«А Дейн стоял и ждал, когда
К нему клыкастый зверь подступит.
Горели яростью глаза
того, кто был когда-то волком.
Он поднял острый свой клинок,
Моля о смерти милосердной.
Создатель внял его мольбе.»
— Отрывок из народного пересказа ферелденской легенды «Дейн и Оборотень»,
которую относят приблизительно к 4:50 году Чёрного Века
- Братья и сестры, успокойтесь! Элисса и ее спутники стояли посреди зала, в кольце рычащих оборотней. Высокий, с серо-черной шерстью зверь поднялся на задние лапы и высоким, человеческим голосом выкрикивал предостережения, пытаясь остановить других зверей от новой битвы. - Нет! – обернувшись к ней, он произнес, - Мы больше не хотим проливать кровь наших сестер и братьев, довольно! Элисса посмотрела в желтые волчьи глаза, оценивая, выдержат ли ее спутники еще один бой. - Что ты предлагаешь? – обратилась она к зверю. - Переговоры, - прорычал оборотень. - Вроде тех, что вы вели с долийцами? – процедила Элисса, оглядывая волчье кольцо, окружившее ее отряд. - Хозяйка уверена, что ты не знаешь всего, что тебе надлежит знать. Потому хочет поговорить с тобой. Мы не хотим больше крови, мы потеряли много собратьев. Хозяйка не желает тебе зла, если только ты согласишься вести мирные переговоры искренне. Это не твой бой, ты не знаешь всей правды. Элисса выдохнула, пытаясь понять, обманывает ее зверь или нет. - Что думаете? – обратилась она к спутникам. - Мы же можем их выслушать, правда? Дурного не будет? – спросила Лелиана. Ее голос кажется, стал более хриплым. - Надеюсь, - тихо сказала Элисса, - Хорошо. Мы согласны на переговоры. - Поклянись не причинять зла Хозяйке, - оборотень смотрел на нее в упор. - Если вы нас не тронете – клянусь. Хозяйка Леса – это ваш вожак? - Идем за мной, - оборотень опустился на четыре лапы, и массивные двери за его спиной распахнулись.***
Под конвоем из разномастных оборотней они вошли в следующий зал. Когда-то, во времена владычества эльфов, он наверняка служил парадным в этом дворце. Высокий куполообразный потолок еще сохранил следы искусных фресок, загубленных временем. Сквозь широкие трещины лился свет, освещая широкую круглую залу, украшенную искусной каменной резьбой, изображающую пиры, охоту и битвы. Сквозь каменные стены пробивались уже крепкие деревья, колонны затянул плющ, а мозаику пола можно было едва разглядеть за старой листвой, мхом и грязью. Природа взяла свое, одержав победу над былым рукотворным величием. Всю залу заполняли оборотни. Они оставили им живой коридор для прохода в центр зала, и каждый шаг Элиссы тонул в глухом низком рыке, долетающим до самого высокого свода. Она аккуратно оглядывалась по сторонам на кольцо врагов. Тут можно было разглядеть крупных и сильных оборотней, оборотней с поседевшими мордами и, кажется, щенят, повизгивающих в углу. Здесь была их святая святых, тут они все укрывались. И если они заманили ее в ловушку, их здесь столько, что они разорвут их в мгновение ока. В окружении проросших деревьев, где свет сквозь проломленную крышу падал в центр зала, виднелось возвышение. Должно быть, прежде здесь стоял трон. Когда смыкающаяся толпа оттеснила их вверх по ступенькам на возвышение, Элисса узнала среди стоящих на нем оборотней Бегуна. Тот высоко поднял голову и завыл, и вся огромная стая присоединилась к нему. У Элиссы побежали мурашки, и она решила, что очень глупо попалась. Но в один миг вой стих, и воцарилась абсолютная тишина. Из-за спины Бегуна показалась тень, напоминающая человеческую. Наверное, можно было бы назвать ее женщиной, но подобных женщин никто никогда не видел. Она шла медленно, будто плыла над полом, как королева среди подданных. Хозяйка леса имела человеческие очертания высокой, статной женщины. У нее была серо-голубая кожа, а длинные черные волосы струились по ее обнаженному телу. Ее руки, ноги обхватывали ветки деревьев, являясь продолжением ее тела. У нее было красивое, не выражающее никаких эмоций лицо, и совершенно черные глаза без зрачков. Оборотни склонились перед ней в поклоне, и проходя мимо, она дотронулась до плеча Бегуна. Тот склонился еще ниже, как подобострастный придворный, удостоившийся внимания императрицы. Вокруг Хозяйки леса воздух будто двигался по другому, дрожал, не давая до конца разглядеть ее очертаний. С ветвей, оплетающих ее тело, срывались мелкие листки, кружили вокруг и снова прирастали к ветвям в уже новом месте. Она встала напротив своих визитеров, и, глядя Элиссе прямо в глаза своими бездонными черными глазами, напоминающими глубокий лесной пруд, произнесла голосом, глубоким и неземным, проникшим в каждый уголок этого разрушенного зала и души каждого, кому доводилось его слышать: - Приветствую вас, смертные. Я – Хозяйка леса. - Мое имя Элисса. Кажется, нам стоит поговорить, если этот разговор может остановить дальнейшую войну твоих… подопечных и долийцев. - Не сомневаюсь, что у тебя много вопросов, смертная. Затриан рассказал тебе далеко не все, когда послал тебя убить Бешеного Клыка. - Вот как? – Элисса не могла избавиться от внутреннего ощущения, что Затриан обманывал ее, еще с разговора в лагере. Кажется, это было много дней назад, - Что же он нам не рассказал? Хозяйка Леса слегка покачивалась всем телом из стороны в сторону, будто дерево, которое неустанно колышет ветер. Только сейчас Элисса увидела, что на самом деле она не касается пола. - Это Затриан сотворил проклятие, от которого страдают эти существа. Проклятие, которое сейчас терзает его народ. - Не может быть, - возразила Элисса, - Тогда бы он знал, как его снять. Там, на окраине леса, умирают его сородичи. Зачем ему посылать нас за Бешеным Клыком, если это просто магия? - Затриан знает, как снять проклятие. Он не хочет его снимать. Элисса не верила своим ушам. Да, Затриан ей не понравился с первого взгляда, но зачем ему обрекать на верную смерть свое племя, отправлять их таскаться по лесу за белым волком в поисках лекарства от заклятия, которое он наложил сам? Кажется, все эти вопросы отразились на ее лице, потому что Хозяйка Леса заговорила вновь, не дожидаясь, пока они прозвучат. - Когда-то давно, когда долийцы пришли сюда впервые, недалеко от леса обитало племя людей. Люди эти решили прогнать отсюда долийцев. Затриан тогда был молод, у него были сын и дочь, которых он безмерно любил. Как-то во время охоты люди схватили их обоих. - Люди, - прорычал Бегун, - Запытали юношу до смерти, а девушку изнасиловали и бросили умирать. Долийцы нашли ее, но потом она узнала, что у нее будет ребенок. Она убила себя. - Если Затриан проклял этих людей – они такую участь заслужили, - негромко произнесла Элисса. - Воистину так, - откликнулась Хозяйка Леса, а Бегун продолжил рассказ: - Затриан явился сюда, в руины, призвал здесь ужасного духа и заключил его в тело огромного волка. Так и появился Бешеный Клык. Бешеный Клык охотился за людьми из племени. Он не щадил никого, ни женщин, ни стариков, ни детей. Большинство он убил, а другие под воздействием его крови сами обратились в диких и кровожадных тварей. Диких и кровожадных тварей, как сам Бешеный Клык. Выжившие прогнали их в лес. Когда люди навеки покинули эти края, их проклятые братья остались жить в лесу. Жалкими, лишенными разума животными, поколение за поколением, заражая случайных путников, убивая невинных странников и без надежды на спасение. - Пока я не нашел тебя, Хозяйка, - Бегун упал на колено перед Хозяйкой Леса, - Ты дала мир моей душе. - Я показала Бегуну, что у его звериной природы есть другая сторона. В нем проступила человечность, и тогда он привел ко мне остальных. - Если к ним вернулся разум, почему вы стали устраивать засады долийцам? Из мести? – спросила Элисса. - Отчасти – да. Мы хотим покончить с проклятием. Преступления против детей Затриана ужасны, но совершили их много веков назад те, кто уже давно мертв, и грех этот искуплен сполна. Всякий раз, как здесь проходили наземные корабли, мы посылали весть Затриану, молили о помощи. Но всегда без ответа. Мы хотим, чтоб нас наконец услышали. - А-рр-гх, - прорычал Бегун, - Мы заразим проклятием его племя, и тогда придется ему снять проклятие, чтобы их спасти! Хозяйка Леса сложила руки перед собой: - Я умоляю вас, смертные. Пойдите к нему, приведите его сюда. Если он увидит этих несчастных, внемлет их мольбам, может быть он согласится снять проклятие… - Думаешь, он согласится пойти в логово оборотней один? Он и в лес-то никого не пускает, - с сомнением возразила Элисса. - Скажи… Если он придет сюда, я призову Бешеного Клыка. За его сердцем он охотится, верно? Если же он снова откажется, Бешеного Клыка никто никогда не найдет. Скажи Затриану – если не придет сюда, не снимет проклятие, которое наложил – он никогда не найдет Бешеного Клыка и не снимет проклятие со своих сородичей. Элисса оглянулась на своих спутников. Алистер едва заметно кивнул. - Хорошо. Я пойду и скажу ему это. «И заодно спрошу, какого черта он послал нас на смерть вместо того, чтобы снять собственные чары» - добавила про себя Элисса. - Тогда мы будем ждать твоего возвращения. Бегун покажет вам короткий ход на поверхность. Возвращайся скорее, вместе с Затрианом. Вам же тоже стоит поторопиться избавиться от проклятия, верно? – Хозяйка Леса повернулась к Лелиане. Элисса посмотрела на девушку и увидела, что у нее задрожали губы. Значит, она тоже догадывается, что с ней происходит. Капли пота выступили на ее светлом, покрытом легкими веснушками лице. Винн и Алистер переглянулись. Теперь о том, что Лелиана скоро обратится, знают все.***
Бегун показал им проход по длинной, полуразрушенной лестнице и оставил их одних в темноте. Первой заговорила Лелиана. - Пожалуй, я пойду первой. Мне кажется, я теперь в темноте вижу чуточку лучше. - Лелиана… - тихо произнесла Винн. - Не надо. Я знаю, что это, и будет правильнее, если я останусь здесь, чтобы... Чтобы не навредить вам, в случае если… - голос лучницы срывался. - Я не то имела ввиду, дорогая, - сказала Винн. - Не будет никакого случая, - отрезала Элисса, - Мы все успеем, у нас есть еще время, с тобой ничего не случится! - И то верно, - раздался голос Алистера, искусственно бодрый, - Только найдем этого чертова эльфа, и закончим наконец эту историю. Лелиана прислонилась к стене и сжалась, Элисса с трудом видела ее очертания в темноте. Она подошла и взяла Лелиану за плечо. - Не бойся, пожалуйста, - тихо прошептала она, - Мы найдем Затриана, очень скоро, и если этот старый двуличный мерзавец откажется снять проклятие, я заставлю его силой. Ни с кем из вас ничего не случится, не сегодня, ты мне веришь? Элисса почувствовала в себе прилив сил, пока говорила это. Она, кажется, сама поверила в то, что говорит. Лелиана сжала ее руку в ответ, и понимание, что ей нельзя никого подвести, заставило ее взбираться по лестнице быстрее. Она отвечает за других, и это дает ей сил. Да, она не спасла самых близких ей людей. Но кого-то спасти еще успеет, чтобы им не было за нее стыдно.***
Винн освещала им дорогу синеватым сиянием своего посоха. Все время, пока они взбирались по этой бесконечной лестнице с надеждой не свернуть себе шею в темноте, Элисса чувствовала, как в ее голове мозги буквально скрипят. Надо было найти короткий путь обратно, вывести Затриана из лагеря и заставить его прийти сюда, любым способ, и успеть надо до наступления темноты, иначе они снова потеряются в этом проклятом лесу и потеряют драгоценное время. Вся надежда на Реда, уж он-то сможет их вывести отсюда. Как заставить Затриана пойти одного? Там, в лагере, Морриган и Стэн, а если что-то пойдет не так, они окажутся у эльфов в заложниках. Нужно обсудить все по дороге до лагеря, но времени на хороший план так мало…. - Винн, что скажешь об этом проклятии? - Это сложный случай, - Винн вздохнула, - Тут смешались сильнейшие эмоции, и внушительная магическая сила. Думаю, здесь и эльфийская магия, и магия крови, и простому магу с таким проклятием не справиться. Тут нужно изучать, как именно оно было наложено, а кроме Затриана, этого никто не знает. Может, не знает даже сам Затриан, потому что им двигала ненависть. Оборотень сказал, он призвал духа – но даже если это был действительно дух, то гнев Затриана наверняка сделал его безумным. Это сложные магические материи, и могу заключить, что я не могу сказать ничего толкового, Элисса. Слишком много в этой истории переменных, чтобы я была в ней действительно полезна. Без самого Затриана нам здесь точно не обойтись. А судя по тому, что ему исполнилась не одна сотня лет, и все то время он хранит магические эльфийские знания, мне с ним тягаться практически невозможно… Я слышала о магах, которые живут веками. Но всегда их жизнь подпитывает нечто извне, они запрещенной магией подпитывают свое тело или меняют его. Боюсь, такие секреты за границами моих сил. - То есть он кто-то вроде Флемет, матери Морриган? – спросила Элисса. - Надеюсь, что нет. Или что то, что говорят о Флемет – неправда. Но в любом случае, маги, обладающие такой силой, обязывают быть с ними очень, очень осторожными. Такие силы питаются не из нашего мира. - Выходит, что шерстяные говоруны и необходимость привести им Затриана – не самая наша большая проблема? - спросил Алистер. - Нет, Алистер, - ответила Винн, - Проблемы начнутся, если Затриан откажется снимать проклятие. Наконец, впереди показался просвет, и уже вскоре Алистер толкнул массивную каменную дверь, которая едва отличалась от остальной стены. Та на удивление легко поддалась, и открывая тайный проход в одну из верхних зал, которые они проходили, едва спустившись в руины. Посреди залы над порубленными скелетами, пытавшимися их убить несколько часов назад, склонился сам Затриан. В его руках был витой посох, на который он опирался. Он поднял на Элиссу тяжелый, угрожающий взгляд бесцветных глаз и заговорил тоном, будто они продолжали только что прерванную беседу. - Ага, наконец-то. - Что ты здесь делаешь? – спросила Элисса, которая меньше всего ожидала увидеть его здесь после того, что сказали ей оборотни и Хозяйка Леса. - Вы расчистили путь в лесу, достаточно безопасный, чтобы я мог за вами последовать, - произнес Затриан буднично, прищуривая глаза. Элисса подумала, что за сто лет можно научиться врать получше. - Неужели? К слову о безопасных путях - может, стоило тогда сказать нам, куда идти, чтобы мы не блуждали по лесу, а сразу пошли искать эти руины? – внутри у нее все закипело от мысли, что Лелиана была заражена оборотнем, Стэн был ранен, Морриган отравлена, ее саму чуть не сожрал медведь, потому что этот сморчок решил свалить на нее грязную работу, и они вынуждены были пройти все круги преисподней в этом проклятом лесу, пока добрались сюда и узнали, что он обвел их вокруг пальца. - О, я не сомневался в ваших способностях. Рано или поздно вы бы нашли верный путь, - кажется, лицо старого эльфа исказила усмешка, - Ну как, вы добыли мне сердце Бешеного Клыка? - А как ты думаешь? – процедил Алистер. - О, хочешь поиграть? – уже не скрывая злости, Затриан перевел взгляд на него, - Я чувствую, что у вас сердца нет. И почему же вы бежите из развалин? - Почему ты не сказал нам о развалинах? – Элисса не собиралась отступать. - Вы нашли их и так. Зачем тратить время на рассказы о давнем прошлом, никак не связанных с тем, что вы должны были сделать? - Неужели совсем не связанных? Она увидела тень сомнения на его лице. Его глаза чуть расширились, он выдержал паузу и, приподняв брови, заговорил медленно. - Сдается мне, дух убедила тебя поработать на нее. Могу я узнать, чего она хочет? - Она не вызовет Бешеного Клыка, пока ты не согласишься снять проклятие. Притворство наконец исчезло. Затриан посмотрел на нее пустым взглядом, отвернулся и прошелся по зале. - Ты же понимаешь, что она и есть – Бешеный Клык? – он повернулся к ней и заложил руки за спину. - Да, я догадалась. - Она – могущественный, древний дух этого леса. Дух, который я вызвал давным-давно, и заключил в тело волка. Ее природа – это природа самого леса. Прекрасная и ужасная, безмятежная и необузданная, дева и зверь, - Хранитель говорил так, будто в глубине души гордился своим творением, - Она – и Хозяйка Леса, и Бешеный Клык. У нее два обличия. Сперва проклятие исходило от нее. Те, кого она касалась, становились похожими на нее – полузвери, полулюди. - Оборотни обрели разум, они больше не звери. Тебе это тоже было известно? - Что-то мне не верится, - ухмыльнулся Затриан, - Они напали на мой клан. И были так же свирепы, как и всегда. Их надлежит истребить, а не защищать. Чем я и намерен заняться, раз уж ты не способна сделать это сама. Пойдем к духу, раз так. Я заставлю ее принять вид Бешеного Клыка. Тогда можно будет убить его и вырезать сердце. - Сердце Бешеного Клыка снимет проклятие? - Нет, - поморщился Затриан. Определенно, необходимость давать объяснения не доставляла ему удовольствия, - Сердце вылечит охотников, но конец проклятию не положит. Проклятие для этого слишком сильно. - А ты можешь снять проклятие раз и навсегда? - Я не стану этого делать! – Затриан вдруг сорвался на крик, резко повернувшись к ней, - Эти твари заслужили свою участь, и я не стану им помогать, никогда!!! - Неужели после стольких лет… Ненависть все еще гложет тебя? – Элисса не испугалась его, но ей хотелось до него достучаться, хотелось закончить весь этот кошмар как можно скорее. - Что ты знаешь о ненависти? – прошипел Затриан, -Тебя здесь не было. Ты не видела, что они сделали с моим сыном. С моей дочерью. И со многими другими. Ты не долийка, тебе никогда не понять, как тяжко мы сражаемся, защищая свою жизнь, ты одна из тех, с кем мы сражаемся. Думаешь, я допущу, чтобы злодеяния их остались безнаказанными, потому что ты пожалела своих озверевших сородичей? Затриана трясло от ненависти. Но Элисса поняла, что он не нападет на них. Он ненавидит всех людей, но без них он с оборотнями ни за что не справится. Как бы силен он ни был, их там много, слишком много, иначе бы он не просил ее о помощи и перебил бы их всех до единого в одиночку. Значит, не так всесилен Хранитель, как ему хочется. Но и выводить из себя его было нельзя. - Это было столетия назад, Затриан. - Я помню все так, будто это было вчера. Ей на миг хотелось сказать, что она его понимает лучше, чем кто бы то ни было. Как искусительна была мысль иметь силу, чтобы навеки проклясть род Хоу. Элисса как в тумане помнит то, как они скитались по лесу день назад, но как ясно она видит перед собой бледное, окровавленное лицо отца, материнские руки в его крови, последний взгляд Роланда, брошенный на нее прежде, чем он остался защищать главные ворота, распростертое, беззащитное тельце Орена и Ориану в лунном свете их комнаты. Нэн на кухне лежит в луже крови. Каждый раз, когда она позволяет им встать перед своим внутренним взором, мир вокруг блекнет. Реальными становятся только они. О, она понимает Затриана отлично. Только он ей не поверит, как не поверит никто, убитый горем в то, что он не одинок в испытываемых им чувствах. Что кому-то может быть хуже, чем ему. Затриан свою месть хотя бы свершил, а она бессильна это сделать. Пока что. - Эти оборотни хотят только одного – мести. Они никогда не оставят в покое мой клан, - заключил Затриан. Им двигала только месть. Он не видел больше ничего, кроме мести. Поэтому месть виделась ему везде. - Хочешь, чтобы они страдали вечно? – спросила его Элисса. - Скажи, а если бы тебе довелось держать на руках безжизненное тело собственной дочери, неужели ты бы не обрекла ее убийц на вечные муки? Вечные страдания? Если бы только я могла, подумала Элисса. Чтобы я сделала, если бы мне сказали, что я могу проклясть Хоу на веки вечные, лишив его разума, обратив его в зверя? В горле пересохло от того, как сильно жгла эта мысль ее нутро. Каждое слово Затриана разжигало в ней притушенное пламя ненависти, вызывало воспоминание за воспоминанием. Если она поможет Затриану, согласится ли он проклясть Хоу? Нет. Ее будто окатило из ледяного ведра. О чем она думает, что она делает с собой. Тут, в развалинах посреди леса, сзади нее стоит молодая женщина, которая пошла за ней и стала жертвой проклятия. Там, в зале внизу, множество обращенных, страдающих от проклятья людей, которые заперты в зверином теле. Там, в лесу, лежит мертвая жена эльфа Атраса, которая пала жертвой проклятия Затриана, а она собралась ему помогать, и думает, может ли она также наказать своих врагов? Она взглянула на Затриана снова. В его безумном, пустом взгляде она наконец увидела человека, которого ненависть сожгла изнутри дотла. В котором не осталось ничего, кроме ненависти. И ей стало страшно однажды увидеть в зеркале тоже самое. Непомерным усилием воли она прогнала из головы образ горящего замка Хайевер и произнесла тихо, но твердо. - Может, я бы и обрекла их на вечные страдания. Только кто страдает сейчас? Твой клан? Затриан посмотрел себе под ноги и замолчал. Повисла тягостная пауза, в которой слышалось только шумное дыхание Реда, сидящего возле своей хозяйки. - Что ж, ладно. Хочешь, чтобы я с ними поговорил – я так и сделаю. Только знай, что они хотят только мести. Но, видно, ты не хочешь этого понимать. Если они решат разорвать меня на куски, ты встанешь на мою защиту или поможешь им? Если хочешь получить помощь моего клана – пообещай меня защитить, иначе… - Обещаю. Если они задумали убить тебя, я буду тебя защищать. Но только если ты не нападешь первый. - Не вижу в этом никакого смысла. Ты должна была принести ее сердце, а не тащить меня к духу на переговоры. Но раз ты не справилась, Страж, то и у меня выбора нет. Я все сделаю сам.***
Затриан шел первым, и, не смотря на весьма преклонный возраст, они едва за ним поспевали. Он шел решительно, удобно перехватив посох. Когда он вступил в залу, оборотни зарычали со всех сторон пуще прежнего, но Затриан обратил на это меньше внимание, чем на комариный писк летним вечером. Он прошел прямо в центр зала и, прищурившись, оглядел толпу оборотней и процедил сквозь зубы: - А вот и ты, дух. - Это Хозяйка Леса, - зарычал Бегун, - Обращайся к ней, как подобает. - У тебя теперь есть имя, дух? А еще ты даешь имена своим домашним зверушкам, этим животным, которые тебе так преданны? – усмехнулся Хранитель. - Это они дали мне имя, Затриан. А другие имена – их собственные. Они преданы мне, потому что я помогаю им понять, кто они есть. - Кто они есть?! Да такие же, как их предки, как все человеческое отродье – жалкие псы, их уродливая плоть только воплощение их поганой души! – закричал Затриан. - Он нам ни за что не поможет, Хозяйка! – взбесился Бегун, - Я говорил вам, он пришел ни для того, чтобы говорить! - Нет, я пришел поговорить, - говоря с Бегуном, Затриан брезгливо морщился, - Хотя в этом нет смысла. Все мы знаем, чем это закончится. Сама ваша природа отвергает мирный исход… Как впрочем, и моя. Затриан перехватил посох удобнее. Тот излучил слабую, еле заметную вспышку света, пульсирующую, как подавляемый Затрианом гнев. Элисса физически его почувствовала и сжала рукоять меча. - Нет, Затриан, - Хозяйка Леса вскинула руку, - Без этого можно обойтись, Затриан, я знаю, в твоем сердце есть место состраданию, ведь ты уже исполнил свою месть! - Месть моя, - сквозь зубы сказал Затриан, - Будет длиться вечно. Элисса увидела рядом с собой оборотня, который встречал ее у дверей залы и привел ее на переговоры. Как можно тише, в потоке общего рыка, она прошептала ему: - Выводи всех отсюда, сейчас же. - Дух, как и моя боль будет вечна, так и их проклятие, - продолжал вещать Затриан так, что его было слышно во всех уголках залы. - Как и твоя жизнь, - тихо произнесла Хозяйка Леса, - Смертная, он рассказал, как наложил проклятие? Элисса сделала шаг вперед, чтобы отвлечь внимание Затриана от оборотня, который внял ее совету и вытаскивал из зала сгрудившихся в углу волчат. - Такое проклятие могло быть наложено только с помощью крови самого Затриана, - Хозяйка Леса смотрела на эльфа, а он на нее – в упор. - Магия крови, - эхом прошептала Винн. - Затриан, твой народ верит, что ты раскрыл секрет бессмертия, которым владели ваши предки. Но ведь это не так. Ты живешь, пока живет проклятие. - Так ты просто не хочешь умирать, Затриан? Ты за это готов погубить свой клан и всех этих людей, а сам поешь всем про вечную месть? – не выдержал Алистер и его рука потянулась к мечу. - Нет! – Затриан отступил на шаг, - Все совсем не так!! - Ты ради мести и своих убьешь, Затриан? Ты же предал их всех! – Элисса сделала шаг в сторону, отрезая Хранителю путь к выходу. - Я сделал то, что считал необходимым! Это не предательство! Я свершил правосудие и вершу его до сих пор! - Не слишком ли тяжелая ноша, Хранитель? – никогда еще Элисса не видела Алистера таким злым. - Проклятие не спадет со смертью Затриана, но сам Затриан не сможет жить, если снимет проклятие. - Убьем его, - прорычал Бегун. - Зверь. Хоть и умеешь говорить. Какой тебе толк от моей смерти, - криво улыбнулся Затриан, - Я один знаю, как снять проклятие. А я этого никогда не сделаю. Ни-ког-да. Воздух стал наэлектризованным, как перед грозой. Элисса быстро оглянулась – оборотней в зале, кажется, стало поменьше. - Перебьем их всех! – Бегун в бешенстве встал на четыре лапы. - Видишь?! – обратился Затриан к Элиссе, - Они и на тебя набросятся! Делай свое дело, Серый Страж, или не мешай мне с этим покончить! И снова все глаза обратились на нее, будто она притянула к себе всё в этой полуразрушенной зале. Ответ шел сам собой, изнутри, она не думала ни секунды, но знала, что позади нее стоит Лелиана, едва держась на ногах от агонии и жара, что в этой зале множество заколдованных и невинных людей, которые ничем не заслужили такой участи. Кем бы ни был Затриан, какой силой бы он не обладал – ей было наплевать. Ее оружие с легким свистом покинуло ножны, и меч ее повернулся в сторону эльфийского Хранителя. - Ты снимешь проклятие, Затриан, даже если мне придется применить силу. - Мы на стороне правды, - раздался голос Алистера, - Чтобы ни случилось. - Сними это долбанное проклятие, старый хрен! – завершила их торжественное решение Лелиана, вытащив из-за пояса короткий кинжал. Затриан шумно втянул ноздрями воздух, развернулся и сделал несколько шагов к центру зала. На миг всем показалось, что у них получилось. - Тогда вы умрете вместе с ними. Все вы, шемленские выродки, получите по заслугам, - возвысил голос Затриан, и залу озарила вспышка белого обжигающего света. В зале раздался вой, Хозяйка Леса обратилась в белого волка, и это было последнее, что Элисса разглядела прежде, чем новая вспышка на несколько секунд ослепила ее. Когда она протерла глаза и смогла что-то разглядеть снова, ей показалось, что заклятие одурманило ее. Стены залы стали рушиться, а деревья, проросшие внутри, ожили и обратились в сильванов, крушащих все на своем пути. Увернувшись от плети из ветвей, Элисса увидела, что Затриан исчез со своего места. Оборотни визжали, рычали, бросились в атаку на обезумевшие ожившие деревья. Слепота прошла, Элисса бросилась в центр зала, где Затриана видели последний раз. Она отрубила корень, душивший Бегуна, и осмотрелась. Наконец в ворохе веток, корней, шерсти и магических вспышек она разглядела Затриана в другом углу залы, окруженного белыми всполохами. Белая тень – Дух Леса исчезла в той же неразберихе, и Элисса бросилась за ней. Ред последовал за хозяйкой, других своих спутников она не видела, пока не столкнулась с Алистером, отбивающим от сильвана раненого оборотня. Затриан стоял один, окруженный оборотнями, в круге магического пламени. Пахло паленой шерстью, раздавался пронзительный визг, летели магические всполохи. Хранитель торжествовал. Мимо Элиссы просвистел каменный блок, пролетевший через магический круг прямо в Затриана. Девушка оглянулась и увидела Винн. Та стояла на обломке каменнной колонны, в едва уловимом облаке синего магического света, помолодевшая и грозная, с растрепавшимися волосами и с поверженным сильваном у ее ног. Затриан остановил ее каменный снаряд силой магической энергии. Но этого было достаточно, чтобы магическая руна вокруг него ослабла. Щебень, в который Затриан обратил летевший в него валун, посыпался ему под ноги. Оборотни снова бросились на него в атаку, их бросало в сторону из магического круга, а Винн пустила в Затриана всполох магической энергии. Перехватить его у окруженного врагами Затриана не вышло, и он принял разряд магической энергии прямо в грудь. Эльф пошатнулся, и Элисса бросилась вперед, прыгая между магических линий, горящих на полу. На Затриана бросался Бегун. Он был весь изранен, но продолжал закрывать своим телом своих сородичей, крутясь вокруг Затриана. Для Элиссы было большой удачей наличие отвлекающего маневра, как сказали бы в книге по военной стратегии. Когда обессиленный Бегун упал на колено, а Затриан выбросил посох вперед, чтобы добить вожака оборотней заклинанием, Элисса, зайдя сбоку, разрубила его посох пополам. Растерянно Затриан смотрел на свое загубленное орудие, когда защитная руна окончательно погасла, и Бегун одним прыжком настиг его и повалил на землю, сомкнув зубы на его руке. Хранитель неистово закричал. - Нет, Бегун, нет! – закричала Элисса, - Только он снимет проклятие, только он! Элисса бросила меч и схватила Бегуна за туловище, пытаясь оттащить. Тот дернулся всем телом, вырываясь, так, что она отлетела в сторону и ударилась о кучу щебня, которая недавно была стеной. Элисса ощутила привкус соли во рту. Но Бегун замер с окровавленной пастью, а Затриан, придерживая свою раненую руку, поднимался на ноги живой. - Прикончим его! Убьем! – зарычал Бегун. Вокруг раздался общий рык. - Нет, не убивайте его! – закричала Лелиана, - Хозяйка, останови их! Хозяйка Леса снова показалась среди оборотней, вновь в обличие женщины. На ее голубоватой коже виднелись свежие рубцы от корней и ветвей сильваной. - Нет, Бегун, мы его не убьем. Если мы не проявим милосердие к нему, как мы можем ожидать, что он проявит милосердие к нам? Рык умолк и повисло молчание. Хранитель Затриан медленно поднялся на ноги и обвел взглядом залу. Задержал взгляд на Элиссе и посмотрел на Хозяйку Леса. - Я не могу сделать то, что ты просишь, дух. Это выше моих сил, - произнес он устало, - Я слишком стар для милосердия. Я вижу только лица моих детей. Моих родных. Нет. Я не могу этого сделать. Элисса задушила подступающие слезы. Затриан поступал чудовищно, он был слаб, но в его слабости она видела свою. Она тоже видела только лица своих близких, и сейчас видела в Затриане себя. Себя, которую желание отомстить может погубить однажды. Ей стало страшно. Ей не хотелось стать такой. Не хотелось стать… Затрианом. - Затриан, не слишком ли долго все это тянется? – спросила она, - Неужели ты позволишь ради своей мести погибнуть всему твоему клану? Ради чего? Старый эльф задрожал. В его глазах ей померещились проблески слез. - Быть может, я слишком долго живу на этом свете. Эта ненависть разрослась во мне словно древний, искривлённый, уродливый корень. Она пожрала мою душу… В зале все еще стояла тишина, нарушаемая только возней раненых оборотней и хриплым дыханием их сородичей. - А как же ты, дух? Ты же связана с этим проклятием также, как я. Разве ты не страшишься смерти? - Ты мой создатель, Затриан, - произнесла Хозяйка Леса, - Ты дал мне облик. Благодаря тебе я познала любовь, страх, надежду, всю радость того, что зовется жизнью. Однако ничего я не желаю так, как смерти. Умоляю тебя, создатель. Мы все умоляем тебя – будь милосерден. Затриан посмотрел в пустоту. Он не был зол. Он не пытался больше бороться. - Создатель…. Нет. Я старик, который зажился на этом свете, дух. - Ты покончишь с проклятием? - Да. Я думаю, что пора. Давайте… Давайте же покончим со всем этим. Лелиана прижала руки к лицу. Элисса посмотрела на Затриана, чувствуя, как у нее дрожат руки. Оборотни вокруг зашевелились плохо различимой в полумраке массой. Хозяйка Леса протянула к ним руки, и Бегун, израненный, едва стоящий на ногах, припал к ее руке и сжал ее в своей звериной лапе. Оборотни окружили Хозяйку и Хранителя плотным кольцом. Элисса с трудом различала, что происходит, за их меховыми спинами. Хозяйка кивнула Затриану, а тот, глядя в пустоту, обрел вдруг твердость и осмысленность взгляда, присущую сильным и молодым. На миг будто разгладились его морщины. Остатком посоха он ударил о землю. Пошатнулся. Ноги его подкосились, он упал замертво. Оборотни потянули лапы к Хозяйке Леса, которая, прижав руки к груди, беспомощно одарила прощальным взглядом своих подданных и исчезла в столбе золотого света, исчезающим в вечернем небе, видном через трещины в крыше. А потом весь зал залило золотым светом.***
Оборотни вокруг один за другим повалились на колени, исчезая во всполохах света. Рядом стоящий зверь вдруг упал на колени, стремительно уменьшаясь в размерах, лапы его стали меньше, волчья морда втянулась и стала приобретать человеческие черты. У Элиссы глаза резало от яркого света, но вдруг она поняла, что рядом с ней на коленях стоит женщина. С короткими черными волосами, согнувшаяся, но уже не волчица, а обычная человеческая женщина. Зал вдруг стал полон людей – смуглых, белокожих, блондинов, брюнетов, рыжих. Лохматых, грязных, но все это были люди. Они обнимались, плакали, трогали свои новообретенные лица, осматривали руки и ноги. Из соседнего зала раздался детский плач. Элисса стояла посреди этого сумбура и едва сдерживалась, чтобы не заплакать самой. Она забыла об усталости и боли. Отыскав глазами Лелиану, она встретилась с ней взглядом и по ее лицу прочла благодарность. От усталости лучница оперлась об уцелевшую стену. Винн смотрела на Стража с одобрением, отдыхая на камне и оправляя свое испачканное, порванное платье. Наконец она увидела Алистера. Он стоял посреди толпы расколдованных людей, кажется, не понимая, куда ему теперь деваться. Элисса собралась с духом, подошла к нему и без слов сжала его руку в своей. Он ответил ей тем же. Ей даже не нужно было смотреть на него, чтобы почувствовать, что он все понял без слов. В общей суете к ней вышел высокий, смуглый брюнет с желтыми глазами. Его тело покрывали свежие раны. - Бегун? – спросила Элисса. - Все…. Все закончилось, - растерянно прохрипел он, - Ее больше нет. А мы… Люди… Не могу поверить. - Что вы будете делать? - Думаю, нам надо уходить из леса. Найти других людей. Посмотреть, что мы можем делать…. Будет интересно, не правда ли? – кажется, Бегун попытался улыбнуться. - Вам лучше уходить, пока другие эльфы не пошли на поиски Затриана, они могут не понять того, что здесь случилось, - сказала подошедшая Винн. - Да, - Бегун посмотрел на Элиссу, - Спасибо. Мы тебя никогда не забудем. В общей суматохе Элисса пробралась к телу Затриана. Спасенные не обращали на него внимания. Она опустилась рядом с ним на колени. Когда заклятие спало, он стал тем, кем на самом деле был все эти годы – его лицо покрыли морщины, он будто стал меньше, как опавший и высохший лист крепкого дуба. Просто уставший старик. Элисса аккуратно закрыла ему глаза. - Надеюсь теперь ты со своей семьей, Хранитель. Смахнув накатившие слезы – то ли горя, то ли радости, она поднялась на ноги и пошла к выходу из руин. Только оказавшись на поверхности, она втянула ночной воздух, свежий и прохладный воздух южного лета, и подумала о том, сколько людей сейчас внизу готовы наконец начать свою жизнь. О спасенной от проклятия Лелиане и десятках других. Элиссе представилось, что ее родители сейчас улыбаются ей. Она потрепала по холке своего пса, ощутила, что еле передвигает ноги от усталости, и тоже улыбнулась.