***
В мастерской пахнет дымом. Как обычно. Баркс каждый день работает, вне зависимости от ситуации в Улье. Я бы посоветовал ему найти достойную работу в городе, потому как такие мастера — редкость. Он мог бы зарабатывать столько, сколько захочет, и не вспоминать о таком месте, как старая мастерская. Я вижу мастера, работающего над какими-то деталями. Баркс сидит за столом, надвинув очки на нос, и даже не слышит моих шагов. — Баркс, что нужно сделать, чтобы вы меня заметили? — спрашиваю я. Во время моих слов мастер подскочил на месте и снял очки. — Деон... Вы... откуда? Как? — Я. С Юга. На судне. — Неужели у вас все получилось? Скажите мне, что да! — Да. Баркс рассмеялся. — Поверить в это не могу! Так долго вас не было, я уже начал думать, что вы... Рассказывайте, — он смотрит на меня. Я тоже смеюсь и устраиваюсь удобнее на одном из стульев в мастерской. Мне приходится начать рассказ с того момента, как я прибыл в Вестфорт. Я говорю о том пути до Зейды, о коне, об охотниках в Воро, о той девушке без имени, переключаюсь на рассказы об охоте в лесах Юга, а потом возвращаюсь к недавним событиям и описываю свой приезд в Миркнесс, встречу с отцом, слова ведьмы, решение совета и мой отъезд. Все это время мастер слушает, не перебивая и не задавая вопросов. — И... что вы будете делать теперь? Хороший вопрос. Я не знаю, зачем сюда вернулся, если не хочу продолжать деятельность Улья. — Будет видно, — отвечаю я, стараясь скрыть свою растерянность. — Не желаю больше заниматься тем, чем занимался все это время. — О чем вы? — Хватит с меня заказных убийств, Баркс. Устал я от них. Что насчет остальных — их дело. Но я не продолжу. — Оставите нас? — усмехается мастер с горечью в голосе. — Будет видно, — повторяю я. Мне не терпится увидеть остальных, поэтому из мастерской я иду в здание Улья. Там точно теплее, чем на улице. В зале я замечаю Троя и всех оставшихся бойцов. Они о чем-то разговаривают, но, заметив меня, Трой прерывается и идет к двери. Эирин тоже поднимается и подлетает ко мне быстрее своего наставника. Я обнимаю ее и хлопаю Троя по плечу. Они смеются. — Можешь ничего не рассказывать, — улыбается Трой. — По твоему лицу и так все ясно. Поздравляю. — Спасибо. — Но мне расскажешь, — Эирин поднимает взгляд. — Вечером. Хочу послушать. — Обязательно. Это намного интереснее, чем болтовня Троя. Она смеется. Я рад видеть их. Прошло не так много времени, но для меня эти две с небольшим недели стали вечностью. Мне кажется, что я уехал из Улья год назад, и все здесь успело измениться за этот срок. Может, год и не прошел, но все-таки тут что-то поменялось? Или перемены произошли только во мне?***
Эирин слушает мой рассказ, по-моему, даже не моргая. И она тоже не задает никаких вопросов. Я замечаю искры в ее глазах и понимаю, что она ждала меня и новостей. На этот раз я бы не стал брать ее с собой на Юг. — И... наши родители больше не вместе, — заключаю я. — Не знаю ничего насчет твоей матери. — И не нужно. Я тоже не хочу возвращаться на Юг. Незачем. Единственное, чего я хочу — работать. Как ты. Как Трой. Как остальные. Я смотрю в окно своей комнаты. — Как я? — Да! Ты для меня пример. Хочу, чтобы никто меня не замечал. Перемещаться туда-сюда, как ветер, выполнять работу и зарабатывать! — Эирин вскакивает со стула. — Чтобы все было так же, как у тебя. Баркс нам рассказывал о том, как ты работал. И Трой тоже говорил. Они хотели удержать остальных здесь. — Разве я — тот, кому можно завидовать? — я перевожу взгляд на Эирин. — А разве нет? Я вздыхаю. Она подбегает ко мне и трясет мои плечи. — Ну! Не понимаю твоего расстройства. Что не так? — Я больше не буду работать в Улье. Улыбка девчонки гаснет. — Ты это серьезно? И... что ты будешь делать? Куда ты пойдешь? Я обдумываю ответ. — Пока не знаю. Я бы мог помочь тебе с тренировками. Конечно, если ты все еще хочешь быть такой же, каким был я. Но... это опасно. Я только сейчас понял, как рисковал всем каждый гребаный раз. В любой из тех дней меня могли бы поймать и убить на месте. Я понимаю, почему Баркс так рано начал седеть. Он всегда переживал за меня; пусть мое имя и приравнивали к слову «мастер», я все равно не был на том уровне, на котором должен быть. Мои шаги не беззвучные, движения не такие плавные и быстрые. Возможно, возраст уже берет свое, как и отсутствие практики. Я уже не тот, кем был несколько лет назад. Не выйдет у меня все то, что я делал, будучи бойцом.***
Ди громко каркает, когда я вхожу в комнату Никкса. Самого хозяина здесь нет, но, очевидно, он где-то наверху, потому как ворон тут, и дверь открыта. Похоже, Никкс вернулся к прошлому образу жизни торговца разными вещами. Что он будет продавать на этот раз — не знаю. Никкс сменил тысячу занятий. — Чего ты каркаешь? — доносится его голос с лестницы. — Знаешь же, что я у... Боги, Вайл, нельзя так пугать! — Я тоже рад тебя видеть, Никкс. Как дела? — Это я должен тебя спросить! Что, у тебя все получилось? Ты виделся с отцом? — Да, — я смеюсь, — виделся. Все сошло с рук. — Снова. Такой ты человек, господин Вайл, что тебе так легко все дается, — Никкс подходит ближе и хлопает меня по плечу. — Может, присоединишься к моей работе? Ох, тогда мы с тобой заживем! — Сомневаюсь, что выйдет. Ничего в этом не понимаю. — Я тебя научу. Ладно, расслабься, Деон, это шутка. Садись, рассказывай, что ты там делал на Юге. — Клянусь, я эту историю рассказываю уже в третий раз, — вздыхаю я. — Хорошо. Слушай. И Никксу я тоже выкладываю все произошедшее. Будь я на его месте — ни за что бы не поверил ни в одно из сказанных слов. Весь мой рассказ звучит так же, как сказки из сборников для детей. Красивое произведение о злой колдунье и отважных охотниках, которые ее победили. А в конце все начали жить долго и счастливо. — Вот демон! Поверь мне, кто-то должен это написать. Настоящая легенда! — Никто это не будет читать, потому что это запрещено, — я отмахиваюсь. — Охотников не любят, а ведьм и подавно. Ты же знаешь. — Ты зануда, Деон. Мы могли бы написать ее для себя. Детям своим будешь читать! — Никкс смеется. Я киваю, задумавшись. Все, что произошло, произошло не для красивых историй и легенд. Конечно, о подвигах охотников складывают легенды те, кто живет рядом с ними, в Воро и в других деревнях. Об этом случае никто не расскажет с гордостью, все захотят его как можно скорее забыть. Гвардия при дворе отца точно. Ставлю все на то, что они до сих пор не могут спокойно спать после криков ведьмы. А я? Я тоже хочу забыть этот день. Но все продолжат спрашивать меня о той истории. Продолжат напоминать. Будто этим гордиться нужно. Или...***
Три тысячи таммеров я нашел в документах, что передал мне отец. Письмо, которое я не берусь читать. И одна маленькая записка от Диха, где он называет меня психом. Они с Барксом думают одинаково, похоже. Буду скучать по Диху и его нравоучениям, которыми он меня выводил из себя каждый день, пока я взрослел в столице Юга. Я говорил отцу, что он мне надоел, но отвязаться от Диха не получалось. Похоже, не получилось и сейчас. Если бы он знал, где именно я нахожусь, продолжил бы присылать гневные письма, где говорилось бы об отсутствии во мне чего-либо нормального. Но больше всего я буду скучать по отцу. Наши с ним разговоры заставили меня вспомнить о юношестве и детстве. Незадолго до... того дня мы проводили много времени вместе, он звал меня с собой на различные приемы и встречи, постепенно вовлекая в политику Провинций. Его коллеги знали меня и не были против моего присутствия, говоря обо мне как о преемнике. Отец не настаивал на том, чтобы я занял его место, однако он постоянно твердил мне о службе в гвардии Юга, хотел, чтобы я был защитником своей Провинции. Мать тоже этого хотела. Не хотел только я. Я не знал, чего мне хочется, и, наверное, я не знаю этого до сих пор. Но в одном я уверен точно: никогда, никогда больше я не возьму заказ на какого-то аристократа или важного человека. Ни на кого из людей вообще. Хватит с меня. Мне не известно, есть ли на Юге кто-то подобный команде из Улья, но я не могу думать о том, что может найтись тот, у кого появится заказ на моего отца. Я не думал о родственниках жертв ни разу. Почему-то именно после Юга я понял, как ошибался. Я видел в деревнях детей, прижимающихся к ногам матерей, когда мы проезжали мимо. Слышал от охотников, как отцы этих мальчиков и девочек гибнут от рук разбойников, от лап зверей и от клинков гвардии. Но почему-то я не задумывался о таких же детях тех, кого устранял с улыбкой на лице. Мою мать убили, мне было больно, и я захотел, чтобы другим было больно так же, как мне. Оказывается, до недавнего времени я был очень глуп. Чем я теперь займусь? Возможно, закончу тренировки оставшихся здесь бойцов. Может, присоединюсь к Барксу и его ремеслу, научусь чему-нибудь новому у мастера. Или пойду к Никксу, пусть он и шутил насчет моей помощи ему, но я бы не отказался от другого занятия. Найду себе увлечение. Вспомню, как ездить верхом так, как учили на Юге. Или, быть может, перееду из Улья в другой дом. Сыграю в карты с моряками на пристани, пройдусь по площади без страха, куплю что-нибудь у торговцев и просто погуляю по улицам Харнелла. Что угодно, но точно не заказы. Я же не преступник.