***
Воспоминание третье. Март 1998г. Седьмой курс, Малфой-мэнор. Снова знакомое чувство, и вот она уже стоит на полу такого знакомого места, которое до сих пор вызывало у неё неоднозначные чувства. Гермиона слегка вздрогнула, увидев перед собой Беллатрису с совершенно безумным выражением лица и саму себя, лежащую на полу. В тот момент, когда она тут оказалась, Белла навела на неё палочку и явно далеко не в первый раз. Слышать свои собственные крики было невыносимо, поэтому она постаралась абстрагироваться и найти глазами Драко. Тот стоял в нескольких метрах от собственной тётки, и на его лице Гермиона увидела тщательно скрываемый ужас. Ему определённо было страшно. Он, как мог, сдерживал дрожащие руки, сжимая кулаки, но продолжал смотреть широко открытыми глазами. Как будто в наказание самому себе. Гермиона никогда не спрашивала его о том, что он тогда чувствовал, интуитивно понимая, что он не захочет это вспоминать. Как, впрочем, и она сама. Теперь она видела, что была права, но бесконечно уважала своего мужа за то, что он решился ей это показать, пусть и завуалированно. Показать свою слабость. А Драко ненавидел показывать кому-либо свою слабость. Даже жене это позволялось далеко не всегда. Встряхнув головой, девушка вынырнула из своих мыслей и снова перевела взгляд на Драко. Он стоял, крепко сжимая палочку в руке и неотрывно смотря в спину Беллатрисе. А та, казалось, не замечала никого, кроме своей пленницы, и дико хохотала. У взрослой Гермионы и сейчас всё тело покрылось мурашками, а на себя она боялась глянуть даже мельком. В этот же момент Малфой тихонько махнул палочкой где-то около бедра и едва шевельнул губами. Но этого оказалось достаточно, чтобы большая люстра, висевшая прямо над Беллой, обрушилась вниз. Тут же перед глазами девушки быстро замелькали кадры с лицами Гарри, Рона и Добби, и её снова завертело.***
2 мая 1998г. Битва, Хогвартс. Перед глазами тут и там мелькали вспышки заклинаний, Большой зал был забит сражающимися людьми, и Гермиона слегка зависла, вспоминая события того дня. Поэтому она не сразу увидела себя, отбивающую смертельные заклятия очередного Пожирателя, и Драко, который находился неподалёку и постоянно поглядывал на неё. — О, и главная грязнокровка тут! Готова сдохнуть, как герои-и-иня? — протянула появившаяся прямо перед ней Алекто Кэрроу. — Мы так скучали, целый год тебя не видели! Правда, Амикус? — О да, особенно Сивый, — усмехнулся он, кидая в девушку фиолетовым лучом, от которого та еле увернулась. — Смотри, как скачет! — захохотала женщина, посылая ещё одно заклинание. — Прямо целое представление устроила, сейчас мы как раз и развлечёмся. Гермиона из воспоминаний сосредоточенно отбивала атаки и потому совершенно не обратила внимания, что сзади к ней подбирается ещё один противник. А вот брат с сестрой его заметили, но виду не подали, продолжая наступать. Когда тот уже вскинул палочку, направляя её на девушку, именно стоящий рядом Малфой поразил его оглушающим и следующим за ним «Инкарцеро». Потом кинул на ту Гермиону обеспокоенный взгляд, убедился, что ни она, ни её противники не заметили его манёвров, и вернулся к схватке. Гермиона стояла, ошарашенно глядя на Драко. Оказывается, он защитил её тогда, но никогда об этом не рассказывал. В отличие от себя самого в школьном возрасте, теперешний Малфой терпеть не мог хвастаться.***
Локация снова сменилась, и в этот раз Гермиона оказалась в коридоре, недалеко от Выручай-комнаты. Почти сразу она заметила себя, лежащую у стены в бессознательном состоянии. Кажется, она припоминала момент, когда очнулась коридоре посреди Битвы. Только вот тогда рядом с ней не было Малфоя, и, кажется, коридор был другой. — Грейнджер! Очнись, Грейнджер! — Он потряс её за плечо, немного пошлёпал по щекам и лишь потом хлопнул по карману и достал волшебную палочку. — Чёрт, так и последние мозги растерять недолго! Ты бы ещё искусственное дыхание по-магловски сделал! Энервейт! Заклинание почему-то не подействовало. Может, потому что его руки от волнения трясло, как в сильнейшей лихорадке. Позади послышался шум. Малфой нахмурился, видимо, понимая, что сюда идут Пожиратели. — Чёрт! — Оглядевшись, он подхватил Гермиону на руки, от чего взрослая её версия неприлично открыла рот от удивления, и кинулся в сторону лестницы. Девушка последовала за ним. Между тем Драко свернул в пустой коридор и сел около стены, положив голову Гермионы себе на колени. Залечил обнаруженную на скуле ссадину и попробовал снова произнести нужное заклинание. В этот раз вышло более удачно, и девушка зашевелилась. Парень аккуратно посадил её около стены, а сам быстро встал и скрылся за поворотом. Там он дождался, пока Гермиона окончательно придёт в себя, и только после этого направился в сторону Большого зала.***
Оказавшись вновь на полу знакомого чердака, Гермиона не сразу осознала, что находится дома. Осторожно встала, слегка потрясла головой, но поняла, что прийти в себя ей поможет только чашка крепкого кофе. Желательно с чем-то ещё более крепким, уж больно сильным было потрясение после этого воспоминания. Девушка спустилась вниз и, включив кофемашину, задумалась. Драко не любил говорить о войне, что в общем-то не было чем-то удивительным. Многим не хотелось вспоминать то, что они тогда пережили. Но то, что она увидела сейчас, заставляло её ещё больше поменять мнение о собственном муже. Хотя казалось, куда уж больше.***
Они начали сближаться, когда оказались на восстановленном седьмом курсе. Он был создан специально для тех, кто участвовал в войне, ведь большинство либо находились в бегах, либо полгода прятались в Выручай-комнате. При этом им предоставлялось право выбора: учиться или нет. Желающим не возвращаться в школу нужно было лишь сдать экзамен, но никто не сомневался, что любому участнику войны это будет под силу. Тем не менее многие захотели вернуться в Хогвартс, и их можно было понять. Хотелось наконец-то ощутить себя обычными детьми, которым не нужно бояться и решать вопросы взрослой жизни. Им хотелось хотя бы на год расслабиться. После многочисленных битв, скитаний, смертей и прочего уроки и домашние задания казались такой ерундой. Гарри, как и Гермиона, сразу согласился, а вот Рона пришлось уговаривать. Конечно, Гарри в кои-то веки мечтал побыть обычным, насколько это возможно для героя войны, школьником, безо всяких взваленных на свою голову обязательств «Мальчика-который-выжил». А Рон, и так не особо любивший учиться, пробовал уговорить близнецов взять его в свой магазин. И тут Гермиона пошла на хитрость. Она поговорила с Фредом, убедив его в том, что Рон будет хорошим помощником, но после обучения. Он всё-таки не был столь талантливым, как близнецы, чтобы многое уметь без образования, и не имел внеучебной практики в тех заклинаниях, которые они использовали в своих проделках и розыгрышах. Она бы никогда не сказала это другу в лицо, который и без того был чересчур эмоциональным и обидчивым. Но Фред с ней согласился и обещал поговорить и с Джорджем, и с Роном после. — Гермиона! — Уже собиравшаяся уходить она обернулась и поймала традиционную добрую ухмылку. — Ты считаешь нас талантливыми? — Я этого никогда и не отрицала, — улыбнулась девушка. — Я только говорила, что вы направляете энергию не в то русло. Хотя сейчас я в этом уже не уверена, — и, послав рыжему лёгкую усмешку, вышла за дверь, довольная результатом.***
Кроме них, из гриффиндорцев в школу вернулись Джинни, Невилл, Дин с Симусом, Лаванда, Парвати и многие другие, с Когтеврана и Пуффендуя было не намного меньше людей. А вот Слизерин представляла одна небольшая компания: Малфой, Забини, Нотт, Паркинсон, сёстры Гринграсс и ещё несколько менее знакомых личностей. Наличие в их числе Малфоя удивляло многих, хотя на слизеринцев в принципе косились не совсем одобрительно. Правда, сами они на это гордо не обращали внимания, спокойно общаясь со всеми. Это было так необычно, учитывая их поведение в предыдущие годы, но вскоре все привыкли. Даже Рон, который чаще других возмущался присутствием слизеринцев и тем, что они «ведут себя так, будто ни в чём не виноваты». Гермионе тогда пришлось на него прикрикнуть: — Рональд! — Что? Хочешь сказать, что они все — невинные овечки? — Ты серьёзно думаешь, что они придерживались взглядов Волдеморта? Что они правда хотели убивать людей? — А разве нет? — Они, может, и не невинные овечки, как ты изволил выразиться, но они никого не убили. Виновные и те, кто убивал, сейчас находятся в Азкабане. — Ну да, конечно. А ты забыла, как Малфой пытался убить Дамблдора? — Вот именно, что пытался, — отрезала Гермиона, — но не убил. Интересно, а что бы делал ты, если бы у тебя дома жил сбрендивший на власти и чистоте крови безумец и угрожал твоей семье? Бросил бы всех и сбежал? — Ты что, сравнила меня сейчас с хорьком? — задохнулся Рон. — Серьёзно, Гермиона? Ты что, его защищаешь? — Господи, Рон, какой же ты идиот! Ты услышал только это из всего, что я сказала? — Да, Уизли, слушал бы ты Грейнджер, а то так и останешься жить в своём однобоком мирке, — раздался сзади голос того, кого они только что обсуждали. — Она явно понимает больше, чем ты со своим интеллектом. Гермиона обернулась, глянув прямо в глаза Драко, и поспешила утащить Рона в другую сторону, пока он не полез выяснять отношения. Она смотрела на Малфоя всего пару секунд, но успела заметить, что в его хмуром взгляде не было прежней презрительности. Только бесконечная усталость и что-то ещё, чего она тогда не смогла идентифицировать.***
Через пару дней Малфой сам подошёл к ней в библиотеке. Девушка вопросительно на него посмотрела, но он продолжал стоять, привычно засунув руки в карманы брюк, и смотреть себе в ноги. — Может, присядешь? — Она решилась нарушить тишину, и Драко всё так же молча опустился на стул напротив. — Грейнджер… — хрипло начал он и снова замолчал, не зная, как сформулировать вопрос. — Ты хотел что-то спросить? — Да, — тут он посмотрел прямо ей в глаза. — Почему ты тогда так сказала Уизли? — Что именно? — недоуменно спросила Гермиона. — Про то, что не все придерживались взглядов Волдеморта? Он едва заметно вздрогнул, когда она назвала имя, но вида не подал. — Про угрозы. — Разве это было не так? — Но тебе-то откуда знать? Тебя же там не было, ты не знаешь, что происходит в чистокровных семьях, а в книгах мало что написано, а ты… — он запнулся. — Грязнокровка. Знаю, но я не думаю, что ты стал бы пытаться кого-то убить, если бы это не угрожало твоей семье. Я видела, что ты очень любишь и ценишь свою мать. Да и другие… Вы не ангелы, конечно, но и не спятившие убийцы. — Ты права, — кривовато усмехнулся Драко, не уточняя, в чём конкретно она права. — Не зря тебя называют самой умной ведьмой своего поколения. Жаль только, что не все понимают, что мы тоже многое пережили, и считают поголовно убийцами. — К сожалению, большинство делит мир на чёрное и белое, вешает ярлыки. Им так проще, чем подумать и попробовать понять противоположную сторону. — К сожалению, — повторил Малфой, поднимаясь. — Спасибо, Грейнджер. — За что? — За то, что думаешь, — усмехнулся и, уже выходя, он обернулся. — И, Грейнджер? — Снова охрипшим почему-то голосом. — Что? — Не называй себя так никогда. — Как? — Ты знаешь. И я совсем не это хотел тогда сказать.***
Этот разговор всплыл у неё в голове под воздействием других воспоминаний, хотя, казалось, она давно его забыла. После этого ведь слишком много всего произошло. Но сейчас Гермиона понимала, что её муж ещё большая тайна, чем она думала ранее. Он смог опять её удивить. Дважды спас её во время Битвы, но ни разу не намекнул об этом. Даже после того, как они начали встречаться. Налив, наконец, уже чуть остывший кофе в чашку и подогрев его заклинанием, она решила, что небольшая порция коньяка будет не лишней. Её сознание так будоражило то, что она может увидеть из следующих воспоминаний, что руки подрагивали и даже слегка потели, а в животе крутилось необъяснимое волнение. Судя по всему, это были воспоминания из разных лет их обучения в Хогвартсе, а возможно, и после него. И ей было безумно интересно, какие ещё события, связанные с ней, вылил в эти флакончики Драко.