Puppeteer

       Первое, что ощутила крольчиха при пробуждении — запах сырости и кислятины, что вызывало непривычное покалывание в горле. Она пыталась рефлекторно прикрыть поступления неприятного зловония в лёгкие, но с поражением громко чихнула, что окончательно пробудило её ото сна.        Крим открыла глаза, и увидела лишь тьму. Не пропускающая свет плотная чёрная ткань напрочь не позволяла ей разглядеть обстановку вокруг. Она пыталась повернуть голову, пока не почувствовала, как что-то мешало, намертво держа её в фиксированном положении. Стальные скобы намертво приковали её к осиновой доске, полностью ликвидируя любые попытки двигать головой. Крольчиха дёргала руками и ногами, но и там она наткнулась на уже знакомую ей преграду в виде скоб. Но Крим не хотела сдаваться, поэтому не теряла надежду вырваться, хотя она в глубине души знала, что все её действия были бесполезны и вызвать могли лишь негодование. Её борьба привлекла внимание со стороны.        — О, ты уже проснулась! Я думал, что ты поспишь ещё несколько минут, чтобы я успел закончить все приготовления, — немного грубоватый с механическими оттенками голос отозвался в её ушах.        — К-кто в-вы? — взволнованно спросила Раббит, переставая вырываться из своих пут.        — У меня много имен, но Эми назвала меня Тейлз Доллом.        Имя её лучшей подруги, будто удар тока в самое сердце, вызвало дикую боль и стадо мурашек, хаотично бегающих по телу. Сама мысль о том, что Эми могли также схватить вызывало чувства неконтролируемого страха. И в голове мелькали не самые хорошие мысли.        Она мгновенно забыла, что намертво привязана к доске, лишая её права на побег. Но крольчиху беспокоила лишь судьба её подруги. Слишком сильно она заботилась о других.        — Мисс Эми? Где Мисс Эми?! — паникующие спросила она, и резко дернулась в сторону. — Что вы сделали с ней?!        — Ничего, — отчеканил похититель. — Правда, Эми?        Крим дрогнула, будто ощущая холодный стальной голос над своим ухом.        — Правда, — спокойный голос Эми Роуз коснулся ушей ошеломленной крольчихи.        — Ч-что? — Крим замерла в удивлении.        Она не понимала, что происходит. Голос Эми проник в каждую клеточку её тела, в последствии парализовало крольчиху, мешая нормально дышать. В голове испарились недавние мысли, уступая своё место пустоте.        Крим неожиданно пришла к довольно логической для неё мысли — её просто разыгрывали. Испытывали на храбрость, чтобы посмотреть, насколько она сильна духом. И вот-вот Эми развяжет её и снисходительной улыбкой скажет, что прошла проверку. Однако время шло, а ничего не менялось, — она всё также была скована, а повязка плотно прилегала к глазам. Тошнотворный запах действовал эффективно в отрезвлении её рассудка. И тогда в голову постучала паника и ещё больший страх.        — В-вы меня проверяете, мисс Эми? — дрожащим голосом спросила крольчиха.        Крим ещё верила в то, что это простой розыгрыш, но услышала в ответ лишь протяжный вздох. Если бы у крольчихи не были завязанные глаза, то могла увидеть стеклянный взгляд своей подруги, полный отказа отвечать на этот вопрос.        Раббит резко дёрнулась в сторону, думая о том, что есть хоть какой-то шанс выбраться отсюда, но лишь поцарапала свою кожу неровной поверхностью доски и остаточными гвоздями, часть из которых застряли в ее густой шерсти. Тогда она пыталась использовать свои уши, как возможный способ выбраться, но отбросила эту затею, ибо так она навредит себе лишь больше.        — А?        С её глаз спала тьма. От опаляющего света от ламп, ей хотелось отвернуться, но могла лишь закрыть глаза. Её чувства на несколько секунд притупились. Она пыталась глубоко дышать, чтобы восстановить самообладание. Когда дыхание выровнялось, а органы чувств частично возвращались к ней, крольчиха медленно открыла глаза, и яркий свет от неоновых ламп был не таким болезненным, как раньше.        Теперь она могла лучше осмотреться. В углу располагалось несколько деревянных ящиков, часть из них были перевернуты. Множество полок, забитых консервацией и инструментами. Однако, судя по запаху, она бы не рискнула использовать данные продукты в пищу. В некоторых местах была плесень, подтверждающая это. Но больше всего удручало то, что все это находилось достаточно далеко от нее.        И тут она замерла, когда нашла ту, из-за которой у неё перевернулось всё внутри — Эми. В руках у Роуз была чёрная повязка, что совсем недавно была на глазах у Крим. И казалось, что недавние её мысли о испытании храбрости это всё же правда, но холодные глаза ежихи совсем противоречили этому. Розовая мобианка не пыталась её развязать, ободряющее улыбнуться или извиниться за предоставленные неудобства. Она оставалась безмолвной с отрешенным выражением лица. Именно тогда Крим захотелось заплакать, но почему-то она тихо нервно смеется. Эми никак не реагировала на это, словно кукла, которых она когда-то любила.        Крим чувствовала, как фокус с окружения постепенно искажался. Ей хотелось проснуться, но где-то глубоко в сознании она понимала, что не спала. Из глаз бежали жгучие дорожки. Раббит выглядела безумной, больной, бледной до кончиков пальцев, но не могла остановиться. Она уже плохо видела Эми, задыхалась от потоков слёз и в голову ударила колкая боль, которая резко прекратила ее смех.        — Мисс Эми! — она чуть не кричала, надламывая свой голос, чтобы её позвать, — прошу вас, развяжите меня!        Эми не двигалась с места, и только смотрела на неё.        — Почему, мисс Эми? — её жалобный голос эхом разносился по помещению. — Почему вы это делаете?        Роуз отвернулась и направилась в сторону ящиков, больше не обращая никакого внимания на крольчиху. Ежиха присела на корточки и открыла одну из коробок, доставая из нее содержимое. Крим не могла понять, что она делала. Ей хотелось ещё раз её позвать, но металлический голос привлек все ее внимание:        — Я не думаю, что в этом есть какой-то смысл, — молвил неизвестный крольчихе голос, а затем похититель пояснил: — Она не ответит тебе, как бы ты не пыталась её звать. Потому что она всего лишь кукла. Моя марионетка, которая исполняет только мои приказы. И если ты продолжишь в том же духе, то надорвешь себе голос.        Крим передернуло, и она акцентировала внимание на маленькой игрушке, что немного напоминала Тейлза. Он сел напротив неё, рассматривая девушку с ног до головы, запоминая каждую её деталь. Крольчихе становилось не по себе от такого взгляда.        — Что же, ты достойна участвовать в нашем спектакле, — вынес вердикт плюшевый Тейлз. — Так что ты должна радоваться.        — А? С-спектакле? — Её голос сильно дрожал из-за накатившихся на нее эмоций.        Крим окончательно потерялась в том, что происходит вокруг. Она краем глаза заметила Эми, что несла в их сторону поднос со шприцом, в котором булькала какая-то ярко-розовая жидкость — совсем не вызывая доверия. Раббит вновь начала судорожно дергаться в надежде на то, что сможет расшатать конструкцию. Острые щепки с тупыми гвоздями начали царапать спину, принося боль, но крольчиха старалась не замечать этого.        Плюшевый лисёнок только качал головой, понимая, насколько сильно будет ранена крольчиха, после её бесполезной борьбы. Повреждение материала вообще не радовало его. Она могла выйти некрасивой, не безупречной. Сколько усилий не прилагай, но из рваной ткани никогда не получилось бы сшить идеальную игрушку. Это удручало. Такими темпами он не смог бы собрать для себя достойную коллекцию.        — Прекращай дергаться, — холодно отрезал он, когда его кристалл на лбу вспыхнул алым свечением. Крим мгновенно оцепенела.        — Ч-то ты сделал? — встревоженно спросила жертва.        Плюшевый лисёнок не ответил, взлетая ввысь. Он наблюдал за напуганной крольчихой. Он слышал, как стучали её зубы, видел, насколько она напугана и в другой ситуации, он бы дал слабину и отпустил ее. Помог залечить спину и…        До чего абсурдно всё это звучало.        Экзектор говорил ему, что ему не хватало жестокости и навыков хладнокровного убийцы. От криков, от боли, что они приносили своим жертвам они становились сильнее. И он знал это. Но порой он становился слишком мягок, для демона. Ошибка в их иерархии. Даже «Высшие» считали, что от него не будет много проблем, поэтому не пытались его схватить. Рано или поздно он сломается и перезапустит этот мир.        Тейлз Долл издал легкий презренный смешок. Порой они совсем не понимали, что насилие — это не только жестокое убийство и увечья. Сломать их можно иначе. Именно этому он научился у них.        Крим дрожала, как осиновый лист. Девушка в панических атаках пыталась навредить себе, что сильно раздражало Тейлза Долла. Он думал освободить её только потому, что она всего лишь испорченный материал. От мусора нужно всегда избавляться, как можно быстрее, чтобы его запах и вид не проедал его окружение.        Его взгляд сменился на презрительный. Эта крольчиха реально его раздражала. Эми так не пыталась навредить себе, когда узнала свою участь, чем она. Ему придется найти заменитель ее волосяного покрова, но не сейчас, когда игра началась. Когда занавес поднялся, а все актеры почти собрались на сцене.        Раббит слышала легкое язвительное, совсем беспричинное, хихиканье. Ей хотелось узнать, о чём он думал, но не могла произнести ни слова. Он сковал все её тело. Дышать невероятно тяжело и больно. Крим почти не слышала собственное сердцебиение.        Тейлз Долл подлетел к Эми и взял с подноса шприц.        — Молодец, Эми. Ты хорошо потрудилась. Всё как по рецепту.        Роуз слегка улыбнулась и отошла на несколько шагов назад.        — Всё скоро закончится, Крим. Я обещаю тебе, — ободряющее произнесла розовая ежиха. — Потерпи немного.        Крольчиха не чувствовала, что всё будет в порядке. Ей тяжело поверить в то, что напротив нее стояла безмятежно с поддерживающей улыбкой ее лучшая подруга. Глаза Эми все еще пустые, и Крим прикрыла свои глаза. Она ощущала боль, но совсем не физическую от гвоздей и острых опилок, а ноющую душевную боль. Крольчиха зажмурилась, глубоко вдыхая мерзкий запах.        Почему это не может быть лишь сном?        Эми же не может так с ней поступать?        Тейлз Долл приставил иголку от шприца к голове Крим. И она вспомнила своих друзей, что были героями, которые никогда не бросали слабых. Крольчиха слегка улыбнулась, каждому мгновению с ними, и ей хотелось, чтобы они были счастливы.        В голове промелькнули странные мысли о том, что Соник с ребятами ворвётся сюда и спасет её, а Эми очнётся и всё будет хорошо. Эти мысли подобно яду вонзились в её сердце, ведь она понимала, что чудес, подобно описанных в сказке, не бывает. Реальность совсем не такая радужная.        — Крим, — отозвалась Эми, — ты же сильная девочка. Ты выдержишь, я знаю.        Раббит прикусила нижнюю губу до крови, когда ей ввели некое вещество. Она чувствовала тошноту и легкое головокружение почти сразу, после того как розовая жидкость попала в организм. Лоб слегка жгло, но она не придавала этому большое значение до тех пор, пока все тело не бросило в агонию.        Крим чувствовала острую пульсирующую боль по всему телу, заставляющая вздрогнуть. Вены стали все более отчетливее видны через её шерстку, вздуваясь и приобретая темно синий окрас. Постепенно. Дыхание учащалось, слишком болезненным для ее легких. Сердце безумно колотилось, перекрывает любые окружающие звуки вокруг.        Что ей вкололи?        Тейлз Долл отдал пустой шприц розовой ежихе и всмотрелся в результат действия своего препарата. Ему было интересно, в какого зверя обратится крольчиха. Он проводит плюшевой рукой по мягкой шерстке кролика и задумчиво вырвал несколько волосинок.        — Интересно, он придёт за тобой? — он задумчиво вертел несколько волосков в своих крошечных лапках, поджигая их ярким синим пламенем. — Придет ли моя копия за тобой?        Игрушечный Тейлз дотронулся до лба крольчихи, глухо вдыхая. На лбу Крим появился знак в виде чёрной пентаграммы, вспыхнувшей синим пламенем.        — Насколько сильно связана моя копия с тобой? — глухой голос раздался по помещению.        Тейлз Долл убрал свою лапку с лица Крим, всматриваясь в её болезненное лицо.        — О-о-о ч-чём вы? — её некогда нежный голос надрывался становясь чем-то неестественным, звериным, как и тело крольчихи.        Крим чувствовала, как росли её кости, прорываясь через обувь и белоснежные перчатки. Зубы стали заостренными, по форме походящую на акульи. Её крики больше походили на рычание разъяренного зверя, бьющегося в конвульсиях. Она ощущала, как тело покрывало нечто холодное, по ощущениям похожее на холодный металл. Шерсть стала гуще, пропала какая-либо мягкость, появился стальной блеск. Кровь тонкой струйкой стекала с рук и рта, но крольчиха совсем не испытывала этого.        Раббит вздрогнула, чувствуя удар о грудную клетку. Слезы градом текли из её глаз, больно ударяя по голове. Боль, пронзающая тело Крим, не давало ей упасть в беспамятство.        — Ты сильная, знаешь, — утверждал Тейлз Долл. — Так сказала, Эми.        Игрушечный лис похлопал руками и Крим резко накрыла тьма. Девушка потеряла сознание, когда слезы не переставали течь из ее открытых, наполненных пустотой глаз.        Раббит не знала, почему последним перед попаданием её во тьму в голову перед потерей сознания пришел добродушный образ лиса, что предлагал ей помощь, смущенно улыбаясь.

***

       Лис резко дернулся в сторону, будто завороженный, смотря в одну точку. Он не уверен, что только что произошло, но сердце неприятно ныло, вызывая легкую боль. Голова раскалывалась, и он осел на землю, машинально хватаясь за нее, пытаясь ослабить внезапное недомогание.        — Тейлз? Ты в порядке?        Обеспокоенное лицо Соника Тейлз не сразу словил взглядом из-за боли. Наклз помог подняться Тейлзу с земли, вопросительно прожигая в нем дыру. Эггман хмурился, наблюдая за происходящим.        — Всё в норме, — глуховато произнес лис, на что все бросают неодобрительные взгляды в его сторону. — Более важно это то, что ты хотел нам сказать, Эггман?        Роботник остался молчалив, лишь сверля глазами лиса. Он достал небольшой пульт и указал им на Прауэра, надеясь на то, что он ошибся.