Глава 9.
28 июля 2019 г. в 10:54
Душевая кабинка была довольно просторная. Больше, чем расстояние между стеной и шторкой в неглубокой ванной в квартире Кобба в Шарлотт. На самом деле, даже больше, чем вся его ванная комната. От того в ней было немного неуютно. Стоять под потоком горячей воды было приятно, та расслабляюще массажировала затылок и плечи, но по углам собиралась прохлада, от которой по коже бежали мурашки.
Фергюс потянулся к крану и попытался настроить температуру повыше, но как бы он ни пытался, вода стремительно остывала. В какой-то момент ему даже пришлось отскочить из-под потока, тот стал ледяным. Напор ослаб, будто в водонагревательном баке закончилась вода. Кобб оглянулся в поисках полотенца и заметил его повисшим на углу открытой двери. Оставляя на кафельном полу мокрые следы стоп, он вышел и стал торопливо вытираться. В комнате тоже стало заметно прохладнее. Фергюс подошел к ближайшей решетке отопления и провел рукой по выдуваемому через неё потоку воздуха, тот был ледяным. Где-то в трубе послышалось утробное завывание ветра.
Перспектива остаться в промерзающем отеле посреди скованной зимой Аляски с отключившимися системами обогрева Фергюсу очень не нравилась. Он торопливо надел то, что лежало наверху дорожной сумки, и вышел из номера. Свет в коридоре и на лестнице, приветливо включавшийся ему навстречу, этим вечером неспокойно подрагивал будто от перегрузки в электросети. Лампы различимо гудели.
Он спустился в фойе и поежился, здесь было настолько холодно, что по стеклянной колбе кофеварки поползли морозные узоры. Каждый выдох Кобба выплывал из его рта парой. Он поежился и обхватил себя руками в тщетной попытке сберечь тепло. Фергюс остановился и в нерешительности оглянулся, раздумывая над тем, чтобы вернуться за курткой и ботинками и заодно отыскать оставленный ему номер владелицы гостиницы, но отказался от этой идеи. Пока он будет дожидаться её, всё покроется инеем.
А потому, завидев дверь с табличкой «Служебный вход», Кобб решительно шагнул к ней. За ней оказалось заполненное синеватым лунным светом помещение с голыми бетонными стенами и полом. Тут стояли несколько стеллажей, чьи полки были заставлены ящиками и прозрачными пластиковыми контейнерами, в одном из которых Кобб различил ровные стопки туристических карт, вроде той, что покоилась в кармане его куртки наверху. Место показалось парадоксально знакомым, хотя прежде Фергюс сюда не заходил. Стоял характерный запах цементной пыли и едких бытовых химикатов, было очень холодно.
Одну из стен занимала конструкция из нескольких металлических водонагревательных баков разного размера, соединенных трубами, обмотанными покрытым фольгой утеплителем. Тут же был большой металлический ящик с подходящими к нему двумя воздуховодами: один прямоугольный, металлический, похожий на вентиляцию, второй изогнутый и гофрированный как кухонная вытяжка. На каждом из устройств с разной скоростью и неравномерной яркостью предупредительно мигали небольшие лампочки. Кобб остановился перед ними. Он не имел ни малейшего представления, как всё это работало, и стал сомневаться в правильности своего решения спуститься, но решил попробовать.
Кнопки и шайбы регуляторов выглядели все как один — из темно-серого пластика без каких-либо обозначений или отметок, нажимание и прокручивание каждой звучало одинаково и не приводило ни к какому видимому изменению. Фергюс растеряно оглянулся в поисках подсказки, и вдруг заметил на серой глади пола выразительно потемневшие растаявшие следы, ведущие к двери в дальнем углу. Кобб проследил за их диагональю просто себе под ноги — он стоял на нескольких следах и те были значительно больше его собственных ступней в носках.
— Что за черт? — проговорил он и с удивлением услышал свой голос умноженным и искривленным эхом, которого вовсе не ожидал от пространства такого размера.
— Ладно, — добавил Фергюс, пытаясь собраться с мыслями, неспокойно разбежавшимися в темные закутки сознания, оставив под ярким светом его внимания только беспокойство.
Ладно, ладно, ладно, ладно — постепенно затихая, покатилось между стен и пробралось скользким холодом под кожу.
Неприязнь местных, похоже, достигла за два дня той остроты, что кто-то пробрался в «Сасквоч-Плэйс-Инн», чтобы отключить отопление и нагрев воды и тем самым попытаться выкурить федерала. Точнее, выморозить. Фергюс невесело хохотнул этой формулировке, и его смешок отдался эхом прерывистого кашля.
Он не мог вспомнить, который был час, но не должно было быть слишком поздно, а потому решил, что самым разумным будет все же позвонить хозяйке отеля, проверить, заперты ли все входы и дожидаться её под одеялом в своём номере. По следам он прошел к двери, открыл её и коротко выглянул — за ней был небольшой задний двор, заснеженный и освещенный только высоко повисшей луной. Ни фонари, ни свет в окнах соседних зданий не горели. Фергюс заметил глубокие следы в снегу, пролегшие неровной линией в западине между наметами, но не стал выходить на порог и пытаться проследить за ними. Вместо этого он захлопнул дверь, натянул рукав свитера на пальцы, чтобы не содрать кожу о взявшийся изморозью металлический замок, и запер его на три полных оборота — до упора. Подергал ручку, проверяя, и поспешил обратно на четвертый этаж. Кобб уже едва ощущал собственные ноги и руки.
В комнате, ещё сохраняющей сравнительное тепло после наполовину подвального помещения с котлом, первым делом Фергюс отыскал на прикроватной тумбе карточку с написанным от руки номером и позвонил. Затем натянул куртку и, пытаясь размять околевшие стопы и разогнать по телу согревающую кровь, вприпрыжку прошелся туда-назад. Раз в несколько шагов он поворачивал голову к окнам и с надеждой смотрел на ведущую к отелю улицу. Он ждал блика приближающихся фар, но пока мог различить только сине-черный мир, под низким холодным ночным светилом заострившийся, отвердевший.
Кобб услышал снаружи где-то неподалеку скрежетание и подумал, что это на ветру болтается оставленная незапертой его незваным шкодливым гостем калитка. Это просто глупо, решил он. Черта с два подобное мелкое подначивание могло бы как-то повлиять на продолжительность его командировки или на то, на чьей машине ему выпало ездить, но оно прогрызало изнутри его собственным бессилием. Что он, федеральный агент, мог поделать в этом случае? Ну уж точно не броситься вдогонку. Какая температура была снаружи: минус тридцать, минус пятьдесят? Впрочем, иначе ему и не установить личности этого пакостника.
Звук повторился значительно ближе. Фергюс шагнул к окну и придвинулся к стеклу, силясь увидеть внутренний дворик, но единственное, что мог различить, было его собственное отражение в стекле и запотевающий от его дыхания круг. Он прислушался, но с мгновенье был окружен звенящей тишиной, а затем металлический перестук, отдаленно напоминающий — и значительно усиленный — звук соприкосновения крюка вешалки с полой перекладиной в шкафу, прозвучал почти рядом с ним. Кобб повернул голову и отпрянул от окна.
Снаружи перед ним свесился темный силуэт, повисший на одной непомерно длинной и покрытой густой шерстью руке, зацепившийся за карниз. Вторая рука — скорее громадная лапа — лежала на косом металлическом подоконнике. Фергюс в просачивающемся наружу свете отчетливо видел длинные покрытые шерстью пальцы, заканчивающиеся изогнутыми когтями. Существо внимательно всматривалось через окно в похолодевшего от ужаса Кобба. Его глаза — большие и темные, похожие имели шимпанзе в обожаемых его сыном энциклопедиях — смотрели сосредоточено и разумно. Морда была сморщенной маской человеческого лица, увеличенная и обветрившаяся на грубом черепе. Ноздри расширялись с каждым выдохом, и тот оставался на стекле белесым туманом. Фергюс попятился, не в силах отвести взгляд. Существо заслоняло собой почти всё окно, а видной частью его тела были только голова и плечи. Оно подняло с подоконника лапу и открытой сморщенной ладонью дважды ударило в стекло, намереваясь его разбить. То жалобно зазвенело в раме и треснуло. Тяжелая когтистая рука снова замахнулась.
Фергюс проснулся. Его сердце панически стучалось о ребра, горло сжало спазмом, нос оказался заложенным. Кобб резко сел, пытаясь вдохнуть, но только зашелся скрипучим кашлем. Лицо пылало, футболка взмокла и пристала к телу, в ушах шумела кровь. Дрожащей рукой он оттянул от шеи воротник и сделал большой свистящий глоток воздуха. В дверь настойчиво постучались.