Если ты не ведаешь за собой ничего, достойного сожаления,
значит, у тебя либо завидно избирательная память, либо жалкая жизнь.
Стэн, Аришок народа Кунари
Они бежали по проходу бесконечно долго. Элисса спотыкалась, ударялась о стены, меч хлопал ей по ногам, она пыталась вырваться из железной хватки Дункана, но не выходило. Слезы отчаяния душили ее, но физически она не чувствовала ничего. Там, за ее спиной, умирают ее родители. Она их не спасла, она дала себя увести. Если бы она только могла вырваться, но Дункан тащил ее почти волоком, и когда силы оставили ее, она сдалась. Ред отчаянно скулил, но не помог ей освободиться от Серого Стража. Когда в душном земляном коридоре начал ощущаться свежий ночной воздух, она даже его не почувствовала. Дункан вытянул ее наружу за руку, как ребенка. Старый лес принял ее в свои знакомые объятия, но сейчас она его не узнала. Отсюда, с заросшей опушки на холме, замок был еще виден. Хайевер был объят огнем, он горел вместе с ее сердцем адским пламенем. Элисса не могла кричать. Ее глаза были сухими. Она вернется, она еще может успеть вытащить оттуда маму. Шаг, второй, третий, почему они даются так трудно... Папа говорил... Я должна бежать, должна догнать Фергюса, его надо спасти… Четвертый, пятый, шестой… Все вокруг шатается, но, может быть, мы успеем вернуться и спасти хоть кого-то…. Седьмой, восьмой, девятый… Мамочка, папа, зачем… Фергюс, надо догнать Фергюса... На десятом шаге тело отказалось ее слушать, а земля бросилась ей на встречу. Подступавшая чернота утопила ее в себе, как болото. Последним, что она увидела, было зарево пожара в черном небе.***
Она почувствовала запах сена и слышала конское ржание. Ей шесть лет, она забралась под крышу конюшни и лежит в сене, заготовленном для лошадей. Там деревянный настил, на котором хранится сено. Туда ведет лестница из конюшни, а слуги из повозок забрасывают сено через люк в крыше. Солнце греет ее лицо, и она улыбается, разглядывая причудливые узоры дерева на балках, и мечтает однажды увидеть, как солнце играет на волнах соленого моря, о котором мама рассказывает на ночь. В море скачут морские кони - дельфины, и растут целые леса из каменных цветов. Однажды мама повезет ее к деду, к дядям, и они вместе выйдут в море на боевом корабле и отправятся в волшебное путешествие, полное подвигов, приключений и захватывающих событий. Солнце печет слишком сильно. У нее от него начинает болеть голова, так сильно, что боль становится невыносимой. И сеновал начинает сотрясаться под ней, добавляя ещё неприятный ощущений к пульсирующей головной боли. Элисса открыла глаза. Боль действительно невыносима. Болит голова, лицо, спина — она будто упала с крыши. Вокруг нее сено и она слышит стук лошадиных копыт. Солнце слепит глаза. Она не успела ничего вспомнить прежде, чем на нее с визгом набросился ее пес. Он лизал девушке лицо, пищал от счастья, как щенок, так что ее голова готова была расколоться надвое, и тут воспоминания навалились на нее одно за другим, будто ее раздавили огромные валуны, сброшенные с крепостной стены. Мама. Отец. Роланд. Орен. Нэн. Ориана. Олдос. Будто каждый образ раскаленным клеймом выжгли у нее в голове, в груди, боль была так невыносима, что она не смогла сделать вдох. Все правда. Это все было на самом деле. — Вы очнулись, миледи. Я в Вас не ошибся. Вы даже крепче, чем кажется. Голос был ей смутно знакомым. Дункан, Серый страж. С трудом Элисса поднялась, опираясь на локти. Голова закружилась, как хоровод на летней ярмарке. Она ехала в телеге с сеном. Дункан сверху набросил на нее кусок грубой, воняющей лошадьми холстины. Сам он правил телегой, запряженной старой клячей, скрывая лицо капюшоном простого плаща. Ред вылез из сена рядом с ней и шумно дышал. — Ваш волкодав не отходил от Вас, - мягко улыбнулся Страж, слегка обепнувшись. — Куда мы едем? — в горле пересохло, говорить было тяжело и произнесенное напоминало скорее хрип, чем человеческую речь. — В Остагар. Расположение королевского войска. За Вашим братом. Но для начала — подальше от Хайевера. Люди эрла будут искать нас, - Дункан снова отвернулся, глядя на лорогу. Люди эрла. Конечно. Хоу. — Мы прошли подземным ходом. Больше я ничего не помню, из того… Что было потом, - Элисса легла на бок, так стало на секунду легче. Держать голову на весу оказалось буквально невыносимо. — Вы упали. Рыцари Хоу вас потрепали, но скоро станет легче. Вы бились как настоящий воин, миледи. Она ощупала лицо. Левая половина, по которой пришелся удал латной перчатки, была твердой и опухшей. На голове она нащупала повязку, а на затылке — засохшую кровь и большую шишку. — Вы меня перевязали. Спасибо. — Не стоит, — произнес Серый страж, вновь обернувшись к ней, - Скоро заночуем, солнце садится. Мы едем со вчерашней ночи, но Вам следует еще отдохнуть. До рассвета мы будем в деревне и поменяем телегу и эту старушку на лошадей побыстрее. У Вас должны найтись силы ехать верхом, а после ушиба головы это будет непросто, так что лучше Вам поспать. Поправитесь быстрее. Силы? Найдутся ли у нее силы… Ей никогда не было так больно. Физическая боль ничто в сравнении с тем, что творилось в ее душе. Если бы ей не нужно было догнать Фергюса и предупредить его о Хоу, она бы умерла прямо сейчас, в этой повозке. Но она просто лежала на спине и, положив руку на своего мабари, смотрела в небо. Из ее глаз текли слезы, жгучие, заливались в уши, но она не произнесла ни звука, ни единого писка. Элисса не чувствовала течения времени, не ощущала себя, у нее не формировались мысли. Она чувствовала лишь острую, щемящую боль в груди, где не было ни одной полученной вчера телесной раны. Каждый миг вчерашний ночи она проживала заново, снова и снова, по многу раз, и не могла остановить этой пытки. Небо потемнело. Боль начинала отступать – она не прошла, а стала просто глухой и монотонной. Теперь ее теснила пустота. Когда они остановились, пустота заполнила всю ее душу, не осталось слез, все до единой мысли исчезли. Осталась только чернота, от которой было еще страшнее. Она поднялась и вылезла из телеги. Ноги ее еще плохо слушались. Элисса выпила воды из меха, поданного Дунканом. Есть она не могла. Дункан подкрепился хлебом и вяленым мясом. Элисса смогла лишь сама забраться в телегу, накрыться плащом и забыться от бессилия.***
Она проснулась, а они уже ехали снова. Еще не рассвело, ночь только начала уступать свои права новому дню. Сегодня боль в теле ещё немного отступила, но пустота была на месте. Теперь эта пустота, верная спутница, ее уже не оставит. Элиссе показалось, что у нее пропали все внутренности, есть только это страшное чувство, а она сама - пустая оболочка для него. Девушка поднялась на локтях и осмотрелась. Она не помнила дороги, по которой они едут, а значит Хайевер уже остался позади. Ощутив достаточно сил в теле, она перебралась к Дункану на козлы. — Где Ред, сир Дункан? — Я не рыцарь, миледи, — Дункан говорил также спокойно, будто они вели беседу в Каминном зале, — Ваш пес где-то в округе, охотится. Держится рядом. Он ждал, пока Вам станет лучше, но боюсь, голод его погнал в лес. Очень умное у Вас животное. Он протянул ей мех с водой. — Зовите меня Элисса, — вода приятно остудила внутренности, — Почему Вы не дали мне вернуться к моим родителям? Почему Вы не помогли мне их забрать? - Потому что я дал слово Вашему отцу вывести Вас оттуда, - спокойно ответил Дункан на выпад. - Вы и маму обещали вывести в обмен на то, что заберете меня в Орден. Однако Вы мне не помогли. Вы бросили её там умирать. Бросили бы и меня в лесу, я Вас только задерживаю. — Вы куда нужнее мне, чем я Вам, - Дункан только на миг задумался, прежде чем ответить таким же спокойным и ровным тоном. — Где Вы взяли лошадь? – Элисса оглядела старую грязную клячу, которая тащила телегу. — Увел ее вместе с телегой из предместья Вашего замка. Хозяин ее сбежал, спасаясь от пожара, а люди Хоу ей не заинтересовались. Зови меня просто Дункан, Элисса. Мне так привычнее. Они проехали в молчании до деревни. Там Ред присоединился к ним, и, радостно виляя хвостом, терся о ее ноги. Элисса осталась на окраине деревни, в плаще Дункана, с натянутым до подбородка капюшоном, стараясь не попасться на глаза рано начинающим работу крестьянам. Страж сдержал слово и привел двух нагруженных лошадей вместо телеги и старой клячи. Следующие пять дней они скакали, останавливаясь только заночевать. Четыре ночи они спали в лесу, стреноживая лошадей и разводя костер. Им везло — дождя в эти дни не было. Шишка на голове болела меньше, а синяк на лице, учтиво подаренный рыцарем эрла Хоу, приобрел желто-зеленый оттенок уже к третьей ночи. «Какой эрл, такие и рыцари» — с горькой иронией подумала Элисса, умываясь в ручье. Она специально терла посильнее свое разбитое лицо, чтобы запомнить эту боль надолго. Ей хотелось, чтобы каждый полученный той ночью удар покрепче отложился в ее памяти. Каждую ночь она ворочалась половину ночи от боли в полученных ушибах и от того, что не привыкла ночевать на земле, под открытым небом. Ей было жестко, холодно, и она никак не могла устроиться поудобнее, чтобы стало хоть немного легче. Она клала под голову руку, рука затекала, она просыпалась и снова начинала крутиться. Ночи были теплые, но её ничто не радовало и не утешало. Ред неизменно устраивался у неё под боком и случайно получил пару чувствительных тычков, когда она провалилась в неспокойный и неглубокий сон. Днем она скакала на лошади, пытаясь не заснуть в седле и ощущая, как медленно отступает боль в голове. Всю дорогу ей было запрещено снимать капюшон – крестьяне несомненно запомнили бы молодую женщину на лошади с избитым лицом. Последнюю ночь они провели в таверне в маленькой деревне. Элисса даже названия не запомнила. Она впервые съела полноценный ужин из кроличьей похлебки, куска курицы с хлебной лепешкой и печеного яблока. После трех ночей поедания сухого хлеба и вяленого мяса с водой крестьянская еда показалась ей превосходной. Дункан поставил перед ней кружку эля, от которого в нос ударил резкий запах дрожжей. — Ты не виновата, Элисса. Вина лежит на эрле Хоу. Она отхлебнула из кружки молча, отказываясь поддержать разговор. Они почти молчали эти дни дороги, она только сухо и вежливо благодарила Дункана за припарки, которые он давал ей вечерами для её лица. Эль оказался горьким на вкус, горше вина с водой, которое было ей знакомо. — Завтра мы будем в Остагаре и ты увидишь своего брата. Король Кайлан... справедлив. Эрл Хоу ответит за случившееся. Элисса сделала еще большой глоток. Дункан пил неторопясь, уже закончив нехитрую трапезу, и будто бы не ждал от нее ответа. Ред шумно грыз кость под их столом. Когда она заговорила, в ее кружке почти ничего не осталось, а от отсутствия привычки к крепкому элю язык стал заплетаться. — Я хочу казнить его своей рукой. Дункан молчал. Когда она поставила на стол пустую кружку, он наконец посмотрел на нее. С сочувствием и пониманием, как ей показалось. Хмель ударил ей в голову, и на толику от этого непривычного ощущения ей полегчало. — Знаешь, Элисса, два человека умерли, спасая мою жизнь в одной экспедиции. Они были лучше, умнее, добрее, чем я. Я не заслуживал их жертвы. Но уже долгие годы я пытаюсь сделать так, чтобы их смерть не оказалось напрасной. Элисса ничего не ответила. Разумом она понимала, что Дункан сделал то, что должен был, когда не дал ей вернуться к родителям. Они тоже этого не хотели. Кто она, слабая, низкорослая и худенькая дочка лорда, против рыцарей Рендона Хоу. Но ей было бы лучше вернуться и умереть достойно, защищая свою семью, чем бежать, как трусливой лисице в нору от гончих. Чем жить вот так, зная, что она, тэйрна Хайевера, миледи Кусланд, которая с малых лет училась драться, не смогла защитить никого, кто ей дорог. - Я согласилась стать Стражем, думая, что вы можете спасти моих родителей. А вы никого не спасли. И я никого не спасла. Зачем мне быть Стражем? Мое место в Хайевере, я должна быть там… Знаете, Дункан, они убили моих родителей. Мне всё равно на то, за что Вы боретесь, у меня теперь своя война. Может Вам и на роду написано быть Стражем, да только я Кусланд, и у меня… Другие задачи. - Так бывает, Элисса. Я и вовсе не хотел быть Стражем, думал что лучше умереть. Элисса замолчала, пытаясь осознать услышанное. - Тогда почему… Почему Вы меня вывезли? Там мой дом. Я должна вернуться и отомстить. - Потому что твой отец хотел, чтобы ты жила. И потому что ты дала мне слово, что ты вступишь в Орден, если я помогу Вам выбраться. Я помог тому, кто смог уйти со мной, но сделать выбор за леди Элеонору я не вправе. Она не оставила своего мужа даже… Даже тогда. За столом повисло тягостное молчание. У Элиссы снова заболела голова от хмеля, а мысли путались. - Если Вы не хотели быть Серым Стражем, зачем стали? Что тогда изменилось? Почему сейчас Вы заставляете людей вступать в Орден, даже против их воли? - Потому что сейчас есть угроза для мира, которая стоит выше любых личных мотивов. Как ни жаль это слышать, как ни больно, но месть эрлу Хоу меркнет по значимости перед тем, что зреет на юге. Ты сама поймешь, когда увидишь, почему я так настаиваю, чтобы ты стала Стражем… А ещё Орден даст тебе защиту от посягательств эрла, и я сдержу обещание, данное твоему отцу, - Дункан поболтал остатки эля в кружке и замолчал. Элисса медленно поднялась, опираясь на стол, и собралась уходить. Ровный, спокойный голос и прямой взгляд Дункана застал её уже на ногах. - А Серым Стражем я стал… Потому что убил человека. Серого Стража. Честного, хорошего человека, который любил и был любимым. - За что Вы его убили? – тихо спросила Элисса, пораженная, что Дункан говорит об этом, не отводя глаз. - Просто так. Случайно. Я был очень молод, и жил на улице Вал Руайо. Я хотел его ограбить, приставил нож к горлу, а он никак не хотел расставаться с кольцом, которое я хотел у него отнять. Знаешь, оказалось это было кольцо для его невесты. Я не убивал никого прежде, но зима была очень холодной, и мне нечего было есть. Я его случайно зарезал, хотел только припугнуть. Элисса молчала, не находя слов. - Это слишком долгая история, а ты слишком устала, чтобы слушать её в подробностях. Даст Создатель, я когда-нибудь тебе её расскажу. А пока иди спать, и, может быть, уже завтра ты разыщешь своего брата. Может быть, после этого вступление в Орден не будет для тебя таким тяжелым, Элисса, - Дункан кивнул и мягко, почти по-отечески улыбнулся. Когда они с Редом поднимались в снятую для них комнату, Элисса попросила ванну. Трактирщик принес небольшую деревянную лохань, больше похожую на корыто для свиней, в которое она даже сидя поместилась с трудом. Сидя в горячей воде, она терзалась мыслями, как она предстанет перед Фергюсом. Что ему скажет. Как объяснит, почему она выжила, а все, кого они любят - нет. Перед глазами у неё стояло растерзанное тело Орианы и маленький Орен в луже крови. Мысль пронзила ее, и холод побежал вдоль ее позвоночника, заставив ее содрогнуться в горячей ванне и выбив хмель из головы. Хоу знает, где Фергюс. Он послал за ним своих убийц. Элисса встала до рассвета, так и не заснув. Она расчесала спутанные волосы, доходившие до пояса, и заплела две тугие косы. Скрутила их на затылке. Такую прическу носила ее мать. Надела доспехи и вычистила оружие, с которым бежала из дома. У нее не хватило сил достать отцовский меч и посмотреть на него, она повесила его за спину в ножнах. К завтраку она ждала Дункана, готовой предстать перед королем.***
К полудню они увидели Остагар. Развалины древней тевинтерской крепости, огромные, устремленные в небо. Небеса вечны, а люди и их творения — нет. Некоторые башни сохранились почти нетронутыми, но по огромным каменным мостам стоило маршировать с осторожностью, чтобы не оступиться в местах разрушения и не полететь в пропасть. Впрочем, строили тевинтерцы на совесть, усердно укрепляя каждый кирпич этой нерушимой твердыни магией, иначе за столько веков природа победила бы плоды их трудов бесповоротно, и не оставила бы здесь и сохранившихся следов былого величия. На тракте путников было видно издалека. На постах затрубили в сигнальный рог, и звук разнесся по округе, уходя к вершинам раскинувшегося поодаль горного хребта. Ред бежал рядом с ее лошадью, а Элисса неотступно думала о встрече с братом. Лишь бы она успела опередить убийц Хоу. У первого караульного поста их встретил жилистый, невысокого роста мужчина с вытянутым, заросшим щетиной лицом. На нем был доспех Серых стражей. — Мы тебя заждались, Дункан. Король заждался так, что собирается тебя встречать лично. — Пожалуй, слишком много чести для такого старика, — улыбнулся Дункан, спешившись и пожимая Стражу руку. — Ты привез нам нового рекрута? — Страж заулыбался еще сильнее. — Да, скажи Алистеру, что до посвящения он должен сопровождать леди Элиссу. Пусть будет готов, - Дункан хлопнул Стража по плечу. — У тебя есть любимчики, Дункан. Меня ты заставил няньчиться с Толстым Томом, а Алистеру даришь компанию такой прекрасной леди, - Страж дерзко подмигнул Элиссе. — Таков обычай, Гаррет, и ты это знаешь не хуже меня. Пусть о наших лошадях позаботятся, они проделали долгий путь. По мосту они пошли пешком. Страж Гаррет забрал их лошадей вместе с грузом, но с отцовским мечом за спиной Элисса не рассталась. Ее собственный меч и кинжал висели на поясе, наверное со стороны она выглядела смешно. Невысокая, худенькая молодая девушка, обвешанная оружием. Только она совершенно не видела, кто и как на нее сейчас смотрит. На той стороне моста виднелось скопление людей, и Элисса смотрела только туда, в надежде с двухсот шагов разглядеть там Фергюса. Она еле сдерживалась, чтобы не бежать. Король и вправду вышел встречать их лично. Элисса почти не помнила короля Кайлана, которого видела всего несколько раз в жизни, но сейчас поняла, что он похож на портрет Короля Мэрика, висевший в их пиршественном зале. Король Кайлан был высок, с длинными светлыми волосами, легкой щетиной. Все считали его писаным красавцем. Он шел им навстречу, облаченный в золотые тяжелые доспехи с королевским гербом на груди. Доспехи сверкали так, что смотреть было больно, и мешали ей разглядеть Фергюса. Король был несказанно рад видеть Дункана, и горячо пожимал ему руку, как равному. Голос у короля был красивый, он говорил громко и уверенно, но Элисса только усилием воли сосредоточилась на его статной фигуре, пытаясь справиться с разочарованием и тревогой, потому что Фергюса она так и не увидела среди королевской свиты. — Дункан! А я уж думал, что ты пропустишь такую потеху! – благодушно улыбался король, сжав руку Стража и даже приобняв его, как боевого товарища. — Я? — Дункан улыбнулся, поддерживая задорный королевский тон, — Да ни за что на свете, Ваше Величество! — А эта та самая молодая леди из Хайевера? Вы ведь младшая дочь Брайса? – король перевел на неё взгляд с неподдельным интересом. Имя отца, произнесенное вслух, было равносильно удару поддых, и Элисса наконец пустыми глазами посмотрела прямо на короля. — Да Ваше Величество, меня зовут Элисса, — сдержанно ответила она с поклоном. Вбитые в голову манеры действовали за нее, будто кто-то другой говорил ее устами. — Ваш брат уже здесь, — вот этих слов она так жаждала услышать всю эту долгую дорогу, и сосредоточила все свое внимание на короле — Но отец ваш еще не прибыл, я жду его. Буду весьма рад. Не ожидал, что вы прибудете всей семьей. Нечасто тэйрн Брайс выбирается из своих владений и удостаивает меня своей компании, говорит, он полезнее у себя дома, чем среди моей свиты. Впившись взглядом в дальний конец моста, Элисса произнесла ледяным голосом, который звучал как не ее, слова, которые она даже себе вслух произнести боялась: — Не дождетесь, Ваше Высочество. Мой отец погиб, когда был захвачен наш замок. Король на секунду растерялся, будто его окатили водой, но шок быстро сменился яростью: — Что? Погиб? – его голос стал громче, он резко обратился к Дункану, от его шутливого благодушия не осталось следа, - Дункан, ты что — нибудь знаешь об этом? — Ваше Величество, тэйрн и его жена предательски убиты эрлом Хоу, - Дункан говорил негромко, но ясно, четко, но так, чтобы король его слышал, - Мы сами едва спаслись. Он убил бы и нас, а потом вам рассказал красивую сказку, объясняющую его предательство. Боюсь, миледи Кусланд - единственная, кто там выжил. Король был в ярости. Он расхаживал туда-обратно перед Элиссой, которая чувствовала, что окаменела после слов Дункана, будто произнесенные вслух слова о случившемся обратили его в правду. Когда король остановился перед ней, она посмотрела ему в глаза молча, прямо. Ей не хотелось ни плакать, ни услышать слова утешения. Он заговорил первым, мягко и подбирая слова: — Я знаю, это не облегчит Вашей утраты, но я предам Хоу королевскому правосудию. Я Вам обещаю. Когда битва закончится, я поверну войска на север. Он не попользуется плодами своего преступления. — Что его ждет? - спросила Элисса, и ее воображение рисовало лицо Рендона Хоу, которое она разможжит кистенем. — Виселица, — коротко сказал король. — Благодарю, Ваше Величество, — ответила Элисса, подумав про себя, что доберется до него раньше, пусть бежит хоть в Пар Воллен — если выживет, она убьет его и там. И легко ему умереть не придется, - Простите мою дерзость, но я хотела бы… Хотела бы казнить его самостоятельно. Король замер. Его рука дрогнула, потянувшись к ней в каком-то неясном, ободряющем жесте. Когда он заговорил с ней, его голос звучал тише и серьезнее. - Я не могу разделить Ваше горе, оно слишком велико. Но я обещаю, что как только мы разберемся с Порождениями тьмы здесь, мы отправимся в Хайевер. Рэндон Хоу и его приспешники умрут. Считайте, они уже приговорены – пусть все слышат эту королевскую волю, - обратился король Кайлан, повышая голос, к сопровождавшим его придворным. Элисса молча кивнула, и король обратил внимание на её лицо. - Это люди Хоу сделали? – спросил он, снова говоря тише. - Это не страшно, Ваше Высочество. Они убили… всех. Так что это… не страшно совсем. - Если это хоть сколько-то уменьшит твою боль, обещаю, когда эрла Хоу будут вешать, Вы будете стоять по правую руку от короля и смотреть, как он умрет. Мне очень… Очень жаль Ваших родителей. Я желаю видеть Вас в моем шатре после битвы, и мы обязательно всё обговорим, я даю Вам королевское слово, миледи. Простите, но до этого момента я должен посвятить свое внимание грядущей битве. Позвольте мне поговорить с Дунканом. Элисса отступила в сторону по воле короля и смотрела вдаль, на далекие горные пики. Она слышала, как шушукаются придворные, чувствовала на себе их взгляды. Король говорил с Дунканом, и хотя тон утратил его прежнюю веселость, она была обескуражена. Кайлан говорил о старых сказках, о прославленных подвигах, и, кажется, жалел, что война развивается так быстро и так успешно для них. Король желал подвигов, быть увенчанным славой, и Элисса невольно почувствовала, что в голове её звучит слово «ребячество», которое она так часто слышала от Нэн в свой собственный адрес. Тогда ей вспомнилось, что она сама мечтала сбежать на войну и увенчать себя славой, и ей стало стыдно до привкуса горечи во рту за свои детские капризы. Как оказалось, она просто хотела, чтобы её родные были дома, здоровы и живы, и быть с ними рядом. Теперь, когда она приехала наконец на свою долгожданную войну, и её ждало вступление в Орден прославленных воинов и героев, ей хотелось чего угодно, только не быть здесь. Только не за ту цену, которую она заплатила за сбывшуюся мечту молодой тэйрны Кусланд. В тягостных размышлениях она не заметила, как король вновь обратился к ней. — Вы наверное, хотели бы увидеть брата. Он ушел на разведку в Дикие земли, с отрядом солдат из Хайевера. Боюсь, он не сможет вернуться раньше, чем закончится битва, - с сожалением покачал головой король Кайлан, - Мне жаль. - А если… Хоу послал за ним убийц? – голос Элиссы дрогнул, - Позвольте мне отправиться за ним, прошу. - Боюсь, миледи, ни Вы, ни убийцы Хоу сейчас не найдут отряд, ушедший в Дикие земли. Скорее попадется Порождениям тьмы, а я, при всём уважении к Вашим чувствам, не могу позволить, чтобы Вы попали в беду. Я уже знаю о Вашем наидостойнейшем решении вступить в ряды Ордена, я уверен, что вы способны о себе позаботиться. Однако позвольте заверить, что отныне Вы будете под протекцией короля, - под удивленный шепоток придворных король Кайлан склонил голову и поцеловал ей руку, - Мы приложим все усилия, чтобы Вас уберечь и добиться для вас справедливости. Фергюс ушёл в Дикие земли. Элисса вовсе не понимала, хорошо это или плохо. С одной стороны, на неё вдруг чугунным грузом вновь свалилось ощущение собственного бессилия. Она скакала в Остагар почти без сна и отдыха, и снова опоздала. С другой стороны, она не понимала, как сможет сказать Фергюсу правду о случившемся. Как расскажет, что стало с родителями, его женой и сыном, с близкими. Как объяснит, что никого не смогла защитить. — Как ни жаль прерывать нашу беседу, я должен идти. Логэйн жаждет уморить меня своими тактическими выкладками, — вздохнул король, — Но скоро мы продолжим нашу беседу, Дункан, я жду тебя в своем шатре через час. Элисса поклонилась королю, обдумывая, сможет ли она найти его до битвы и заставить дать ей отряд, чтобы найти Фергюса. Ей не нужна была защита короля – ей самой нужно было любой ценой защитить брата.***
Следующий час она осматривалась в лагере короля и обдумывала слова Дункана, сказанные после ухода Кайлана: — Никогда еще Мор не побеждали столь малой кровью. Еще одна тягостная мысль вдобавок к преследовавшим ее. В суматохе лагеря, среди множества чужих людей, каждый из которых был занят своим делом, она почувствовала себя как нигде чужой и оторванной от дома. Ей было неуютно и страшно от взглядов солдат, она едва не угодила под телегу с припасами и, оставленная Дунканом в центре лагеря, она совершенно растерялась. Сжав руку на мече за поясом, скинув наконец дорожный плащ, она неуверенно шла по огромному раскинувшемуся на всей территории крепости и в её окрестностях военному лагерю, не переставая строить хаотичные планы, как ей выбраться из лагеря и найти Фергюса. Солдаты тренировались, молились, чистили снаряжение, несли раненых в госпиталь. Вокруг была суета, шум, множество людей, которые ненадолго, но потеснили все прочее в голове Элиссы. Судя по всему, у Серого Стража Гаррета длинный язык, потому что уже половина лагеря знала, что она новый рекрут Серых Стражей, и многие пытались с ней познакомиться. А ей, пока она не придумала плана как добраться до брата, ничего не оставалось, кроме как исполнять наказ Дункана и искать своего нового командира на время, пока она числится рекрутом - Серого Стража Алистера. Особенно ей запомнились два других рекрута, с которыми она столкнулась возле шатров Стражей — рыцарь из Рэдклиффа сэр Джори и денеримский карманник Давет, а еще седовласая чародейка по имени Винн, которая указала как ей дойти до стана Ордена, потому что Элисса заплутала и как оказалось, едва случайно не прервала медитацию боевых магов Круга. Пока всё, что она узнала от своих мимолетных новых знакомых — что быть Серым Стражем большая честь, что она произвела впечатление на короля, и что никто не ожидал, что она окажется женщиной. Неподалеку от лагеря Круга магов она, видимо, нашла кого искала. Молодой рыцарь препирался с обрюзгшим темноволосым магом. Понимая, что она уже слишком близко, чтобы просто уйти и сделать вид, что не слышит происходящей ссоры, Элисса остановилось на приличном расстоянии, чтобы подождать, пока перебранка уляжется. Когда маг со злобным выражением лица пошел в ее сторону, а рыцарь продолжил также беззаботно улыбаться, стало ясно, кто из этого боя вышел победителем. Она направилась к Стражу, по дороге получив свою порцию ругательств и недовольства от оскорбленного волшебника за то, что оказалась на его дороге. — Знаешь, за что я люблю Мор? — улыбнулся ей рыцарь, легко и открыто, — Он так сближает людей! Элисса вскинула бровь, не понимая, шутит он или говорит всерьёз. — Ты очень странный, — оглядела его Элисса с ног до головы, привычно рассчитывая, что ее прямота и холодность собьет с него спесь и всякое желание глупо шутить. Ее собеседник был высок ростом, плечист и атлетичен. У него были короткие, непослушные волосы темно — золотистого цвета, и смеющиеся карие глаза. — Знаешь, ты не первая женщина, которая говорит мне это, — продолжал беззаботно улыбаться молодой мужчина, будто не заметив ее оценивающего высокомерного взгляда, отработанного на таком внушительном количестве сыновей баннов, — Постой, ты же новый рекрут Серых стражей! Тебя прислал Дункан? — кажется, он наконец стал серьезнее, но не от того, что она смогла выбить его из колеи, а от того, что вслух прозвучало имя командора Стражей. — Да, мое имя Элисса. А ты — Алистер? — значит, она верно догадывалась, к принятию в Орден ее будет готовить жизнерадостный любитель ссор. Что же, могло быть и хуже, подумала Элисса, вспомнив неоднозначно и чересчур часто подмигивающего Гаррета. — Именно это имя мне и назвали. Я Алистер, и я буду сопровождать тебя до посвящения. Знаешь, мне тут в голову пришло, что среди Серых Стражей почти не бывает женщин, - Алистер сказал это таким тоном, что Элиссе снова оставалось только гадать, шутит он или нет. — А ты бы хотел, чтобы женщин среди Серых Стражей было побольше? — ее бровь снова взлетела вверх. «Твой язык доведет тебя до беды» — прозвучал в ее голове ворчливый голос старой Нэн. — А что в этом плохого? Не подумай, что я такой завзятый волокита… Слушай, не смотри на меня так! — ей кажется наконец удалось смутить этого шутника, — Ты обедала? — Нет, — ответила она и ее желудок предательски сжался. — Идем. Можешь задавать вопросы по дороге — отвечу по мере возможности. Может я и не волокита, но сытая леди должна быть более расположена к собеседнику, чем голодная. Ну вот видишь, я не так уж плохо разбираюсь в прекрасных дамах. От его наглости и простоты обращения у нее дыхание перехватило. С тех пор, как она перестала носиться с сыновьями слуг и рыцарей по двору и бросаться грязью, с ней никто, кроме членов ее семьи, не смел так разговаривать. Такое обращение позволялось только Фергюсу, а сейчас этот Серый Страж, не дожидаясь особенно ее реакции, просто повернулся и пошел прочь, будто само собой разумеется, что он может наговорить ей какой-то чуши, а она за ним побежит. Сжав кулаки и насупив брови, она уже приготовилась отпустить какую-нибудь колкость, как вдруг поняла, что он не обязан с ней обращаться почтительно. Как гром среди ясного неба на нее обрушилась мысль, что она рекрут Серого Стража в подчинении этого парня. Она больше не тэйрна Хайевера, которой побыла меньше одного дня, и с ней говорят, как с обычной женщиной. Растерявшись от сделанного ей открытия, она нерешительно пошла за своим новым командиром, который нетерпеливо ждал ее в нескольких шагах. Что ж, еще кое-что, к чему ей придется привыкнуть - теперь она действительно в равном положении с окружающими ее солдатами. Алистер отвел ее к полевой кухне, где они получили по миске похлебки. Перевалило за полдень, они сидели за длинным, грубо сработанным солдатским столом, ели и говорили. Элисса испытала укол стыда за то, что ее привычка к нормам дворянского сословия, столкнувшись с прямолинейностью Стража Алистера, почти толкнула ее на то, чтобы продемонстрировать свое превосходство перед этим парнем. Нет у нее больше никакого превосходства, сгинуло в огне, будто его и не было. Она задумчиво уставилась в миску солдатской похлебки, от которой ее бы, наверное, стошнило неделю назад. А сейчас она так голодна и измотана, что даже вкуса ее не чувствует. Алистер много здоровался с другими солдатами, перебрасывался шутками и обходил все ее вопросы о том, в чем именно заключается процесс Посвящения в Серые Стражи. В целом, так и было – он много говорил, а она задавала короткие вопросы, от части которых её командир почему-то, несмотря на кажущуюся прямолинейность, увиливал, отпуская новую шутку или переводя тему. Но в целом он, неожиданно для нее самой, показался ей приятным парнем. Алистер напоминал ей тех ребят, с которыми она играла в детстве, с которыми ей было просто. Он был совсем не похож на тех молодых людей, с которыми ей приходилось делить общество последнее время. Он ничего не знал о ее горе, ее происхождение, если он о нем и знал, он совершенно игнорировал, а его болтовня отвлекала ее от зияющей пустоты внутри и панических, бесполезных мыслях о Фергюсе. Она задавала вопросы, он отвечал, и хотя частью души ей было все равно, что будет с ней завтра, другой частью она начала ощущать солнечный свет и вкус пищи, смех вокруг и дуновение теплого летнего ветра. Случайно данная Алистером встряска вдруг заставила ее ощутить происходящее вокруг реальным. Ее сердце умерло в Хайевере, но тело ее не хотело сдаваться так рано, и сейчас она ела, говорила, пусть и не слишком охотно, и даже стала подмечать, что творится вокруг. В обществе Алистера ей вдруг стало не так одиноко среди тысяч совершенно чужих и незнакомых людей, и она уцепилась за него, как утопающий за соломинку. После обеда, когда вопросы у Элиссы закончились, они вместе с Алистером зашагали к костру Дункана. Среди развалин старой колоннады старый Страж невозмутимо беседовал с новыми рекрутами, а неподалеку спал на подстилке её пес, которого Дункан забрал покормить прежде, чем отослал её искать Алистера. - Полагаю, никого представлять уже не нужно. Элисса, ты знакома с Даветом и сиром Джори. Вам предстоит вместе пройти Посвящение, - Дункан кивнул в сторону уже знакомых ей рыцаря и карманника, с которыми она столкнулась в стане Стражей. Элисса сдержанно кивнула и почувствовала, что Алистер из всех присутствующих встал возле неё, чуть за спиной. Дункан теперь обращался ко всем. - Мне известно, что никто из Вас ещё не вступил в Орден и вы лишь рекруты. Однако быть рекрутом Серых Стражей – значит уже превзойти прочих кандидатов и обладать выдающимися способностями. По этой причине, я полагаю, мое задание Вы выдержите надлежащим образом. У Ордена появилась срочная задача, которую необходимо исполнить в Диких землях, - Дункан чуть понизил голос, - И я не могу поручить её никому из действующих Стражей и задержать подготовку к битве. Поэтому пойдете туда вы, под командованием Алистера, как самого молодого члена Ордена. Их задачей было найти древние свитки в предместье Остагара и набрать три пузырька крови порождений тьмы. Свежей. В Диких землях. Элисса испытала такой душевный подъем, что глаза ее лихорадочно заблестели и забегали. Все получилось само собой, она идет в Дикие земли и попробует найти там следы Фергюса, а если найдет - оторвется от отряда и будет идти, пока не встретит своего брата. Отец учил ее ходить по следам зверей в лесу, со следами закованных в доспехи солдат она как-нибудь справится. Элиссе показалось, что наконец ей повезло и она получила свой шанс сделать то, что хотела и что, как казалось, от неё требовалось. Туго набивая колчан стрелами, полученными у интенданта, Элисса убеждала себя, что хоть надежда встретить за пределами Остагара брата ничтожно мала, ей должно повезти. Как иначе объяснить, что её, только прибывшую в лагерь, без подготовки отправляют туда же, куда ушёл брат? Мысли ее бились, как мухи об стекло, а принять окончательного решения она так и не могла. Ее разрывало от необходимости исполнить задание, данное ей Дунканом, и пойти искать брата. Но, это, наверное, будет дезертирством. Она же должна быть благоразумной, не принимать опрометчивых решений. Однако она понимала – как только представится возможность, как только она нападёт на след брата, она пойдёт за ним. Король обещал ей протекцию – значит и от возможного гнева Стражей он её защитит, ведь она уйдет не из-за страха, у неё просто есть своя цель. Алистер был назначен сопровождать их. «Надеюсь, дерется он не хуже, чем острит» — подумала Элисса, когда стражник пропустил их за ворота. А потом подумала, что в случае необходимости сбежать от него может оказаться сложнее, чем от двух других рекрутов, потому что она его подставит. Так поступать ей не хотелось. Но почему-то ей показалось, что если она попытается сбежать, именно он ей не навредит.***
Трое мужчин и женщина проделали путь около часа, и оказались в нужной низине, когда солнце во всю клонилось к закату. Дикие земли оказались болотистой туманной землей, степью, кишащей змеями, москитами и грызунами в низкой бурой траве и зарослях камышей. Никаких следов Фергюса она разглядеть по дороге не смогла, и не могла увидеть никакого знака, чтобы различить следы его отряда из сотен других, постоянно патрулирующих местность. Надежда найти брата тут таяла, как снег в горячей ладони. Только сейчас Элисса осознала, что её самоуверенность не имела ничего общего с настоящим положением вещей – она впервые оказалась в степи, далеко от дома, с чужими людьми и понятия не имела, как искать Фергюса в этой глуши, в этом непроглядном холмистом болоте, раскинувшемся насколько глаза глядят, до самого горизонта. — Откуда вы? — учтиво поинтересовался один из рекрутов - сир Джори, стремящийся поддерживать светскую беседу на протяжении всего пути. — Из Денерима. А вырос недалеко отсюда, — пробурчал Давет, в искусстве светской беседы явно уступающий своему помазанному собеседнику. Алистер молчал, напряженно осматривая окружающий ландшафт. — Из Хайевера, — ответила Элисса, понимая, что сир от нее просто так не отвяжется, а ей хотелось разглядеть то, на что смотрел Алистер, и заодно заметить движение, если вдруг Фергюс будет возвращаться из разведки этим путём, — Мой отец был тэйрном этого города, — после этих ее слов Алистер отвлекся от разглядывания кустов и бросил на нее беглый взгляд. — Миледи Кусланд? Я польщен! — сказал Джори куда громче, чем следовало в таких местах. Почувствовать себя вдоволь польщенным знакомством он не успел. Из кустов на них медленно вышел крупный взрослый волк. Куда крупнее, чем встречались ей на севере во время охоты. Шорох кустов пронесся вокруг. Их окружала волчья стая. - П-почему они так нагло себя ведут? – промямлил сир Джори, бледнея и вынимая двуручный меч. - Их разум уже замутила скверна, - произнес Алистер, - Всем встать в круг, бить наверняка! Меч был надежный, зверей не так много, а доспехи у них крепкие. После трех зарубленных волков стая разбежалась. Все закончилось быстро. Элисса пошла туда, откуда пришел волчий вожак, потому что на его морде успела разглядеть кровь. В камышах по дороге она нашла растерзанное тело юноши в церковных одеждах. Преодолевая тошноту от запаха человеческих внутренностей, она достала торчащую бумажку из его кармана. — Его звали Ригби. Он был здесь с отцом. Может, он еще жив. Нам надо поискать. Алистер промолчал, а другие рекруты не стали ей возражать. Но нашли они не Джогби, отца Ригби, до которого тот не дошел. За поворотом тропы их ждало поле битвы. Сожженый обоз, убитый и растерзанный вол и множество трупов. Элисса молилась, чтобы не встретить среди них герба Кусландов, когда вдруг заметила, что один из солдат еще жив и ползет в ее сторону. Она подбежала и опустилась рядом с ним на колени. Он держался за порез на животе, а его стопа была неестественно вывернута. Это был не Фергюс. — Что случилось? — Порождения тьмы… они напали на наш патруль… я один выжил, — прохрипел раненый. — Воды! — приказ слетел с уст Элиссы как само собой разумеющееся, — Нужно перевязать его! — У меня в сумке есть бинты, — Алистер опустился рядом с ней на колени, выворачивая содержимое заплечной сумки. Вместе они зафиксировали ногу солдата в лубок из веток и коры, срезанных Даветом. Элисса убедилась, что рана на животе не глубокая, и напоила его водой из фляги. — Откуда у благородной леди такая сноровка? — спросил ее Алистер, когда помогал ей наложить повязку. — На окрестные деревни стали нападать разбойники пару лет назад. Они никого не щадили. Отец открыл замок для беженцев. Лекаря на всех не хватало, и мать научила меня простым лекарским приемам. Я помогала ей, — воспоминание о матери было слишком больной темой, и ей не терпелось прекратить этот разговор, — Ты из разведки лорда Фергюса? — Нет, миледи, — просипел раненый, — Спасибо, я доберусь сам. Ногу вы мне подлатали, а патруль подберет меня дальше по дороге. Спасибо, я вам жизнью обязан… С ее помощью он поднялся и медленно побрел по тропе. Это был не Фергюс и не его патруль. Ее немного грела мысль, что Фергюса среди мертвых не было. — Вы слышали его? Порождения тьмы перебили целый патруль! — доблестный сир Джори стоял белее мела. Что же, его страх Элисса разделила несколько позже, когда из кустов на нее бросилась мерзкая тварь ростом с гнома. У него торчали уши, острые, как у эльфа, красные глазки налились кровью, а серая кожа будто с него живьем слезала. От него разносилась омерзительная вонь, облачен он был в потасканный кожаный доспех, украшенный зубами. Она не успела разглядеть — зверей или людей. Алистер стеной встал перед ней, отбросил уродца щитом и сильным ударом меча пригвоздил его к земле. На этом их увеселительная прогулка, сопровождаемая светскими беседами, закончилась. Кажется, до самой ночи всё вокруг пыталось убить их. Порождения тьмы всех сортов, призрак, вылезший из каменного кургана, волки, ползающие змеи. Порождения тьмы обстреливали их из лука, забрасывали заклинаниями, рубили, набрасывались из засад. Когда на Элиссу выскакивала новая тварь, о которых ей только читать доводилось, ее естественный страх сопровождался банальным любопытством, свойственным ей с детства. Убивать их было легче, чем людей. Опьяненная тем, что наконец может применять свои боевые умения на практике, Элисса стала брать инициативу, ей хотелось лезть на рожон. Заметив вдалеке группу, она выманивала ее выстрелом из лука. Сир Джори сходил с ума от страха, размахивая двуручным мечом, как крестьянин мотыгой, позабыв все свои рыцарские премудрости. Давет, уличный вор, дрался отчаянно за свою жизнь, эффективно и грязно. Но Алистер… Алистер был серьезен и сосредоточен. Он оказался сильнее и быстрее, чем Элисса думала. Он был искуснее рыцарей и воинов, которые служили у ее отца и дрались на турнирах в своих громоздких, украшенных перьями доспехах. Он дрался очень хорошо. Мелькая среди них, он защищал своих рекрутов то там, то здесь, ловко парируя, отбиваясь щитом, и каждый его удар делался не для того, чтобы запугать противника, а чтобы убить его на месте. Алистер сказал Элиссе днем, что учился на храмовника. Отец рассказывал ей, что обучение храмовников — ежедневные тренировки, бои, медитации, учеба. Храмовники ведут закрытую жизнь и в течение всего сознательного возраста тренируются. Они не выступают на турнирах и редко участвуют в войнах, потому что подчиняются не армии, а Церкви. Так вот как убивает человек, который этому всю жизнь учился. Наверное, отступникам, попавшимся храмовникам, приходится несладко, отметила про себя Элисса, осознав, что среди всей этой суматохи и непрекращающейся бойни она восхищается Серым Стражем Алистером.***
В пути они нашли мертвого миссионера Джогби, который так и не дождался своего сына. Элисса забрала из его лагеря завещание и шкатулку для его жены, Джетты из Рэдклиффа. «Переживу битву — отвезу ее бедной женщине» — подумала она, положив ее в сумку. Похоронить погибших у них не было времени, даже если ей показалось это правильным. За каждым кустом ее поджидали чудища из сказок Нэн, и ей пришлось идти дальше, оставив тело погибшего воронам и диким животным. Надо было сделать хоть что-то хорошее на этой проклятой земле, и она решила, что если сумеет - доставит хотя бы весточку жене несчастного.. Алистер всю дорогу внимательно наблюдал за ней, она чувствовала, что когда он не следит за окружающей местностью, смотрит на неё. Кажется, он ее все время защищает. От стрел, мечей, держится рядом. Наверное, считает ее самой слабой. Что ж, наверное, он прав. Если бы не мама, ее бы убили еще в Хайевере. Крови порождений тьмы они могли бы набрать не на три пузырька, а на три ведра. Тварям конца не было видно, а они так и не дошли ещё до руин, в которых Дункан велел искать какие-то странные неназванные свитки. Когда они наконец добрались до указанной командором сторожевой башни, солнце почти село. Из развалин на них вылезла еще куча тварей — гарлоков — так их называл Алистер. Они бились с семью особями, когда Давета сбил с ног особенно крупный гарлок. Он рычал нечеловеческим голосом, на голове его был шлем с большими рогами, а в руках — двуручный заостренный топор, который он занес над Даветом. Элисса толкнула чудище всем телом, на удачу бросившись на него, и удар пришелся мимо ее товарища. Она удержалась на ногах и оказалась один на один с рычащим вожаком гарлоков. Отскочила в сторону от удара топора, но оказалась зажата к стене. Вожак подходил, рыча и снова поднимая топор. Бежать ей было некуда. В этот миг она осознала, что не понимала до сегодняшнего дня, что эти твари реальны и сколько их здесь, на юге Ферелдена. В тот самый отчаянный миг, она прыгнула вперед, с расчетом уйти от удара боковым пируэтом. Ее меч лишь скользнул по латной перчатке на руке твари, всхрипевшей и остановившейся. Топор бессильно опустился вниз, из груди вожака торчало острие меча. Тварь повалилась в бок, за его спиной стоял Серый Страж Алистер. Она бессильно привалилась спиной к стене и осела, тяжело дыша. — Спасибо, — выдавила Элисса. — Не стоит, — Алистер подал ей руку и помог подняться. У него была крепкая, сильная рука, он поднял её на ноги и отряхнул. Элисса вдруг ощутила, что к её щекам прилила кровь – слишком запросто он с ней обращался, будто они знакомы много лет. Лишь когда Алистер отошёл, она поняла, что за мысль не дает ей покоя и теснит из головы всё произошедшее – Дункан был прав. Сегодня они столкнулись с мелкими отрядами Порождений тьмы, и они оказались вовсе не сказкой – нет, она видела в ходе их небольшого путешествия множество трупов, повешенных разведчиков, разгромленные обозы, обезумевших от скверны животных и наконец Порождений тьмы – её носителей. - Алистер, - окликнула она, - Почему… Почему животные ведут себя так агрессивно? Ты сказал, их разум замутила скверна, что это значит? - Ничего хорошего, - отозвался Алистер, - Моровая болезнь —это скверна, распространяемая порождениями тьмы. Она разрушает и оскверняет все живые организмы, в которые попадает. Люди, эльфы, гномы и животные либо сходят с ума и претерпевают страшные мутации, либо умирают. Выжившие превращаются в вурдалаков, при этом это происходит не только с представителями разумных рас, но и с животными – медведями, волками, воронами. Иногда животных при должном уходе и очень малой дозе заражения можно полностью исцелить, однако большинство приходится убивать, чтобы остановить распространение болезни. Оскверненные существа обычно страдают от потери волос, бешенства и различных изменений вроде опухолей, выросших на спине шипов, нарывов и язв. Подчиняются эти твари только порождениям тьмы — например, моровых волков порождения тьмы используют для охоты на людей — и с появлением архидемона их действия становятся более согласованными. Вот самая научная версия, которая держится в моей голове благодаря стараниям Дункана. - А если… А если и мы от них заболеем Моровой болезнью? – дрожащим голосом поинтересовался сир Джори. - Кхм, - Алистер прокашлялся, - Не о чем пока волноваться, у Стражей есть против этого средство. Просто используется оно… в исключительных случаях. - То есть если Порождения тьмы вырвутся из Диких земель, эта моровая болезнь… Она будет везде? – спросила Элисса. Алистер кивнул и жестом указал, что они должны идти дальше. Стремительно темнело, а им нужно было обыскать развалины, бывшие конечной точкой их путешествия. Элисса перелезла через пролом в каменной стене, в который раз за время их похода ловя себя на мысли, что чувствует на себе чей-то взгляд, но это не был взгляд Алистера, который полез в руины первым. Девушка обернулась, и ей показалось, что в кустах под прикрытием сумерек мелькнула пара светящихся звериных глаз. Однако нападения не последовало, и Элисса решила, что ей всё же привиделось от страха. Они бегло обыскивали руины вместе, но именно она увидела нужный сундук с гербом Стражей первой. Он был сломан пополам, ударом тяжелого топора или молота. Конечно он был пуст, и давно. Мужчины за ее спиной молчали. Элисса сдержала вздох разочарования. Ей не удалось найти Фергюса, а им не удалось выполнить задание. Она осмотрелась ещё раз вокруг – ни следа никаких бумаг, за которыми их послали на разведку. Она уже было решила обернуться, и раз молчат все остальные, самой констатировать, что они шли сюда напрасно. — Так, так, так… Кто это здесь у нас, — раздался негромкий, мелодичный низкий женский голос за их спинами.