I went to the crossroad, fell down on my knees I went to the crossroad, fell down on my kneesе (Я пошел к перекрестку, упал на колени Я пошел к перекрестку, упал на колени)
Плата за свободу очень высока, это твоя душа. Пыльная дорога, которая ведет к перекрестку, а в руках гитара и девушка лениво покачивающая бедрами, а на голове шляпа от солнца.It’s the last fair deal goin' down, last fair deal goin' down (Это последняя честная сделка, идешь вниз)
Пустошь. Как будто тут и правду должно было произойти, что-то мистическое. Ужасно тихо. За горизонтом и палящим солнцем ни видно не одной машины. А кто ездит заключать сделки в такое место? Тут так палит, как будто тебя уже поджаривают в котле, ну или готовят к этому. Место, о котором не кто не должен знать, ведь о сделках не болтают по углам, а может и болтают? Бар, где обычно пела, точнее, пыталась петь Мэг, выгоняли её от туда. Но её все равно, хотелось насладиться музыкой из её пальцев. И особенно почувствовать свободу. Как появляться демоны на перекрёсток она не знала, возможно, нужно призвать его кровью или воспользоваться магией или пентаграммой? — Пентаграммы демоны не любят, их обычно в них ловят.- Мужской с акцентом голос, возможно, её ждали. Мэг резко обернулась и сжала гитару так, что следы остались на её пальцах. Он именно от туда, подумала Мэг, чувствуя его силу. — Я знаю, чего ты хочешь, и ты знаешь, как за это платить. Но поверь, жить все равно будет нелегко. Ад уже казался для Мэг вполне реальным местом, и она не сопротивлялась, потому что шла все ниже и ниже. Не кто не узнает, но они возможно поймут. — Ладно. Я согласна. — Она протянула руку, но демон обхватил её талию руками и поцеловал. Аромат дорого костюма смешался с виски. И когда он оторвался от неё, то произнес, как ни в чем не бывало. — Я жду тебя через десять лет. Наслаждайся. Теперь только одна пустошь и обратная дорога по палящему солнцу.Hellhound on my trail (Цербер на моей тропе)
Теперь блюз звучал из бара в каждом уголке, а её струны слагали прекрасные ритмы, голос хрипел, а голова и нога постукивали в ритм. Она заплатила цену и не сколько не жалеет, ведь теперь каждый момент последний и самый яркий.