Мгновения

Эггзи Анвин отрабатывал удары на боксёрской груше под монотонный бубнёж телевизора. В просторной гостиной нашлось место и для него, и для снаряда, и для дивана, который целиком оккупировал Карл. Сквозь белые занавески пробивался малиновый закат, с кухни доносился приятный запах еды, а на полу, на почтительном расстоянии от тренирующегося Эггзи, сидел рыжий пацанёнок четырнадцати лет, с увлечением поглядывая на Анвина. Развалившийся на диване Карл лениво метая в стену ножи. Они бесшумно входили в доску на стене, легко пробивая пробковую доску и мишень, приклеенную на неё. Прелесть этого метательного оружия заключалась в том, что с той же непринуждённостью оно проделывало дыру в горле противника, особенно, если за дело брался Карл. Хотя, сегодня он был явно не в духе. — Угораздило же меня зацепиться за эту чёртову балку! — в сердцах простонал он, когда последний нож попал точно в цель. На последнем задании ему не очень повезло, когда он уходил по верху, то уцепился за плохо закреплённую балку. Она, не выдержав его веса, обломилась, и Карл полетел вниз. Хорошо ещё, что отделался всего лишь растяжением ноги, а то ведь мог и шею свернуть. — Что за придурки строят крыши? Эти олухи вообще в курсе, что руки у них из одного места растут? Лиан, приятель, будь другом. Пацан поднялся и направился к стене. То, что мишень находилась в непосредственной близости от телека никого не смущало, Карл бы никогда не позволил себе сломать общую собственность. — Надеюсь, скоро твоя нога заживёт, — откровенно сказал Лиан, доставая ножи из доски. — Мне уже надоело за ними бегать. — Тогда больше не дам их метать, — пожал плечами Карл. Парнишка собирался ответить, но тут вперился глазами в экран. Ведущий новостей заговорил об инциденте на Риджент-стрит, Лиан сразу узнал это место. — Смотрите, нас показывают по телеку! — завопил он на всю квартиру. Эггзи тут же отвлёкся от битья груши, Карл возбуждённо заорал «Подвинься, дай посмотреть» и судорожно защёлкал пультом, прибавляя звук, а на кухне послышался грохот. Спустя минуту в гостиную ворвался Питер, с настолько ошалевшим видом, будто ему только что сообщили, что началась третья мировая. Едва он открыл рот, чтобы поинтересоваться, с какого, собственно, перепуга они засветились в новостях, ведущий уже передал слово своему коллеге. — Я оказался на месте происшествия, — бодро вещал он, на фоне оживлённой улицы, — где вчера в районе часа ночи было совершено нападение на Роланда Форда. Личность убийцы не установлена… Питер облегчённо вздохнул, а потом с укором посмотрел на Лиана. — Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не говорил так? — мужчина покачал головой, рассеянно проведя рукой по волосам. — Ты же так меня седым сделаешь. — Прости, Тер, — виновато вздохнул паренёк, — просто это так круто, когда все узнают, что мы отправили очередного негодяя на тот свет! Питер спрятал улыбку, с нежностью поглядывая на Лиана. Тот всерьёз считает себя и своих друзей супергероями. Жаль только, что когда вырастет, ужаснётся тому, что невозможно победить зло. Оно всё равно останется, но борьба не совсем бесполезна. В конце концов, хоть на одного ублюдка меньше — уже радость. — Хорошая работа, Карл, — похвалил Питер, на что парень только вяло угукнул. — Теперь твоя очередь, — обратился он к Эггзи и тот кивнул. — Постарайся не убиться. — А если он что-то себе повредит, могу я отправиться на задание? — полюбопытствовал Лиан и, ожидаемо, получил отказ. — Ещё два года, если будешь себя хорошо вести, то полтора. — Ладно, — в разговор вмешался Эггзи. У него буквально чесались кулаки несмотря на то, что он только что хорошенько отмутузил грушу. — Что там с целью. — Скажу, — пообещал Питер. — Но сначала поедим. *** Очередной зазнавшийся альфа, с выпендрёжным, по справедливому замечанию Лиана, именем Гарри Харт. Эггзи поморщился, злобно выругавшись. Наверняка очередной сноб, который ни во что не ставит омег. Много информации насчёт его преступлений нарыть не удалось, но Питер знал, как искать. Он покопался на серверах, с лёгкостью обойдя всё их плёвую защиту, и обнаружил несколько нелицеприятных фактов о Харте. На его компанию жаловались в связи с лозунгами, дискриминирующими омег, и также мужчина был обвинён в домогательствах к несовершеннолетнему. Анвин скрипнул зубами от ярости. Каким же мудаком надо быть, чтобы творить такое с совсем ещё детьми? При мысли о том, что с Лианом какой-то больной ублюдок может сделать то же самое, внутри Эггзи зарождалась жгучая ярость. Он собственными руками готов был разорвать глотку любому альфе, который хоть пальцем посмеет дотронуться до пацана. Пока он маленький, Анвин, Карл и Питер сделают всё, чтобы он вырос, научился давать отпор и умел сам за себя постоять. Всё-таки, Тер был удивительным человеком. Он сумел не только оправиться после смерти брата, но и взять под опеку своего маленького племянника, а потом и сколотить целое подпольное сопротивление. Они были не единственным местом, в котором омеги тренировались, чтобы научиться не смиряться перед произволом, а отстаивать своё право на жизнь, пусть и таким радикальным способом. А что делать, когда альфа может спокойно убить омегу на глазах их собственного ребёнка? Или изнасиловать того, кто не может защититься, а потом уйти абсолютно безнаказанным? Приходилось действовать так. Пошатнуть систему можно, если бороться вместе. Эггзи сдвинул капюшон до самых бровей и взглянул на наручные часы. До того момента, как Харт будет проходить по этой улице, оставалось пятнадцать минут. Анвин опёрся о стену, сунув руки в карманы. Солнце давно закатилось, по переулку гулял прохладный ветер. Проходящие мимо люди даже не подозревали, что парень, стоящий у стены, сейчас готовится к убийству. Для Эггзи это никогда не было проблемой. После того, что ему пришлось пережить, убийство не казалось ему таким страшным. Всадить пулю в лоб — дело нехитрое, один выстрел и ты, не мучаясь, уходишь в мир иной. Гораздо страшнее, когда твоё сердце колотится так сильно, что это причиняет тебе боль. Когда каждый вздох причиняет тебе боль. Когда тебя лишают возможности двигаться, придавливая всем телом к грязному асфальту, и словно режут изнутри, будто ты проглотил тысячу лезвий. Когда ты ползёшь по земле, не в силах встать, как собака или червяк, когда не знаешь, живой ты, или уже сдох, и тебе хочется, чтобы был второй вариант, потому что это невыносимо. Пуля — это самое меньшее, что хочет отдать альфам Эггзи. Он хочет вернуть им всю ту боль, что они причинили ему. Конечно, есть сотни и тысячи таких, кто скажут, что нельзя винить всех альф поголовно. Что «они не все такие». О, этих людей Эггзи бы самолично ткнул носом в новости, где каждые несколько дней всплывает информация о том, что очередная омега была изнасилована и убита своим другом, бойфрендом или просто соседом. Анвин знает, что таких случаев намного больше, что, если освещать их все, то они полностью забьют новостные ленты. Только вот это никому не нужно. Если омега вдруг расскажет о том, что подвергся насилию, на него тут же выльют кучу дерьма. «Омеги думают только дыркой», «Ты перед ним жопой вертел, вот и получил!», «Сам виноват, надо было дома сидеть, там тебе и место.». Эггзи отчаянно потёр глаза рукой. Ну, как так можно? Раскиснуть прямо перед заданием, это же никуда не годится! Анвин стёр непрошенные слёзы рукой. Хватит, уже наревелся. Эггзи ещё раз сверился с фото и сосредоточился на проходящих мимо людях. По прошествии пяти минут он наткнулся взглядом на высокого мужчину в очках и заметной сединой в волосах. Скрипнув зубами, Анвин хлопнул себя по карману на предплечье, в котором был спрятан нож. Время пришло.