***
Непривычно тихо. Мало людей, меньше, чем обычно, будто все уже успели разбежаться в разные стороны. Баркс сказал мне быть осторожнее. Я знаю, как он беспокоится; мне тоже не по себе, но... Мне некуда отступать. Всегда нужно заканчивать начатое. Когда кабинет Джелла остается пустым, я вхожу в него и сажусь за рабочий стол, где обычно сидел сам хозяин комнаты. Кэссиди смогла его отвлечь от работы; я вижу на столе письмо к тому гвардейцу. Видимо, он писал его незадолго до появления Кэсс. Читать это я отказываюсь и убираю лист в сторону, расчистив столешницу. Сегодня или никогда. Дверь комнаты открывается, и сюда заходит Джелл. Как я ждал его. Никогда я не жаждал встречи с ним так, как сейчас. Он закрывает за собой дверь и даже не видит меня, но только до тех пор, пока не разворачивается в сторону своего стола. Лишь тогда Джелл замирает на одном месте, будто боясь пошевелиться. Готов поспорить, он не ожидал увидеть меня здесь. — Здравствуй, Джелл, — проговариваю я. — Что происходит в Улье? Почему все суетятся? Он ничего не произносит в ответ, глядя мне в глаза из-под капюшона плаща. Возможно, сейчас мне бы не помешала поддержка Кэссиди, оставшейся за дверью или вовсе на улице. Но я сам решил прийти сюда один, без чьей-либо помощи. Зная вспыльчивость Джелла... Он мог бы и ударить ведьму, догадавшись о нашем с ней «сотрудничестве». — Что ты тут делаешь? — тихо спрашивает Джелл, выдержав долгую паузу. — Неожиданно, верно? Думал, что я в тюрьме сижу у твоих друзей из гвардии? Его глаза сужаются; зрачки вспыхивают огнем. — Я никогда им не сдамся, — твердо говорю я. — Кэссиди? Я не отвечаю ему, но он, похоже, и без этого все понимает. Понимает, кто мне рассказал обо всем. Бледное не то от волнения, не то от страха лицо Джелла искривляется в гримасе. Он смеется надо мной. — И что ты будешь делать? — снова задает он вопрос. К столу он все так же не приближается. — Почему я должен тебе говорить? Из-за тебя у меня появились проблемы. Не только у меня. У всех, — я начинаю злиться. — И ты ответишь за это. Джелл снова ядовито усмехается. Наконец, он делает шаг к столу. Я поднимаюсь со стула и наклоняюсь вперед, чтобы смотреть Джеллу в глаза. — Впервые эти ублюдки собрались пойти за мной, а не за тобой, — хрипит он. — Нужно было убрать тебя раньше. — Они не собрались. Они все знали. И я тоже. Он в гневе. Джелл, что-то прошипев сквозь зубы, толкает стол, из-за чего я отхожу назад, уронив стул на пол. — Лучше бы ты сдох на Юге, сукин сын, — рычит Джелл. — Я каждый раз верил в то, что ты не вернешься. Но ты, отродье Пропасти... Пора покончить с этим. Размахнувшись, он ударяет меня в лицо; я обхожу стол и достаю оружие. Джелл начинает смеяться, увидев кинжал. Его смех заставляет мою кровь кипеть от ярости. Такого не было давно, и я даже подумать не мог, что это произойдет вновь при встрече с Джеллом. В комнате все так же темно — рассвет не наступил. В сумерках глаза Джелла светятся, как у кота. Оранжевый, желтый, красный — в его зрачках словно пляшут языки пламени. Полная противоположность мне. Баркс говорил, что в моих глазах свет холодный, как лед на озере. Пора затушить огонь. Еще удар — я пропустил выпад Джелла, но быстро ответил, задев его руку лезвием. Он зарычал от боли и сейчас тяжело дышит, обнажив свой клинок. Да уж, сражаться с ним — сложная игра. Сложная, но победить в ней можно. Я взмахиваю рукой — он уклоняется. Оружие Джелла свистит рядом с моим ухом, и я, присев, делаю два больших шага вперед, чтобы толкнуть Джелла в грудь плечом и заставить его потерять равновесие. Клинок вылетает из рук Джелла и приземляется в другом конце кабинета. Теперь я выигрываю. Меня ослепляет яркая вспышка — Джелл начинает играть по другим правилам. Его левая рука светится таким же огнем, как и глаза. — Не ждал этого, ведь так? — хмыкает он и отталкивает меня от себя, ударив меня по лицу еще раз рукой, одетой в твердую перчатку из кожи. Мой кинжал тоже отбрасывает в сторону; к несчастью, в сторону Джелла. — Ты можешь всегда притворяться жертвой, Деон. Осудили, пришлось бежать, бойцы не слушаются, кто-то вмешивается в жизнь. Бедняга, — шипит он, поднимая с пола оружие. — Твое время вышло. Он сжимает в руке мой кинжал, который выпал на пол во время драки. — Вышло? — повторяю я, сплюнув кровь. — Не думаю. Ты слишком долго меня водил за нос. Собрав все силы, я оказываюсь за его спиной. Как только Джелл оборачивается, я бью его в руку и выхватываю оружие. Теперь все вновь на моей стороне. — Дерьмо! Лязг металла. Мой клинок падает на пол; Джелл перешел в наступление. Он сильнее, чем я думал; сжав руку в кулак, он произносит слова на неизвестном мне языке, что заставляет меня опустить руки и упасть на пол вслед за оружием. — Каждая история имеет свой конец, — надменно говорит Джелл. — И твоя — не исключение. — Хватит... Хватит пафосных речей, — хриплю я через боль. — Я не... — Ты не исключение. Я пытаюсь дотянуться до оружия, но этот ублюдок не позволяет мне ничего сделать: он наступает мне на руку, и я рычу от боли, сковавшей все мое тело. Джелл смеется, а потом взмахивает левой рукой — я перевожу взгляд на него. Клинок теперь в его руках. — Тебе нужно было просто сдаться. Эта игра тебе не по зубам, — вздыхает он и поднимает нож надо мной, замахиваясь. — Смирись. Стиснув зубы, я закрываю глаза и жду удара. Но ничего не происходит. Время замерло. На мое лицо проливается что-то теплое, с мерзким запахом, будто... Кровь. Я вижу Баркса, держащего в руке кинжал, а рядом с собой — Джелла. Его глаза застыли, огонь в них погас, а рот так и остался искривлен в той усмешке, с которой он готовился покончить со мной. Повезло, что он упал не на меня. Я провожу рукой по своему лицу, стирая с него чужую кровь. Мастер помогает мне подняться с пола. Мои колени дрожат. — Баркс, я не думал, что вы... — Я всегда был готов к продолжению работы, — говорит он, очищая лезвие. — Мне нужен был сигнал к этому. Я ждал его от вас. Когда еще, если не сегодня? — По-моему, меня сейчас вырвет, — я отхожу от тела Джелла к столу и опускаю голову. — Мне казалось, все пройдет иначе. Не я начал эту игру, но так уж вышло, что я закончил ее. — Он не задел вас? — Баркс останавливается возле меня и осматривает мою одежду. — Не ранил? — Не успел. Пару раз ударил по лицу, но это не так страшно, как то, что он делал. — Что он делал? — Не понимаю, это... возможно, темная магия, Баркс. У него глаза загорелись вместе с рукой, и он... сжал пальцы, и... — И вам будто все кости переломали, — мастер продолжает за меня. Я лишь киваю в ответ. — Я так и знал, что он возьмется за это. Ладно, идем. Вам нужно немного отдохнуть и показаться Катри. — Вы знаете, что это? — я поворачиваюсь к Барксу. — Знаю. Возможно, когда-нибудь я расскажу об этом. Если вы захотите послушать. Но точно не сегодня. Я следую за мастером к лестнице, уставившись в пол. Баркс оставляет кровавые следы от ботинок, и я наступаю прямо на них. Неплохо. Так же, как и раньше: я иду по его следам, ведь он — мой учитель, а я всего лишь его подопечный.***
Внизу нас встречает Кэссиди. Похоже, она была готова к тому, что сюда выйдет Джелл, но никак не мы. Никто не произносит ни слова. Я вижу здесь нескольких бойцов вместе с Эирин, Катри, Кэсс и Троя. И больше никого. — Ч... что случилось? — спрашивает ведьма. — Что случилось? По-моему, здесь и так ясно! — громко произносит Трой. Он смотрит на меня и коротко кивает, одобряя то, что было сделано. Думает, наверное, это совершил я. Но нет. Нужно благодарить Баркса. — Он там? — Кэссиди переводит взгляд на нас с мастером. Баркс ничего не отвечает ей, однако Кэсс тут же срывается с места и убегает наверх, толкнув меня плечом. Катри подходит ближе и берет меня под руку. Мастер, похоже, дал ей какой-то знак, чтобы она занялась мной сразу, как только я появлюсь внизу. Я вижу, что ее глаза застилают слезы, словно Джелл был ей близким другом. Она молчит. — Катри, я хорошо себя чувствую, — хриплю я, и запекшаяся кровь на моем лице трескается. — Не слушайте Баркса. Мы оказываемся в ее комнате. И здесь вещи собраны, как в мастерской; хозяйка явно была готова к побегу. — Как все произошло? — тихо спрашивает Катри, стирая с моего лба кровь куском мокрой ткани. — Быстро, — я морщусь от боли, когда она задевает ссадину над бровью. В дверном проеме я краем глаза вижу Баркса. — Пару раз ударил по лицу и едва не... Баркс, как это называется? Что он делал? — Я даю названий этому. Это не то, чему нас учат. Вы бы так не смогли сделать, Деон. — О чем вы оба говорите? — Катри смотрит сначала на мастера, а потом на меня. — Он сжал руку в кулак, сказал что-то непонятное, — рассказываю я. Все это проносится перед моими глазами снова. — И оружие выпало из моих рук, а потом я сам оказался на полу. Это было похоже на падение с большой высоты. Все тело начало болеть. Может, стоит спросить у Кэсс? Баркс вздыхает. Его, по-моему, присутствие ведьмы раздражает или держит в напряжении. Но нужно поблагодарить ее за помощь. Без нее мне бы не удалось добиться правды. — Можете отдыхать, Деон, — Катри заканчивает свои дела. — У вас действительно все в норме. Я киваю и, поблагодарив ее за помощь, выхожу в коридор.***
Мои глаза закрываются от усталости, но я не должен спать. Поздний вечер. В комнате сидят Трой и Эирин, не так давно к ним присоединилась Кэссиди. Баркс несколько часов провел с Катри, а потом пришел сюда, но уже без нее. Он сидит на моей кровати рядом со мной и иногда начинает разговор, чтобы я не заснул. Хотя... все, что он произносит — мое имя. Это заставляет меня открывать глаза и слушать всех собравшихся. — Где остальные бойцы? Почему я видел только пять человек? — тихо спрашиваю я. — Я пыталась с ними поговорить, — Эирин пожимает плечами и переводит взгляд на Троя. — Трусы, — я все понял. — Разбежались. Как крысы. — Может, оно и к лучшему, — Трой отходит от окна. Кэссиди весь вечер молчит. Пару часов она провела на улице вместе с Барксом; идти туда мне или кому-то еще мастер запретил, но я сразу понял, что они делали. С наступлением темноты они попрощались с Джеллом окончательно. — К лучшему? — невольно усмехаюсь я. — Без этого ублюдка работать было бы опаснее, — объясняет Трой. — Он, похоже, слишком тесно был связан с гвардией. А нам эти связи не нужны. Если гвардейцы узнают, что Джелла больше нет, нас быстро найдут и прикончат. — Как они об этом узнают? — Баркс вступает в разговор. — Мы ведь сами им не скажем. Пусть делают что угодно. Свет лампы гаснет; мои глаза снова закрываются, и я уже не в силах сопротивляться накатывающему сну. Баркс толкает меня в плечо, но я никак на это не отвечаю.***
Когда я просыпаюсь, вокруг все так же темно. В дальнем углу комнаты горит лампа, которую мастер, должно быть, перенес подальше от кровати, чтобы свет не мешал мне спать. Сам он сидит в моем кресле и поворачивает голову, когда я приподнимаюсь на локте. — Я вас разбудил? — почти шепотом спрашивает он у меня. — Нет. Как долго я спал? — Всего пару часов. Понимаю, как вы устали. День был тяжелым. — Баркс, что мы теперь будем делать здесь? Может, Трой был прав? Он поднимается и подходит ближе. — Я слышал, вы собираетесь на Юг, — мастер тяжело вздыхает. — Играете в догонялки с той ведьмой? — Мне нужно ее поймать и доказать остальным, что я ни в чем не виноват, Баркс. Это очень важно для меня. — Ваше дело. Мешать не стану. Я уже говорил с Кэссиди и, может, вы правы. Стоит это сделать. Мое зрение еще не привыкло к темноте, но я все равно вижу улыбку Баркса. Странно, что в такой день он вообще улыбается. — Когда мы только начали работать, вы, помню, боялись из Улья выйти, — произносит он. Я усмехаюсь. Верно, когда я был моложе и находился в рядах бойцов, у меня кровь в жилах застывала, если я слышал, что придется выйти на улицу днем. Мне так было страшно покидать Улей надолго, особенно во время поездок за пределы Харнелла. Пару лет после побега из родного города я опасался погони и преследования. Мне казалось, что гвардия Юга идет по моим следам, ищет меня и обязательно найдет, если я продолжу спокойно ходить по улицам Харнелла. Баркс пытался меня успокоить и у него это получалось. Не всегда, но получалось. Однажды мы с ним выбрались на охоту, будучи в поселении между Харнеллом и Майнтауном. Увидев диких животных, разбегающихся от вида человека с оружием, я понял, что бояться остальных не стоит. Остальные должны бояться меня. А потом так и вышло. Я мог появляться в городе, некоторые жители Харнелла знали, кто я, поэтому старались обходить меня стороной и уводили подальше детей, когда я проходил рядом. Только вот потом это быстро наскучило и даже начало раздражать. — Кэсс еще тут? — я сажусь. — Была. Хотите с ней поговорить? Она сегодня не очень разговорчива. Видимо, ей все же не очень легко пережить потерю. — Потерю, — повторяю я и направляюсь к двери. — Найду ее. Во всем доме стоит тишина. В коридорах темно, в комнатах тоже. У меня появляется чувство, будто в Улье остались лишь мы с мастером. Подходящее время для той гостьи, чтобы выскочить из стены и снова начать говорить об убийствах. Давно я с ней не виделся. Надеюсь, что вскоре увижусь, и это будет последний раз. Кэссиди сидит в кресле перед камином в зале. Я замечаю рядом с ней Эирин; похоже, они разговаривают. — Кэсс, — произношу я ее имя. — Мы можем поговорить? Ведьма оглядывается. Взгляд ее темных глаз помутнел, словно она не спала несколько суток. Не понимаю. Пару дней назад ей было совсем не жаль Джелла, а теперь она ведет себя так, будто не может перенести это все. — Ты уверен, что хочешь? — она впервые за вечер говорит что-то при мне. — О чем? — О Юге. Я не хочу медлить. Кэсс вздыхает и закрывает глаза. Стоящая рядом с ней Эирин обходит меня и садится на второе кресло. В комнате слишком тихо, слышно лишь как трещат дрова в камине. Тяжелый день, я согласен. Для нас всех. — И чем я могу тебе помочь? — наконец спрашивает Кэссиди. — Ты сказал, что с этим разберешься сам, без меня. — Ты уверена, что там мне помогут? — Уверена. Тебе просто нужно найти охотников. Ты помнишь? Лагерь у озера. — Помню. Постараюсь выйти на них. Сейчас от Кэсс вряд ли можно ждать какой-либо помощи. Ее мысли заняты лишь тем, что произошло днем; отходить от всего этого она будет несколько дней, я думаю, поэтому могу смело начинать действовать и без ее подсказок. Снова придется отправиться на Юг. Плыть туда вместе с остальными жителями Харнелла из порта города — опасно. Нужен другой вариант, и я, кажется, уже знаю, кто мне сможет помочь. Но об этом я подумаю уже днем, после того, как отдохну.