Любовь безмерно эгоистична.
Она требует, чтобы любящий посвятил себя одному-единственному человеку,
тому, кто заполнит весь его разум и сердце и исторгнет из них все остальное.
Винн, чародейка Ферелденского Круга магов
С каждым днем осень становилась все холоднее. Ферелден захватывала морозная осень и Мор, и на лужах по утрам уже виднелся первый лед. За каждым поворотом дороги деревья будто становились желтее, а небо – выше и прозрачнее, когда не омрачалось низкими, свинцовыми тучами, обильно поливавшими путников ледяным дождем. Дороги раскисли, колеса повозки регулярно вязли в бурой жиже. Развести костер под открытым небом удавалось только в холодные, сухие вечера, когда весь отряд тянулся к огню, разгонявшему холод и сырость. Дни становились короче, переходы все тяжелее. Победное настроение после леса Бресилиан исчезало под напором невзгод, плохой погоды и мрачных вестей. В каждой деревеньке, каждой таверне люди говорили о новых деревнях и городках, уничтоженными ордой порождений тьмы, о беженцах с юга, и о разгоревшейся гражданской войне. Сторонники и противники тэйрна Логейна, оставив свой народ на расправу орде, вцепились друг другу в глотки, как бешеные псы. Местные ополчения и солдаты Логейна вступали в стычки и полномасштабные битвы по всей стране, неся потери с обеих сторон. Элиссу все это выводило из себя. Вместо того, чтобы беречь силы для организации обороны от нашествия орды, благородные мужи предпочли драться друг с другом. Все происходящее не оставляло ей ни малейшего шанса обратиться за поддержкой к родне или союзникам отца – страна раскололась, предатель предавал предателя. Сейчас имя, которым бы она прикрылась в другое время, не значило для нее ничего, кроме смертного приговора. За такими думами ее однажды вечером застала Винн. - Я не помешаю, дорогая? – пожилая волшебница уселась рядом с ней. Элисса, замотавшись в плащ, сидела под деревом и изучала карту Ферелдена, помечая, куда, по слухам, уже добрались Порождения тьмы. - Нет, Винн, нисколько. Я почти закончила. Как твое самочувствие? Последние дни холодает с каждым днем. - Спасибо за заботу, Элисса, я очень ее ценю. Только не стоит так за меня беспокоиться, может быть я и стара, но не больна. - Мы не говорили о том… Что с тобой стало, с того раза, как Алистера ранил огр. Тогда ты сказала, что… Что тебе осталось недолго, - замялась Элисса, - Я подумала, что ты больна, прости, но я не знаю, как это понять иначе. Винн улыбнулась и внимательно на нее посмотрела. - Когда я была маленькой девочкой, во мне рано проявились магические способности. Своих настоящих родителей я не знала, и первое мое воспоминание – как я пытаюсь согреться от холода в стогу сена. Меня подобрала семья крестьян. Они были добры ко мне, но их родные дети… Старший сын называл меня бродяжкой, отбирал у меня еду, бил меня. А я не могла дать сдачи, пока однажды не разозлилась на него так, что у него на голове волосы вспыхнули. Тогда меня заперли в сарае с плошкой воды и куском хлеба, а через несколько дней явились храмовники и забрали меня в Башню Круга. - Ужасно, - тихо отозвалась Элисса. - Нет дорогая, нисколько. Когда храмовники привезли меня в Башню, я была восхищена. Я наконец почувствовала, что я дома, впервые в жизни. К тому же ни тогда, ни сколько я себя помню, я никогда не была одна. - Что ты имеешь в виду? - Сколько я себя помню, я чувствовала незримое присутствие рядом кого-то светлого и сильного, кто давал мне силы всю мою жизнь. Когда в Башне Круга я впервые в сознании посетила Тень, я увидела его. Духа, который меня защищал. - Так ведь не у всех магов происходит, верно? – спросила Элисса. - Я не нашла других примеров такого странного… Симбиоза. Но этот Дух был рядом со мной всегда, защищал меня в Тени, давал мне силы в трудный час. Например, при Остагаре. Так вот, когда Ульдред захватил Башню Круга… Я знаю, что Петра обращалась к тебе, рассказала, как я тогда умерла. - В каком смысле – умерла? – Элисса подняла бровь. - Демоны теснили нас, а я должна была защитить детей. Одно из заклинаний забрало у меня слишком много сил, я упала… И тьма сомкнулась надо мной. Я поняла, что это конец. Тогда явился Дух, оберегающий меня. Он хотел помочь, и вышло так… Что он слился со мной в одно целое. Я очнулась на холодном полу, и была снова жива, а этот дух стал частью меня. - Но тогда…. Выходит, что все в порядке, насколько это возможно в таких обстоятельствах? – девушка, пораженная рассказом, смотрела на Винн, будто в первый раз ее видит. - Не совсем. Дело в том, что попав в земную оболочку, дух слабеет. Я чувствую это, регулярно. Когда у него не останется сил, я тоже умру, - Винн сказала это спокойно и с достоинством. - С этим можно что-то сделать? - Ах, дорогая, - грустно улыбнулась Винн, - Разве есть лекарство от смерти? Не волнуйся за меня. Я прожила хорошую, долгую жизнь. И лучше потрачу ее остаток на то большое дело, которое лежит на твоих плечах. Если я могу помочь тебе и Алистеру, последним Серым Стражам, защитить мир от Мора, такой дряхлой старухе не мечтается даже о лучшем конце. - Винн, я не знаю, что и сказать. Я безмерно тебе благодарна. У тебя потрясающий целительский дар, ты спасала всех нас, но не можешь помочь себе, это же несправедливо. - Жизнь полна несправедливостей, Элисса. Я смирилась со своей участью, но сегодня я пришла к тебе, чтобы говорить не о себе. Могу я задать тебе вопрос? Элисса кивнула, и Винн продолжила. - Что для тебя – долг Серого Стража? Элисса задумалась. Она посмотрела вдаль, на кромку леса, которая виднелась в сумерках, и заговорила медленно, подбирая слова. - Винн, я не знаю, что говорят Серые Стражи о своем долге. Мне не довелось этого узнать. Если честно, у меня и выбора не было, идти в Серые Стражи или нет. Я дала слово и должна была его сдержать. Раньше мне казалось, что быть Серым Стражем – значит примкнуть к Ордену героев, защищающих людей. Быть искусным бойцом, героем песен и сказок. Но я никогда не думала всерьез, что стану одной из них. Орден сгинул сразу же после моего Посвящения, но я принесла обет. И Алистер тоже. А для меня это значит, что даже если я не знаю ничего толком о Серых Стражах, не знаю их обычаев, я должна сдержать свое слово. Я поклялась защищать эти земли от Мора, защищать людей, и в этом вижу свой долг. - Меня утешает, что ты так хорошо понимаешь, что от тебя требуется. Думаю те, кто изучил историю серых Стражей досканально, наврядли могли бы сделать лучшее предположение. Понимаешь ли ты, что твоя жизнь принадлежит Серым Стражам? - Да, - коротко ответила Элисса, - Я знала, на что иду. Я обменяла свою жизнь на жизни своих родителей, но… Даже их смерть не освобождает меня от данного обещания. - Они были очень достойные люди, если привили тебе такое понимание ценности своего слова. Но позволь мне все же кое-что сказать тебе, на правах старой дряхлой учительницы. Элисса, Серый Страж – это всегда жертвенность. Орден Серых Стражей в таком почете и славе, потому что долгие века ценой своих жизней они защищают человечество от самой страшной угрозы, которая только ему известна. Без них человечество сгинуло бы навсегда уже давно, однако, при этом Серые Стражи – не господа. Они служат народу, защищая его. Как и делают хорошие правители, они всегда ставят интересы других выше своих собственных. - Винн, что ты имеешь ввиду? – Элисса нахмурилась. - Понимаешь, дорогая, я хочу тебя предупредить. Ты и Алистер… Я же вижу, как сильно вы сближаетесь. Это нормально для двух молодых людей, таких как вы – молодых, сильных, красивых, связанных общим делом, однако… Только для вас такое увлечение непозволительно. Элиссу будто окатили ледяной водой, или залепили пощечину. Она почувствовала, как стыдливость и гнев внутри нее превращаются в гремучую смесь, и, взглянув в Винн прямо в глаза, сказала резко: - Винн, я не понимаю, о каком увлечении ты говоришь, и почему думаешь, что мы с Алистером нарушаем свой долг. - Не обижайся, Элисса. Ты понимаешь, о чем я говорю. Вы много времени проводите вместе, я вижу, как он смотрит на тебя. Я достаточно прожила, чтобы распознать влюбленного юношу. Каким бы замечательным бойцом ни был Алистер, каким бы ни был храбрым, он молодой, неопытный и чувствительный. Его привязанность к тебе крепнет с каждым днем, и если вдруг его сердце будет разбито, он не скоро оправится. Элисса ощутила, как краска приливает к ее лицу. Ей хотелось придумать достойный ответ, но мысли путались, а Винн продолжала. - Вы – два последних Серых Стража во всем Ферелдене. На вас лежит страшная ответственность, вам предстоит защитить от Мора множество невинных людей. Это ваш долг. Так если перед тобой встанет выбор – спасти невинного человека или спасти Алистера, кого ты выберешь? Пораженная, Элисса сидела и не хотела смотреть на Винн. - Прости мне мое вмешательство, Элисса. Прими совет от назойливой и глупой старухи – подумай над моими словами, я не прошу большего. Долг или любовь – две сущности, совместить которые невозможно. Встречаясь, одно всегда убивает другое. Элисса встала на ноги, запахнув плащ. Складывая карту, она жестко ответила, пытаясь скрыть обиду. - Ты ошибаешься, Винн. Я не люблю Алистера, а Алистер не любит меня. Нет никакого выбора, а мой выбор давно уже сделан. Я дала слово Стражам, и намерена его держать. Ради этого я отказалась от мести, от собственного имени, от поисков брата. Полагаю, этого достаточно, чтобы мои намерения не вызывали сомнений, - Элисса повернулась на каблуках и направилась в свою палатку. Проходя мимо костра, она посмотрела на Алистера, который играл с ее мабари, и ощутила укол совести. В этот вечер, лежа на спине и глядя в потолок палатки, Элисса гнала прочь все мысли о нем, как назойливых мух. Разговор с Винн оставил такой неприятный осадок, будто она наелась горящих углей. В голове она проматывала раз за разом слова чародейки: «Так если перед тобой встанет выбор – спасти невинного человека или спасти Алистера, кого ты выберешь?». Элисса знала, что она выберет, еще когда Винн ее спросила. И это жгло еще сильнее. Когда она увидела в словах Винн отражение собственной совести, ее внутренности будто выкрутили. Нет, так нельзя. Она должна исполнить свой долг, заботиться о чужих интересах, служить народу. Должна держать данные обещания. Элисса не могла позволить собственным чувствам взять верх над долгом. Она чувствовала себя преступницей, проявившей непростительную слабость, и неимоверно злилась на себя. Находясь рядом с Алистером, она забывала обо всем – о Море, о Логейне, о Хоу. А забывать об этом казалось ей преступным даже на минуту. Там, на юге, гибнут невинные люди, Хайевер захвачен предателем, пока она под луной разгуливала по лесу. Изо всех сил ударив кулаком по тюфяку, да так, что из него вылетела солома, Элисса неподобающе выругалась и повернулась на бок, чтобы даже боковым зрением не видеть силуэта Алистера у костра.***
Морриган стряпала похлебку. Элисса подошла к ней, вернувшись после мытья ледяной водой в холодном ручье. Она села к костру, Морриган коротко взглянула на нее и продолжила нарезать мясо. - Морриган, ты очень хорошо готовишь, - Элисса сушила волосы у костра. - Невелика премудрость, - Морриган как всегда в кругу спутников, вела себя максимально безразлично. - Можно, я буду у тебя учиться? – спросила Элисса. Морриган хмыкнула. - Я всю жизнь провела в замке. Мне почти не приходилось готовить еду. Иногда я смотрела, как моя няня стряпает, но редко пробовала сама. Считается, что для дочери тэйрна это не подобающее занятие. - И для чего учиться хочешь ты теперь? - Ну, вокруг не видно ни замка, ни слуг, а я умею только яблоки на костре печь, - усмехнулась Элисса. - Твоя разумна просьба, хотя бы на твоем месте я предпочла слугу. Зачем самой марать руки, когда все могут сделать за тебя. Впрочем, дело твое. Бери морковь и режь, смотри, что делать буду я. Элисса старалась ножом мелко резать морковь, данную Морриган, и краем глаза наблюдала, что та складывает в котел, какие травы добавляет. По мере готовности похлебки, отряд оставлял свои дела и собирался к костру. Элисса старалась изо всех сил не выглядеть глупо в роли поварихи. Она удовлетворенно улыбнулась, когда Алистер принялся нахваливать похлебку, на что Морриган презрительно фыркнула. Когда ведьма из Диких земель готовила в привычном для нее одиночестве, он ее стряпню никогда не хвалил. - Согласен, недурно для Ферелдена, - Зевран, который с первого дня их совместного путешествия чувствовал себя как дома, протянул ноги к огню, - Но с антиванской едой никогда не сравнится. - Так почему бы тебе туда не вернуться? – поинтересовался Алистер не без желчи. - И можно будет перестать еду на яды проверять, - заметила Морриган. Их общая нелюбовь к Зеврану, кажется, стала первой темой, в которой они согласились. - О, Алистер, увы, мне дорога домой пока заказана. А ведь я никогда не уезжал оттуда надолго. Теплое море, серебряные кипарисы, хорошее вино, красивые женщины… Страны лучше этой не найдешь. - И множество убийц в придачу, - Элисса не смогла не отпустить замечания. - Что верно, то верно. Но это не самое лучшее, что есть в Антиве. Я такую дорогу не выбирал. - Расскажешь, как попал к Воронам? – спросила Лелиана у Зеврана, и глаза у нее загорелись в ожидании новой истории. - Все, что попросишь, любовь моя, - Зевран галантно кивнул в ее сторону, - Мне скрывать нечего. Они меня купили. - Как это? – поинтересовалась Винн. - Моя мать была долийкой. Она полюбила дровосека и ушла из клана. Он вскоре помер от какой-то заразы. Мать пошла торговать собой, чтобы прокормиться. И умерла, рожая меня. Я родился в борделе, как и другие дети проституток, и шлюхи всех нас растили. А лет в семь меня продали Воронам, говорят, за недурную сумму. К слову, ее я сполна отработал. У Воронов были отбор и усердные тренировки. Выживает один мальчик из десяти от их условий. Но мне повезло, и я выжил. И научился убивать, и убивать хорошо. Но от Воронов уйти нельзя, только на тот свет. Так что мне снова повезло, и я оказался в вашей превосходной компании. - Ужасная история, Зевран, мне очень жаль, - заметила Лелиана. - Ни к чему, милая. У Воронов в Антиве есть все. Золото. Женщины, мужчины. Вино. Их уважают и боятся. Моя жизнь была отличной, только не было свободы. Я и ее обрел. - Ты клятву дал служить Элиссе, - подметила Морриган. - И я ее сдержу, - Зевран прищурился, посмотрев на Морриган, - А когда во мне не будет надобности, я буду свободен. Если, конечно, Серый Страж захочет отпустить мужчину с таким количеством талантов. Элисса видела, что Алистер смотрит на костер, и его взгляд становится жестче. Подумав, что новой склоки не миновать, она решила переменить тему. - Нам нужно возобновлять тренировки, - заметила она. - И то верно, - согласилась Лелиана, - Хочешь, сегодня работаем в паре? - Да, - согласилась Элисса, - Алистер и Стэн, присоединяйтесь. Выбрав сухую площадку на поляне, на которой они разбили лагерь, Элисса достала мечи. Лелиана вооружилась кинжалами, а Алистер и Стэн очертили себе условный круг чуть в стороне. Винн занялась вязанием, глядя на них от своей палатки, Ред завалился у ее ног. Морриган села в стороне, отрабатывая заклятия сама с собой и копаясь в своих записях. Зевран занял удобную позицию у дерева, как зритель, предвкушающий занимательное зрелище. Лелиана и Элисса сошлись, отрабатывая пируэты. Вскоре Лелиана бросила кинжалы и взяла лук, занимаясь парированием ударов Элиссы. Они от силы потренировались минут десять, когда голос Зеврана привлек их. - Обожаю смотреть на красивых женщин, которые борются в грязи, но почему вы делаете это как мужики? - Что ты имеешь в виду? – Элисса размяла правое плечо. - Я имею в виду то, моя госпожа, что ты дерешься как рыцарь, хотя не вышла ни ростом, ни весом, ни кое-чем более существенным. - Это мне не помешало тебе навалять. - Вне всякого сомнения. Но разве есть предел совершенству? Твой покорный слуга не самый страшный боец, которого тебе доведется встретить. Хотя я и хорош, знаешь ли. Но тебя могу сделать еще лучше. - Каким же образом ты намерен меня совершенствовать, Зевран? – Элисса выгнула бровь, чувствуя, что Алистер и Стэн прислушались к разговору. - О, дай мне немного времени. Надеюсь, ожидание тебя не затруднит. Я мужчина, которого следует ждать, можешь быть уверена. Зевран ухмыльнулся и направился к повозке Бодана.Теряясь в догадках, Элисса следила, как он, коротко переговорив с гномом, взял из его запасов два копья, и резкими ударами топорика срубил их наконечники. Он вернулся к Элиссе с двумя древками от копья, и бросил ей одно. Не понимая, она поймала древко налету. - Вороны убивают людей палкой? Не самый надежный способ. - Дорогая, ты должна уметь убивать всем, что попадется тебе под руку. И любой рукой, к слову. Парируй. Элисса успела выбросить руку вперед, отбивая удар палки, направленный ей в голову. - Тебе нужно усвоить один урок – ты женщина. Ты не можешь убивать так, как наш славный кунарийский воин и достопочтенный храмовник. У тебя нет их силы, их веса, их роста. Ты можешь быть очень умелой, но ты не победишь, если не научишься обманывать противника. Отбивай. Зевран нанес два быстрых удара, перехватывая древко в руках так, что одним концом метился в голову, а вторым – в живот. Эльф был быстрым, и Элиссе пришлось сосредоточиться, чтобы не пропустить атаку. - Ты росла в замке, и какой-нибудь старый мастер учил тебя драться по чести. Ты не в замке, моя прекрасная леди. Будешь драться честно – умрешь, потому что честно никто никогда не дерется. С этими словами Зевран сделал вид, что бьет ей в голову, но с резким выпадом вперед подсек ее под колено так, что Элисса растянулась в грязи. - Эй! – окликнул Алистер. - Нет, - Элисса подала голос, еще не успев даже подняться из грязи, - Никому не вмешиваться, у нас тренировка. Зевран подал ей руку с неотразимой улыбкой. Элисса приняла его помощь, и, поднявшись, удобнее перехватила копье. Она видела, что Алистер смотрит на них, но не собиралась прекращать тренировку. Зевран бросил ей вызов, и это было интересно. Внутри у нее зашевелился азарт. - Ну хорошо, Зевран. Покажи мне, как тренируются Антиванские Вороны. Они сходились и расходились в грязи. Зевран лупил ее палкой снова и снова, подсекая, валяя по грязи, применяя удушающие приемы. Он дрался грязно, как дерутся на улице. Такая драка считалась недостойной для дворянских стычек, но эффективной – не признать это Элисса не могла. Она выбилась из сил. Ей тоже удавалось доставать Зеврана, но он не оказался на земле ни разу, в отличие от нее. Каждый раз он подсекал ее, или бил в болевые точки, так что у нее сбивалось дыхание. - Ищи мои слабые точки, нападай, - подначивал Зевран. Уже стемнело, все собрались смотреть на их возню в грязи. Элисса уступала, и это ее выводило из себя. С ним не выходило драться честно, а драться бесчестно ей казалось низостью. У нее болело все тело. Когда она в очередной раз шлепнулась в грязь, а Зевран с улыбкой над ней склонился, ее терпение лопнуло. Она все оставшиеся силы вложила в подсечку, да такую, что эльф растянулся рядом с ней. Очухавшись от удара об землю, он довольно расхохотался. - Первый урок усвоен, Страж, следовало тебя только как следует разозлить. Из тебя еще выйдет толк. Славный вышел бой. Элисса поднялась, ощупывая свое избитое тело и вытаскивая ком грязи из волос. Зевран встал, тоже перемазанный в глине. Оглядев свою испачканную рубашку, он, как бы между прочим, сбросил ее и, расшнуровывая штаны, направился в сторону пруда, попутно сбрасывая одежду. Элисса даже не нашлась, что сказать, глядя на обнаженное тело эльфа. Его спина была густо покрыта сложными татуировками. Лелиана пробормотала что-то вроде «Какое бесстыдство», Винн просто вздохнула, а Алистер кипел от гнева. Чтобы окончательно завершить разыгранную сцену, Зевран, у самого края пруда повернулся ко всей честной компании лицом, и не только лицом, и объявил: - Если я могу сегодня пригодиться кому-нибудь еще – милости прошу, мне определенно здесь не хватает компании, - лица у всех, должно быть, знатно вытянулись, потому что он невозмутимо добавил, - Что, ни одного желающего? Жаль. Развернувшись, Зевран прыгнул в воду, так что брызги полетели. «Не так я рассчитывала впервые увидеть обнаженного мужчину» - подумала Элисса и еле сдержала хохот.***
С появлением Зеврана в отряде Алистер стал замкнутым. Эльф не переставая подначивал его, а после того, как Зевран и Элисса начали каждый вечер тренироваться вместе, Алистер стал реагировать на все особенно остро. Он часто уходил медитировать в сторону от лагеря, или тренировался со Стэном. Он даже перестал обращать внимание на язвительные реплики Морриган. Элисса хранила его розу бережно, как зеницу ока, но, не в силах выбросить из головы разговор с Винн, не напоминала ему о том признании, которое случилось между ними в Бресилианском лесу. Ей казалось, что так будет правильнее, ведь они не должны отвлекаться от своей цели. Они были в пути до Орзаммара уже три недели, и однажды утром Элисса наконец увидела очертания гор на горизонте. Тонкой голубой лентой они тянулись вдоль горизонта, и их вершины сливались с небом на таком расстоянии. Элисса слышала, что на вершинах Морозных гор всегда лежит снег, а под ними текут реки лавы. Она ощущала себя девчонкой у дедовых книг, открывающей для себя новый мир, Они приближались к цели день за днем, неотступно, и чутье подсказывало ей, что впереди их ждет только больше испытаний. Элисса сидела с Морриган и осваивала у нее, как начинять кролика травами. Премудрость и вправду была небольшая, поэтому они разговаривали между делом. Морриган очевидно предпочитала ее общество всем остальным. - Я горы мечтала всегда увидеть, - заметила Морриган с ноткой печали в голосе. - Ты скучаешь по Диким землям? – поинтересовалась Элисса, стараясь набить свою кроличью тушку не менее плотно, чем это делала Морриган. - Я никогда не оставляла их надолго. До нашего похода. Там жизнь моя прошла. - Ты скучаешь по матери? - Скучаю? – презрительно скривилась Морриган, - О нет. Нисколько. - Возможно, я лезу не в свое дело, но у вас с ней… Не совсем обычные отношения, - дипломатично сформулировала Элисса, не отвлекаясь от кролика. - А что обычными отношениями зовут люди? Сюсюканье и слезы по каждому поводу? Моя мать больше дала мне, чем любая другая. Она обучила меня всему, что нужно в мире, без исключения. Или надо было ей воспитывать меня жеманною слабачкой? – Морриган возмутилась. - Нет, просто обычно люди все-таки проявляют любовь к своим близким, - Элисса с победной улыбкой засунула в кролика последний пучок укропа. Вышло что надо. - Любовь – ужасный недостаток, - отрезала Морриган, - Непозволительная слабость. Она туманит разум и отравляет душу. Не позволяет мыслить ясно, все помыслы твои сосредоточены вокруг другого человека. А если хочешь в жизни ты достичь чего-то, заботиться надо о себе. Любовь к другому ослабляет, и превращает человека сильного и смелого в раба. Нет ничего глупее, чем самовольно отдаться наважденью, сроднему тому, что демоны нам насылают. Считаешь по-другому? Любовь разве не мешает достигать того, чего желаешь? Элисса задумчиво помешала палкой угли костра. Ее мысли снова обратились к Алистеру, и к той ночи в Бресилиане. К Тени, к их встрече в ловушке Демона праздности. Непозволительная слабость. - Да, Морриган. Ты совершенно права. - Я поразилась бы, если бы Серый Страж мыслил иначе, - Морриган удовлетворенно кивнула, - Однако же, считаю сказать необходимым. Я слышала о матери твоей. Мне жаль, хоть это и не изменит ничего. Должно быть, она сильной женщиной была, раз тоже… Тебя достойно обучила. - Верно. Только думаю, что матери все же обучали нас разным вещам, - Элисса пожала плечами. - Моя мать обучила меня многому. Древней магии, которая считается забытой столетия назад. Например, форму зверя принимать. - Да, невероятно полезное умение, - усмехнулась Страж. - Практичное замечание. Однако я жалею, что мать мне и половины не открыла, чего знает сама. Сокрыла от меня, как я считаю, свои главные секреты. - С чего ты так думаешь? - Я знаю свою мать, - иронично заметила Морриган, - И это тяготит меня. Если бы… Хотя, должно быть, поздно с такой просьбой обращаться. - С какой? – Элисса насадила кролика на вертел, она была чрезвычайно довольна своей работой. Он сегодня хотя бы не развалился. - Когда мы к Башне Круга шли, я не решилась обратиться, потому что не доверяла я тебе, - Морриган уже приучила Элиссу к своей своеобразной прямолинейности, - Но там хранится фолиант… Гримуар старой Флемет, давно у нее похищенный. Самой к храмовникам соваться было мне опасно, так что теперь уж жалеть не о чем. - Что в этом гримуаре? - Секреты Флемет. Их охранять должны были хорошо, я думаю, их должен был прятать Первый Чародей. - Может, мы еще туда вернемся, - Элисса запнулась, - Погоди-ка… Она поднялась на ноги и быстрым шагом пошла к своей палатке. А вдруг ей так странно повезло, подумала Элисса. Она перерыла свои вещи и вытянула оттуда старинный черный фолиант, который забыла вернуть Ирвингу в Башне Круга. Она просто вытащила его вместе с другой добычей, бросила вещи и все забывала отдать его Винн. Сейчас она взяла книгу и направилась к Морриган. - Я понимаю, что вероятность мала, но я вытащила это из разбитого сундука в кабинете Ирвинга. Морриган внимательно посмотрела на переплет, и в ее глазах полыхнул огонек. Она жадно схватила книгу и, отворив тяжелый боковой замок, раскрыла пожелтевшие страницы. Ее взор жадно бегал по строчкам, и наконец она зашептала: - Поверить трудно мне в такое совпадение, однако… Гримуар Флемет это, нет сомнения… Позволишь ли ты мне его изучить? – она в упор посмотрела на Элиссу. - Он твой, Морриган, забирай его. - Спасибо. Благодарить тебя должна я, однако не терпится мне изучить его скорее, - Морриган вцепилась в книгу, как в долгожданную игрушку. - Изучай, конечно. Я постараюсь пока не спалить кролика.***
Горы приближались с каждым днем, знаменуя приближение к концу их пути. Из-за дождей путь был долгим и трудным. Срок в месяц, который Элисса поставила, чтобы добраться до гномьего королевства, почти истек, а они только вышли на первый перевал. Они перетаскивали повозку Бодана, помогая волам тащить ее на особенно крутой склон, когда на лицо Элиссе упала первая снежинка. Следующие дни они нещадно гнала отряд, силясь успеть до первого снега. Бодан клялся, что до Орзаммара осталось не больше трех дней пути. Сосны давно вытеснили все прочие деревья, и путь их лежал только вверх уже несколько дней. Тракт позволял им передвигаться со сносной скоростью, но Элисса все отчаянно боялась опоздать. Переходы выматывали всех так, что силы едва оставались, но и от тренировок она не отказывалась. Когда все легли спать, Элисса после изматывающей тренировки приняла дежурство. Они остановились чуть в стороне от тракта, на относительно ровном пригорке, окруженном раскидистыми соснами. Элисса всматривалась в темноту, когда медленно, крупными хлопьями на нее стал падать снег. Белый, сухой, будто кто-то посыпал землю пеплом с высоты необъятных гор. Она набросила капюшон своего синего шерстяного плаща и плотнее запахнулась. Скоро Ред должен вернуться со своей вечерней охоты. За спиной она услышала шорох и обернулась. Алистер вылез из палатки, сна у него не было ни в одном глазу. Он подошел к Элиссе. - Поспи, тебе сменять меня ночью, - заметила Элисса. - Мне не спится, - Алистер тоже набросил плащ на плечи, - Я все думаю, как нас примут в Орзаммаре. - Я не знаю. Надеюсь, в помощи не откажут. Мы кучу времени потратили, чтобы до него добраться. - Да, но говорят, что у гномьего войска множество преимуществ. У них существуют касты, и среди них есть каста воинов. Они растут с топором в руках. Нам пригодятся настоящие мастера боя в том, что нам предстоит. - Верно. Лишь бы то, что говорят о гномьем войске, было правдой. Они умеют сражаться с порождениями тьмы, как никто другой, ведь постоянно сталкиваются с ними на Глубинных тропах, - Элисса размяла правое плечо. Это вошло у нее в привычку. - В любом случае то, что рассказывают о них, правдивее, чем то, что говорит о себе Зевран, - Алистер нахмурился. - Зевран – хороший боец. Он частенько болтает глупости, у него темное прошлое, но дерется он неплохо, - возразила Элисса. - Я ему не доверяю, - Алистер сжал руку в кулак, и это не ускользнуло от внимания Элиссы, - Ты не должна позволять наемному убийце, получившему на нас заказ, проводить столько времени с тобой, это слишком опрометчиво. Он не тот, кому ты можешь доверять. Что, если у него такой план – втереться в доверие и убить тебя? - Я об этом думала. Но почему-то я верю, что он не так плох, как хочет казаться, - заметила Элисса, глядя, как крупные снежинки застряли у Алистера в волосах. - Вот как… Что ж, тогда надеюсь, что я не прав в отношении него. В любом случае он…. Не достоин тебя. Элисса удивленно посмотрела Алистеру в глаза. Она увидела в них то, что меньше всего на свете хотела увидеть в его глазах – боль. Забывшись, она тут же попыталась его переубедить: - Алистер, о чем ты говоришь? Думаешь, что я… Да почему ты вообще подумал такое? – растерянность сменилась легкой обидой. Алистер смешался. - Прости, просто я… Я подумал, что раз ты проводишь столько времени с ним, раз ты начала ему доверять. Он ведь, кажется, умеет впечатлить женщин… В нахальстве ему не откажешь. Он ревновал ее все это время. Для Элиссы это было как гром среди ясного неба. Ей захотелось разубедить Алистера, сказать, что после того, что они пережили в лесу Бресилиан, каждый вечер она засыпала с мыслями о нем, что она боролась с этими мыслями ради общего блага, потому что боится, что они помешают исполнению долга. Что она думала, что уже не так интересна ему, потому что он был мрачным весь путь, который они проделали до Орзаммара. Элиссе захотелось взять его за руку, как тогда, в лесу… И в этот момент она вспомнила Винн. «Так если перед тобой встанет выбор – спасти невинного человека или спасти Алистера, кого ты выберешь?» «Непозволительная слабость». Нет, она не может. На кону судьба всего Ферелдена, ее обет, слово, данное отцу. На пути, по которому она идет, ее привязанность к Алистеру не сулит ничего хорошего. Они правы, Морриган, Винн, они все правы. Элисса не могла позволить себе потерять еще одного близкого человека, ее сердце этого не вынесет. Если уж нести свою ношу, если погибать – то в одиночестве, больше не страдая и не сожалея. Алистер оправдывался перед ней за свои подозрения, и она увидела, как взор его теплеет. «Ты разобьешь ему сердце» - Элисса всей душой презирала себя за то, что собиралась сказать, и всей душой противилась этому. Собрав волю в кулак, она не нашла сил посмотреть Алистеру в глаза, проговаривая слова, которые кислотой обжигали ее нутро. - Алистер, ничего подобного не могло случиться. Мы Серые Стражи и Мор – наша первостепенная задача. Я не намерена отвлекаться от нее ни на Зеврана, ни на кого-то еще. Долг Серых Стражей – вот что главное. Это наша обязанность перед всеми, и я от нее не отступлю. Нет ничего важнее этого, так что твои догадки были беспочвенны. Я хочу просто исполнить свой долг, ничего больше. И ничто не должно нам в этом мешать, - Элисса сделала все, что могла, чтобы убедить себя в том, что она сама верит в то, что говорит. Ей было горько, отчаянно стыдно. Когда она наконец решилась посмотреть ему в глаза, Алистер смотрел на нее так, будто ждал, что однажды услышит от нее подобные слова. От этого ей стало еще хуже. Она почти потеряла самообладание и была готова сознаться, что солгала и ему, и себе, когда он вдруг заговорил, делая вид, что его слова ее не задели. - Конечно. Ты совершенно права. Как я мог такое подумать. Ну что взять с такого олуха, верно? –Алистер постарался убедительно рассмеяться, - Прости, что оскорбил тебя таким предположением. Я просто беспокоился о твоей безопасности, вот и подумал, что должен сказать, что с этим эльфом надо быть осторожнее… Но ты очень разумно рассуждаешь. Совершенно верно, да… Я, пожалуй, все же пойду спать. Ночка сегодня холодная. Алистер отошел на несколько шагов к палатке. Элисса не могла обернуться и посмотреть ему вслед. Только его голос окликнул ее: - Не уходи далеко от огня. Замерзнешь под таким снегом. Элисса слышала, как свежие снежинки скрипнули под его сапогами. Как хлопнул отворот его палатки. Она продолжала смотреть в темноту леса, освещаемую только падающим белым снегом, будто надеялась там разглядеть кого-то, кто скажет, что она все сделала правильно. Элисса почувствовала, что к снежинкам, тающим на ее лице, добавилась одна-единственная слеза. Горячая, обжигающая и едкая, как кислота. Смахнув кулаком позорное доказательство собственной слабости, Элисса сжала руки в кулаки. Если она сделала все правильно, почему же ей так плохо?