mirror -h.s-

Я слышу скрип двери в свою спальню, когда отворачиваюсь к окну, не желая открывать глаза. Но я все-таки делаю это, когда чувствую нежное прикосновение теплой ладони о мою щеку, и вижу яркую улыбку своей мамы. — Детка, с днем рождения! — она радостно шепчет мне, когда я скрываю легкую улыбку под одеялом. Я поднимаю на нее смущенный взгляд, сев в своей постели. — Я постарела — это отвратительно, — я выпускаю смешок, проводя рукой по волосам. Она тихо рассмеялась, взъерошивая мои волосы. — Восемнадцать — возраст, когда жизнь только начинается, — я слышу хриплое бормотание у покрашенной белой краской деревянной двери в мою спальню. Гарри в руках держит огромную корзину с цветами, и я перевожу взгляд на маму. — Я же просила, — я бубню, и она отмахивается. — Гарри настоял на цветах. Бойфренд моей мамы наконец подошел ко мне, и я встала с кровати, принимая корзину, которая закрывала мое лицо от Гарри. — С днем твоего рождения, Барбара, — его губы изгибаются в слабой ухмылке, когда он говорит ровным голосом. — Спасибо, Гарри, — я благодарю его и в тоге решаю поставить корзину довольно милых цветов на деревянный комод. Мама встает с моей кровати и поправляет свои волосы, которые, как и всегда, были уложены идеально. — Это лилии и гвоздики, — мама объявляет. — Правда. они замечательные? Я киваю, засовывая руки в карманы своих пижамных штанов. — Да, они чудесны, — я соглашаюсь, не желая обидеть Гарри или маму, несмотря на то, что цветы я любила не слишком сильно. Моя мать счастливо улыбается и предлагает мне начать собраться в школу, после чего выталкивает Гарри из комнаты, уходя вслед за ним. После их ухода я спешу в ванную комнату, где умываюсь, тщательно чищу зубы, а после — наношу пудру, чтобы скрыть свои веснушки. Расчесав волосы, я стараюсь пригладить их с помощью лака для волос. Когда я заканчиваю с приведением себя в порядок, я достаю из комода бежевую водолазку и светло-синие мом джинсы и надеваю все это. Посмотревшись в зеркало, я хватаю ветровку с тумбочки, поскольку по окну барабанил слабый дождь. Спустившись на первый этаж, я чувствую запах чего-то печеного, и мама зовет меня на кухню. Я прохожу туда и усаживаюсь за стол, напротив Гарри. — Всю ночь шел дождь, я глаз не могла сомкнуть, — мама жалуется, когда ставит на стол поднос с кексами, и я тут же хватаю один. — Теперь у меня под глазами синяки. Я кидаю быстрый взгляд на маму, но не нахожу никаких синяков под ее глазами: она все также прекрасна. В отличие от Гарри, кожа которого была бледна, а под глазами темные круги. Вот, кто явно спал плохо. Когда я доедаю свой кекс, то тут же осматриваю джинсы, на которые, к моему удивлению, не попали крошки. Я встаю из-за стола и, наспех попрощавшись с мамой и ее парнем, на ходу надеваю бежевую ветровку и покидаю дом. Дождь тут же слабо ударяет меня по лицу, и я надеваю капюшон, чтобы хоть как-то спасти от влаги волосы, покрытые специальным лаком. Как раз вовремя, потому что спустя несколько секунд я вижу школьный автобус возле своего двора и направляюсь к нему. Когда я сажусь на свое место, никто не обращает на меня внимание, что несказанно поднимает мое настроение. Несмотря на то, что теперь я старше на год, и это заставляет меня нервничать. На школьном дворе стоят машины учеников, по которым бьет дождь. На улице мало людей, поскольку все спешат забежать в здание, чтобы не промокнуть. Оказываясь в коридоре, я встречаю пару знакомых, которые поздравляют меня, и я только благодарю и улыбаюсь. После чего тороплюсь на урок по литературе, который должен был быть первым. В классе летают бумажные комки, и один чуть не попадает в меня, благо, Эммет ловит его, подмигивая мне. Я благодарно ему улыбаюсь и прохожу к своей парте. Я перевожу свой взгляд на окно, по которому стучат капли, подперев свой подбородок рукой. Этот день не кажется мне лучше только потому, что это моей день рождения.

***

Машина останавливает у знакомого мне места, и я в непонимании уставляюсь на Кейру. — То есть, когда ты сказала. что мы классно проведем мой праздник, ты имела в виду — «мы собираемся на гонки байкеров»? — я поднимаю брови и слышу смех Айзека с передних сидений. — Не сегодня, Барбара, — он ухмыляется, и я поджимаю губы. В этот раз мы проезжаем на какую-то стоянку, на которой я не была прежде. Людей практически нет, и когда я замечаю неоновую вывеску, то понимаю. что меня привезли в один из байкерских баров или клубов. Я вылезаю из автомобиля самая последняя, засовывая рукава в карманы бомбера. — Ну же! — Эмма аккуратно подталкивает меня вперед, и я следую прямиком за Айзеком. Вышибалы стоят у дверей в заведение, мой не очень старый знакомый говорит им что-то, и они только кивают, пропуская нас. Внутри играет громкая музыка, и здесь пахнет опасностью и чем-то еще. Я вижу парней в кожаных куртках, но они не выглядят, как байкеры в разных фильмах. Многие из них довольно-таки симпатичны и не все из них выглядят устрашающе. Уже через пару секунд в моих руках находится стакан с пивом, и я настороженно смотрю на Айзека. — Это же законно, да? — я спрашиваю, на что он тихо смеется, почти неслышно. — Расслабься, Барбс, сегодня твой день, — Кейра говорит мне ободряюще и улыбается. Я пожимаю плечами, думая, что, скорее всего, она права. Я еще около трех стаканов спустя какое-то время, чувствуя, как огонь разжигается по телу, поэтому я снимаю бомбер, повязывая его на бедрах, оставаясь только в серой однотонной футболке и в черных джинсах. Эмма рассказывает очередную ситуации из ее жизни; энтузиазма у этой девушки хоть отбавляй. Я смеюсь над ней, но улыбка спадает с моего лица, как только я натыкаюсь на карие глаза в другой части заведения, которые заглядывают в мою душу. Усмешка расползается по его губам, когда с моих губ срывается тихий вздох. — Черт!