6. Эддард и Кейтилин
Данная пара была представлена читателям первой и по праву сохраняет за собой статус самой нормальной за всю Сагу. Кет и Нед прожили в счастливом браке пятнадцать лет, прижили пятерых детей, никогда не ссорились и спустя столько времени продолжали любить друг друга… черт побери, Мартин просто обязан был их убить. Однако если рассматривать отношения супругов Старк не как данность, показанную в первой книге, а в процессе их развития, то можно выделить целый ряд проблем, на них влиявших. Если идти по порядку, то первая проблема, наложившая колоссальный отпечаток на сам их союз – это помолвка Кейтилин с братом Эддарда, Брандоном. «Тень мертвого брата разделяла их», острее всего это чувствовалось в начале их отношений, но полностью так и не сгладилось до самого конца. Несходство братьев неоднократно подчеркивается – Эддард не был так красив, как Брандон, не отличался его величием и темпераментом, не говоря уже о том, что Брандон просто-напросто был старшим сыном и наследником, а двое младших, по всей видимости, привыкли держаться в его тени. У Неда прослеживается склонность идеализировать брата: «он был рожден, чтобы править», «он всегда знал, что делать». Именно это ощущение, что Нед не по праву подменяет собой Брандона, и накладывало нездоровый отпечаток на отношения супругов Старк. Почти наверняка Брандон был бы худшим супругом для Кейтилин, чем Нед, в первую очередь – из-за его отнюдь не пуританского поведения и ее ревнивости, однако тогда она явно была им увлечена. До какой степени – остается на совести фанатских спекуляций. Там не было какой-то любви или страсти, но там было обязательство, заключенное родителями, когда Кет было всего двенадцать лет. Соответственно, пять лет, весь период созревания, наполненный буйством гормонов и девичьими фантазиями, она прожила в непоколебимой уверенности, что придет время и она станет женой Брандона Старка. И когда почти сразу после его смерти ее выдали замуж за Эддарда, первое время ей было тяжело осознать, что это не тот Старк. А потом едва знакомый новоиспеченный супруг, исправно заделав ей ребеночка, уехал на войну, а вернулся уже с проблемой №2. Как себя почувствовала в тот момент Кейтилин, не сложно представить. Она родила мужу первенца, здорового сына, наследника, а муж мало того что верность не хранил, пока она была на сносях, так еще и привез показать результат своей измены. И никакое безупречное поведение Неда все последующие годы не могло стереть этого оскорбления. Кейтилин могла простить, что ее муж был с другой, но то что та женщина родила ему ребенка, которого Нед любил, как законных сыновей, – этого она, даже все простив, забыть не могла. Поэтому ее всегда так выводил сам факт присутствия Джона Сноу, поэтому не могло не ранить то, что он куда больше похож на Старка, чем ее дети. Эти две проблемы были для семейства Старков перманентными, с остальными им удалось со временем справиться. Первое обстоятельство – это то, что брак был заключен по политическим соображениям, когда у жениха и невесты не было и не могло быть друг к другу чувств. Здесь необходимо сделать поправку на средневековый взгляд на межличностные отношения. Это было время, когда молодые люди, никогда не встречавшиеся, на полном серьезе говорили о своей великой любви, наслушавшись рассказов друг о друге и обменявшись портретами. Благородные супруги не были полностью избавлены от быта, но за счет четкого разделения обязанностей на мужские и женские, у них было в разы меньше причин ссориться на почве быта, чем у современных пар. За счет решающего значения влияния социального фактора в отношениях между родственниками, семейная психология того времени была довольно незамысловатой. Чтобы брак считался счастливым, достаточно было соответствовать нескольким критериям, таким как: отсутствие насилия, наличие детей, продуктивное ведение хозяйства. Рассматривая свой брак как данность и сознавая свою ответственность, Эддард и Кейтилин сознательно взялись за создание стабильных семейных отношений. Здесь соединились их обостренное чувство долга, полностью нивелировав и несхожесть характеров, и поверхностность знакомства. Кстати, о характерах. Сдается мне, что темпераментность Кейтилин несколько преувеличивается. В книгах она действует настолько активно, что становится не совсем понятно, как она прожила столько лет рядом с амебой-Недом. Однако следует учитывать, что ее активность была спровоцирована острым внешним фактором – опасностью для семьи. Поэтому не исключено, что в мирной жизни характер Кет вполне нормально сочетался с флегматичным характером супруга. Второй фактор, который им удалось преодолеть в первые годы брака (что, кстати, в реальном Средневековье было бы возможно чуть более, чем нихрена) – это разница в культуре и вере. Если между пятью из семи королевств Вестероса особых различий в местном колорите не наблюдается, то у Севера и Дорна совершенно точно какая-то своя атмосфера, начиная от климата и заканчивая верой в старых богов. Однако Кейтилин и Эддард были готовы идти навстречу друг другу, что позволило сгладить эти противоречия: специально для Кет в Винтерфелле была устроена септа. И хотя богорощи всегда казались ей мрачными, в первых книгах Саги Кейтилин Старк больше проникается верой в старых богов, так как верит, что это они послали лютоволчат ее детям. Подводя итог, можно сказать, что перед нами пример семейной пары, отношения которой начинались не с влюбленности, а с обязанности, которые с самого начала были омрачены трагическими событиями. Но тем не менее, это пример того как обоюдными усилиями год за годом можно построить даже на таком фундаменте крепкие и гармоничные отношения, которые через укрепление доверия, через дружбу и взаимное уважение естественно перешли в настоящую любовь, которая не угасала до самого конца.7. Петир Бейлиш и Кейтилин
При разборе предыдущей пары не случайно ни словом не было обмолвлено о взаимоотношениях Петира и Кейтилин, так как в контексте ее семейных отношений эта проблема вообще не встает. Для кого вообще «играет» эта проблема? Похоже, что только для Лизы, но об этом позже. По той причине, что Петир, к сожалению, не ПОВ, а Кет крайне мало информации дает для характеристики их отношений, то весь этот раздел будет представлять собой спекуляции вокруг пары кусочков текста. Нам известно, что Петир с детства воспитывался в Риверране под присмотром лорда Талли и был дружен с его детьми. Впоследствии между Петиром и двумя сестричками разворачивается занятный любовный треугольник, но о третьем угле речь пойдет ниже. Для Кейтилин сложившаяся ситуация была однозначна: «Петир – глупый мальчишка, но я люблю его как брата». Вопрос в том, когда она начала осознавать, что он любит ее отнюдь не как сестру? На момент поединка Петира с Брандоном это было уже очевидно всем. Если она чувствовала это с самого начала, то зачем провоцировала и провоцировала ли вообще? Лиза считает, что да – целовалась, танцевала, всячески соблазняла. К свидетельствам Лизы (ввиду ее спорной адекватности) стоит относиться с некоторой осторожностью. На мой взгляд, такие пассажи как: «она протанцевала с ним шесть раз – я считала» выдумкой быть не могут, как и рассказы о том, что Кейтилин целовала Петира в богороще – нет причин сомневаться, что эти факты имели место, так как присутствует точное указание на детали. Однако выводы Лизы о целенаправленном соблазнении, о развратности сестры – это уже ее больные фантазии, продиктованные ревностью и последующей параноидальностью (если вспомним, что она обвиняла Сансу в покусительствах не только на драгоценного Петира, но и на певца Мариллиона, что уже натуральный шизофренический бред). Этим заигрываниям можно найти два вполне естественных объяснения (скорее всего, имели место оба): первое – это первые детские эксперименты такого рода, шуточные попытки заглянуть в запретную интимную сторону жизни, и второе – это уже не детское, а девичье, но такое же неосознанное, кокетство, первые пробы своих «женских чар» и примерка модели отношений взрослых. В любом случае, у Кейтилин никогда не было цели соблазнять Петира, однако не исключено, что тогда он интерпретировал ее поведение как знаки внимания. В воспоминаниях Кейтилин Старк остался тот влюбленный в нее мальчишка, она считала, что его страсть была «неподдельной и чистой», возможно, ей даже льстило быть объектом такой любви. Однако это были воспоминания, для нее та история в прошлом, она жена другого – и точка. Примечательно, что после смерти Брандона Кэт пришло письмо от Петира, и она сожгла его, не читая. Что в нем было, знает только сам Мизинец, но Кейтилин подумала, что, скорее всего, очередная просьба руки и сердца. Приехав в Королевскую Гавань и увидев Бейлиша спустя семнадцать лет, она воскресила в памяти образ того мальчишки, к которому относилась как к брату, и полагала, что теперь, когда у него все «перегорело», он тоже сможет относиться к ней как к давней подруге. Однако все было по-другому для Петира Бейлиша. И что чувствовал на самом деле он – это и есть главный вопрос в отношениях этой пары. Никто совершенно не имеет представления, что чувствует Мизинец, что думает Мизинец и в какую игру играет Мизинец. Любил ли он когда-нибудь вообще Кэт или только хотел с ней переспать? Если любил, то как долго и любит ли до сих пор? Вопросы без ответов, так как словам Бейлиша верить категорически нельзя, а его поступки говорят… ну, сами знаете, о чем говорят его поступки. Разберемся все же по порядку. На пиру Кет танцевала с Петиром, по воспоминаниям Лизы, целых шесть раз, после чего он, осмелев, попробовал ее поцеловать, но получил отказ и с горя напился. В ту же ночь к нему пришла Лиза и «утешила» его, чем могла. Тогда он назвал ее Кет и признался в любви, а потом отключился. Это обстоятельство пытаются использовать, чтобы оправдать его за то, что он половине двора рассказывал потом, как лишил невинности Кейтилин Талли – дескать, сам в это верил. Что, пардоньте, полный бред. Допустим, по пьяни, он и спутал, но утром-то ему все стало понятно, он же не глупый у нас мальчик! Совершенно очевидно, что та, которая отказала тебе в поцелуе, не залезет к тебе в постель спустя пару часов. Так что мечтать об этом он мог, а вот всерьез полагать, что поимел Кейтилин Талли – нет. С какой целью тогда сплетни распускал, спрашивается? Ну, Сансе, понятно, наплел с три короба, чтобы в доверие втереться (хотя, аргумент «я твою мамку ебал» несколько сомнительная рекомендация – проще и логичнее было другом детства представиться). Новость о его откровенности и саму Кейтилин повергает в недоумение, когда она об этом узнает, так как не вяжется такое поведение с «неподдельной и чистой» страстью, предложениями руки и сердца и всего прочего, во что она верила. Сам он, кстати, говорит о своей невероятной любви к Кет дважды – и оба раза в присутствии Сансы. После эпизода с пиром, идет всем известный эпизод с дуэлью. Пятнадцатилетний Петир Бейлиш вызвал на поединок двадцатилетнего Брандона Старка и, естественно, проиграл, получив серьезную рану в бок. Во время боя ему неоднократно было предложено сдаться, однако он упорствовал и продолжал пытаться атаковать, пока противник не закончил поединок. Сложно отрицать, что на это Петир Бейлиш пошел не от избытка хитрости. Это – действительно глупый и безрассудный поступок влюбленного мальчишки. Тем более, что решительно никакого смысла не было в нем – даже убей он каким-то чудом Брандона, он бы Кейтилин таким образом не получил. Хотя, возможно, он этого не понимал, раз после его смерти все-таки послал ей какое-то письмо. Второй возможный вариант его мотивации – изначальный расчет давить на жалость. Может быть, он действительно думал, что Кет увидит, как ее жених калечит ее названного брата, и все переосмыслит, проникнется отвращением к Брандону и чувством вины и сострадания к несчастному Петиру, который из-за нее пострадал. Что забавно, расчет-то сработал, но несколько иным образом… Что из дуэли не может выйти ничего хорошего, ему должно было быть понятно уже в тот момент, когда Кейтилин дала свою ленту не ему, а Брандону. А потом еще и не пришла к нему ни разу, когда он лежал чуть не при смерти. Тут ее часто обвиняют в бессердечности, но ей приходить запретил отец. Дополнительный отрезвляющий фактор для Петира был в том, что Эдмар Талли во время дуэли был в помощниках у Брандона. Этим ему как бы окончательно показали, что детская дружба это одно, но все-таки не забывай, что ты выскочка безродный и нет никто. С этого момента Петир Бейлиш – сгусток хладнокровия и интриг. С этого момента любовь к Кейтилин Талли – если она и была – абсолютно никак не влияет на его поступки. Он заваривает всю кашу, натравливая Старков и Ланнистеров друг на друга, есть мнение, что и к казни Эддарда Мизинец приложил перст, и уж в судьбе старшей дочки своей Кет он играет несколько сомнительную роль. Единственное, в чем его можно заподозрить в связи со всеми этими событиями – нет ли в его действиях мотива мести Старкам и хитрого плана уничтожить всех, кроме собственно Кет, чтобы потом мужественно предложить отчаявшейся вдове свое плечо? Как бы там ни было, и этот план, если он и был, окончился ничем в связи с гибелью Кейтилин на Красной свадьбе. И кстати, ни один персонаж не замечал Мизинца в скорби… Приходится фанатам просто взять и принять один простой вывод: Петир Бейлиш – это вам не Северус Снегг. Не романтизируйте, девчата.8. Петир Бейлиш и Лиза
Лиза Аррен, вместе с Джейме, составляет категорию «вечно влюбленных» персонажей. И, как и Ланнистер, не осознает, что любовь ее обращена к объекту, таковой недостойному. Сам факт возникновения влюбленности в Петира абсолютно естественен и обусловлен уже только тем, что рядом появился мальчик относительно благородного происхождения, который при этом не являлся кровным родственником. В условиях замкнутой феодальной жизни этого вполне достаточно, чтобы сформировалась первичная детская привязанность, а за ней и влюбленность. А вот то, что это увлечение привело к таким трагическим последствиям и с годами приобрело настолько болезненную форму – это уже не обычный итог такого рода отношений. Поскольку никаких чувств у Мизинца к Лизе нет и никогда не было, то и рассматривать их не приходится. (Нет, конечно, можно исследовать то, чего нет, но мы не будем). Поэтому сосредоточимся на Лизе. Ее характер в детском возрасте определяется Кейтилин как «застенчивый». Может показаться, что она страдала от каких-то комплексов и чувствовала себя неполноценной, но чем такое обусловлено – не совсем ясно. Она была довольно привлекательна, отец любил ее (поверьте, намного больше, чем среднестатистический лорд любит своих детей), на нее не взваливали непосильные обязанности – у нее не было никаких оснований считать себя в чем-то ущемленной. Кроме… ну, кроме того явного факта, что любимый ею Петир совершенно явно отдает предпочтение старшей сестренке. И Лиза превращается в замкнутую, тихо и злобно завидующую девушку, которой не с кем поделиться своими проблемами. Сестре, очевидно, довериться она не могла – сестра враг, которая специально отнимает у нее Петира, брат слишком мал и ничего не понимает, старшие родственники за подобные мысли выпишут пиздюлей и попробуют отлучить от драгоценного Петира… Вопрос, были ли попытки выяснить отношения с самим Петиром, и если были, то в какой форме. В тот период она совершенно точно еще не позволяла себе устраивать ему сцены и истерики и, ввиду своей застенчивости, вряд ли могла говорить с ним открыто. На это, поверьте, требуется куда больше смелости, чем на поцелуйчики в кустах. Скорее всего, она усиленно посылала ему знаки внимания, которые он не обрывал по той же причине, по какой Кет не выражала негативное отношение к его собственным ухаживаниям. Потому что когда к тебе усиленно клеится объект, тебе не интересный, это раздражает в гораздо меньшей степени, чем тешит самолюбие и повышает самооценку. Вот только Лиза имела все основания полагать, что раз он принимает ее чувства, то между ними уже существует некая связь, которой, разумеется, мешает только сестра со всеми ее завлеканиями. Да, Лиза всегда понимала, что Петиру нравится Кет, но она верила, что может с ней за него побороться. И считала, что сможет добиться своего, если будет предлагать ему то, что ему не дает Кет. В любви Лизы в тот период присутствует и некий элемент жалости – она обвиняет Кейтилин в том, что та «обрекала Петира на страдания по ночам», что она отказала ему, посмеялась над ним, довела его до того, что вынужден был напиться. Тогда она пришла к нему ночью, чтобы утешить. Она пыталась заменить сестру, не понимая, что сама была ее заменой, да и то лишь на одну ночь. В ее интерпретации дальнейших событий и поведения Бейлиша присутствует типичный для жертв домашнего насилия мотив: «если я буду все терпеть и давать ему все, что он хочет, то рано или поздно он поймет, как я его люблю, и тоже будет любить меня». Подсознательный расчет здесь заключается в том, что принимающий на себя роль жертвы человек рассчитывает вызвать у партнера комплекс вины и привязать его к себе чувством долга. Надо ли говорить, что это схема никогда не работает, как надо? Несмотря на то, что любимый назвал ее в постели именем сестры, она остается с ним до утра. Совершенно непонятно, как Петир выкрутился из этой истории, умудрившись не засветить свой похуизм к судьбе зачатого ребенка перед Лизой, и при этом не навлечь на себя неиллюзорные кары со стороны ее отца, когда тот обо всем узнал. Как бы там ни было, беременность прерывают, подсунув Лизе обманом лунный чай. Она даже пытается оправдаться за это перед Петиром, как будто верит, что ему было какое-то дело до этого ребенка. Тема украденного ребенка для Лизы со временем превращается в натуральную паранойю. Мизинца после дуэли с Брандоном отсылают на Персты, так что Лиза получает в течение непродолжительного времени три мощных фактора, расшатывающих психику: расставание с любимым, потеря ребенка, принуждение к браку. Естественно, лорд Хостер пытается, как может, разрулить эту неприятную историю, да еще и с выгодой для семьи. Поэтому дает согласие на брак своей младшей дочери со стариком. По всей видимости, начало брака с лордом Арреном Лиза встречала вполне положительно. Хотя она и не хотела за него замуж, но головой должна была понимать, что это в ее положении очень хороший вариант. Кейтилин вспоминает, что в день их совместной свадьбы сестра вся сияла. Это косвенно подтверждает и сама Лиза, вспоминая, что «в тот день была так хороша, что Кейтилин бледнела в сравнении с ней». Скорее всего, она рассчитывала, что лорд Аррен скоро умрет и она получит свободу, в том числе и от отца: его волю она уже выполнила. Тогда она смогла бы выйти замуж за Петира, как всегда мечтала. Не совсем понятно в таком случае, почему она так хотела забеременеть от Аррена – Серсея, например, беременность от нелюбимого мужа прервала. Видимо, как реакция на насильственный аборт (как еще назвать то, что с ней сделали?) обостренно требовал немедленной реализации материнский инстинкт. При этом в ее поведении существует некоторое двусмысленное несоответствие, а именно – в период до замужества с Бейлишем она не отказывала себе в поисках развлечений на стороне и не особо судила его за таковые. Для сравнения – Джейме со своей моносексуальностью. Например, известие о его детях на стороне она воспринимает с юмором: «Экий вы шалун, Петир!». Да, все годы своего брака с Арреном и два года после она продолжает любить Бейлиша. При этом она досадует, что муж не мог ее ни удовлетворить, ни сделать ребенка, и жалуется, что жить в Королевской Гавани, видеть Петира каждый день и не иметь возможности быть вместе – это такое мучение… Почему же они не стали любовниками в то время, как имели для этого все возможности? По той простой причине, что Мизинцу это было не нужно. Он и так был уверен, что Лиза – его и никуда не денется. После смерти мужа, она покидает Королевскую Гавань, где в Малом совете заседает ее любимый Петир, и бежит в Долину Аррен, чтобы защитить ребенка. И уже там заводит себе в любовники певца Мариллона. Он, конечно, после свадьбы с Бейлишем в качестве фаллоимитатора получил отставку, однако в фаворитах так и оставался, что несколько странно. В конечном итоге, задав вопрос: «А в чем же причина всего этого трэша?», мы получим ответ: причина в характере Лизы Аррен и всех тех внешних факторах, которые планомерно в течение почти двадцати лет ее характер расшатывали. Надо ли говорить, в какой степени в этом виноват Бейлиш?..9. Дейнерис и Дрого
Я правда не знаю, что рассказать вам про эту пару. Будь я семейным психологом, и приди ко мне эти двое, я бы отправила их домой, потому что все у них в порядке. Ну да, ценители порева с маленькими девочками могут тонко намекнуть на то обстоятельство, что Дени на момент заключения брака с Дрого было 13 лет – но кого этим в Саге удивишь? Сансе в день свадьбы с Тирионом тринадцати еще не исполнилось, примерно столько же Джейни Пуль – это в порядке вещей. Правда, некоторое общественное осуждение все-таки вызывают изнасилования девочек шести и семи лет, сопряженные с разрубанием надвое грудных младенцев, - но опять же складывается впечатление, что любой мало-мальски приличный набег без таких дел не обходится. Итак, Дейнерис в свои тринадцать лет была «прелестной девушкой», к которой испытывали вполне определенные желания люди, в педофильских наклонностях ранее не уличенные. И не только ее неуравновешенный брат, но и магистр Иллирио, например, открыто признавался, что «возжелал ее для себя», когда Дени только прибыла в Пентос. Правда, он же отмечает, что тогда Дени была робкой и боязливой, наполовину ребенком. Кхала Дрого это не смутило, и что делать с ней в первую брачную ночь, он вполне разобрался. А, как говорится, сексуальная совместимость – это половина залога удачного брака. Вторая половина – это убедиться, что брак не стал ни для кого поводом устроить адову вероломную резню. В этом плане с браком Дейнерис Таргариен и кхала Дрого все было нормально. Конечно, любой средневековый европейский монарх от одной только перспективы союза принцессы с каким-то лошадником был бы возмущен до глубины души, однако не стоит забывать, что в свое время византийские императоры заключали династические браки с Золотой Ордой и не выебывались. В случае с Дени все было еще лучше, так как даже не стояла проблема религии. Была, впрочем, проблема культурной идентичности и языкового барьера. И на культуре стоит остановиться подольше, так как, с одной стороны, у Дени культурному самоопределению взяться неоткуда – на своей родине, в Семи Королевствах, она ни разу не была. Все, что у нее есть, это рассказы брата, книги и мантра «я от крови дракона». И именно сильное самовнушение в первых книгах и делает ее носительницей вестеросской культуры, пускай и заочно. Здесь на пользу нашим героям сыграло то, что и Вестерос и Эссос находятся в периоде натуральной толерантности, поэтому при взаимном желании никаких идеологических препятствий для взаимодействия представителей разных культур нет. У Дени и Дрого влияние было взаимоактивным – то есть с одной стороны, Дейнерис выполняла все обычаи, которые от нее ждали как от кхалиси, с другой стороны, исправно капала мужу на мозги, чтобы он двигался к выполнению тех целей, которые она наметила себе сама – возвращение в Вестерос и завоевание Железного трона. Кстати, еще одна яркая черта, характеризующая именно их межличностные отношения: по обычаем дотракийцев, кхал делился женой со своими кровными. Для Дени муж сделал исключение. Хотя, стоит отметить, что даже после исчезновения культурного и языкового барьеров, в отношениях пары явно прослеживается, кто тут главный, а кто женщина. Иногда Дрого был, конечно, не против послушать, что рассказывает эта забавная серебряная девочка, но если ему надоедало, он всегда мог ее заткнуть, и Дени приходилось дожидаться удобного случая, когда у мужа будет хорошее настроение, чтобы продолжить свой сеанс нейролингвистического программирования. Как мне кажется, и решение вести кхаласар на запад, кхал в итоге принял, оценив степень угрозы его ненаглядной Дени после попытки ее отравить. Он понял, что справиться с наемными убийцами, которые нападают исподтишка, у него не получится, и решил решить проблему самым верным способом – убить того, кто убийц посылает. Все предельно логично для незамутненного дикарского сознания. Сложно рассуждать о перспективах таких отношений. Потому что по большому счету, их не было. Вряд ли продолжительность жизни дотракийских мужчин высока, так что смерть Дрого была делом близким и неизбежным. Упал с коня – потерял власть, проиграл поединок – умер. Пошел на запад – и то, и другое. Сложно сказать, каким образом пророчество о жеребце, который покроет весь мир, сочеталось в воображении Дрого с обещанием добыть железный стул, но явно это сочетание в таком виде было за гранью реально исполнимого. Их пара могла существовать только в степях, по дотракийским обычаям, потому что любой другой жизни Дрого для себя не мыслил. Дени не смогла бы оставаться его женой, став королевой Вестероса. И быть в полном смысле этого слова счастливой, глотая красную пыль, тоже. Поэтому итог был, хоть и досадный, но предсказуемый.10. Дейнерис и Даарио
Когда Дейнерис меньше чем через год после смерти мужа завела любовника, из кустов показался