***
Если вы думали, что погода в Питере — это постоянно серые краски и проливной дождь, то Арсу, определенно, не везло. Дождь преследовал его даже в обычно солнечном Воронеже, казалось, что он притащил его за собой. Отвратительная погода в начале зимы, когда вместо снега идет дождь, замерзая не в воздухе, а на земле, образуя тонкую корку льда. Попова действительно приехал встречать Позов, хотя сообщение было шуточным, было приятно, что друзья о нем заботятся. — С днем рождения, чел! — Арс налетел на Димку с объятиями, похлопывая его по плечу, — ну вот и стал наш мальчик на год старше, — Арс картинно смахнул импровизированную слезу, рассмеявшись вместе с Димой, — В общем, счастья, здоровья, любви, че там тебе еще надо? Зрения? Ай, и так сойдет, давай лучше, вези меня до гостиницы. — Арс, ты че? Какая, к черту, гостиница? Погнали, у меня останешься, Матвиенко, кстати, тоже у меня эти пару дней поживет, деньги некуда тратить? — Арсений улыбнулся в ответ, таща Позова к его машине, намекая, что пора бы уже ехать. — А Шаст? Тоже сегодня будет или слишком занят любимой девушкой, чтобы поздравить лучшего друга? — пусть это и было сказано в шутку, но обиженного тона не заметил бы только глухой или же тупой. — Арсюх, у меня только со зрением проблемы, если что, — начал Дима, тут же дополняя, ловя на себе недоуменный взгляд, — я в том смысле, что можно было говорить не настолько язвительно. Он придет, че ты. И да, не знаю, хочешь ты того или нет, но у него вода в жопе не держится, так что рассказал он мне еще месяца два назад. Не уверен, хочешь ты говорить об этом или нет, ты мой друг, но и он тоже. Просто дай ему спокойно жить с Кузнецовой, ладно? Я не думаю, что получится что-то хорошее, если нашего натурала начать соблазнять. Только без обид, дружище, — это определенно звучало грубо, но Попов знал, что Дима не хотел никого обидеть, поэтому лишь улыбнулся. Они быстро поднялись в квартиру Позова, чтобы закинуть вещи, переодеться и собраться для вечерней встречи. — Да ладно тебе, никто же не умер. Чего вы все так утрируете, будто я уже несколько раз таблетки глотал из-за неразделенной любви? Лучше расскажи, какие у нас планы на вечер, где собираемся, и много ли будет девочек? — Арс подвигал бровями, давая понять, что все в порядке и интересует его сейчас совершенно другое.***
Вообще-то, Арсения в Питере ждала девушка, ну, как девушка – дама, которая задержалась чуть дольше, чем остальные, но кого это волновало, когда в очередном клубе, куда привез его Дима, басы били по ушам, музыка, под которую невозможно было танцевать, из-за алкоголя становилась только прикольнее, а рядом сидела очередная блондинка с короткими волосами, имя которой, он даже не запоминал. А зачем? Он все равно будет называть ее всю ночь «солнышком», а утром даст денег на такси, надеясь, что не успел дать ей свой номер. Кося в сторону Антона, у которого на коленях сидела Ира, Арс только сильнее взбесился, опрокидывая очередную порцию виски, показывая официанту, что пора принести еще парочку стаканов. Антон все время поглаживал девушку по бедру или перебирал ее волосы, а Арсений… Арсению просто не хотелось выглядеть сегодня побитой собакой, смотря на Антона щенячьим взглядом, так что он наклонился к этой Ане/Марине/Алине, проведя носом по ее волосам, шепча какую-то очередную пошлость на ухо, не отводя взгляд от Антона. Отвернувшись, Арс хотел встать, чтобы поздравить именинника, но заметил, что парочка его друзей куда-то пропали, а за столом сидит только он с девушкой и Антон с Ирой. Не получалось больше игнорировать косых взглядов, поэтому Арс притянул к себе блондинку, целуя ее в губы, проводя по ним языком, а затем шепнул «я скоро», вставая из-за стола, отходя в сторону туалета. Арсений зашел внутрь, умываясь, не замечая, как Антон зашел за ним следом. Шастун прижал его к стене, и, несмотря на то, что в кабинке кто-то есть, начал говорить со злостью, громким шепотом. — Какого хуя?! Для кого все это представление? Арс, блять, это все — ненормальная хуйня, — Антон продолжал прижимать Арса к стене, и, были бы они оба трезвые, пришла бы в голову мысль, что это абсолютно двусмысленная ситуация, как и их положение, в котором они оба находятся. — Ревнуешь? — ухмыльнулся Попов, пытаясь отодвинуться от стены, но только ближе оказался к Антону, ведь тот не собирался никуда отстраняться. Шастун снова прижал Попова к стене, впиваясь в его губы своими, целуя так, будто хотел причинить боль, кусая, оттягивая и посасывая губы брюнета, прижимаясь к нему всем телом. Если бы у него спросили, зачем он это сделал, он не ответил бы даже под прицелом пистолета. Хотелось, чтобы Арсений целовал только его, чтобы смотрел и обнимал только его. Антон сам не понимал, что им движет. Ревность? Какая, к черту, ревность, если нет чувств. А нет ли их? Антон уже сам не понимал. Он запутался в этой паутине из отношений. Ира, Арс, новые бабы Арса. Все это так бесило, что невозможно было не запутаться, что тебе нравится, а что — нет. Никто не знает, как далеко они бы зашли, если бы их не прервал грохот открывшейся кабинки. Когда рука Антона гладила торс под рубашкой Попова, из дальней кабинки буквально выпали полуголые Дима и Сережа, прижимающие к друг другу под тройной мат Позова. Все четверо уставились друг на друга, Антон настолько не знал, что делать в такой ситуации, что даже не отошел от Арсения, так и продолжая прижиматься к нему. Тишина и глухие басы из-за двери буквально давили, пока это не нарушил нереально громкий ржач Матвиенко. — Нет, прикиньте, сука, — Сергей, казалось, не может сформулировать мысль, постоянно прерываясь на новую порцию смеха, повиснув на Диме, — Бля, набрали шоу, четыре пидораса, — Матвиенко притянул к себе Диму, снова закрывая за собой дверь кабинки, выкрикивая уже оттуда, — найдите себе другой туалет, геюги. Это буквально отрезвило Антона. Он оттолкнулся от стены, смотря то на кабинку, то на Арсения, и быстро выбежал из помещения, поправляя рубашку на ходу. Попов подошел к раковине, все-таки делая то, зачем пришел, окуная лицо в холодную воду, поднял взгляд, уставившись в зеркало. — Вот, как думаете, нормально, если я тут останусь и тоже вам все обломаю? — но, судя по стонам из-за тонкой перегородки, Арсений понял, что не обломает он уже ничего, а его присутствие совершенно никого не напрягает. Он все равно был рад за друзей. Когда Попов вернулся к столику, не было уже ни Антона, ни Иры, что вполне логично. Шастун не тот человек, который теперь будет сидеть и коситься на брюнета, ему проще молча свалить, да и перед Димой оправдываться не нужно. Все и так все видели. Арсений извинился перед девушкой, сказав, что он перебрал, отправил смс Позову, чтобы приходил с Матвиенко осторожно, так как он поехал к Диме домой. В ответ он получил смутное сообщение, с кучей опечаток, что тот сегодня переночует в гостинице. Сидя в такси, Арс усмехнулся, хотел уже припомнить его недавнюю фразу про то, что "деньги некуда тратить", но решил не отвлекать парней, пусть хоть кому-то сегодня обломится.***
Выходя после душа в домашних штанах, Арсу показалось, что кто-то стучит в дверь, но кому это надо? У Димы ключи есть, а еще рядом с дверью, достаточно громкий звонок, нет смысла стучать. Он направился в комнату, но снова услышал уже более четкий стук. Подойдя к входной двери, Арс посмотрел в глазок и усмехнулся. На дверь опирался Антон, постукивая по ней бутылкой коньяка. Аккуратно открыв дверь, чтобы Шастун не завалился на пол, Попов отошел, давая пройти. — Димы нет, он сегодня с Серым в гостинице. — Я знаю, — достаточно трезво начал Антон, — я звонил ему. Кажется, отвлек его, судя по количеству матов. Арс, блять, — Антон поднял взгляд, закрывая за собой дверь. Невозможно было понять, насколько Шастун пьян, ведь говорил он достаточно нетрезво, в то время как движения и походка были вполне нормальными, — а меня Кузнецова бросила! А знаешь почему? — Антон начал смеяться, подходя ближе к брюнету, — потому что, блять, ты все! Какого хуя ты все мои мысли занял, тварь? Я, блять, ее Арсом назвал, когда трахал, это нормально? Ты все, сука! Антон прижался, обнимая парня за шею, снова впиваясь в его губы, подталкивая из коридора к комнате, завалил на диван, садясь сверху, — Попов, блять, какого хуя я только о тебе и думаю? Что ты сделал со мной? Арсений не ответил: он не собирался упускать такую возможность, когда его мечта сама приходит к нему в руки. Опрокинув Антона на кровать, навис над ним, снимая с него рубашку, присосавшись губами к его шее, оставляя череду засосов, которые не замажет даже их гримерша. Улыбнувшись своим творениям, Попов перешел поцелуями ниже, целуя впалый живот, расстегивая джинсы, стягивая, оставляя на Шастуне лишь тонкую ткань боксеров, ногами стягивая свои свободные штаны. Прижавшись к Антону всем телом, Арсений снова впился в его губы, заставляя забыть обо всем, кроме их самих в данный момент, прижимающихся друг к другу. Тишину нарушали лишь томные вздохи и тиканье часов, которые Арс бы разбил сейчас, лишь бы они не отвлекали от тяжелого дыхания любовника. Попов развел в стороны ноги Антона, откидывая в сторону его боксеры. Он не знал, где у Димы лежит смазка (то, что она у него есть, было без всяких сомнений, но перерывать всю квартиру совершенно не хотелось). Арсений облизнул пальцы, приставляя их к узкому девственному отверстию, вставляя сначала один, а затем второй, нежно растягивая Антона, получая в ответ сначала тихое шипение, а затем и стоны наслаждения. Попов входил в узкое тело медленно, аккуратно, боясь причинить боль. Боясь, что Антону может не понравиться, но, когда Шастун сам насадился на его член до основания, громко простонав и прижимаясь всем телом к брюнету, у него сорвало тормоза. Он вбивался глубоко и быстро, каждым толчком чувствуя, как тело Антона реагирует, как он стонет, целуя Арса везде, куда мог дотянуться. Антон сжимал в себе член с такой силой, что не кончить раньше времени было безумно тяжело. Шастун кончал с именем Арса на губах, а Попов сцеловывал его стоны, спуская глубоко внутрь, крепче сжимая тело парня. Засыпать было не так уж и тяжело. Никакой груз не давил воспоминаниями, никакие мысли не лезли в голову, мешая уснуть. Только Антон, тихо сопящий на плече Попова, и Арсений, вдыхающий запах его волос.