Хозяйка блистательной вселенной

      Рассеянно бродя около фонтана, Хатидже рвала лепестки роз, бросая их в воду. Наблюдая, как изящные лепестки сносит потоком воды, она задумалась. — Султанша, — вздрогнув от неожиданности, она уронила свой платок в фонтан. — Паргалы? — заметив Ибрагима, идущего к ней, султанша оглянулась. Сделав знак евнухам, чтобы они отошли, она отступила назад. — Да будет благословенна пыль под вашими ногами, Хатидже Султан, — проговорил Ибрагим, наклонив голову. — Да будут звезды благосклонны к вам, Ибрагим, — улыбнулась Хатидже, украдкой глядя на Ибрагима, — вас так давно не было видно. — Государственные дела, султанша, — проговорил Ибрагим. — Вы очень занятой человек. Государь ценит вас превыше остальных, _ проговорила Хатидже, — нет во дворце более преданного человека, чем вы. — Не думаю, Хатидже, — сказал Ибрагим, — простите, султанша, — добавил он, — я забылся. — Ибрагим, ты помнишь меня ребенком, ты можешь звать меня по имени, — тряхнула волосами султанша. — Ваш платок..я напугал вас, и вы уронили его, — проговорил Паргалы, желающий помочь, — я достану! — Ибрагим, не надо, он мне все равно не нравится, — проговорила Хатидже, но Паргалы уже несся к фонтану. — Если вы утонете, то кто защитит государство, — на полном серьезе заявила Хатидже, но Ибрагим уже залез в фонтан. Поймав желтый платок, он вытащил его и, победно глядя на Хатидже, оступился, рухнув в фонтан. — Ибрагим! — испугавшись, Хатидже понеслась за ним. Остановившись, она в нерешительности одернула юбки, мешавшие ей. — Султанша, я в порядке, — смущенно проговорил Ибрагим, выглядывая из фонтана. Глядя на мокрого Паргалы, Хатидже впервые за долгое время засмеялась. Протянув руку, он показал ей платок и кувшинку на нем. — Оставь себе, Ибрагим, — проговорила Хатидже, — я бы советовала тебе скорее вылезти, вода холодная. — Султанша, этот желтый платок я сохраню на память, _ проговорил Ибрагим, выбираясь из фонтана, — впервые я услышал ваш смех. Вы так редко улыбаетесь, Хатидже. — У меня очень мало поводов. Здесь, в этом дворце, где царят традиции и правила, нет места радости и смеху, — сказала Хатидже. — Хатидже, чтобы видеть вашу улыбку я готов на все, и дворец этот, и традиции изменить. Стоит только пожелать, — добавил Ибрагим, подходя к ней ближе. Услышав чей-то голос, Хатидже исчезла, быстрее ветра, оставив после себя только легкий аромат фиалок.       Обернувшись, Ибрагим увидел прогуливающуюся Хюррем хатун, как всегда веселую и улыбающуюся. — Хюррем Хатун! — сказал он, подходя к ней. — Вы промокли, паша? — поинтересовалась Хюррем, с насмешкой. — Я попал под дождь, _ сурово сказал Ибрагим, — хатун, ты что, подслушивала? Знаешь, здесь не любят любопытных. Ты же не хочешь отправиться на дно Босфора? — Кормить рыб? — рассмеялась Хюррем, — нет, паша. А что вы делали в саду с? — не успела она договорить, как Ибрагим ухватил ее за локоть. — Ты ничего не видела, хатун! Ничего! Кстати, как твои успехи? — А то ты не знаешь, паша, — вырвавшись, Хюррем оглядела его, — да успокойся, я ничего не скажу султану. — Ты не посмеешь! — бесился Ибрагим от ее спокойствия, — хатун, не забывай свое место! Твое дело служить на благо великого султана Сулеймана! — Хранитель покоев, вас требует к себе Валиде Султан, — проговорил Сюмбюль ага, выныривая из кустов. — Скажи Великой Валиде, что я уже иду, — сказал Ибрагим. Бросив на Хюррем предупредительный взгляд, он направился за Сюмбюлем. — Значит, Хатидже Султан, _ проговорила Хюррем, — что же, Паргалы, и у тебя есть слабости, впрочем, как у всех. — Госпожа, вам бы не следует ругаться с Хранителем покоев, — проговорил Алкас Ассадула, — это страшный человек. — Думаешь? — поинтересовалась Хюррем. — Он предан семье султана, но вам лучше не вставать на его пути. За ним Валиде, за ним повелитель. ОН весьма поддерживает Мустафу, а вместе с ним и Махидевран. — И он поэтому привел меня к султану? — Госпожа моя, это все по приказу валиде. Пока Ибрагим ничего не делает без ее ведома, но на то есть свои причины. — А Хатидже Султан? Она единственная сестра султана? — интересовалась Хюррем. — Нет. Есть еще Фатьма Султан, она замужем за египетским шахом, Шах Султан, — проговорил Алкас, — Хатидже Султан самая добрая и милая из сестер. В отличие от Шах султан, которая подобна выжидающей змее. Хатидже всегда добра с евнухами, не цепляется к девушкам из гарема, а это дорогого стоит. В последний раз, когда приезжала Шах султан, гарем просто стоял на ушах. Она не терпит соперничества, а ее методы весьма своеобразны. Однажды, — он наклонился к Хюррем поближе, — она сожгла служанке лицо щипцами для завивки из-за того, что несчастная девушка не так завила ее волосы. — да уж, конечно же, сестры Султана не рай, — проговорила Хюррем. — Бедняжка Хатидже султан, ее последний муж, великий визирь умер, оставив ее одну. Дважды ее выдавали замуж, и оба раза она оставалась вдовой, несчастная султанша. Махидевран частенько бегает в ее покои, стремясь подружиться с ней, — передавал Алкас последние сплетни, — госпожа, что касается Хатидже султан, вам не стоит даже под страхом смерти кому-то намекнуть или сказать. — Я и не собиралась, Алкас, — сказала Хюррем, — а кто входит в семью султана, помимо сестер? — - Махидевран, так как она является главной кадиной и матерью единственного шехзаде. Ранее была еще и Гюльфем султан, но она сослана во дворец плача и возвращение ее сомнительно. Ничего, госпожа моя, немного терпения и вы станете кадиной повелителя. — Дай Аллах, — улыбнулась Хюррем, — а ты станешь моей главной калфой, как Дайе Хатун.