Слепая принцесса из поместья генерала

Возвращение из мира красок в мир абсолютной тьмы - не самое приятное чувство, и Шеньмин Инь Дзы не понимала, почему её так резко выкинуло из артефакта, всё ведь хорошо было? Но стоило ей на секунду расслабиться, как её уши уловили какой-то посторонний шум. Поскольку Лонг Инь Дзы ослепла, то естественно, что другие её чувства, такие как слух, стали острее, чтобы компенсировать недостаток зрения. В своей прошлой жизни девушка прошла просто адские тренировки, и среди этих тренировок были и упражнения, направленные на усиление каждого из органов чувств. Её обучали сражаться вслепую, ориентироваться по звуку и запаху, определять на вкус яды… Конечно, то тело, в котором она сейчас, не было её натренированным телом, но применить методики из прошлой жизни ей никто не мешал. Она сосредоточилась и вслушалась в звуки. При ближайшем «рассмотрении», это оказались шаги. «Неужели артефакт смог уловить чужое присутствие и поэтому викинул меня во внешний мир?», — непроизвольно подумала Инь Дзы: «Надо же». Через десяток секунд шаги можно было различить уже совсем близко, а в дверь комнаты постучались. Тук. Тук. Тук. — Сестрёнка, это я, Сяо Фен, ты здесь? — послышался детский голос из-за двери. В голове Инь Дзы мгновенно всплыло: Сяо Фен был единственным в поместье генерала, кто действительно любил предыдущую владелицу этого тела и относился к ней по-человечески. Она постаралась сделать голос как можно мягче и произнесла: — Братик Фен, я здесь, заходи. Послышался звук открывающейся двери. В комнату вошёл маленький мальчик, лет десяти. У него были чёрные смоляные волосы, которые спускались до плеч, черты лица были миловидными, кожа — белой как фарфор, на щеках играл лёгкий румянец. Одет он был в тёмно-зелёные одежды, которые выгодно подчеркивали его изумрудные глаза. Стены, пол и потолок комнаты были ветхими и обшарпанными и явно напрашивались на ремонт. Обстановка была скудной. Стол, стул, небольшая тумбочка и старая кровать. На этой кровати сидела молодая девушка в белом платье, чьи глаза были закрыты. На тумбочке стоял поднос с чем-то непонятным и стаканом воды. «Опять эта Ло Лю не кормит сестрёнку как следует», — поставил себе мысленную заметку Сяо Фен и сосредоточил всё своё внимание на Инь Дзы. — Сестрёнка, сестрёнка! — подлетел маленький ураганчик и уселся рядом с девушкой.  — Что, опять сбежал от няни? — немного смеясь, спросила Инь Дзы. По воспоминаниям, которые ей достались, Сяо Фену не разрешали с ней общаться, но он каждый раз к ней тайно прибегал. — Ага! — радостно сообщил мальчик, — А ещё мне удалось добыть для тебя жаренного мяса и немного сладостей с ужина! — похвалился Сяо Фен и стал доставать из своего широкого рукава честно заработанную для сестрёнки добычу, после чего аккуратно выложил её на стол рядом с кроватью. — Ты же мой принц, — нежно рассмеялась Инь Дзы и протянула руку к братику. Видя, как она тянется к нему, он сам подставился под ласку, чтобы его обожаемой сестрёнке было удобнее трепать его по волосам. — Сестрёнка, я же молодец?! Сяо Фен ведь заслужил песенку. Нуу спооой! — вдруг начал канючить он. — Я так хочу услышать, как поёт сестрёнка. Ну пожалуйстаааа! — и он начал теребить её за рукав. Шеньмин Инь Дзы на секунду растерялась. В своей предыдущей жизни ей как-то не приходилось петь для маленьких детей. Но и отказывать было нельзя: ещё рано раскрываться. Выхода особого не было, ей пришлось положиться на память тела Лонг Инь Дзы, всё же та часто пела, и, выловив из памяти одну из песен, она приступила: Я сама из тех, кто спрятался за дверь, Кто мог идти, но дальше не идет, Кто мог сказать, Но только молча ждет, Кто духом пал и ни во что не верит. Моя душа беззвучно слезы льет, Я песню спела — она не прозвучала. Устал я петь, мне не начать сначала, Не сделать новый шаг И не смотреть вперед. Я та, чей разум прошлым лишь живет, Я та, чей голос глух и потому К сверкающим вершинам не зовет. Я добрая, но добра Не сделала никому. Я птица слабая, мне тяжело лететь, Я та, кто перед смертью еле дышит, Но как ни трудно мне об этом петь, Я все-таки пою, Ведь кто-нибудь услышит… Её тихий и нежный голос наполнил комнату, и Инь Дзы даже не заметила, когда из её невидящих глаз потекли слёзы. Из неё выходили последние эмоции, что остались после предыдущей хозяйки тела. В глубине души она поклялась себе, что отомстит всем обидчикам Лонг Инь Дзы вместо неё самой. Она настолько погрузилась в мысли и чувства предыдущей хозяйки тела, что голос зовущего её Сяо Фена доходил до неё как через вату. — Сестрёнка! Сестрёнка! Не плачь, сестрёнка, не надо! — причитал Сяо Фен, забравшись к ней на колени и обнимая её. — Всё будет хорошо! Если ты не хотела петь, тогда не надо было. А если кто-то обижает сестрёнку, ты только скажи, Сяо Фен его обязательно побьёт! А когда я вырасту и стану самым сильным на континенте, тогда никто больше не посмеет обижать тебя. Так что, сестрёнка, не плачь, пожалуйста! Шеньмин Инь Дзы не смогла удержаться и улыбнулась от столь искренней заботы. За всю её жизнь это был первый раз, когда кто-то пообещал её защищать. — Хорошо, хорошо, уговорил, сестрёнка больше не будет плакать, договорились? — Инь Дзы крепче сжала своего братика в объятьях. Вдруг снаружи послышался шум. -…Молодой господин! Шестой молодой господин! Где же вы? — надрывались служанки в поисках Сяо Фена. Инь Дзы мягко отстранила брата от себя. — Ну всё, похоже, твою пропажу обнаружили. Ну же, беги обратно, а то тебя могут наказать. Не волнуйся, с сестрёнкой всё будет в порядке. — Хорошо. — Сяо Фен неохотно слез с коленей сестрицы и направился к двери. А в голове у него засела странная мысль «Почему мне кажется, что сестрёнка немного изменилась?»