Вечные

      Румыния пахнет овечьим сыром и овечьей шерстью. Везде и всюду, даже в цивилизованной и вылизанной до лоска Трансильвании.       — Замок Бран. — Сэм машет рукой вперед, указывая на высокие остроконечные башенки. — Красиво, да?       — Охуеть, ну. — Дин пялится на унылые серо-красные строения. — Такое ощущение, что здесь офигенно большой завод по производству черепицы.       — Да иди ты. — Сэм снимает очки и трет переносицу. — Здесь типа Дракула ночевал, вся херня. Аутентично.       — Твоя малая родина, типа того? — подначивает Дин, но брат не отвечает — завороженно пялится на замок.

***

       В Румынии Сэма впервые накрывает — да так, что ни один ебаный доктор не поможет. О’кей, Гугл, как лечить сверхъестественные болезни?       Сэму хреново — он и не скрывает, второй день не вылезая из их тесного, пропахшего пылью номера. Дин смотрит на заострившиеся братовы скулы и подрагивающие пальцы.       — Было так? — Не то чтобы интересно, но Рим и Румыния — это вам не опостылевшие США, а проводник возьми да сдохни. Хреново получится.       — Было так, и было хуже. — У Сэма зуб на зуб не попадает.       — Туристика тебе раздобыть? — ухмыляется Дин и вопросительно изгибает бровь. — Или местного пастуха? Который сыром провонял.       Сэм закашливается и окончательно бледнеет. Дин смеется и продолжает:       — Хочешь меня? Будем как в бульварном романчике.       — Иди ты в жопу, — сипит Сэм, но мажет голодным взглядом по Диновой шее. Тот перехватывает взгляд и смеется, запрокинув голову и обнажив горло:       — Так вот в чем дело, крошка Сэмми. Кровавый инцест, да? «Игры престолов» насмотрелся? Хотя тебе и в старые времена эта дрянь помогала.       — Дебил, она двадцать лет назад закончилась. Олдскул. — Сэм молчит с минуту, а потом неуверенно говорит:       — Тебя ведь даже не укусить нормально, заживает, как на собаке.       — Ну ты же всю жизнь был пиявкой, вдруг и сейчас получится, — подначивает Дин и провокационно наклоняет голову набок. Сэм выдыхает и моментально оказывается рядом.       — Elixir vitae, — шепчет он и прижимается к братовой шее.       Дин чувствует мимолетную боль — серьезно, как пиявка. Он вдруг вспоминает, как сорок с лишним лет назад к ним присосалось несколько таких, пока они искали шизанутого духа на болотах Манчак. У Сэма еще долго кровоточили их укусы.       Сэмова ладонь ложится Дину на затылок, и он зарывается пальцами в короткие волосы, заставляя Дина сильнее запрокинуть голову.       Действительно, как в романчике.       Приятного аппетита, братец.