Войдя в хамам, Александра не сразу могла разглядеть помещение из-за густого пара, наполнявшего все пространство. Помощницы усадили ее на скамью и, когда туман постепенно рассеялся, девушка смогла разглядеть обстановку.
Это была большая просторная комната, с небольшими деревянными перегородками. Пол и стены были выполнены из светлого мрамора. У стены расположилась жаровня с громадными камнями, куда девушки плескали воду, отчего комнату заволакивал густой пар. У стен стояли деревянные скамьи, куда и усадили девушку. Вдыхая носом раскаленный воздух, Александра вся покрылась испариной. Взяв ее за руку, ее отвели в другую комнату, чуть меньше. У стен стояли резные бочки, пахло благовониями и цветами. Взяв что-то желтое и шершавое, девушки проворно взбили пену, и вот Александру стало не видно в облаке душистой пены. Раз за разом ее окатывали горячей водой и снова покрывали пеной. Чувствуя, как с нее содрали не один слой кожи, Александра поежилась. Дошел черед и до ее густых волос. Сначала в них втерли терпкое масло, а затем густо намылили, смывая горячей, а затем и ледяной водой.
Закончив с волосами, их тут же обернули горячим полотенцем, соорудив на голове тюрбан, а девушку провели в следующую комнату, львиную долю которой занимал бассейн, выложен мозаикой. Вода в нем была прохладная на ощупь и такая ароматная, что запах охватывал всю комнату. Не спеша войдя в воду, Александра погрузилась в нее, наслаждаясь ласковыми прикосновениями воды. Плавать девушка любила с раннего детства, поэтому сейчас Александра резвилась, точно выпущенная на волю рыбка. Но вот, радость закончилась, ее вывели из воды, и, уложив на скамью, стали втирать масло жасмина, попутно расчесывая волосы.
Расслабленная девушка уснула, сама того не осознавая. Услышав шум закрывающейся двери, сон выпустил ее из своего плена. Подняв голову, она осознала, что находится одна. Вскочив, она подошла к двери, которая оказалась закрытой на засов. Заколотив по ней, Александра попыталась открыть, ну куда ей там!
Постепенно в комнате становилось все жарче и жарче, дым заволакивал все вокруг, не давая дышать полной грудью.
— Вот, значит, как, _ подумала девушка, опускаясь на пол.
— Вы ничего не видели! — распорядилась Гюльшах, вручая девушкам монеты. Те ретировались.
Потеряв счет времени, Александра не помнила, сколько она там пролежала.
— Мамочка, папочка, неужели я, дочка ваша любимая так и погибну, — проговорила она, закатывая глаза, — ей виделась ее небольшая деревня, лесок с лощиной, где любила она собирать грибы да ягоды. Вот, сейчас она пройдет по знакомой тропке к дому, где будет ее ждать мамочка. Вот оно счастье великое, — девушка бредила, видя давно прожитые картины.
— Гюльшах! — - Сюмбюль ага, как всегда материализовался невовремя, — а что ты здесь делаешь? Где Александра?
— Не знаю, ага, почем мне знать, — ответила Гюльшах. Недолго думая, ага ударил ее палкой.
— Говори! Что ты тут делаешь?
— Н-ничего! Ничего, ага! — испугалась служанка, отворяя дверь, — я шла мимо просто, в баню собиралась, — из раскрытой двери повалили клубы пара.
— Я очень надеюсь, что Александра не там, — сказал Сюмбюль, входя в помещение. Увидев лежащую девушку, он кинулся ее поднимать.
— А ну, зови евнухов! Одному мне не справиться, да за лекарем иди! — перенеся Александру в лазарет, ага, ухватив Гюльшах за локоть, отвел к Главной в гареме, глаза и уши Валиде Султан, Дайе Хатун.
Это была крупная и высокая женщина с крутым нравом, бесконечно преданная Валиде султан. Совсем юной она приехала в этот дворец вместе со своей госпожой, служа ей верой и правдой все эти годы. Выслушав рассказ Сюмбюля, она наотмашь ударила Гюльшах, заставляя ту упасть.
— Как ты посмела?! Эта девушка должна была сегодня пойти к повелителю!
— Простите, госпожа, простите, — проговорила Гюльшах, прижимая ладонь к горящей щеке.
— Валиде Султан должна знать, _ проговорил Сюмбюль.
— У Валиде и так забот хватает! — отчеканила Дайе, — а ты, Гюльшах, если еще раз посмеешь выкинуть нечто подобное, станешь кормом для рыб! Значит так, как только Александра придет в себя, ее еще раз осмотрят и тогда решим, но беспокоить госпожу не стоит!
Открыв глаза, Александра оглядела комнату, в которой оказалась. Склонившись над ней лекарь, потрогал лоб и сменил ледяную повязку.
— Как ты, хатун? Тебе стало плохо в бане, — сказала она.
— Воды, _ проговорила Александра, медленно вставая. ЖАдно выпив две кружки воды, девушка почувствовала себя намного лучше.
— как она? Ничего серьезного? — вошла в комнату Дайе хатун, следом семенил Сюмбюль.
— Она в порядке, просто перегрелась в бане, — сказала лекарша.
— Одевайся, Александра, пойдешь к султану, — распорядилась Дайе. Поклонившись, Александра искоса поглядела на Гюльшах, которая едва ли не скрежетала зубами от злости.
Войдя к повелителю, Махидевран неспешно поклонилась, позволяя султану как следует себя разглядеть. Движения этой женщины были нарочито медленными и волнующими.
— Мой повелитель, — проговорила она.
— Папа-папа! — Мустафа подпрыгивал на месте, точно молодой козлик
— Мустафа! Совсем ты большой стал, _ проговорил султан, беря сына на руки. Кивнув Махидевран, он занялся сыном.
— С каждым днем он все более похож на вас, — льстиво добавила Махидевран, подходя к султану.
— Он не болеет? Как его успехи в учебе? — поинтересовался султан, гладя сына по голове.
— Все хорошо, повелитель, дай Аллах!
— Валиде говорила, что он недостаточно много времени уделяет учебе, Махидевран! Исправь это! — передав сына на руки матери, султан сел за стол и открыл книгу, _ сейчас у меня дела, Махидевран.
— Султан мой, повелитель радости моей, — не унималась она, — я так скучаю по вам, я так тоскую, длинными ночами. Роняя слезы на подушку, я смиренно прошу Аллаха только об одном, о вашей милости!
— У меня много дел, — сказал Султан, давая понять, что аудиенция окончена. Глотая подступившие слезы, Махидевран поклонилась и спешно вышла, едва не сбив с ног Ибрагима.
— Султанша, — поклонился он. Не удостоив его и кивка, Махидевран пронеслась мимо.
— Ибрагим, я ждал тебя! — проговорил султан, видя, как Хранитель покоев заходит в покои, — я намерен обсудить с тобой предстоящее собрание и поход. Белград наш по праву и мы должны взять его! Штурмом или нет.
— Да будет меч ваш остр и беспощаден, повелитель. Когда вы намерены выступать? — деловито спросил Ибрагим.
— Через три месяца, нужна основательная подготовка, Паргалы! — заговорившись до глубокой ночи, они потеряли счет времени.
— Повелитель, я приготовил вам небольшой подарок, — лукаво улыбаясь, проговорил Ибрагим.
— Подарок? Книга? — заулыбался Сулейман, жадный до чтения.
— Эта девушка, зовут Александра, юна и прекрасна. Она весьма ловка в стихосложении и декламировании стихов. Сама великая Валиде оценила, как она читает, — проговорил Ибрагим.
— Что же, в таком случае, я должен увидеть, что это за девушка, — улыбнулся Султан.
< Поклонившись, Ибрагим вышел из покоев и, оглядев Александру придирчивым взглядом, велел ей идти.
— Ты мой первый камешек, заложенный в фундаменте моего величия, _ проговорил он ей вслед.
Войдя в покои, Александра поклонилась и, подойдя к султану, опустилась на колени, целуя край его подола. Не смев поднять голову, она застыла, стоя на коленях, испугавшись его высокого роста и величия.
— Поднимись, — проговорил Султан, разглядывая ее
Не было в ней надоевшей томности Махидевран, стремления угодить, чем были наполнены бесконечная череда проходящих через его комнату наложниц. Она смогла выделиться среди череды однотипных женщин. Или же, ему так казалось?
Подняв ее, Сулейман заглянул в ее глаза, отмечая, что девушка достает ему до плеча. Точно в омут пруда заглянул он, окунулся во всю глубину ее тайного озера.
-
Твой взгляд, как омут, в нем я потонул
И потерял покой несчастный Муххиби, — проговорил он.
-
Любовь — как море. Не боясь, плыви.
Спасет аллах достойного любви.
Какое счастье — жить самозабвенно!
С потоком страсти не боясь, плыви,
— продекламировала Александра своим мелодичным голосом. Улыбнувшись, Султан с любопытством оглядел ее.
— Ты знаешь, кто написал это? Не так ли?
— Это Хафиз, много строк сложил он, — ответила Александра.
-
Ты лицо свое открыла — отступила тьма.
Ты мне сердце опалила, вспыхнула сама.
Это ангел-небожитель пламенем любви
Охватил живую душу, свел меня с ума, — проговорил Сулейман.
Взмахнув ресницами, Александра откинула хорошенькую головку и закончила:
-
Мы с тобой свечу сознанья так и не зажгли —
Нас ревнивое молчанье губит, как чума.
Думал я — открою тайну сердца твоего,
Но в груди моей — ненастье, хмурая зима.
— Как твое имя, прекрасное создание? — спросил Сулейман. Встретившись с ним взглядом, Александра улыбнулась, от чего Великий Султан первый раз в жизни покраснел.
— Я- Александра, мой повелитель.
— Ты словно Шахерезада, моя мудрая красавица, — проговорил Сулейман, поддаваясь ее чарам. Взяв ее за руку, он подвел к столу, где лежала книга в золотом переплете, — это стихи одного известного поэта, — проговорил он, осторожно открывая книгу. Прочтешь? — большинство гаремных девушек, включая и саму Махидевран не умели читать и тем более, декламировать стихи. Взяв книгу, девушка откинула назад непослушный локон и прочла:
-Ты беспределен в подвигах своих,
И в щедрости тебе никто не равен.
Ты в дружбе — умиленье для друзей,
Ты в битве неотступен и всеславен.
Ты князь сердец, надежда для людей,
О Сеф ад-Дауля — меч, рассекший камень.
Могущество твое не одолеть,
Любви к тебе не выразить словами.
— Великолепно, — забрав у нее книгу, Султан обнял ее, вызывая в ней трепет, — откуда ты, Шехерезада?
— Я из земель заморских, — ответила она, заставив его улыбнуться, — где леса непроходимые, чащи лесные, медведи и волки дикие, — добавила она шутливым тоном, заставляя его рассмеяться.
— Прекрасна моя возлюбленная ликом, прекрасна волосами, губами, точно спелый фрукт, щеками и бровями, точно стрелы, — проговорил Сулейман, целуя его. Чувствуя, как к нему прижимается нежное девичье тело, он совсем потерял голову, увлекая ее за собой…
Встав по обыкновению рано, Сулейман обнаружил Александру читающей его книгу, подаренную Ибрагимом.
— Интересно? — спросил он.
— Очень интересно, повелитель, — ответила она.
— Ты вызываешь улыбку на моих устах, скрашиваешь мое утро, я не перестаю удивляться тебе, а твой смех, точно серебро. Нет тебя в мире драгоценнее, Александра, — проговорил он, подойдя к ней, — веселье и радость принесла ты мне, — имя твое, точно птица в руке. Хюррем твое имя.
— Как-как? — переспросила она.
— Хюррем, что значит радость и смех приносящая, — ответил Сулейман, завладев ее губами. С трудом оторвавшись от своей наложницы, он велел слугам накрывать на стол.
Пока носили приборы, Хюррем успела столько ему рассказать и описать, что, наверное, впервые, Сулейману не хотелось углубляться в чтение и отправлять наложницу. Хотелось общаться, разговаривая на разные темы. Эта девушка была не похожа ни на одну из его предыдущих наложниц, это было что-то новое и необычное.
