mirror -h.s-

Я лениво перелистываю каналы, полулежа на диване, закинув ноги, обернутые в светло-голубые потертые пижамные штаны, в другой руке держа глубокую чашку с попкорном карамельного вкуса, так как это самый лучший вкус. Мягкое сидение рядом со мной прогибается под весом чужого тела, и я боковым зрением наблюдаю за Гарри, который с абсолютно безмятежным лицом усаживается поудобнее, обращая свой взгляд на телевизор. Чувствую тяжесть небольшой неловкости от его присутствия, но я лишь вновь смотрю на телевизионный ящик, когда мой палец жмет на кнопку «далее» на сером пульте. — Выбери уже что-нибудь, — Гарри ворчит, и я закатываю глаза, останавливая свой выбор на неизвестном мне комедийном ток-шоу. От парня моей мамы пахнет терпким шампунем, и я замечаю, что его волосы мокрые, понимая, что, скорее всего, он только вышел из душа. Когда что-то забавное происходит на экране, Гарри выпускает тихий смешок, и я мысленно усмехаюсь. Как только начинается реклама, я переключаю канал на новостной, где женщина с родинкой на подбородке и в строгом костюме рассказывает о сбежавшем мошеннике и насильнике. Я фыркаю, а Гарри бубнит себе что-то под нос. — Вот почему юным девушкам не стоит шляться в одиночку или с ненадежными людьми, — он ворчит, и я поворачиваю голову в его сторону. Я качаю головой, вновь отворачиваясь к экрану. — Я не во вкусе преступников, — я сдавленно усмехаюсь, и Гарри поднимает брови, глядя на меня в полумраке, но я все еще не смотрю на его лицо с резкими чертами и четкой линией подбородка. Он вопросительно хмыкает, и я пожимаю плечами. — Я не слишком девчонка и все такое. Он ухмыляется, и я чувствую себя неуютно рядом с маминым бойфрендом. — Не слишком девчонка? — его голос наполнен насмешкой. — Еще я не слышал прежде подобного высказывания от кого-либо. Я хочу сказать, что он еще много чего не слышал от меня, даже если и заслуживал, но просто игнорирую данное желание. — Имею в виду, я непримечательная, — я тихо заявляю, понимая, что пульт уже не в моей руке, а в руке Гарри, который убавил звук на телевизоре. Он пытается добиться разговора по душам? Я вздрагиваю, когда он кратко смеется, выглядя удивленным и, очевидно, забавляющимся этим разговором. — Ты себя в зеркало видела? — Гарри резко спрашивается, и я распахиваю глаза в удивлении, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам. — Ты как будто собираешься сниматься в рекламе Maybelline. Его слова заставляют меня пораженно рассмеяться. — Гарри, ради всего Святого, не обманывай нас обоих, — я, наконец, выдаю, и он смущенно смотрит на меня. Его взгляд внимательно рассматривает меня, и я впервые задумываюсь о том, что это немного неудобно — сидеть рядом с Гарри в домашней пижаме и с собранными в небрежный хвост на макушке волосами в моих обезьяно-тапках, когда он привык к безупречному виду моей матери, всегда следившей за собой. И я не говорю о том, что сам парень хорош собой, имея пронзительные глаза оливково-зеленого цвета и длинные завитки каштановых волос. — Ты считаешь себя некрасивой? — он спрашивает медленно. смакую свои слова. Я фыркаю. — Ясно, как день. Он хочет сказать что-то еще, я замечаю это по тому, как он приоткрывает свои красные губы, но я тут же встаю с дивана, поправляя задравшуюся голубую рубашку в полоску. — Хочу содовую, — я говорю, направляясь на кухню, чтобы избежать данную тему разговора, слыша недовольное бурчание Гарри из гостиной, а после тяжелый вздох. Когда я заканчиваю со своим напитком, то тихо крадусь к лестнице на второй этаж, не желая проводить оставшийся вечер в компании Гарри и телевизора. Если каждый раз я смогу увиливать от его общества таким образом, то жизнь с ним будет не такой уж и ужасной. Я падаю на свою кровать, хватая с тумбочки учебник по истории. Найдя нужную тему, я принимаюсь за чтение. Я не слишком увлечена этим предметом, поэтому довольно-таки часто сменяю свое положение, ощущая скуку. В итоге я начинаю засыпать в обнимку с учебником, когда слышу, как дверь в мою комнату приоткрывается. Тихие шаги заканчиваются возле моей кровати, но я слишком безмятежна, чтобы открыть свои глаза, поэтому только чувствую, как учебник по истории вытягивают из моих рук, а после мое тело накрывают мягким одеялом, и я хмыкаю. — И она думает, что она некрасивая, — слышу хриплое удивленное бормотание над собой, после чего шаги доносятся неподалеку от двери, которая в следующее мгновение оказывается закрытой.