***
Я сижу за большим столом вместе с Кэсс и ее подругами. Язык не поворачивается звать их ведьмами, никогда бы не подумал, что каждая из них занимается магией. Их тут порядка двадцати человек, но, судя по пустым стульям, они сегодня здесь не все. Темный большой зал слабо освещается свечами в канделябрах на столе и стенах комнаты. Я понимаю: они не решаются полностью зажигать свет — большие люстры на потолке, не желая выдавать себя и свое присутствие в «заброшенном» доме. Но, несмотря на старость этого особняка, живут эти дамы здесь неплохо: у каждой есть отдельная комната, у некоторых этих комнат даже две, как, например, у Кэссиди. Одеваются они в хорошую одежду, а не ходят в лохмотьях, таких же старых, как этот дом. Ну, и, если посмотреть на этот стол, позволить себе деликатесы они тоже могут. Неужели столь тихий ковен пользуется популярностью у жителей? Или у них есть богатые заказчики? Не понимаю. Я смотрю на свое отражение в золоченом графине. Мне немного неуютно здесь, ведь приходится сидеть среди одних женщин. На такое я не мог рассчитывать — спускаться на ужин я не хотел, но Кэсс умеет уговаривать. Даже кусок в горло не лезет — настолько я напряжен. — И... как много ты зарабатываешь? — спрашивает одна из девушек, сидящих напротив меня. Она чуть наклоняется вперед, чтобы я посмотрел на вырез ее платья. — Достаточно, — отвечаю я ей, даже не опуская взгляд вниз. — А как давно ты занимаешься этим? — к вопросам подключается еще одна. — Наверное, уже очень долгое время... — Несколько лет. — Ты научишь меня чему-нибудь? — рядом сидящая девушка опускает ладонь на мою ногу. — Я бы очень хотела. На них всех с нескрываемым недовольством смотрит притихшая Кэссиди. Но я уверен: она сама с радостью присоединилась бы к «допросу». — Оставьте его в покое и дайте ему поужинать, — громко произносит она вдруг. Не вытерпела. Остальные тут же парируют, словно они выучили фразы заранее: — Можно подумать, ты хочешь его себе забрать! — Он и так остался в твоей комнате, Кэссиди! Похоже, идея задержаться в этом особняке была несколько абсурдной. Нужно было отказаться, найти Никкса и укрыться с ним. Уж он-то точно не стал бы смотреть на меня так, как смотрят эти дамы. Я читал где-то, что молодые ведьмы способны соблазнить мужчину и убить его. Как в рассказах о русалках или... сиренах. Не помню точно, но этот леденящий кровь факт не дает мне расслабиться. Баркс бы это все не одобрил, хотя он рассказывал мне один раз, как ему довелось провести ночь с одной из таких девушек. Ну, раз мастер остался в живых, то... Но я здесь не для этого. — Дамы, вы все можете пытаться сколько угодно. Ничего у вас не выйдет, — я перебиваю их. — Ты женат? — с грустью в голосе спрашивает ведьма. — Нет. — Может, тебя девушки не интересуют? Я слышала о таких. — Снова мимо. Прекратите задавать эти вопросы. Я пришел сюда не для того, чтобы спать с каждой из вас. У меня другое дело, — цежу я сквозь зубы. — В любой момент можно изменить свое мнение. Я сжимаю челюсти и вздыхаю, переводя взгляд на Кэсс. Именно из-за нее я сейчас здесь, среди двух десятков женщин, находящихся в не совсем здравом уме. Когда я соглашался пойти на ужин, я не был предупрежден о такой «опасности». Если раньше дамы просто смотрели на меня, то теперь они набросились, словно голодные собаки на единственную кость. Не представляю, как я буду здесь жить. — Я же сказала вам оставить его в покое! — Кэсс поднимается со своего стула. — Почему вы ничего не понимаете? — Кэссиди, ты слишком много себе позволяешь! — ведьма, сидящая напротив меня, тоже вскочила; ее глаза загорелись. Я нервно сглатываю, боясь отвести взгляд от них. Кажется, назревает ссора. Причем очень крупная. Пока все друг на друга кричат, я успеваю уйти из зала на лестницу, чтобы не находиться в самом центре событий. Дамы громко возмущаются, визжат и даже применяют свою магию. Нет-нет, среди них точно опасно находиться. Никкс был прав.***
Сквозь небольшое окно с потемневшим от старости стеклом пробивается слабый лунный свет, не способный хорошо осветить маленькую комнату, которую оставила мне Кэсс. Я зажег пару свеч, но, мне кажется, и этого мало. Здесь все боятся выдать себя, поэтому вечером и ночью света минимум. В комнате холодно. Холоднее, чем в Улье. Наступающую осень, находясь в своей комнате, я не замечал, ведь там всегда тепло. А вот тут... У Кэсс гораздо теплее; сразу понятно, что заботится она о своей спальне, а об этой комнатке она предпочитает не думать. Я сажусь на кровать — хотя вряд ли это можно назвать кроватью, так, небольшая старенькая лежанка, на которую Кэссиди заботливо положила несколько подушек и одно одеяло. За ширмой раздаются тихие шаги — стук каблуков Кэсс. Я оглядываюсь и вижу ее в проходе. — Еще не спишь? Мне казалось, ты ушел сюда только ради этого, — вполголоса произносит она. — Разве нет? — Я не привык рано ложиться спать. Кэсс садится рядом со мной и кладет руку на мое плечо. — Ты расстроен. Это из-за этих дур? Они не умеют себя вести, не обращай внимания. — Нет, не из-за них. Наверное, стоило сказать Барксу, что я не вернусь, — я качаю головой. — Днем я скажу ему об этом. Не волнуйся. — Днем? — Я собираюсь навестить нашего друга. Заодно узнаю, получил ли он письмо, якобы написанное его приятелем. Думаю, тебе интересно будет послушать. — Хочешь оставить меня здесь одного? — я усмехаюсь. — Меня сожрут заживо. Кэссиди смеется. — Просто не появляйся у них на глазах несколько часов. Ну... ты сам понимаешь, почему они все так на тебя реагируют. — Да, тут все ясно. Ладно. Я напишу письмо Барксу, и ты отдашь его мастеру. Он может не поверить тебе на слово. — Договорились. Кэсс дотрагивается до пуговиц на моей форме; я перевожу взгляд на нее. Она сама, похоже, недалеко ушла от своих «подруг», едва не развязавших драку посреди ужина из-за моего присутствия, при условии того, что у нее есть Джелл. Но, как показало время, она просто им пользуется, а вот он, наверное, действительно испытывает к ней какие-то чувства, иначе бы не стал писать в своем дневнике с такой ревностью. Не желает ее ни с кем делить, особенно со мной. Но что будет, если он узнает? Или увидит? Отличный способ вывести его на чистую воду — разозлить. — Послушай, — хриплю я, отодвинув руку Кэсс от себя. — Как мы поймаем Джелла? Ты так и не сказала. — Когда он узнает, что тебя больше нет в Улье, тут же начнет действовать и по отношению к другим. Вот увидишь. — И что дальше? Она сближается со мной. — Это будет лучшим моментом для твоего появления. Джелл это не оценит. А мы — наоборот. Завтра я узнаю от него что-нибудь новое, и мы с тобой подумаем о дальнейших действиях, — Кэссиди наклоняется ниже и касается носом моей шеи. — Я предпочитаю ставить на тебя. Не подведи остальных. Я уверена, они тоже рассчитывают на твою помощь. Я только вздыхаю. — Мы не поговорили о другом. О той ведьме. Ты сказала, что знаешь способ, как ее поймать. — Да, знаю, — отвечает она; я чувствую тепло ее дыхания на своей коже. — Но на Севере тебе никто не поможет. Она не отсюда. — С Юга. — Видишь, тебе уже самому известно. Там тебе смогут помочь. Я все расскажу, — Кэсс проводит пальцами по моему лицу и встает. — Позже. У нас еще есть время. Советую поспать. И не трать свечи. У нас их и так мало. Она оставляет меня одного и уходит к себе. Надеюсь, ночью она не подберется к моей кровати и не набросится на меня. Я изо всех сил стараюсь не реагировать на ее намеки, движения и прикосновения. Если бы я плохо знал Кэссиди или ненавидел ее, то давно бы ударил ее по рукам или оттолкнул от себя. Но мы сейчас плывем в одной лодке, раскачивать которую — ошибка. Я тушу свечи и ложусь на спину. Луна ушла дальше к западу, и в комнате стемнело окончательно; закрыв глаза, я снова тяжело вздыхаю и начинаю думать. Мне жаль Баркса. Баркс тратит кучу сил и времени, чтобы поддерживать бойцов, меня, Троя и не заставлять Джелла кипятиться. Он не заслуживает плохого отношения к себе, но Джелл... Его это не заботит, как оказалось. Наверняка он бы хотел, чтобы мастер снова взялся за старую работу и начал приносить доход, а не заниматься той работой, на которую только приходится тратить сбережения. Но я понимаю Баркса; он говорил мне, что уже не желает браться за это все, ведь ему сейчас не тридцать лет. Кажется, со временем Баркс стал мягче, и я теперь даже не могу представить его с оружием в руке, убивающего кого-либо, хотя мне довелось застать его за этим. Но, наверное, за рабочей одеждой мастера все еще живет дух того Баркса — хладнокровного, расчетливого и умелого специалиста в своем деле. Придет время, и он покажет себя. Но сейчас... Сейчас мне лишь жаль, что он вынужден переживать за обстановку в Улье и за меня отдельно — для него я до сих пор его ученик, новичок, которому требуется помощь в принятии решений. Между нами почти десяток лет разницы — поэтому он всегда будет опекать меня и считать мои решения «сумасшедшими», но это будет только небольшой шуткой. На самом деле он мне доверяет. Он мне доверяет, а я исчезаю из Улья, ничего не объяснив. Сон не идет. Я не могу перестать думать о том, что происходит. Если ведьма с Юга, значит, мне снова придется ехать туда? Кто мне там может помочь? Мне кажется, единственный мой помощник в этом деле — я сам. Кому еще хватит смелости совать сюда нос? Даже у гвардейцев намокнут штаны, если они встретятся с чем-либо подобным.***
Сквозь сон я слышу тихие шаги около себя; похоже, наступило утро. Слишком быстро. — Ты проснулся? — спрашивает Кэссиди. Я открываю глаза и смотрю на нее. — У тебя было забавное лицо, когда ты спал. — Не знаю, что ты хочешь услышать в ответ на это, — я поднимаюсь. — Который час? Кэссиди уходит в свою комнату, а затем возвращается ко мне. — Уже рассвет. Ты всегда так рано просыпаешься? Или я тебя разбудила? — Не думаю, что это из-за тебя. Мне снился не очень хороший сон, — рассказываю я. — Ты уже собралась пойти к Джеллу? Она в ответ кивает. Я замечаю грусть в ее взгляде; кажется, теперь визиты к «нашему другу» не вызывают у нее радости. Понятия не имею, что Кэссиди думала раньше, была ли она довольна встречами с Джеллом или нет. Но сейчас я понимаю: этот раз будет последним. И Кэсс тоже это понимает. — Ты хотел написать Барксу письмо. Оно у тебя? — Еще нет. Дай мне несколько минут и... не могла бы ты оставить меня? — Стесняешься? — Кэсс смеется. — Хорошо, не волнуйся. Жду тебя и твое письмо через пару минут, — заканчивает она и выходит за дверь. — Бумага и ручка на столе. Одевшись, я беру в руки письменные принадлежности и начинаю писать небольшое послание мастеру.Баркс, я бы очень не хотел Вас огорчать, но все, что Вам скажет Кэссиди — чистая правда. Ничего, кроме правды. Я вынужден скрыться с глаз Джелла, чтобы он подумал о моем исчезновении. Так нужно, поверьте. Расскажите об этом Трою, если посчитаете нужным. Можете уведомить и бойцов. Кого угодно, но не Джелла.
Я выхожу из комнаты и сталкиваюсь с Кэсс. — Держи, — произношу я, и она забирает из моих рук листок. — Найди Баркса, расскажи ему все и отдай это. Он поймет. — Поняла. Пожелай мне удачи, — Кэссиди вздыхает. — Вечером я вернусь. Будь готов услышать что-нибудь новое. — Я готов. Похоже, Кэссиди замечает мой взгляд. — Ты выглядишь так, будто хочешь меня о чем-то спросить. — Да, я ночью подумал над некоторыми моментами и... — Спрашивай. — Почему ты решила выдать мне Джелла? Ты все это знала? И о его дневнике? Зачем он вообще его ведет? — Помедленнее, — она смеется. — Во-первых, мне всегда нравился ты и весь ваш Улей куда больше, чем тот, кто взялся им управлять. Не думаю, что ты сможешь понять причины моих встреч с ним, и я, если честно, не желаю о них говорить, это слишком личное... Я все это слышала, но не могла сказать тебе. Мы ведь не виделись долгое время! А план у него созрел не так уж и давно, я как-то раз просто взяла ночью почитать его записи, — Кэссиди закрывает глаза. — Он писал в свой дневник каждый треклятый шаг и называл это «ходом войны». По-моему, бред, не находишь? Но ему это доставляло удовольствие. Считал, может, себя великим писателем. — Очень глупо, — я качаю головой. — Я тоже так думаю, Деон. Она подходит ближе и обнимает меня; я кладу руки на ее плечи и тоже вздыхаю. Должно быть, за этими ее встречами с Джеллом кроется нечто большее, нечто плохое. Темное. — Что насчет твоих подруг? Если я выйду из комнаты, меня не разорвут на части? — я вспоминаю об ужине, с которого мне пришлось уйти. — Ах, вчера, когда ты убежал, мы поговорили и решили, что всем нужно держать себя в руках, — Кэссиди открывает дверь комнаты. — Поэтому не бойся, выходи. Никто тебя не съест заживо. И чувствуй себя как дома. Только тренировки им не устраивай, ладно? Я киваю; Кэсс смеется и машет мне рукой, а потом выходит. Теперь я здесь один. Рядом с ней я чувствовал себя более уверенно, чем без нее. Дом полон незнакомок, и вчера они вели себя несколько... неадекватно. Я не боюсь их действий; я не желаю терпеть их поведение, это задевает меня и, может, оскорбляет. Я для них будто товар, на который они могут любоваться. Но не выходить я не могу. Проследив за Кэсс из окна, я тоже покидаю комнату. Деревянные ступеньки скрипят под моими ногами. Я пытаюсь идти медленнее, чтобы не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания; уверен, эти ведьмы уже не спят, несмотря на ранний час. Не хочется с ними сталкиваться, пусть Кэссиди и сказала, что мне не стоит опасаться встречи. Зал, где вчера проходил тот ужин, пуст. Через большие окна в него проникает первый утренний свет, но большая часть зала все еще находится в сумерках. Я решаю осмотреться; длинный стол накрыт белой скатертью, он пуст, и я даже не могу сейчас представить его заполненным разными блюдами, как это было прошлым вечером. На стенах висят старые картины, потемневшие со временем. Я едва различаю на них портреты — ведьмы, но не те, кто вчера присутствовал на ужине. Некоторые картины — пейзажи, совсем не похожие на пейзажи Севера. Цветущие сады, солнце, моря и озера, густая зеленая листва деревьев и целые поляны цветов. На Севере такого нет. Может, это Юг? В другом конце комнаты раздается звук: будто что-то упало на пол. Я оглядываюсь, но ничего и никого не вижу. Дерьмо, здесь любое твое «показалось» может обернуться неприятностью. Лучше выйти на улицу. Прохладный ветер заставляет меня вновь задуматься о грядущей осени. Еще одна зима в Улье. Еще один долгий период невыносимого холода и отсутствия работы. Но думать о зиме пока что рано. Нужно подумать о другом. Я добираюсь до заднего двора дома. Старый сад. Здесь пахнет яблоками; почти все плоды опали на землю и начали гнить, поэтому запах несколько резкий, приторный. Оставшиеся яблоки собирают помощницы Кэсс. Три девушки — я вчера видел их на ужине, и они со мной не успели поговорить. В отличие от остальных, им больше нравилось молчание. Эти трое переговаривались лишь между собой. Когда они замечают меня, то сразу прекращают свой тихий разговор и ускоряют сбор яблок. Похоже, для них я не такой уж и желанный гость. — Я вам мешаю? — спрашиваю я вполголоса, подойдя чуть ближе. Одна из них, наверное, самая младшая, поднимает взгляд на меня; ее круглые голубые глаза полны растерянности и, может, испуга. Остальные тоже перестают собирать урожай и смотрят в нашу сторону. Они замирают, будто боясь пошевелиться, пока я нахожусь рядом. — Вы не хотите со мной говорить? — я делаю еще один шаг им навстречу. — Или боитесь? Когда я приближаюсь к дереву, девушки отступают назад. — В чем дело? Они переглядываются; первая, самая младшая, кивает, посмотрев на вторую. — Кэссиди нам сказала, что нельзя с тобой говорить, — почти шепотом отвечает она мне. — Дура, она не так сказала, — резко вступает в разговор вторая девушка. Она переводит взгляд своих зеленых глаз на меня. — Кэссиди говорила, что нам не стоит вмешиваться в ваши дела и не стоит вести себя слишком распущено перед тобой. Попросила не... приставать. Я подхожу ближе. Под моими ногами что-то хрустит — ветки и полусгнившие яблоки. Трое отходят еще дальше от меня, крепко сжав в своих руках корзинки с плодами. — Почему вы боитесь? — спрашиваю я. — Ты ведьм убиваешь, — произносит третья девушка, до этого молчавшая. — Незачем нам с тобой разговаривать. Уходи. — Я не убивал ведьм. — Убивал. Нам Кэссиди рассказывала, что ты всякую нечисть бьешь. Уходи. — Что она еще вам рассказала? — я прислоняюсь плечом к яблоне. — Что я детей ворую и ем их? Нечисть? Сказки детские. Все знают, что никаких страшных животных не существует. Вы только. — В городе — нет, а в лесах да! На Востоке — да! И на Западе. В Гайне! — первая девушка снова заговорила, быстро, с нескрываемым раздражением. Она смотрит мне в глаза. — Уходи. — Уходи! — повторяют они втроем. — Не уйду. Пока вы мне не расскажете все, что знаете. Не то, что вам говорила Кэсс, а то, о чем вы только что говорили, — я уже понял, что Кэссиди напридумывала обо мне разных легенд, поэтому про себя спрашивать не собираюсь. — О Гайне. Западе и Востоке. И... вы наверняка знаете больше о ведьмах с Юга. — Не будем мы тебе ничего рассказывать! — выкрикивает третья, стоящая дальше всех; она бросает в меня яблоко и попадает в мое плечо. — Уходи отсюда! — Откуда столько злости? — я развожу руки в стороны. — Я вам троим ничего не сделал. Я никому ничего не сделал. Первая кивает. — Конечно. Проваливай! Их глаза засветились в густой тени крон деревьев. Сумерки, пусть и предрассветные, — их время. По моему телу прокатывается волна холода, и этот холод — не их рук дело, это мой страх и нежелание сталкиваться с кем-то подобным им. Я не способен биться с тем, кто обладает магическими силами, кого вряд ли можно назвать человеком. Эти женщины однозначно отдали часть себя настоящих взамен на способности. Одним клинком здесь ничего не решишь. — Ладно, я уйду, — вздыхаю я. — Но учтите: мы еще встретимся. И вы мне все выложите. Я разворачиваюсь к ним спиной и ухожу к воротам сада. Странно, что они начали вести себя так, будто перед ними настоящий истребитель ведьм. Будто я из гвардейцев, что охотятся за всеми, кто причастен к магии. Чего им наговорила Кэсс? Восток и Запад, Гайн. В Гайне я не бывал, у них свои законы и порядки, другие люди и непонятный мне язык. Так что... кто знает, что кроется в их лесах? Запад тесно граничит с Гайном, возможно, поэтому и там «что-то» есть. А Восток? Восток отделен от всех морем, это острова, откуда на островах взяться чему-то или кому-то из Гайна? Восточная Провинция вообще никогда не вызывала у меня симпатий. Когда я был еще подростком, отец все время беседовал с представителями Востока, прибывавшим на Юг для переговоров. Он всегда оставался недовольным исходом бесед, и у меня тоже появлялась некая злость, неприязнь к этой части Четырех Провинций. Мне было около семи лет, когда к отцу приехали очередные люди с Востока, и один из них мне сказал: «Когда-нибудь и ты станешь нашим человеком, восточником». Только через несколько лет я понял, о чем он говорил; на Востоке есть свои проблемы, решать которые остальные из Четырех не желают — налеты пиратов на отдаленные части островов, дикие звери и мятежники. А те самые восточники — люди, отдающие свою жизнь борьбе за Провинцию. Восток не может выдохнуть с облегчением уже много лет. Так, может, там и есть эта самая «нечисть», от которой они не в силах отбиваться в одиночку? Особенно сейчас. В последний раз я слышал разговоры: «Союз становится крепче с каждой минутой». И Союз — Север, Запад и Юг, Восток снова остался в стороне. Это не совсем хорошо. Конечно, я уже куда меньше понимаю в политике Четырех, но вполне ясно, что назревает конфликт. А причина? На крыльце я замечаю двух девушек. Они прячут глаза, стоит мне приблизиться. — Я могу с вами поговорить? — спрашиваю я, поднявшись по ступенькам. — Ваши подруги сказали мне одну очень интересную вещь, но продолжать разговор отказались. Может, вы что-нибудь расскажете мне? — О чем? — Почему они говорят, что я убиваю... нечисть? Вторая девушка тихо посмеялась. — И как это связано с Востоком, Западом и Гайном? Что вам известно? — Послушай, — ведьма кладет руки на мой пояс; я молча смотрю ей в глаза. — Тебе, возможно, не стоит влезать в это, если ты ничего не знаешь. — Не стоит влезать? По их мнению, я уже влез. Рассказывайте. Они смотрят друг на друга, а потом вновь на меня. — Кэссиди им сказала о том, что ты собрался разобраться с ковеном с Юга. А тамошние ведьмы — не люди. — Я знаю, что это не люди. Но я не о Юге говорил. Первая ведьма продолжает смотреть мне в глаза, но вторая опускает взгляд. — Ты, — я обращаюсь к ней. — Ты знаешь. Говори. Я не скажу Кэссиди, что узнал это от тебя. Нечего бояться. — Незачем простому человеку вмешиваться в эти дела, — грубо отвечает мне первая, взяв вторую под руку и потянув ее на себя, чтобы уйти. Я хватаю девушку за руку и заставляю ее подойти. Первая ведьма недовольно фыркает. — Говори. — М-можно? — она оглядывается на подругу. — Он все равно не отстанет! — отмахивается та. — Ну, хорошо. О Востоке я ничего не знаю, но Запад... Запад большой, ты же знаешь? Север тоже большой, и Юг, но почему-то именно Запад... — К делу, — рычу я. Губы ведьмы начинают трястись. Похоже, они все действительно меня боятся, будто я могу что-то им всем сделать. — Там ковены. И твари разные. Я не знаю. Не видела и не слышала, — быстро проговаривает она. — Кэссиди сказала, ты убьешь одну и убьешь всех остальных. Она говорила, что ты можешь. Можешь и сделаешь. Я отпускаю ее и делаю шаг назад. Девушки не сводят с меня глаз. — Я поговорю с ней об этом. Но вам бояться нечего, — я вздыхаю. — Успокойтесь. Кэссиди сегодня должна очень много мне рассказать. Начиная с рассказов Джелла, заканчивая историями о Западе и Гайне, ковенах и этих загадочных «тварях».***
Я сижу на кровати Кэсс в ее комнате и наблюдаю за хозяйкой, зажигающей лампу на столе. Она не так давно вернулась сюда. По ее взгляду я понял: ничего хорошего в Улье не происходит. — У меня для тебя есть кое-что, — Кэссиди протягивает мне конверт. — Баркс отдал его мне, зная, что мы с тобой увидимся. Он сказал, это от Никкса. Ты знаешь какого-нибудь Никкса? — Очень хорошо знаю. Давай его сюда. Я раскрываю конверт, разорвав его, и достаю оттуда серый лист бумаги.Приятель! Думаю, ты помнишь своих друзей. Я сейчас говорю не о твоих бойцах и других людях из Улья, нет, не о них. Я о Львах. Ты ведь не забыл о том, кто они такие? Ты сейчас наверняка подумаешь: «Что тут помнить, Никкс, они — наемные убийцы, так же, как и я». Но нет, Деон, я поспешу тебя огорчить. Ты мог этого не знать, но теперь нельзя держать тебя в стороне от этого. Наши Львята примкнули к каким-то отморозкам, которые убивают всех, кто причастен к магии. И глазом не моргнут — перережут глотку таким, как вы все в своем Улье. Решили они, значит, одно место лизать правительству. Короче говоря, держись от них подальше, парень, если не хочешь встретить смерть так рано.
— Никкс
— Плохо, — комментирую я. — Очень. Кэсс, — мне приходится взглянуть на нее. — Будь аккуратна на улицах, если собираешься показаться в городе. У нас теперь есть враги. — Ох, Деон, твоя жизнь, по-моему, всегда полна врагов. Нечему удивляться. Но что такое? — В Харнелле появились какие-то ублюдки. Борцы с магией. Я у них, должно быть, сейчас главная цель. — Ого. А Джелл мне ничего не сказал об этом. — Плевать. Что нового? Кэссиди вздыхает и садится рядом со мной. Я перевожу взгляд на нее. — Он рад тому, что тебя нет. Получил все же то поддельное письмо, помнишь о нем? — когда Кэсс смотрит в мою сторону, я киваю. — Это так мерзко, знаешь... — Что он сказал? — Сказал, что сможет освободиться. Он говорил об остальных, Деон. Время пришло. — Нужно прийти туда. Завтра или через пару дней, — решаю я. — Заставить его во всем признаться, а потом наказать. — Я пойду с тобой. Не могу остаться в стороне. — Это опасно. — Поэтому я и пойду. Баркс сказал, что тебе нужна будет помощь в любом из случаев. Что бы ты ни решил сделать. Да, в духе Баркса, все так же сомневающегося в моей самостоятельности. — Ладно. Твое дело. У меня есть еще несколько вопросов, — я поднимаюсь с кровати, чтобы видеть Кэссиди перед собой. — Надеюсь получить на них ответы. — Я готова отвечать. — Что ты такого сказала своим подругам обо мне? Они боятся меня теперь. Говорят о Западе, Востоке и Гайне. О ковенах и каких-то «тварях», которых я должен прикончить вслед за той гостьей с Юга. Что это? Кэсс смотрит на меня так, будто ее кто-то схватил сзади. Она явно не ожидала таких вопросов. — Дуры... Ладно! Я не могу молчать, если ты уже обо всем узнал, — Кэссиди тоже встает со своего места и подходит к столу, около которого нахожусь я. Она дотрагивается до меня, чтобы я сдвинулся в сторону, а потом достает какую-то книжку. — Смотри. На форзаце книги нарисована карта Провинций, испещренная пометками красного цвета. Харнелл, север нашей Провинции, дальняя часть Юга, маленькие острова Востока и Истпорт, граница Запада с Гайном — все эти места отмечены. — Здесь, — ведьма проводит пальцем по всем пометкам. — Убежища таких, как мы. — Ведьм? — Не только. — Звучит интересно. Продолжай. Взгляд Кэссиди вдруг становится похож на взгляд той ведьмы, не желающей делиться со мной информацией. — Не хочется тебя в это вовлекать, — она тяжело вздыхает. — Ты не из тех, кто... Остальным я сказала о тебе это, чтобы они отстали от меня с вопросами. Зря я это сделала. — Кэсс, я не понимаю. Я думал, ты мне поможешь, а ты только и делаешь, что пудришь мне мозги. — Не сердись, Деон, — еле слышно произносит Кэссиди. — Я стараюсь как лучше. Не хочу толкать тебя к опасности. Я поджимаю губы, сдерживая все грубые слова, которые готов обрушить на Кэсс. Она закрывает книгу и, взяв ее в руки, отходит к окну. На улице давно стемнело, у горизонта показалась луна, все птицы в саду утихли. Подходящее время для не очень веселых историй. — Я все еще жду объяснений. — Понимаешь... Ты стремишься избавиться от одной ведьмы с Юга. Но, если это сделать, ничего хорошего не произойдет, поверь мне. — Ты сказала, мне помогут. — Там живут люди, обученные... охоте. На тварей всяких. Но у каждого человека есть страх перед чем-то. У них — перед тем ковеном. Кто-то должен это все прекратить. — Я? — Может, и ты. Я советую тебе отправиться на Юг и найти их. Сейчас их лагерь к юго-востоку от Хитсайда, недалеко от озера, — Кэссиди открывает форзац книги и указывает на пять озер. — Ты их быстро отыщешь. — Не сомневаюсь, — бесстрастно отвечаю я. — Ничего, кроме этого, ты не можешь мне сказать? Она в ответ лишь качает головой, опустив взгляд. Я так надеялся на Кэссиди. На ее рассказы о ведьмах и незнакомых мне тварях, обитающих в диких местах Провинций. Должно быть, здесь, в округе Харнелла, ничего подобного нет, поэтому я оставался в неведении все это время. — Ты расстроился, — замечает ведьма. — Прости, если я не сказала чего-то, что ты хотел услышать, Деон. Я мало знаю о Юге. Знать о нем много — опасно. — Ничего, — хриплю я. — Мне достаточно. Ты и так помогла мне разобраться с Джеллом. Со вторым я разберусь сам. Спасибо, Кэсс. Сдвинув со лба темные локоны, Кэссиди подходит ближе и обнимает меня. — Ты со всем этим сможешь разобраться, я в это верю. Я отхожу от Кэсс и направляюсь к своему спальному месту. Еще один день, и я отправлюсь в Улей, чтобы порадовать Джелла своим возвращением. Он однозначно будет рад меня видеть. И я его тоже. Что я имею на данный момент? Немногое: возможность вернуться в Улей и шанс найти охотников на Юге. В общем, наверное, все. У меня нет мыслей, как я могу наказать Джелла. Не знаю, как прикончить ту гостью. И понятия не имею, о каких тварях говорят ведьмы вокруг. Пребывание в доме ковена, по-моему, только усложнило ситуацию. Я пытался отыскать ответы, но лишь прибавил вопросов.