Look at me

      Дождь… как это прекрасно, смотреть на капли стекающие по стеклу. Будто слёзы скатываются, а ты смотришь на это с восхищением. Ты уже отсутствуешь в реальном мире, ты и капли дождя, эти слезы остались с тобой наедине. Они так и рвутся наружу, как будто они идут не своей дорогой, как будто они хотят свернуть, но не могут. Люди такие же, они идут той дорогой, которая, как им кажется правильная, но как только они находят яму, то пытаются свернуть, но… уже поздно. Окно. Дождь. Капли, стекающие по стеклу. Всё это так по-настоящему. Я могу любоваться этим бесконечно, но уходить в другую реальность нельзя. Что-то останавливает. Я не могу насладиться дождем. Я смотрю по сторонам и вижу блондинку. Господи, серьезно? Она пронзает меня до такой степени ненавистным взглядом, что становится жутковато. Эта блондинка смотрит на меня, а я в ответ смотрю на неё. Каждая не сдается, а выдерживает взгляд. В конце концов меня отвлекает Кастиэль, который тыкнул в меня карандашом.  — Чего тебе? Не видишь? У меня тут война идет! — злобно шепотом сказала я.  — Она просто ревнует…  — Что? Кого и к кому?  — Меня к тебе.  — Серьезно? — сказала я с каким-то даже не удивлением, а с долей презрения. Но презрение я испытывала не к Кастиэлю, а к этой блондинке. Кажется, ее зовут Андер… или Амбир… или Амбер. Ну ладно, ладно, её зовут Амбер. — И что она в тебе нашла? — с самодовольной улыбкой спросила я. На что парень бросил «когда-нибудь узнаешь!» и отвернулся. Обиделся. Неженка.        И что я «когда-нибудь узнаю?» Их историю любви? Как она страдала, пока он не обращал на нее внимания? Или как она уже много лет страдает от безответной любви? М-да. Додумалась к кому ревновать и кого ревновать. Меня к Кастиэлю ревновать это как минимум глупо. Никогда не понимала девочек, которые ревнуют не своего парня ко всему, что движется. Где смысл? Алло! Девочка, это не твоя собственность, вы не встречаетесь! Именно так я думаю про таких девушек.        Прозвенел звонок, все тут же подорвались и начали собирать книжки. Я же не торопилась. А зачем? Все равно пойду гулять в обществе моих друзей — наушников. Я пока ни с кем не подружилась, а я скромный человек, поэтому не могу так сразу подружится с человеком. Мне надо хотя бы недели две. Вот так вот я устроена. Да и не факт, что у меня здесь появятся друзья. Я им интересна тем, что из Германии, а как человек я им паралельна. Единственный человек, который мной заинтересовался как личностью — Роза. Но это достаточно спорный вопрос. Хочет ли она со мной общаться? Пессимист. Гребаный пессимист, привет!        Идя по рекреации школы и слушая музыку, я почувствовала, что до меня дотронулась чья-то рука, я обернулась. Амбер. Господи, за что?  — Чего тебе? — раздражено спросила я.  — Пойдем, надо поговорить.  — Тебе надо, мне — нет!  — Я сказала, пошли! — сквозь зубы прорычала блондинка.  — А я сказала, не хочу. Или мы с тобой будем, как пятилетние девочки, спорить, чья игрушка?  — Слушай сюда, стерва. Кастиэль мой, ты на него даже не гляди, а то без глаз останешься.  — А теперь послушай ты, — я тыкнула в нее пальцем, — Я не собираюсь слушать шлюх, а уж тем более тебя. Мне абсолютно наплевать, что ты сделаешь, как ты мне будешь угрожать. Так что иди ты! — лицо Амбер скривилось в недовольной гримасе. А чего она ждала? Того, что я испугаюсь, заплачу и даже пискнуть не смогу? Или я ее послушаю? Не на ту нарвалась!        Я продолжила свой путь и, увидев большой свободный подоконник, я решила присесть. Остался последний урок физкультуры. Я не занимаюсь… Мне не больно, но сильная нагрузка для ног может оказать плохое влияние на мое здоровье. Да, я занимаюсь танцами, но танцую что-то не очень сложное и то, где большинство нагрузки приходит на верхнюю часть моего тела. Листая плейлист, где моя любимая музыка, я поняла, что надо бы сходить в спортзал, чтобы видели, что я присутствую, а не прогуливаю, даже если у меня освобождение. За одно посмотрю, как занимаются мои одноклассники.  — Месье Борис. Я новенькая, Вам должны были передать, что у меня освобождение.  — Мисс Олффорт? — я кивнула. — Хм… я не припомню, чтобы мне что-то передавали.  — Как? Я не могу заниматься.  — Почему же? Если я узнаю проблему я могу и сжалиться.  — Я… Я не могу сказать. — Я не хочу ему рассказывать о моих проблемах. Ведь, если я ему покажу ноги, то начнутся вопросы: «как так получилось?», «что с твоими ногами?» и т.д.  — Ну, тогда переодевайтесь и приходите заниматься.  — Сука. — Пробурчала себе под нос я.        Мне ничего не оставалось, как пойти в раздевалку и переодеться. Но я не знала, во что. У меня не было ничего с собой. За мной следом зашла Розалия, которая тоже не занимается.  — Ты чего так поздно на урок пришла?  — Я не занимаюсь. По крайней мере, так должно быть. Но месье Борису не передали мою справку, и теперь я должна переодеться и пойти в спортзал. А у меня даже не во что переодеться.  — Я могу тебе дать, я специально ношу спортивную форму для таких случаев. Только она может быть тебе немного велика, но это не проблема.  — Спасибо. И у меня к тебе вопрос… Из низа у тебя шорты или штаны?  — Шорты. В штанах жарко, а шорты -самое то! — блин! Черт! Нет! Ну за что? За что мне это? Господи, это же издевательство.  — А что будет, если я не буду заниматься?  — Останешься после уроков.  — Пошли! — я взяла Розалию за руку и потащила в коридор.

***

       Мы копались в медкартах учеников и искали мою. У нас было не больше двух минут. Я искала, но не могла найти мою карту. Роза также безуспешно копалась в медкартах учеников. Еще минута поисков и выкрик:  — Нашла! — Роза протянула мне медкарту, я открыла ее и убедилась, что нужная мне справка на месте.        Я решительным шагом иду в спортивный зал. Я зла. Очень зла. Я не могу терпеть, когда мне не верят. Если я сказала, что не могу заниматься, то так оно и есть. С серьезным выражением лица я захожу в спортзал, решительным шагом направляюсь к преподавателю. Все посмотрели на меня и начали наблюдать за тем, что произойдет.  — Вот, пожалуйста, посмотрите. — Я протянула месье Борису свою медкарту.  — Что это?  — Медкарта. Моя медкарта.  — И что я должен увидеть?  — Вот. — Я открыла ту страницу, где была вложена моя справка об освобождении.  — Мисс Олффорт. Эта справка может быть ненастоящей.  — Месье Борис. Я не знаю, как Вам уже доказать, что мне нельзя заниматься.  — Расскажите, что с Вами произошло.  — А Вы не думали, что я не хочу рассказывать? Может, это личное. — Злость все больше и больше закипала внутри меня. Я сдерживалась из последних сил, чтобы не накричать.  — Эта справка ничего не доказывает!  — Ноги! У меня проблема с ногами! Эта справка настоящая! Я ее брала у врача! Меня бесит то, что Вы мне не верите! Учтите, я никогда не вру! Ни-ко-гда!!!  — Я Вас понял. — Что? Вот так спокойно? Я думала, он меня к директору отправит. Интересно.       Я повернула голову и увидела множество ошарашенных взглядов. Снова. Ненавижу, когда на меня пялятся множество пар глаз. Мне становится жутко некомфортно.  — Что смотрим? У вас еще урок идет! — сказала я злобным и очень раздраженным голосом.        Как же я ненавижу то, что люди не могут все передавать вовремя. Хотя я в принципе очень раздражительный человек. Меня много чего не устраивает в этом мире, множество вещей меня бесят. Такой у меня характер. Я не хочу меняться. Менять мир к лучшему — да, а менять что-то в себе ради спокойствия других — ну уж нет! В этом вся я. Со мной очень сложно найти общий язык. Я могу запросто ответить что-то нелицеприятное тому, кто этого заслуживает. Если мне нагрубят или начнут угрожать, я без капли жалости или чего-то подобного могу сказать то же самое. Как я и поступила с Амбер. У меня принцип: как люди ко мне, так и я к ним.        Я уже собиралась выходить из школы, как меня кто-то нагнал. Господи, да отстаньте вы от меня!  — Ария!  — Что?  — Это было круто. Не каждый осмелится накричать на учителя.  — Ты бы смог. Я не люблю, когда мне не верят. Меня раздражает то, что люди в двадцать первом веке разучились говорить правду и быть честными. Я, конечно, тоже не ангел, но не вру при каждом удобном случае.  — Таких людей и вправду осталось очень мало. Ладно, пока, детка!  — Ч…Что ты сказал? Еще. Раз. Назовешь. Меня «детка» — закопаю! Пока, вишенка! — с самодовольной улыбкой я отправила ему воздушный поцелуй и ушла.

***

       Оказавшись дома, я пошла на кухню. В животе было неприятное чувство голода. Я поела то, что оставалось со вчерашнего вечера, и пошла к себе. Тети не было, поэтому я решила насладиться тишиной и почитать книгу.        Когда пришла Агата, то я спустилась, чтобы поприветствовать и рассказать, как я провела день. У меня это вошло в привычку. Маме я всегда рассказывала, что я делала, что мы проходили в школе. А сейчас ее место занимает тетя — больше рассказать некому. Пока Агата ела, я рассказала ей о наглости месье Бориса, о том, что в школе работают безответственные люди. Но тетя была где-то далеко, она задумалась о чем-то.  — Агата. — Я помахала перед ее лицом своей рукой, в попытке хоть как-то привлечь ее внимание.  — А?.. Что?..  — Что-то случилась? Ты какая-то задумчивая.  — Нет, все хорошо. Я просто думаю, подписывать ли контракт. Но там ничего серьезного.  — А, тогда ладно. — Как-то не убедительно звучит все это. Ладно, надо разузнать. Я не очень любопытный человек, но я ненавижу, когда мне врут, поэтому правду я узнаю любой ценой.        Весь оставшийся день Агата была задумчивой и невнимательной. Она явно не о контракте задумалась. Как всегда она не рассказывает мне что-то важное. А зачем? Мне же это не надо! Господи, как же это бесит. Либо они считают, что я маленький ребенок, который не в состоянии чего-то понять, либо есть какой-то второй вариант. Я уже привыкла, что мне не доверяют, но пора что-то менять.        Когда я сидела в своей комнате и думала, как бы лучше ее преобразить у меня позвонил телефон. Кентин.  — Алло. Привет, Кен.  — Ну я же просил не называть меня так!  — Хорошо-хорошо, больше не буду.  — Как ты?  — Хорошо. Правда, от меня снова что-то скрывают. Агата весь вечер задумчивая и невнимательная. Она мне сказала, что думает о контракте, но звучало не очень убедительно. Да еще плюс ко всему меня чуть не заставили заниматься на физ-ре. Этот месье Борис сказал, что ему никто ничего не передавал и отправил в раздевалку. Ты меня знаешь, я не буду рассказывать ему, что со мной произошло…  — Да, представляю. И ты занималась?  — Нет. Я пошла в медкабинет и нашла свою карту, отдала ему. И знаешь, что? Он сказал, что видите ли эта справка может быть ненастоящей. Я не выдержала и наорала на него, на что он сказал: «Я Вас понял».  — Странный преподаватель.  — Я о том же. А у тебя что нового?        Мы еще долго разговаривали. Кентин рассказал, как он живет и что делает. А мне было просто приятно пообщаться с другом. Я уже бесконечное количество лет его не видела. Я безумно скучаю по нему. Хах… А если задуматься, то нужна ли я ему вообще? Он не приезжает, хотя возможностей у него множество. Это так навевает тяжелую атмосферу. То, что твой друг не может к тебе приехать, а ты сидишь и ждешь. Безуспешно ждешь… скучаешь… А ему, возможно, все равно. И снова пессимист. Привет! Я очень рада твоему присутствию в моей странной головушке.

POV автор

       Молодая девушка сидела на своей кровати в шикарном доме и рассматривала свои покалеченные ноги. Они выглядят не очень приятно, но девушка это прекрасно понимает… Ей тяжело вспоминать о том дне, когда ее чуть не убили. Но она все равно смотрит на ноги, которые все в огромных и очень заметных шрамах. Она водит по ногам кончиками пальцев и с грустью смотрит на них. Боль… невыносимая боль, которую она испытывала в тот день. Она просто не понимает, как можно быть настолько жестокими. Вот еще одна ошибка этого мира! Люди безжалостны, беспощадны, бесчеловечны. В них нет ничего человечного… лишь злость, жестокость и ничего больше.

«А если бы этим людям сказали, что они должны так же поступить с их родными?»

      Этот вопрос уже два года задает себе девушка, но она точно знает, каков будет ответ. И ни капли сомнения нет, что они бы это не сделали. «Да, правда, одно дело незнакомый человек, а другое дело — семья! А какая разница? У постороннего человека же нет семьи, и она не будет переживать, страдать. Конечно нет! А ты если убьешь, покалечишь свою семью, то ты будешь страдать, мучиться. А семья постороннего человека, нет», — думала девушка. Увы, но люди жестоки только по отношению к кому-то незнакомому. В этом мире слишком много ошибок…