Упрямцы

Придя домой, у Лэнса остались силы лишь на то, чтобы принять душ и заварить себе чай. Развалившись на диване в невообразимой позе, Лэнс пытался вникнуть в материал учебника, который завтра вернее всего попадётся в тесте, но перед глазами исчезали все термины, а оставалось лишь: «Ребёнок». И так каждое слово. «Ребёнок, ребёнок, ребёнок…». — Так, это уже совсем никуда не годится, — вздохнул парень, откладывая книгу в сторону. Он понимал, что нужно отвлечься и просто забыть об этом, однако что-то необъяснимое никак не отпускало в памяти того взгляда и той интонации. Зацепило за живое. Все постоянно твердят, что он ко всему относится спустя рукава, «Лэнс такой беззаботный и весёлый». Если спросить на потоке, как вы опишите Лэнса, абсолютно все ответят либо «большой ребёнок», либо «шумный шут». И не то чтобы сам Лэнс был против такого, просто не по себе, когда ты всё же стараешься, а этого никто не замечает, считая, что нет, Лэнс не может делать что-то всерьёз. — Может, он и прав, но как бы не хотелось этого. На следующий день Лэнс и Ханк снова остались в универе допоздна. Сдавать проект нужно было через неделю, но ребята стремились закончить всё пораньше, чтобы было время разобраться с другими зачётами. — Ты все ещё дуешься на того парня? — Совершенно не понимаю, о чём ты. — Да ладно тебе, Лэнс. У тебя всё на лице написано. Тем более ты слишком сосредоточен, посмотри, во что ты превратил свои карандаши. — Всё в порядке, правда. Спасибо, Ханк. — Как скажешь, но… как насчёт сегодняшнего боя снежками? — Ханк заговорщически потёр руки и с ожиданием смотрел на друга. — Только при условии никаких лишних жертв! — Эй, как будто я виноват во вчерашнем. — Конечно, — Лэнс с важным видом скрестил руки на груди, — этот превосходный комок снега предназначался твоей... кхм... твоему прекрасному лицу. — Ты ведь хотел сказать роже, да? Да? — Твоей прекрасной роже, именно. — Отлично, — Ханк улыбнулся от всей души, и, кажется, гора с его плеч исчезла. Ему удалось немного взбодрить Лэнса, хотя бы немного отвлечь того от мыслей, но это только начало. Уж во время боя у Лэнса даже времени не будет думать о том парне. Пару часов спустя. — Нет, ты серьезно… И снова в центре событий глупый Лэнс и уже знакомый незнакомец, лицо которого уже во второй раз было в снегу. Что ж, не совсем всё получилось, как планировал Ханк. Только они начали играть и влились в игру, как тёмная фигура прошла рядом с ними. Промелькнула мысль, что уж второй раз случайно тому парнишке не прилетит, и Ханк в принципе был прав! Случайно ничего не прилетело. Лэнс очень постарался, чтобы брюнет остался чуть ли не по уши в снегу. И нет, он не собирался ничего ему доказывать. — Так тебе и надо, ледышка! Ханк смотрел на всё со стороны и фейспалмил с каждой репликой Лэнса. А тот уж старался. — Я не ребёнок, понял! Брюнет убрал с лица растаявший снег и отряхнул свою куртку, после чего с пренебрежением посмотрел на уже порядком раздражающего его парня, который яростно что-то ему доказывал. — Что ты там говорил? — раздраженно спросил парень, вытаскивая из уха наушник. Даже стоя в паре метров, Ханк заметил покрасневшее от ярости лицо Лэнса, который уже двинулся в сторону парня, намереваясь, как минимум наорать, а как максимум устроить никому ненужную драку. — Слушай, парень… может начнём всё заново, а? Брюнет глянул на протянутую руку парня и с сомнением покосился на него самого. Развернувшись на пятках, он подошёл к усыпанной снегом скамейке и скомкал снег в руках, после чего сразу отправил его в лицо не ожидавшего такого поворота Лэнса. — Давай как-нибудь в следующий раз, придурок, — злобно улыбнулся брюнет, пока пострадавший убирал снег со своего лица, в шоке хлопая глазами. — Ловлю тебя на слове, — засмеялся тот вдруг, — ледышка. И с серьёзным видом сделал позу, будто он выстрелил в него из пистолета. — Пиу. Послышался смех Ханка и что-то похожее на «господи, какой же, Лэнс, ты придурок» где-то позади, и Лэнс обернулся к другу, а после снова к брюнету, который уже уходил с поля боя в молчании. — Знаешь, Ханк, он странный, но почему-то прикольный. Ханк смотрел на улыбающегося во весь рот Лэнса, и, кажется, осознал всё быстрее своего недалёкого друга.