Мгновения

Куда ни глянь — снег, снег. Он укрыл толстым слоем всю землю, похоронив под собой почву до весны. Эггзи знает, что точно так же будет похоронен и он. Вдалеке, на самом горизонте, виднеется спасительный лес. Анвин знает, за ним — поселение, можно будет отогреться и отдохнуть, только вот он не дойдёт. Нарты давно брошены, оставлены позади. Из восьми собак в живых осталось только три, их Эггзи отпустил. Пришлось, конечно, хлестнуть пару раз, чтобы поняли, чтобы ушли. Две так и сделали, ничего, найдут уж как-нибудь дорогу, хотя, Анвин понимал, что шансов у них практически нет. Он сам не знает, зачем прогнал псов, видимо, чтобы не поддаться искушению и не слопать их. — Я тебя съем, — еле ворочая языком, грозит он Поппи. Немолодая рыжая сука, глава упряжки, единственная, кого удары не отвратили от хозяина, даже не реагирует. Напугать человек сейчас не в силах даже мышонка. — Пошла прочь! Даже получается вскрикнуть, но на это уходят все силы. Поппи только ворчит, останавливается, лижет порванную заднюю лапу, а потом продолжает идти вперёд. Здесь легко — наст, а вот во время встречи с волками повезло меньше. Серые, видно, тоже проголодались ужасно, коль вдвоём решились напасть на, пусть и собачью, но всё-таки стаю. Наверняка это были особи, только отделившиеся от своей семьи, поэтому и атаковали не оленя, а упряжку. Думали, что лёгкая добыча, что ж, в какой-то степени они оказались правы. Эггзи выжил только благодаря пятёрке псов, которых вынужден был оставить на растерзание, чтобы спастись самому. По правде говоря, улепётывал Анвин от диких животных на двух колёсах*, Поппи добралась до них несколько позже, с раненой ногой. Видать, дала отпор, но было совершенно непонятно, почему хозяева леса так легко отпустили её. Видимо, посчитали, что пяти убитых собак им более чем достаточно. Потяг** был безнадёжно испорчен, Поппи совсем не могла тянуть, а последние собаки выбились из сил. Снег был рыхлым, лапы у них проваливались, поэтому Эггзи отстегнул псов, и они вчетвером стали двигаться вперёд. Прошли совсем немного — и новая напасть. Поднялся сильный ветер, вмиг завертелся снег. Анвин рухнул на колени, крепко зажмурившись. В ушах шумело, метель окутывала с ног до головы, кажется, что даже мысли выдувала. Бурю человек и собаки пережидали, тесно прижавшись друг к другу. Совсем скоро их замело, холмик посреди белоснежной пустыни, даже не подумаешь, что под толстым слоем снега бьются четыре сердца. Эггзи еле очнулся, да и то лишь благодаря псам. Они завозились, заскулили, растолкали хозяина. Анвин прекрасно понимал, что мог совсем не проснуться. Он глубоко вдохнул свежий воздух, и тут же согнулся пополам, закашлявшись. В горле пересохло, Эггзи зачерпнул руками снег, горло обожгло холодом. Собаки, потягиваясь, широко зевали. Анвин обернулся, вглядываясь в лес, не мелькнут ли между деревьями волчьи силуэты? Всё спокойно. Ветра нет, тишина, только слышно, как псы отряхиваются после спячки. И вот они опять идут вперёд. Силы уходит много, она никак не восполняется. Последний раз Эггзи ел больше суток назад, всё никак не хотел остановиться, чтобы сделать привал. Думал, что и так протерпит, а теперь вот поесть ему не удастся, все припасы достались волкам. Постепенно Анвин начинает замерзать, даже несмотря на то, что прикладывает колоссальные усилия, чтобы двигаться. Ноги вязнут в снегу, приходится каждый раз вытаскивать их, а это уже порядком утомляет. Снег, набившийся в сапоги, неприятно холодит ступни, конечности от перенапряжения начинают неметь. Собаки упрямо пробираются сквозь сугробы рядом с хозяином, но силы животных тоже на исходе. Поппи начинает отставать, рана на лапе беспокоит её. Кровь уже остановилась, но это не отменяет боли. Тогда Эггзи и решает прогнать собак. Ему трудно, во всех смыслах, когда он кричит на своих питомцев, машет руками и даже несколько раз бьёт псов. В конце концов, они сдаются. Проваливаясь по брюхо, они бредут прочь. Анвин, окончательно вымотанный, плюхается в снег. Проходит несколько минут, и до хозяина добирается Поппи. Равнодушно смотрит вслед уходящим, потом переводит взгляд на человека. Эггзи из последних сил кричит на неё, щёлкает по носу, но собака только фыркает, подбирается ближе, ложится. Она тоже устала. Анвин укладывается на неё, веки самопроизвольно закрываются. Только пять минут. **** И вот они снова идут вперёд. Эггзи не имеет ни малейшего понятия, сколько времени тогда прошло, но пальцев ног он уже не чувствует. За спиной тают мили, а лес всё никак не приближается. Мозг выдаёт попытку приободриться: хотя бы, сейчас можно идти, не проваливаясь по колено в снег, но Анвин практически не реагирует на это. Он превратился в робота, который просто механически переставляет конечности. Поппи начинает хромать сильнее, останавливаться чаще. Боль совершенно заела её, и, если раньше зализывание раны помогало, то теперь, кажется, делает только хуже. Собака в который раз останавливается, прогрызает наст и ест снег, размышляя, когда же это всё кончится. Эггзи отстранённо треплет четвероногую по загривку, словно пытаясь приободрить, хотя, его чувства постепенно леденеют так же, как и пальцы. Делать каждый новый шаг сложнее предыдущего. Надежда на спасение улетучивается с каждой минутой. В какой-то момент Анвину вообще кажется, что он просто шагает на одном месте. Внезапно организм словно сходит с ума. Эггзи срывается с места, удивляясь, откуда только у него взялись такие силы. Оставляя позади удивлённый вдох Поппи, Анвин стремительно преодолевает фут за футом. За ним словно гонится сама Смерть и, на самом деле, это не так далеко от истины. К сожалению, этот внезапный прилив энергии заканчивается слишком быстро. Когда резерв оказывается исчерпан, ноги Анвина подгибаются, и он с размаху шлёпается на землю. Снег должен был, по идее, смягчить падение, но Эггзи так больно, словно он упал на бетон. Вопль оглашает всё округу, разносится во все стороны, и даже поднимает несколько птиц с деревьев. Анвин трясётся от боли, в голове продолжает шуметь эхо. Оно длится слишком долго, и Эггзи не может понять, что происходит, пока не слышит вой. Тоска, страдание и мольба о помощи слились в нём. Эггзи, с трудом повернув своё непослушное дрожащее тело, уставился назад. Поппи, вскинув морду к небу, оглашала окрестности такими завываниями, которые смогли бы, кажется, и мертвого заставить расплакаться. Анвином вдруг завладело нечто, что невозможно описать словами. Это был чистый животный инстинкт. Перед тем, как отдаться ему, Эггзи лишь успел подумать, почему раньше не использовал это. Он вскинул голову, и вторил собаке, посылая сигнал бедствия. Конечно, на эту странную смесь звуков могли прийти хищники, чтобы посмотреть, кто издаёт эти чудовищные звуки. Однако на этот странный вой не откликнулся никто. Эггзи тяжело дышал. Последние силы были истрачены. Теперь уж точно всё. Это конец. Анвин тяжело упал на снег, лицо слабо кольнуло холодом. Спустя какое-то время Поппи добрела до хозяина, рухнула рядом. В голове была тяжёлая пустота. С каждым разом Эггзи дышал всё медленнее. Медленнее. Где-то на периферии послышался оклик каюра. Лай собак. Темнота. *** Эггзи очнулся от того, что кто-то совсем неделикатно хлопал его по щекам. Медленно разлепив веки, он хотел было высказать всё, что думает о таком методе побудки, но не успел. Стоило ему открыть рот, как в него полилась горячая жидкость. По вкусу напоминало виски. То ещё дерьмо, если честно. Анвин закашлялся, окончательно приходя в себя. Правда, толком он сориентироваться не усел, потому что к губам опять прижалось что-то тёплое, но, на этот раз, сухое. — Я уже умер? Алкоголь, всё же, творит чудеса. Вот, язык стал лучше слушаться. — Нет, — звучит голос, словно издалека. Анвин не знает, сказал он «хорошо» вслух, или только подумал. Он опять засыпает. *** Первое, что чувствует Анвин, приходя в себя, это тепло. Он блаженно улыбается, чуть поводит плечами. Боже, какое же прекрасное чувство. Особенно с левой стороны, так, словно Эггзи лежит у печки. Он переворачивается на бок, придвигается ближе к источнику тепла. Это не печка. Анвин открывает глаза, сонно моргает и смотрит на Гарри. Он лежит прямо напротив него, и неяркий свет камина бросает на его лицо причудливые тени. — Привет, — это всё, что может выдавить из себя Эггзи, потому что сейчас он абсолютно голый, и Гарри напротив него. Это восхитительно, учитывая, что Анвин на полном серьёзе собирался отдать концы, а теперь вот…всё так повернулось. Гарри просто молча притягивает Эггзи к себе. Тот послушно замирает, окидывая взглядом комнату. Сердце его начинает биться быстрее, когда возле камина он замечает Поппи. Собака, подставив живот поближе к огню, тихо сопит во сне. Её лапа надёжно забинтована. — Как ты меня нашёл? — еле слышно спрашивает Анвин, рассеянно поглаживая Гарри по боку. — Рон и Тедди приползли из леса, — сообщил он, утыкаясь Эггзи в основание шеи. У того внутри потеплело. Значит, псам всё-таки удалось выжить. — Сразу стало ясно, что с тобой беда. Я тут же собрался. Признаться честно, если бы ты не подал сигнал, вряд ли я сумел бы тебя спасти. Эггзи вздрагивает, закусывает губу. — Ничего, — Гарри крепче прижимает его к себе. — Всякое случается. К тому времени, как последние угли затухают, Эггзи уже спокойно спит в тёплых объятьях Гарри.