***
Арсений сидел на диване с Матвиенко, они только что отключили трансляцию, несмотря на то, что было достаточно поздно, спать совершенно не хотелось. Они с Антоном пытались забыть тот случай, что произошел уже три месяца назад, но Арс все еще не мог заснуть, не прокручивая ту фразу, а Антон в некоторые моменты, когда хотел что-то ляпнуть, даже самую безобидную фразу, заминался, думая, стоит ли ее вообще говорить. — Арсюх, — начал Серый, и Попов знал этот тон, от которого ничего хорошего ждать не следовало, — Че у тебя с Шастуном, а? Думаешь, не заметно? Вы раньше нормально общались, а теперь пытаетесь, но нихуя, только делаете вид. — Сереж, ну че ты начинаешь, нормально же общались, — Арс пытался отшутиться, но по взгляду своего друга, который буквально вопил «я все знаю, мудила, жду пока ты сам скажешь», Арс понял, что отвертеться от разговора вряд ли получится и лучше вывалить всю правду. Что он, в общем-то, и сделал. Закончить рассказ было достаточно трудно, но еще труднее было посмотреть на друга, который неизвестно как отреагирует. Было бы тяжело увидеть в его глазах презрение, ненависть, но подняв взгляд, Арсений увидел только то, что Матвиенко с трудом сдерживается, чтоб не заржать во весь голос. — Я сказал что-то смешное? — Арс вздернул бровь и уставился на друга. — А? Что? Нет, конечно нет, просто у тебя был вид, как будто ты не мне рассказываешь это, а перед Богом исповедуешься, и если скажешь что-то не так, в тебя ебнет молния. Арс, спокойно, я не гомофоб, окей? Я все понимаю, а Антон… Ну, он поступил максимально хуево, но он же извинился? Я бы на твоем месте общался с ним как раньше, но всеми силами попытался бы разлюбить эту скотину. Ну серьезно, Арс, не самый лучший выбор парня, — Матвиенко фыркнул, будто обижаясь, что выбрали не его, но сделал это максимально наигранно, заставляя Попова расслабиться и благодарно обнять друга.***
После того разговора с Сережей Арс стал более расслабленным, позволяя вести себя сдержанно, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза так же, как раньше. Из-за поведения Арса, кажется, расслабился и Антон, пытаясь вернуть все на круги своя. Только вот Антон все никак не мог выкинуть из головы признание Арса. Знаете как бывает, когда кто-то говорит тебе, что в компании есть гей, начинаешь думать, а что, если бы он на тебя запал, и накручиваешь себя. Только вот Антону и представлять было не надо, он точно знал, что Арс на него запал, точно знал, что Арс представлял себе их отношения, что, возможно, даже дрочил, представляя его, и кончал с его именем на губах. Сначала Антона буквально передергивало от таких мыслей, пока не понял, что ему стало интересно. Антон ловил себя пару раз на том, что рассматривал Попова. Смотрел на его лицо, глаза, думая, что в нем такого, что он стал геем? Красивый, милый, умный, со специфическим, но все-таки хорошим чувством юмора. Что ему с бабами-то не жилось, чего он запал-то на Антона? Шастун прокручивал кучу раз, с какими девушками он его видел. Все, как на подбор, высокие, стройные, с короткой стрижкой, светлые, пару раз всего были с длинными волосами, но, опять же, блондинки. Если брать во внимание, что ему все это время нравился Антон, то определенно можно было бы понять, что Арс искал девушек, похожих на него. Шастун не знал, в какой момент он начал смотреть на Арса, представляя, что было бы, если он не встречался с Ирой. Проскальзывали несколько раз мысли, что если бы он был один, то принял бы чувства парня. А что? Новый опыт, новые отношения, не получится — сослал бы все на эксперимент, хоть и поступил бы хреново. Но, отвергнув Арсения, он сделал не лучше. Может Арсу он вообще уже не нравится. Кроме воспоминаний о том признании и ночи в клубе, он вел себя как обычно. Никаких взглядов, намеков, даже стандартных пидорских шуток, казалось, стало меньше. Антон вроде должен был успокоиться, спокойно жить, думая о том, что у него есть хорошая девушка, которая, пусть никогда и не говорила, что любит его, но он знал, что не безразличен ей, что она ему нравится и у них все хорошо. Но мысли о том, что было бы, согласись он тогда попробовать, буквально занимали всю его голову и все время, не давая перерыва и отдыха даже во время секса с Ирой, за что Антон отчитывал себя и материл Попова с его сраным признанием, но затем снова возвращался к мысли из разряда «а если бы…»***
Арсений сидел, как обычно, прямо напротив Шастуна, попивая любимый кофе. Он показал Антону это место, когда они приезжали в Питер и гуляли по набережной. Отличный кофе и шикарный вид за панорамными окнами, что может быть лучше? Арсений любил дождь, но не тогда, когда его меньше всего хотелось. Антон просил показать ему пару музеев, куда мог бы сводить потом свою девушку, но сказал только о том, что хочет приобщиться к искусству. Тема Иры была в их общении, как темный Лорд в "Гарри Поттере". Она считалась тем, кого-нельзя-называть. Дождь зарядил как раз в тот момент, когда они проходили мимо любимой кофейни Арса, и, спасибо, что здесь, а не где-то, где нет ни одного козырька или кафетерия. За неимением других вариантов, зайти внутрь казалось отличной идеей. Заказав кофе и сев за столик, с которого открывался вид на Неву, Арсений смотрел куда угодно, но не Антона, чтобы не давать ему лишний раз повод увидеть какой-то намек. Держа в руках стаканчик с кофе, грея об него ладони, Арс перевел взгляд с окна на Антона, замечая, что тот разглядывает его. Чуть улыбнувшись, Арсений, тихо заговорил: — Что-то не так? — А? Нет, просто… Арс, можно спросить у тебя кое-что… личное? — Антон, казалось, был смущен, хотя это было странно, увидеть смущенного Антона еще ему не удавалось. У них в коллективе это было что-то вроде вечной шутки: «увидеть смущенного Антона и умереть» — Конечно, Тош, ты можешь спрашивать что угодно без разрешения, — Арс не прекращал улыбаться, он был особенно рад, когда Шастун улыбался, опуская взгляд, на ласковое «Тоша», хотя назвать его удавалось так только наедине. Попов, казалось, замер, ожидая вопроса. Хоть сколько он не пытался добиться результата, но Антон все еще был ему не безразличен, а личный вопрос мог подразумевать все что угодно. Когда Арсений снова засматривался на Антона, когда думал о нем слишком часто, он снова вспоминал ту ночь в клубе, тот мерзкий тон, вспоминал «Ты же меня любишь, ты не сделаешь мне больно», это отрезвляло и возвращало в реальность. — Арс, слушай, ну… А как ты понял, что тебе парни нравятся? — Антон задал вопрос, тут же переводя взгляд на стаканчик с кофе, будто там был написан ответ. — Да мне парни никогда особо не нравились, — Попов не прекращал улыбаться, наблюдая за тем, как меняется лицо Антона, — просто в один момент понял, что тянет к одному высокому худому парню, вот и все, бывает, сидишь, смотришь на человека и понимаешь, что больше никого и не надо вокруг, что он стал центром твоей жизни, и, если все вокруг исчезнет, кроме него, ты даже не заметишь. Это не происходит постепенно. Ну, то есть, отношение формируется постепенно, но замечаешь это в один момент. Бам! И думаешь только о нем, — Арсений пожал плечами, смотря на реку, замечая, как круги от капель становятся меньше, а затем и вовсе прекращаются, оставляя за собой лишь едва заметную рябь, — Смотри, дождь кончился. Идем? Я должен столько всего показать тебе! — Арсений заметно переводил тему, но он на самом деле воодушевлялся, когда рассказывал про родной город. Арс решил, что лучше стоит замять этот разговор и переключиться на достопримечательности Петербурга. Как бы он не пытался, забыть он не мог, а снова окунаться в это отвратительное чувство, когда ты только и можешь, что улыбаться и кивать, как болванчик, глядя на Шастуна — совсем не то, чего ему хотелось. Пусть он больше и не любит Антона так же сильно, как раньше, пусть он и встретил высокую девушку со светлыми волосами, с которой закрутилось больше, чем на одну ночь, забыть Антона и свои чувства к нему, Попов никак не мог.