«Hahren na melana sahlin
Emma ir abelas
Souver'inan isala hamin
Vhenan him dor'felas
In uthenera na revas
Vir sulahn'nehn
Vir dirthera
Vir samahl la numin
Vir lath sa'vunin»
In Uthenera. Хвалебная Песнь
Их возвращение в долийский лагерь смешалось в одно яркое пятно. После ухода Затриана почти никто не спал. Он ушел, после того, как Стэн принес Морриган в лагерь. Когда отряд Элиссы наконец увидел костры, она уже едва шла от усталости. Весь клан их встречал на краю леса. Ланайя вышла вперед, и, оглядев их побитый отряд, спросила Элиссу: - Затриан? Элисса покачала головой. В толпе раздались перешептывания, кто-то всхлипнул. Новая Хранительница клана дрогнула, но постаралась продолжить как можно тверже: - Бешеный Клык? - Мертв. Проклятия больше нет. Ваши охотники спасены. Дальше был шум, слезы и причитания. Долийцы благодарили творцов, благодарили ее, забыв о прошлой неприязни. Ланайя разгоняла от нее любопытствующих и провела их в один из кожаных шатров. Она по ходу распоряжалась нести туда еду, койки и одеяла. - Морриган и Стэн, мои спутники, - Элиссе каждое слово давалось с трудом. - В нашем лазарете, живы и поправляются. Ты увидишь их завтра, сейчас вам надо отдыхать, вы все изранены… Я пришлю вам наших лекарей, я могу лечить раны… - Нам надо просто поспать, - сказал Алистер, усаживаясь на землю в шатре и стаскивая латные перчатки. - Вы здесь в безопасности. Будьте почетными гостями нашего клана, я сделаю все, чтобы вас никто не побеспокоил, я вам обещаю, - Ланайя жестами командовала долийцами, которые затаскивали в шатер койки и одеяла. Пара пожилых эльфиек затащила в шатер котел с похлебкой. Еще несколько шумных мгновений, и их оставили одних, опустив полог шатра из шкур. Элисса стащила доспехи, и, оставшись в кожаных брюках и рубашке, вместе со всеми села у котелка с густой похлебкой из дичи. - Жизнь налаживается, верно? – с улыбкой произнес Алистер, у которого с последнего боя расцвел синяк на половину лица. Говорить они не могли, просто ели. Реду порция тоже досталась, которую он хлебал, жадно чавкая и расплескивая все из миски. Элисса даже не понимала, как смогла дойти до низкой койки, укрылась принесенной шкурой и посмотрела на своды шатра. Все закружилось перед ее глазами, и она провалилась в забытье. Сколько она спала, она так и не понимала. Несколько раз она открывала глаза от того, что кто-то рядом шевелился или негромко говорил, но снова проваливалась в сон, как в лихорадке. Когда наконец она очнулась, был поздний вечер или ночь. В шатре она осталась одна. Голова была тяжелой, страшно хотелось пить, а все тело было ватным, будто она пришла в себя после долгой болезни. На нетвердых ногах она вышла из шатра и осмотрелась. Звезды раскинули свой купол над полянами Бресилиана. Было прохладно по-осеннему, выпала холодная роса. Тут и там к небу на полянах взвивались костры, вокруг которых – на земле и скамьях, собрались эльфы. Жарилась дичь, слышались разговоры, пламя заставляло шатры и сухопутные корабли – аравели, отбрасывать в тихую ночь причудливые тени. Элисса замерла, глядя на эту мирную и спокойную картину эльфийского быта. Не торопясь, стараясь не привлекать лишнего внимания, обходя костры и шумные группки, она пошла в центр лагеря, где возвышался шатер Хранителя. Ланайю она застала в одиночестве, стоящую над столом с магическими рунами. Видимо, они раньше принадлежали Затриану. Теперь у шатра и магических приспособлений была новая хозяйка. Когда Элисса вошла, Ланайя оглянулась. - Страж! Эль… Элисса. Людские имена не так просты для меня, прости мне мою грубость… - Не о чем беспокоиться, Страж тоже годится. Я тебе помешала? - О нет, конечно нет. Я все ждала, когда ты восстановишься. Твой бой был тяжелым, ты вернулась вся в ранах, взглянуть страшно. Спасибо тебе. Ты так рисковала ради нашего клана…. – Ланайя смолкла. - Я сожалею о Затриане, - мягко сказала Элисса. - Да… Никто его не заменит. Он был нашим Хранителем много веков, и я не знаю, как я смогу занять его место. Но… Горе наше освещено радостью. Наши охотники идут на поправку. Они слабы, но проклятие отступило, и процесс обращения остановился. - Мне отрадно это слышать. Никто из них не должен был умереть, я рада, что мы смогли помочь. - Нам никогда не отплатить тебе в полной мере за все, что ты для нас сделала, - сказала Ланайя, и ее доброе круглое лицо осветил свет магических рун, - Я прошу тебя и твоих спутников разделить с нами место у костра и шатры, пока все вы не решите продолжить путь. Ты вечный друг нашего клана, Vhenallin, и тебе всегда будет место среди нас, только если ты пожелаешь. - Спасибо, - Элисса была искренне благодарна, - Прости, но я вынуждена буду воспользоваться твоим приглашением на какое-то время. Моим людям нужно лечение, нас ждет долгий путь. - Это честь для нас, разделить с вами мясо и хлеб. И как новая Хранительница клана, я торжественно клянусь, что мы исполним данное Стражам обещание. Как только наши охотники снова будут на ногах, я разошлю их по всем сторонам света. Все кланы, которые они отыщут, придут на твой зов. Давно долийцы не бились рядом с людьми. Нам пора тряхнуть стариной. Биться рядом с тобой будет честью для нас, Vhenallin. - Биться рядом с вами – честь для меня, - Элисса склонила голову, - Спасибо, Ланайя. Я пойду найду своих людей. - Возьми другую одежду, у меня найдется что-нибудь, что тебе подойдет, - Ланайя засуетилась по шатру, - Потом найдешь своих воинов, они, наверное, ужинают где-нибудь с кланом… Ланайя протянула ей кожаный сверток, и прежде, чем Элисса вышла из шатра, окликнула ее. - Страж, я знаю, что и так обязана тебе, что мне никогда не расплатиться… И я сделаю все, о чем попросишь, если ты согласишься мне помочь. Пожалуйста, помоги отыскать тело Затриана. Я хочу похоронить его достойно, по заветам Творцов. - Конечно, Ланайя, - кивнула Элисса, - И, если бы ты правда согласилась помочь мне в одном деле, мы могли бы пойти туда сразу, как у меня будут силы туда дойти. - Все, что скажешь, - серьезно кивнула Ланайя. Через полчаса Элисса вышла из шатра Ланайи, получив право забрать из сокровищницы в руинах столько золота древнего эльфийского народа, сколько им необходимо для безбедной экспедиции в Орзамарр. Все остальное, что можно оттуда вытащить, две женщины решили пустить на снаряжение новой эльфийской армии Серого Стража.***
Элисса вымылась в небольшом лесном озере, бросив на берегу окровавленные грязные одежды. Вода была холодной, но она терпеливо соскребала с себя засохшую кровь и грязь. По всему телу у нее расцвели ссадины и синяки. Она не стала собирать волосы и натянула на себя долийские одежды – тканевую рубаху зеленого цвета, кожаную безрукавку и брюки. Сапоги из тонкой оленьей кожи пришлись ей как раз в пору. Повезло, что она небольшого роста и похудела за время их похода – при желании сойдет и за эльфа. Не понимая, как ее примут, Элисса подошла к самому крупному костру в центре лагеря. Она просто различила издалека крупную фигуру Стэна. Когда ее наконец заметили, беззаботная болтовня стихла, и все взоры у костра обратились на нее. Ей стало неуютно. На нее смотрели эльфийские старики, женщины, дети и несколько охотников. Наконец раздался голос. Сарел, старый эльф, отчитавший ее перед их походом в лес, первым взял слово. - Кто бы мог подумать, что мы всем будем обязаны шемлену. Shemlen спасает долийский клан, славная выйдет история, верно, Страж? Что ты стоишь в стороне, тебе положено лучшее место у костра и лучший кусок, Vhenallin. Под одобрительный гомон толпы Элисса прошла к костру и села на скамью рядом с Алистером. Пожилая долийка, седая, как лунный свет, с выцветшей сложной татуировкой на все лицо, поднесла ей деревянную миску с роскошным куском дичи и ломтем свежего хлеба. Элисса приняла миску под общий одобрительный ропот. Эльфийский мальчуган принес ей воды, глядя на нее восхищенными глазами. Эльфов вокруг их костра становилось все больше, они глазели на нее и переговаривались. Элиссе было не по себе, но, борясь со смущением, она начала есть, и наконец Сарел угомонил любопытствующих. Теперь долийцы обращались к ней по очереди. Сарел говорил первым: - Затриан… Он умер достойно? - Он умер как герой, - Элисса сказала это твердо. Ее спутники молчали. - Хорошо, - Сарел удовлетворенно прикрыл глаза, - Придет час для каждого из нас. Дар Творцов – встретить смерть достойно. Затриан много веков был Хранителем клана, и для него не было смерти лучше. - Оборотней было много? - подал голос кто-то из толпы. - Много. - Мы должны снарядить отряд и перебить остатки этих зверюг! – воскликнул женский голос из толпы. - Нет! – может быть, слишком быстро ответила Элисса, - Все они мертвы. Никого не осталось. Женский голос что-то проворчал, но на нее шикнули, и Элисса не успела разобрать, о чем продолжился разговор. - Страж теперь останется с нами? – детский голос прервал ее размышления. - Нет, - сказала Элисса, отламывая кусок хлеба, - Мы поправимся и продолжим свой путь. Мы нужны на другой войне… Молодой эльф вышел из толпы: - Мне не терпится драться с тобой плечом к плечу, Страж. Вместе мы одолеем твоих врагов, как ты одолела наших. - Мор – это общий враг, - вздохнул Сарел, - Надеюсь, Аврэн, ты вернешься с этой войны с победой. И тогда расскажешь нам о ней.***
- Где остальные? – спросила Элисса Алистера, когда общий гомон вокруг них поутих. Она видела у костра только его, Стэна и Реда, который прибежал, как только не обнаружил ее в шатре. Стэн с перебинтованными руками не очень удачно справлялся с куском дичи. - Морриган в лазарете, ее лечит Анейрин. Винн помогает ему. Лелиана тоже слегла. Проклятие отступило, но у нее началась лихорадка, и ей понадобится пара дней, чтобы справиться. Даже сырого мяса просила, кажется, волчью натуру просто так не прогонишь. - Как Морриган? - О, не беспокойся, если она уже успела назвать меня глупцом, ей определенно лучше. - Наверное, стоит их проведать? - Сейчас они уже спят. Мы с нашим немногословным другом вышли к костру, поболтать с нашими новыми друзьями и размять кости. Правда, болтать в основном приходится только мне, но Стэн замечательный слушатель. Элисса улыбнулась и увидела, что в смеющихся глазах Алистера пляшут отблески от костра. Когда они доели, она специально отстала ото всех и в компании Реда пошла пройтись вокруг лагеря. Тело болело и не слушалось, но ей хотелось пройтись и устать, чтобы заснуть без сновидений. К тому же, ей было о чем подумать. Все эти недели, с самого побега из Хайевера, она бежала и не оглядывалась. Дрожала от страха и злобы, как загнанный зверь. Ей дали цель, и она шла к ней, потому что не знала, куда ей идти еще. Это была не ее цель. Настало время быть честной с собой. Она отчаянно хотела мести. Хотела отмотать время назад и не допустить дня, который убил ее жизнь. Она пошла в Стражи от безысходности. Она так часто говорила себе, что должна преследовать благую цель, потому что боялась свернуть с этого пути. Она не верила в эту цель, не верила в себя. Ей было на все наплевать, просто, как загнанному зверю, ей хотелось выжить. Но желание выжить любой ценой и отомстить казалось постыдным, так что она прикрылась общим благом. До этого дня она не могла сознаться себе до конца в том, что часть ее, может быть, навсегда умерла в Хайевере. Все это время она не могла понять, кто она теперь, где ее место, что ей нужно, куда ей идти. Она Кусланд, но все Кусланды мертвы. Она наследница Хайевера, но Хайевер захвачен и отдан убийце ее отца. Она Страж, но орден Стражей сгинул. Никого нет рядом, кто возьмет ее за руку, как это было прежде, и скажет, что ей нужно делать. Она думала ей надо отомстить, отбить замок, убить Хоу. После того, как она увидела Затриана, она поняла простую истину. Месть уже не вернет ей отца, мать и родных. Не вернет ей прежней беззаботной жизни, не вернет ничего. Как сказал Затриан, как он называл ненависть… «уродливым, старым корнем», который выжигает все остальное. Она говорит умные слова, пытается поступать по справедливости, но не верит сама себе. Не верила. Только увидев, к чему ведет ее сжигающая ненависть и страх, она наконец поняла, что не хочет такой жизни. Даже если до этого она лгала себе, боялась не оправдать ожиданий, сейчас она осознала – к прошлому ей никогда не вернуться. Однако это не делает ее кем-то другим. Она Кусланд, она Серый Страж. Сегодня она увидела благодарность множества спасенных людей и теперь уже не будет прежней. «Я – Страж, я щит между живыми и мертвыми, последний рубеж наступающей тьмы». Сколько она не думала о мести, она не чувствовала себя такой окрыленной от этих мыслей, как в момент, когда видела, что отстояла жизнь перед смертью. Дети в Круге магов. Расколдованные оборотни. Долийские охотники. Все это – дело их рук и мечей, но тщеславия не было. Только осознание, что она наконец поступает правильно. Осознание, что есть вещи, которые значат для нее больше, чем месть. Она расправила плечи и с пригорка смотрела на долийский лагерь. Искренне с самой собой она наконец решила – только вперед. Больше не будет жалости к себе, не будет страха. Истинное предназначение ее в том, чтобы спасти людей, насколько у нее хватит сил, от приближающейся смерти, и то, что она уже смогла – только капля в море от того, что ей предстоит. Впервые она ощутила, что она, именно она, без титула, золота, всей прочей мишуры чего-то стоит, и она на своем месте. И эта мысль вырвала все дурное, что копилось в ее душе неделями, из нее, и позволило ей свободно дышать. Теперь, когда у нее ничего нет, кроме ее сноровки, ее смелости, ее знаний, меча у нее в руке, пришло время проверить, чего она стоит на самом деле и взять то, что она заслужит по праву. И наконец ей стало взаправду легко и свободно. Она ощутила силу в руках. Мысли стали яснее, будто она очнулась от долгого сна. Элисса снова почувствовала себя живой. Она больше не листок, гонимый ветром. Она сталь, которая течет в ее крови. Она стояла и втягивала носом ночной воздух, ощущая себя наконец свободной от клетки, что была в ее голове. Взаправду свободной. В голове было приятно пусто, только осознание долгожданной свободы, как у вырвавшегося узника. В этом лесу она, кажется, сбросила свое собственное проклятие и из зверя обратилась в человека, лучшего, чем была прежде. Ее одиночество прервал голос, который она теперь узнала бы из тысячи. - Миледи не боится гулять одна по лесу? Вдруг деревья утащат? - Может быть, миледи не возражает против Вашей компании, сир Алистер. Раз уж вам тоже не спится, - Элисса ощутила, что в один миг ее мир перевернулся и стал правильным снова. Она почувствовала себя рядом с Алистером спокойно и хорошо, и больше не винила себя за это. - Как я могу спать, когда мой командир бодрствует? А отсюда хороший вид. Она обратила внимание, что смотрит он не на лагерь, а на нее. - Согласна. Я бы хотела побыть здесь подольше. Думаю, пока все не поправятся, мы воспользуемся долийским гостеприимством. Здесь нас вряд ли будут искать. Алистер немного помолчал. - А я бы хотел подольше побыть здесь. Тут правда красиво. Она без слов присела на склоне, на мокрой траве, и показала на место рядом. Алистер уселся и они вдвоем смотрели на звездное небо, в которое улетали искры долийских костров. - Тут сыро. Ты простудишься и заболеешь, - проворчал он. - Меня чуть не сожрал медведь. Дай мне понаслаждаться жизнью как мне угодно, - усмехнулась Элисса. - Не смею перечить. Они помолчали еще. - Славно все вышло, в итоге. - Верно. - Но повторять я бы не стал. - Уверена, нас еще ждет много новенького. - Чувствую себя стариком, который повидал все. - Прямо так и все? - Ну, кое-что мне бы еще хотелось испытать. Так что нет, пожалуй не все. Элисса не стала отвечать. Она просто улыбнулась. Что она сказала, когда они говорили с Алистером о Каммене и Гейне? Лучше хоть день побыть счастливыми, чем жалеть об упущенных возможностях. Неизвестно, сколько они просидели на том пригорке вдвоем. Ред только рыскал по кустам вокруг них, охраняя их покой и занимаясь своими собачьими делами. Луна взошла высоко, когда они поднялись и, продолжая говорить обо всем сразу и ни о чем конкретно, спустились в лагерь и отправились спать, завернувшись в теплые звериные шкуры от лесной прохлады.***
В долийском лагере они прожили больше недели. И это были самые счастливые дни для Элиссы с самого побега из Хайевера. Долийское недоверие испарялось, как туман по утру. С каждым днем все больше эльфов тянулось к ним, любопытствуя и распрашивая, и вскоре они чувствовали себя своими в этом странном мирке кочевников. С ними делили трапезу, звали их на охоту и все меньше они казались чужаками среди невысоких эльфов, примерив их зелено-бурые одежды и погрузившись в их вольную жизнь. На второй день она проспала до полудня, а потом навещала в лазарете своих подруг. Морриган, еще слабая после отравления, не могла толком подняться на ноги, но ругала всех, на чем свет стоит. Она критиковала Винн, Анейрина, просила переложить ее подальше от Лелианы и определенно поразила долийцев до глубины души своим характером. Лелиана благодарила Элиссу и все спрашивала, как себя чувствуют остальные. Винн помогала Анейрину, и было видно, что прежние разногласия между ними закончились навсегда. Пожилая волшебница казалась спокойной и удовлетворенной. Элисса пошла в лес и нарвала Лелиане цветов. Когда она положила букет к ее койке, та переменилась в лице. - В чем дело? Ты не любишь цветы? - Эти цветы… Я даже их названия не знаю. Помню только запах. Их любила мама. Она говорила, они напоминают ей о Ферелдене. Засушивала их и клала в белье, и все ее платья пахли ими…. Спасибо тебе, Элисса. Спасибо за все. - Спасибо тебе за то, что ты помогаешь мне. За то, что веришь в наше дело, - Элисса пожала ее руку. - О, у святой сестры веры хватит на всех, - проворчала Морриган с соседней койки. Элисса сдалась и согласилась оттащить ее подальше от Лелианы.***
В один из дней Элисса бинтовала руки Стэну, а Ред по привычке сидел возле нее. - У тебя храбрый пес. - Спасибо, он этим очень гордится. - У него храброе сердце. И у тебя тоже. Я ошибался. Может, ты и неумелый боец, но у тебя есть сердце воина. - О… Спасибо. Даже не знаю, что и сказать на это. Стэн, видимо, тоже сказал все что думал, потому что больше не обмолвился с ней ни словом до ужина. Но после случая с медведем он перестал пререкаться с Элиссой, и позволял ей перебинтовывать свои обожженные руки.***
Каждый вечер, после ужина, Элисса шла на прогулку вокруг лагеря. Каждый вечер Алистер догонял ее на одной и той же условленной тропе, и они шли рядом в вечерней тишине, слушая стрекот ночных насекомых и разглядывая звездный небосклон через густые древесные кроны. Компанию им составлял Ред, и они подолгу говорили. Она рассказывала Алистеру о своей жизни. О родителях, брате, слугах и жизни в замке. О проделках и драках, о книгах и праздниках. Он рассказывал ей о жизни в монастыре, об эрле Эамоне, об обучении на храмовника, о своих вылазках со Стражами. Ей с ним было весело и впервые за время их знакомства – по-настоящему свободно и легко, безо всяких сомнений в правильности того, что она делает.***
Экспедиция в руины выдвинулась через пять дней после их возвращения. Лелиана и Стэн уже достаточно окрепли, чтобы пойти с ними. Вместе с долийцами они выгребли из древней сокровищницы часть золота и разобрали сохранившееся оружие и доспехи. Погрузив на запряженную галлами повозку золото и тело Затриана, они двинулись в лагерь. Вечером состоялись похороны. С молитвой тело Затриана похоронили на живописной поляне, а на могиле его посадили молодой дубок. Вечный круговорот жизни, подумала Элисса. Каммен, которого по просьбе Элиссы взяли с собой в руины наряду с охотниками, принес ей в благодарность расшитые долийские перчатки и просил быть почетной гостьей на свадьбе с Гейной, когда она победит Мор. Элисса с благодарностью приняла перчатки и осталась наедине со своими мыслями. За спокойным восстановлением сил слово «Мор» впервые прозвучало вслух и снова напомнило ей о том, что скоро их тихому отдыху придет конец. Вечером Ланайя позвала ее к себе и обратилась с неожиданной просьбой. - В руинах наши охотники отыскали эти доспехи… Видишь ли, они такие огромные, прямо на великана. Их ковали лучшие эльфийские мастера. Может быть, ты согласишься принять их для своего большого друга? - Думаю, мой большой друг будет рад. Когда доспех почистили, Элисса преподнесла Стэну доспехи из сельверита от древних эльфийских мастеров. Покрытые рунами, они были огромными для обычного человека, и долийский кузнец согласился подогнать их для кунари. - Они заслуживают того, чтобы их носил настоящий воин, и я хочу, чтобы ты их взял. - Как прикажешь, - сказал Стэн. Тон его голоса изменился, и Элисса удивилась. Ей думалось, он обрадуется подарку. - Что-то не так? Я тебя чем-то обидела? - Нет, Страж. Благодарю, - но скрываемая печаль в его голосе говорила об обратном, и Элисса не понимала, что она сделала не так.***
Снаряжение было готово. Они нашли достаточно хорошего оружия в сокровищнице, там же подобрали удобные кольчуги. Ланайя согласились пустить гномов в клан – и вскоре фургночик Бодана отяжелел от сундука с добычей. Средств было достаточно, чтобы безбедно добраться до Орзамарра. Ее спутники оправились и были на ногах. Лелиана даже успела настрелять дичи с долийскими охотниками. Путь был неблизким, но у Элиссы наконец был ясный план, который она подготовила над картами в дни затишья. Ее рука была тверда, намерения наконец представлялись ей ясными. Это был их последний вечер в долийском лагере, она уже сообщила Ланайе, что завтра они их оставят. Элисса была спокойна и счастлива с кланом. Вечера, проводимые у костра, прогулки и долгие разговоры с Алистером, их беседы в отряде и тренировки, которые они устраивали на глазах всего клана, доставляли ей несравненное удовольствие. Несколько раз окрепшие долийские охотники даже присоединялись к их тренировочным боям, и она подхватила у них пару хитрых приемов борьбы с коротким кинжалом. Еще они виртуозно превращали лук в оружие ближнего боя при необходимости, и Элисса впитывала новую манеру боя как губка. Но дорога уже звала ее, задерживаться было нельзя. Впереди их ждал переход в Орзаммар, на который должно было уйти не менее месяца, а осень и холода быстро приближались. Ей нужно было пройти горы до того, как ляжет снег, чтобы сбить со следа людей Логейна. Порой в своих планах она надеялась, что их сочли мертвыми после того, как они сбили погоню со следа у озера Каленхад, потому что они скрываются уже несколько недель, и успешно. Но на такую удачу полагаться было нельзя. Нужно было скрыться в гномьем королевстве до тех пор, пока их обнаружат, и медлить дальше было нельзя, как бы Элиссу не прельщала мирная жизнь на окраине леса, меньше всего она хотеля втягивать своих новых друзей в битву с Логейном и Хоу.***
В их последний вечер в клане она разыскала Алистера у костра. Тот чистил меч в компании эльфийского мальчугана, с которым у него была оживленная беседа. - А тебе обязательно уходить? - Да, дружок, мы отправимся завтра. - А если Страж все равно призовет нас, почему нам нельзя пойти с вами? - Еще не время. - А когда наступит время? - Когда наступит время, Страж обязательно вам скажет. - А я тоже смогу драться? Я ведь буду охотником! - Боюсь, с этим придется обождать, Страж не пустит таких юных охотников на войну, верно? – только сейчас Элисса поняла, что Алистер давно ее заметил. - Нет, не пущу. Кто-то же должен охранять клан, когда все уйдут на войну. Без тебя тут никак не справятся, - воспоминание об Орене, ее маленьком племяннике, невольно нахлынуло снова, - А теперь позволь мне забрать Алистера. - Он обещал закончить вырезать мне галлу из дерева, - мальчуган определенно был настойчив. - Значит, галла у тебя непременно будет, раз я обещал, - сказал Алистер, поднимаясь, и взъерошил светлые волосы карапуза, на что тот недовольно заворчал, - А сейчас я должен сопроводить Стража на весьма важную прогулку. Они вместе вышли из лагеря и пошли рядом, плечом к плечу, по своей тропинке. За ними из лагеря выскочил мабари. - Знаешь, даже немного грустно, что мы должны уезжать, - Алистер ковырнул носком сапога кучку листвы. - Мне тоже. Тем более, ты тут обзавелся друзьями. - Дело даже не в этом. Здесь было так спокойно по сравнению с нашим прежним путешествием. Знаешь, мне показалось, что тут время течет по-другому. Будто все это – война, Мор, Логейн, все это очень далеко, а мы можем пожить здесь немного нормальной жизнью, понимаешь? И эта нормальная жизнь мне понравилась. - Понимаю. Мне тоже стало тут… Спокойно. Я знаю, нам надо идти дальше, но тут… Наверное, мне надо было остановиться, чтобы понять некоторые вещи. - Например? - Мне кажется, я сделала столько ошибок, Алистер. Но я не хочу больше говорить и сожалеть о них. У меня больше нет на это сил, силы нужны для другого. Я знаю, что даже если я убегу или останусь здесь навсегда, все равно рано или поздно Мор придет и сюда, и все погубит. От него не сбежать. Как и от себя. - Ты права в этом. Но не в том, что ты сделала много ошибок, Элисса, - он остановился и посмотрел на нее, - Это не так. Если бы не ты, нас бы здесь не было. Если бы не ты, я бы тоже сдался еще у Остагара. Элисса молчала и не находила слов. Наконец она неспешно пошла дальше, сказав негромко: - Мор, война, прочее… Давай оставим это все на завтра. Сегодня мы еще здесь, и я совсем не хочу сейчас начинать говорить о важных вещах. - Что ж, раз хочешь поговорить о глупостях… Вот, погляди-ка. Знаешь, что это такое? Она обернулась и увидела, что Алистер вытащил что-то из-за пазухи. Подойдя на шаг ближе, она разглядела в его руках алую розу с нежными, тонкими лепестками, на сочном зеленом стебле. Очень красивую. Элисса перевела взгляд на Алистера, и ей показалось, что он слегка взволнован. - Это твое новое оружие? Приготовился к походу? – не сдержала улыбки девушка. - Точно, - усмехнулся он, и принялся размахивать розой, как орлейской шпагой, делая дурашливый пируэт, - Вот он я, сокрушаю врагов всей мощью цветочных гирлянд! Порождения тьмы, познайте остроту моих шипов, я обращу вас в бегство волной аромата роз! – Элисса расхохоталась, глядя на него, и он замер, выйдя из героической позы, - А еще знаешь, это может быть просто роза. Куда более скучный вариант. - И какой тогда в твоем вопросе тайный смысл? – продолжала улыбаться Элисса. - Я сорвал ее в Лотеринге. Когда мы проходили его второй раз, с единственного уцелевшего розового куста. Попросил Винн наложить заклятие, чтобы она сохранилась, - Алистер прокрутил розу в пальцах, разглядывая цветок, будто видит его впервые, - Помнится, я подумал. Как может такая красота расти там, где столько мерзости и безнадежного отчаяния? Мне бы следовало оставить эту розу там, но я не мог. Пришли бы порождения тьмы и уничтожили и ее тоже. Поэтому с тех пор я ношу этот цветок с собой. - И что ты собираешься с ним делать? - По правде говоря, - Алистер вдруг показался взволнованным и не сразу продолжил, - Я решил подарить его тебе. Он протянул ей цветок, освещенный лунным светом, и, подняв взгляд на нее, заговорил снова так, что каждое слово его будто огнем отпечаталось на ее некстати раскрасневшихся щеках. - Очень часто, когда я смотрю на тебя, мне приходят в голову точно такие же мысли. Элисса неловко приняла цветок, уколов палец о шип. Справляясь с накатившими на нее эмоциями, она отшутилась: - У меня, как и у нее, многовато шипов? Алистер расхохотался: - О, я-то думал ты этого в жизни не сообразишь. Как же я промахнулся! - Расслабься, мне нравится, - улыбнулась Элисса, поняв неожиданно для себя, что за шуткой Алистера скрывается нечто совсем иное. Они снова встретились взглядом, и смеяться он перестал, заговорив серьезным, низким голосом. - Это наверное глупо, да? Мне просто подумалось… вот я вечно ною и жалуюсь, а ведь тебе тоже в жизни пришлось несладко. С тех самых пор, как ты прошла Ритуал, тебе не пришлось испытать, как это здорово – быть Серым Стражем, не довелось слышать ни поздравлений, ни благодарности. Только может быть здесь, в клане, но прежде… На твою долю выпали только трагедии, битвы и смерть. Мне подумалось, что я мог бы сказать тебе кое-что. Сказать, что ты – редкостное чудо, тем более прекрасное среди этой… тьмы. У Элиссы все внутри перевернулось. Счастье захлестнуло ее, сжав горло, она ощутила, что ноги у нее стали ватными а мысли – путанными. Она смотрела только на красную розу в своих руках, слова Алистера отдавались у нее в ушах и ей хотелось, чтобы секунда эта никогда не заканчивалась. Ей нужно было столько же смелости, чтобы пойти в атаку на огромного огра, но сейчас она собралась с духом и сказала Алистеру, глядя прямо в глаза: - Знаешь, я бы могла сказать тоже самое о тебе. Алистер смотрел на нее серьезно, будто тоже не верил тому, что она говорит. - Рад, что тебе понравилось. А теперь, я был бы совсем не против, - начал он изменившимся тоном, - Если бы мы миновали эту неловкую стадию обоюдного смущения и перешли к более откровенным сценам. Элисса рассмеялась, и напряжение спало. - Это у тебя тоже неплохо получилось, ничего не скажешь. - Проклятье, - выругался Алистер, - Знаешь, я не понимаю, как ты справляешься. Еще ни одна женщина не устояла перед моим несравненным обаянием. Ну, раз неуместная шутка не помогла, мне остается надеяться, что в это место ударит молния и убьет меня на месте. Кажется, дождь собирается, разве нет? - Не надейся, гроза тебе не поможет. - Нет, действительно собирается дождь, и я не шучу! Первые крупные капли упали с деревьев на них прежде, чем он успел договорить, и через несколько секунд дождь полил стеной. Поскальзываясь на мгновенно раскисшей лесной дорожке, они побежали в лагерь, и в темноте Элисса почувствовала, как Алистер взял ее за руку, и не отняла ее. Когда они добежали до лагеря и, мокрые и хохочущие, ворвались в отведенный их отряду шатер, она еще не могла отдышаться от бега. Он мягко отпустил ее руку. Взгляды их встретились, и он смотрел ей в глаза открыто, прямо, как тогда, в затопленной зале в руинах. Его розу Элисса трепетно сжимала в руках, боясь повредить нежные лепестки неловким движением. Она даже ощущала от нее легкий аромат. По крыше шатра стучали крупные капли холодного дождя, они же стекали с волос Алистера, по которым он нетерпеливо провел рукой. В шатер ворвался пес, неловко врезавшись Алистеру в ноги так, что он едва не упал. Элисса расхохоталась, а из глубины шатра донесся голос Морриган: - Какого демона вы спать всем не даете? Борясь с улыбкой, Элисса прошептала: - Спокойной ночи, Алистер. - Спокойной ночи, Элисса. И не меньше часа она лежала без сна, отвернувшись к стене, чтобы никто не видел, что она разглядывает подаренную ей розу и прислушивается к дыханию в палатке, пытаясь различить дыхание именно Алистера и понять, спит ли он. Ей казалось, что он тоже не спит. Сердце билось в ее груди так, будто вот-вот вырвется наружу, и она не могла перестать улыбаться.***
Загружая последние вещи в фургончик Бодана, Элисса смотрела, как Алистер вручает своему маленькому другу галлу, вырезанную из дерева. Весь клан вышел их проводить. Морриган уже стояла впереди волов, запряженных в фургончик, Стэн неловко укладывал запасенную в дорогу дичь. Винн в стороне прощалась с Анейрином, а Лелиана благодарила его за лечение. Наконец долийцы собрались вокруг них в плотное кольцо, и настало время прощания. Атрас, которому она принесла шарф покойной жены, принес ей амулет из волчьего клыка в благодарность. Старик вручил его с напутствием, что он будет ее хранить от беды. Разведчик, которого Алистер вынес из леса, прощался с ним, назвав его кровным братом. Вараторн, оружейник клана, в благодарность за железную кору, которую Элисса отправила ему с Анейрином и Стэном, принес ей потрясающий резной лук из той самой коры. Гибкий, твердый и легкий, он был вырезан в форме крыльев птицы и был белым, как первый снег, на солнце сверкая серебром. Никогда еще Элисса не видела такой работы, и слова благодарности подбирала с трудом. - Пусть он верно служит тебе, Страж. Поражай своих врагов легко, и пусть твоя рука не знает промаха. Ланайя вышла вперед и, подняв свой посох Хранителя, обратилась к Элиссе, к ее отряду и ко всему клану: - Помолимся Творцам, Elvhen. Отец всего, прости вину нашу в сей беде. Встретили бы смерть сыновья и дочери, если бы не отступила гордыня наша. Mar solas ena mar din. Фаллондин, друг смерти, укажи нашим павшим братьям и сестрам прямой путь в тот мир и обойди стороной наших друзей в их битвах. Будь милостив, Отец всего, к тем, кто не оставил твоих сыновей и дочерей в смертной опасности. Пусть ФенХарелл, Ужасный Волк, смотрит на тебя слепым глазом, как посмотрел на нас, и преисполнились мы благодарности. Мы – долийцы, Elvhen, хранители утраченного знания, странники на одиноком пути, называем тебя своим другом. Никогда впредь мы не покоримся, и пусть никогда не будет покорен твой дух, Элисса Серый Страж. Как Хранитель, клянусь перед Творцами исполнить все условия договора наших предков с Серыми Стражами. Hellathen ждет нас. Зови, и мы придем быстро и решительно, и нанесем удар твоим врагам! Вокруг взметнулись луки и короткие мечи, и Бресилианский лес разнес боевой клич долийцев. Элисса подошла к Ланайе и протянула ей руку, и та взяла ее и сжала, скрепляя их союз – долийца и человека. Эльфы за ее спиной разошлись, и показалась эльфийка Гейна. В руках у нее виднелся черно-серый мех. - Прими в подарок, на память о нашей дружбе, Серый Страж, - торжественно произнесла Ланайя, - И помни, что мы ждем твоего зова. В руки Элиссе скользнул плащ из сшитых волчьих шкур. Длинный, во весь ее рост, с густым мехом. Подарок, достойный короля. Больше не находя слов, она просто кивнула, ее глаза сказали больше, чем она была в силах, преисполнившись чувств. Эльфы проводили их до окраины леса, а небольшой отряд – до самого тракта. На прощание старый Сарел обратился к Элиссе с напутствием более радушным, чем он давал ранее: - Ma melava halani. Ma serannas. Удачи тебе, Страж. Надеюсь, однажды я стану рассказывать сказки о тебе. Mala suledin nadas. Dareth shiral.***
На вечернем привале Лелиана радовалась, как никогда. Она засушила подаренные Элиссой цветы и теперь хранила их в своих вещах, а Бодан за время их отдыха добыл ей новую лютню, за которую Элисса втайне щедро заплатила. Болезнь Лелианы отступила окончательно, и когда они вечером в приподнятом настроении собрались к общему костру за ужином, она болтала без умолку. После еды, когда члены их отряда сидели или лежали вокруг костра, обсуждая снова их приключение в Бресилиане, Лелиана, не выпускавшая лютню из рук, вдруг прервала всех: - Я все думала над тем, что случилось с эльфами. И вспомнила одну песню, которую слышала много лет назад. Тогда только-только умерла моя мать, и одна мудрая эльфийка успокаивала меня и объясняла, что не нужно ни бояться смерти, ни ненавидеть ее. Смерть – лишь начало нового, каждый должен однажды сбросить свою земную оболочку и выпустить свою душу на свободу. Все притихли. Только Морриган поднялась и пошла в сторону своей палатки, которую, как обычно, разбила чуть в стороне ото всех: - Я пойду спать, довольно проповедей с меня. - Не знаю. Как по мне, такая мысль и вправду… успокаивает, - сказал Алистер, - Хотя совсем нам успокаиваться еще рановато, пожалуй. - Мне кажется, это прекрасное чувство, из тех, что приносят мир и надежду скорбящим, - убежденно продолжила Лелиана. - Спой нам песню, которую ты вспомнила, пожалуйста, - попросила Элисса. Лелиана кивнула и настроила лютню. У нее был потрясающий голос, и играла она замечательно. Голос ее, высокий и чистый, пропевал слава на языке эльфов, которого не знал никто из присутствующих, но слушали все. Ред притих и лег. Винн прикрыла глаза и , кажется, думала о чем-то далеком. Алистер смотрел в огонь, а через пламя – на Элиссу. Она чувствовала это, и чувствовала, как неописуемая мелодия наполняет до краев ее душу. Слушая голос Лелианы в ночи, поющий на почти забытом языке о давно ушедших, ей показалось, что она ощущает присутствие своих любимых людей рядом. Ей понадобилось время, но в тот миг музыка заполнила все вокруг, и Элисса подумала о них не с болью, выжигающей все в ее душе, а с любовью, бесконечной и светлой печалью. Когда их совместный вечер закончился, Элисса, уже в своей палатке, достала из-за пазухи медальон. С легким щелчком открыв крышку, она смотрела на родные лица в отблеске костра. Нежно поцеловав миниатюрный портрет, она убрала медальон под рубашку. Достала из своей сумки розу, вдохнула ее аромат и бережно провела пальцами по лепесткам перед тем, как погрузиться в сон, в котором, она почувствовала, сегодня не будет кошмаров.