Вечные

      Рим поражает величием и упадком, Рим словно Колизей, который, черт возьми, и есть его символ. Сэм уже привычно морщится — надо же, два дня прошло, а Дин уже привык.       — Свет, — кидает Сэм.       — Ты странная зверушка, парень. — Дин улыбается, и на миг его глаза темнеют. Сэм смеется — теперь так редко, и Дину даже жаль — хороший смех. Искренний, что ли. Сэм прижимается к брату — толпа обтекает их, словно прокаженных — хотя, по сути, так оно и есть.       — Даже стюардессы шугаются, — ухмыльнулся Сэм — громко, на весь салон — и девушка в синей форме выронила стаканчик с соком.       Рим прекрасен и отвратителен — в ближайшей забегаловке Сэм морщится, глядя на выбор брата:       — Чёрный бургер?       — Заткнись.       — Black as your soul, — улыбается уголками губ Сэм.       Дин только дергает головой — заебал, ну — но молчит.       — Да-да, это у меня диета, — Сэм делано виновато опускает голову. — Как в старые времена, да, братец Кролик?       Дин молчит, не отвечая привычным «Братец Лис», но Сэму, судя по всему, пофиг. А вот девчонка, которая пьет латте за соседним столиком — не пофиг, нет. Сэм встает и идет к кассе. Тирамису ей решил прикупить, что ли?       — Прощай, милая, — шепчет Дин и кусает бургер — тот истекает красным мясным соком — и это символично, в самом деле.       Дин вытирает пальцы о салфетку и пишет брату скупую СМС:       «На 30 лет не съёбывай».       «Домой в девять вечера», — получает в ответ. И дебильный смайлик в конце. С клыками.