно было бы унести, но мы не действуем как мародеры. Пришлось на это лишь смотреть. И смотреть до тех пор, пока за дверью спальни не послышались шаги и грубые голоса. Я не знал, что в их доме охрану поддерживает элитная гвардия, личная.
Я снова вылез в окно, но на этот раз не собирался возвращаться, мне нужно было бежать, бежать как можно дальше, чтобы никто не увидел меня. И я ошибся, когда подумал, что смогу забраться в тот заброшенный дом опять. Ничего не вышло.
Мои руки проехались по стене, и я не смог забраться в окно. За мной могли наблюдать, я это знал, поэтому пытался шевелиться как можно быстрее, но старый карниз обвалился, и я полетел вместе с ним вниз, на первый этаж, где меня ждал деревянный навес над входом в дом. Но и он не помог: старое сгнившее дерево провалилось под весом меня и каменных обломков, и я оказался на крыльце здания. Никогда еще мне не было так больно, как тогда, и больше всего в ту минуту я не хотел, чтобы о моем падении узнал Баркс. Но скрыть ничего бы не удалось, потому как на моем лице зияли две раны, и вся моя одежда оказалась грязной и рваной, словно я бился в схватке с медведем. Но мне нельзя было медлить; я поднялся с крыльца и побежал в сторону Улья.
Весь вечер Баркс помогал мне оправиться, говоря о том, что порой не стоит торопиться, даже если необходимо действовать быстро. Я по сей день вспоминаю эти его слова. И сейчас не стоит забывать об этом. Случись в этот вечер что-либо подобное, Баркс не стал бы мне помогать как раньше.
Черно-синие тучи двинулись в сторону юга, оставив Харнелл в покое к вечеру. Неподалеку от Улья я натыкаюсь на пару гвардейцев, но они не обращают на меня никакого внимания. Значит, они не видели тех бумаг. Или плохо выполняют свою работу. Они провожают меня взглядом, но совсем недолго, даже не прерывая своего разговора, который, должно быть, куда важнее, чем задержание «преступника».
— Вы слишком быстро вернулись! — громко говорит Баркс, увидев меня во дворе Улья. — Как все прошло?
— Пришлось избавиться от нескольких листовок неподалеку от гвардейского штаба, — отвечаю я ему. — Не думаю, что меня могли видеть. По крайней мере, теперь я уверен, что там их нет. Я обошел почти весь город и не увидел ни одного объявления. Вы, надеюсь, не говорили Джеллу о моем уходе?
— Нет. И, думаю, он не заметил вашего отсутствия. Можете не беспокоиться на этот счет.
Отлично. Проблем с Джеллом мне хотелось меньше всего.
С завтрашнего дня придется откладывать мысли о разрешении проблемы до следующего выходного. Их место займут мысли о занятиях бойцов. Баркс уверен, что уже к зиме эти люди перестанут нуждаться в моей помощи и в моих занятиях, и это может заставить Джелла сказать мне, что пора возвращаться к своему долгу, к тому, из-за чего он меня сюда и взял.
К работе. Разговоры об этом у нас всегда проходят не очень мирно и гладко, потому как на любую фразу Джелла о моем возвращении я отвечаю его же словами, сказанными несколько лет назад, о необходимости тренировок новобранцев. Его это злит, и он начинает кричать, доходя до угроз избавиться от меня в следующем же месяце, если я не соглашусь выполнять то, что его душе угодно. Однако я уверен: он не станет убирать меня и выгонять из Улья, потому что знает: остальная часть людей пойдет за мной. Быть может, не все бойцы, но бóльшая их часть — да. Сделает это же и Баркс. Тогда работу придется завершать уже самому Джеллу. Не мне.
***
Только открыв глаза и увидев небо за окном комнаты, я понимаю: я опоздал на собственные занятия. Бойцы наверняка собрались на заднем дворе Улья, чтобы потренироваться, а меня все еще нет. Нужно поторопиться.
Я спускаюсь на первый этаж и выхожу во двор, но путь к новобранцам мне преграждает Баркс.
— Вы сегодня задержались, — замечает он. — Что-то случилось?
— Да. Я позволил себе поспать чуть дольше обычного. Не переживайте, Баркс. Мне нужно работать.
— О нет. Я уже дал им задание. Можете не спешить, — Баркс взмахивает рукой в сторону тренирующихся рекрутов. — Предлагаю Вам позавтракать. Заодно вы расскажете, почему…
— Извините, Баркс, не сегодня, — прерываю я его и все же отхожу к бойцам.
Он не обманул меня: они действительно делают то, что я обычно им говорю делать. Разминаются.
— Я говорил, — Баркс снова вырастает передо мной. — Идем.
Я сдаюсь и следую за мастером в его комнату. Не понимаю, что он хочет услышать от меня сейчас, но, так уж и быть, я составлю ему компанию этим утром. Все же бойцы тренируются самостоятельно. Я знаю, никто из них не станет бездельничать, оставшись без присмотра.
— Ну, я более чем уверен, у вас есть что рассказать.
— Не знаю, о чем вы говорите, — я смотрю Барксу в глаза.
— Не заставляйте меня влезать к вам в голову, — он вздыхает. — Вы все знаете.
— Уверяю, вам там не понравится.
Из меня вырывается вздох.
— Весь вечер я думал о тех идиотских листовках, — признаюсь я. — И ночью мне снились кошмары, Баркс.
— Я вижу это, — он кладет руку на мое плечо. Я закрываю глаза. — Лучше вам взять небольшой перерыв и отдохнуть от работы. И от мыслей о случившемся. Поговорите с Джеллом, он поймет вас.
— Сомневаюсь. Он не знает такого слова, как «отдых». Как давно вы пытались попросить его о выходном? Он, скорее, отправит меня на задание, чем разрешит покинуть работу.
— Не стоит делать выводов, не попытавшись.
Я знаю, как Барксу важно мое состояние. Он беспокоится за него с того дня, как я попал в его руки. Сейчас, конечно, ситуация совсем другая, но для Баркса не меняется абсолютно ничего. Как обычно.
— Должно быть, лучшим способом отвлечься будет тренировка, — я все же поднимаюсь и иду к выходу из Улья. — Простите, Баркс.
За зданием когда-то было еще одно небольшое строение из кирпича, но оно, в отличие от самого Улья, не выдержало испытание временем и рухнуло, превратившись в груду камней. О том, что когда-то это был небольшой дом, напоминают лишь обломки — стены и провалившиеся полы, устоявшие несмотря ни на что. Это место занимает особую часть на территории Улья. Джелл хотел избавиться от него, чтобы руины не привлекали внимание, но я был против. Против был и Баркс. И все бойцы встали на нашу сторону. Только после этого Джелл изменил свое мнение, и теперь это — неплохое место для тренировок.
Когда я подхожу ближе, рекруты замечают меня и спешно выстраиваются в один ряд, прекратив заниматься тем, чем сказал заниматься Баркс. Я молча оглядываю их всех и вздыхаю.
— Можете продолжать, — объявляю я. — Баркс не обманул вас, когда сказал делать это. Работайте.
Мне остается только наблюдать.
Все они стараются, я вижу. И, может, к ним нужно приставить кого-нибудь из тех, кто уже давно работает, закончив свои тренировки со мной. Есть один такой человек, но его Улей не держит — он либо выполняет задание, либо бродит по городу и его окрестностям, скрываясь от лишних глаз. Его ищут. Поэтому он не с нами. Но рано или поздно он вернется сюда, и я смогу поговорить с ним.
Всего лишь одна глупая оплошность, что заставила его уйти из Улья — не оглянулся, когда выполнял дело. Трой. Трой был уверен, что вокруг него никого нет, ведь на глаза ему никто не попался. Однако он забыл, что пространство существует и за его плечами. И именно там оказался один из гвардейцев. Я наблюдал за всем этим сверху, и меня никто не видел, зато я мог видеть
все. Троя схватили, и освободиться он смог только с моей помощью: я убрал гвардейца и спустился вниз, а потом сказал уйти с места как можно скорее. И сам скрылся. Не понимаю, как, но парня объявили в розыск. Кто мог его видеть — вопрос, оставшийся без ответа.
***
Баркс напомнил мне о времени, и я понял, что бойцам пора уходить на перерыв.
Я сказал им об этом и сам направился за Барксом в обеденный зал Улья. Большое, светлое помещение с огромными окнами, что украшают витражи, никогда не заполняется — нас слишком мало, чтобы занять все места. Плохо это или хорошо, никто не знает. Джеллу, безусловно хочется, чтобы в наших рядах было как можно больше людей, но в то же время это повышает шансы быть замеченными. Никто не будет верить в то, что мы спокойно здесь все живем. Я бы и сам в это не поверил.
Напротив меня за столом сидит сам Баркс, и я замечаю, что он находится в некотором напряжении, будто что-то ему не дает покоя весь день. Он то и дело оглядывается по сторонам, и я непроизвольно делаю то же самое, стараясь понять его действия, но нет, ничего не выходит.
— Нервничаете, — говорю я, глядя на него. — Что-то не так?
— Нет, — без доли беспокойства отвечает Баркс. — Не обращайте внимания, я просто задумался о своей работе. Иногда…
В зале, как и во всем Улье, начинает звучать мерзкий звук колокола — сигнал тревоги, установленный Барксом. Мы все его уже слышали несколько раз: когда в наш дом ворвались гвардейцы, и когда Баркс сам случайно запустил ее, чтобы проверить работу. Но сейчас он сидит напротив меня, остальные — обедают. Запускать сигнал некому.
— Ваши игрушки, Баркс, — подмечаю я, проводя ложкой по дну тарелки. — Снова какие-то проблемы?
— Больше похоже на чью-то не очень удачную шутку.
Баркс оставляет свой обед и направляется к себе. Через мгновение колокол глохнет, и мастер возвращается.
— Никого, — произносит он. — Я не понимаю, что случилось.
Краем глаза я замечаю движение около себя и резко оборачиваюсь, но никого не замечаю, хотя, клянусь, был готов вогнать этому человеку ложку куда-нибудь и поглубже.
— С вами все в порядке?
— Да. Показалось, что…
Как только Баркс подносит ко рту ложку, в здании вновь звучит колокол.
— Кто-то точно хочет вывести меня из себя! — выкрикивает он, снова поднимаясь из-за стола.
Когда он уходит, рядом со мной садится Эирин.
— Что происходит? — спрашивает она.
— Не знаю. Кто-то, наверное, пытается пошутить над Барксом.
На самом деле, я почувствовал что-то странное, когда заметил эту «тень» неподалеку от себя. Это было очень похоже на ту личность в нашем саду,
«навестившую» меня много лет назад. Я не хочу говорить об этом Барксу, потому что он тогда однозначно поднимет настоящую тревогу, чтобы все бросились искать незваного гостя в Улье. Они ничего не найдут, даже если перевернут весь дом вверх дном. Будто гвардейцы были правы, и эти проблемы сидят в моей голове вместе с тенями, приходящими ко мне. Но я уверен: они неправы.
Кто-то не просто хочет меня подставить, кто-то пытается еще и напомнить мне о том, что случилось в том саду. Мне это не нравится.
— Ты никого не видела? — спрашиваю я у Эирин.
— О чем ты?
— Ладно. Если ты не понимаешь меня, тебе стоит забыть о вопросе, что я задал.
— Ты бы мог рассказать мне, — она вздыхает. — Если это насчет листовок…
— Нет, не насчет них. Думаю, их мы больше в городе не увидим. По крайней мере, я на это надеюсь. Мне удалось избавиться от нескольких у поста гвардии. Кто-то издевается не только над Барксом, но и надо мной.
— Если хочешь, я могу проверить некоторые части города.
— Не стоит.
— Ты говорил, что был бы рад помощи. Так почему отказываешься от нее?
— Не хочу подвергать риску своих учеников, — я качаю головой. — Оставь эту идею. Я попрошу тебя о помощи, если мне будет нужно. Не сейчас.
К нам возвращается Баркс. Надеюсь, в третий раз его система сигнализации не сработает, иначе все вокруг возненавидят его, и я не стану исключением.
— Если ты уже закончила с обедом, советую отдохнуть. Увидимся позже, — я поднимаюсь со своего места, посмотрев на Эирин. Она кивает в ответ. — Вынужден оставить вас.
Мысли о той проскользнувшей мимо меня тени словно гонят меня вперед, к двери, ведущей в коридор, который выведет меня на улицу. Мне не дает покоя возможное столкновение с чем-то подобным тому, что было в семейном саду. И я не хочу, чтобы от моих рук мог пострадать кто-либо еще. Но я уверен: в таком случае я бы не успел ничего сделать — Баркс слишком быстро на это реагирует, и он сумел бы обезвредить меня; он может, если в этом появляется надобность, конечно. Мне необходимо прийти в себя и понять: было это видение или кто-то решил напомнить мне о моем прошлом?
