***
В салоне было тепло и уютно. Водитель включил магнитолу, и автомобиль плавно тронулся с места. В динамиках послышался звук набата, затем приглушенный голос Вадима запел: «Как будто ветер меня нашёл…». Глеб при этих словах состроил недовольную гримасу и отвернулся к окну, рассматривая ночную Москву, а Вадим с довольным видом слушал песню и наблюдал за показаниями спидометра. 20, 40, 60, 80 километров в час… А водитель продолжал выжимать газ. Когда стрелка спидометра дошла до отметки «100», Самойлов-старший не выдержал. - Мы, вроде, не особо торопимся, - сказал он таксисту. – Не нужно так гнать, тем более, по городу. - Так вы и по жизни последнее время особо не торопились, - парировал водитель. – Вон, последние альбомы «Агаты» сколько ждать пришлось. И он перестроился на крайнюю левую полосу, после чего ещё сильнее нажал на педаль газа. Стрелка спидометра неуклонно приближалась к отметке «200», в динамике голос Самойлова-старшего истощно вопил о том, что «Я пришёл оттуда, где я всех убил», а автомобиль с братьями стремительно нёсся по направлению к МКАДу.***
- …Вы забыли повернуть направо, - сделал Вадим замечание таксисту. - Нет, я еду правильно, - ответил тот. – Просто надоело мне уже одними и теми же маршрутами ездить… Кризис жанра у меня, понимаете… - Но Вы же на работе, за людей, которые Вам доверились, морально и материально отвечаете, - пытался призвать к его совести Вадим. – Вот я вашему директору сейчас позвоню… - А вы что, отвечаете хотя бы морально за упадок духа всех тех, кто ваши песни десятилетиями слушал?- поинтересовался таксист. – И насчёт директора – то я сам себе директор, - усмехнулся он. – Частный предприниматель я. Могу лицензию показать. И он, не снижая скорости, протянул свою правую руку к «бардачку», при этом Вадим заметил на запястье водителя браслет с металлической табличкой, на которой были выгравированы фамилия, имя, отчество, год рождения и группа крови. «Похоже, наш таксист – бывший автогонщик», - решил Самойлов-старший и поплотнее вжался в сидение.***
Вот и окружная автодорога. После короткого затишья из динамиков раздался звук рассекающих воздух лопастей вертолёта, голос Глеба запел: «Мама, это – небыль», и Вадим почувствовал, что его с неодолимой силой потянуло к младшему брату. В буквальном смысле этого слова. Причём, потянуло так, что он вынужден был схватиться за ручку над дверью, чтобы не упасть на Глеба. Краем глаза Вадим посмотрел на ветровое стекло такси и в ужасе закрыл глаза, увидев, что дорога перед автомобилем уходит вправо. «Всё! Конец! Авария! Догонялись!» - обречённо подумал он, закрыл глаза и перестал дышать, но уже через тридцать секунд природа взяла своё, Вадим вдохнул воздух, открыл глаза и с удивлением увидел, что автомобиль уверенно едет по шоссе только на левых колёсах, наклонившись к дороге под углом этак градусов в сорок пять. Глеб, под действием силы тяжести забившийся в угол салона, с удивлением рассматривал бетонное полотно, слишком близко, по его мнению, расположенное к окну машины. «Нет, наш таксист – не гонщик, он – каскадёр, причём, активно занимающийся этим видом деятельности", - понял Вадим и ещё крепче схватился за спасительную ручку. Но зря. Потому что в это время автомобиль начал плавно наклоняться вправо, коснулся поверхности шоссе всеми своими четырьмя колёсами и продолжил свой крен, при этом на колени Вадиму мягко упал потерявший сознание Глеб. Из динамиков, как будто в насмешку над происходящим, Самойлов-младший пел: «Мама, я опять живой!», Вадим, придавленный телом брата, боялся пошелохнуться, чтобы не нарушить состояние равновесия автомобиля, и только таксист с радостным видом вёл свою машину по одному ему известному маршруту, напевая себе под нос: «Чудаки вы, чудаки»… Но всё когда-нибудь заканчивается. Смолкли последние аккорды «Ковра-вертолёта», такси ехало по дороге на всех своих четырёх колёсах, Вадим и пришедший в сознание Глеб опять расселись по углам салона, а водитель, доехав до ближайшей развязки, не снижая скорости, свернул на какую-то второстепенную дорогу.***
«Через лес, через лес, через лес», - пришёптывал из динамика голос Самойлова-старшего. Именно так можно было охарактеризовать ту местность, через которую ехали сейчас братья. Бегающий свет фар выхватывал из темноты то стену из подступающих к дороге деревьев, то берег озера, то подходящий к самой дороге овраг, причем, судя по шелесту под колёсами такси и тряске в салоне, автомобиль ехал сейчас по грунтовой дороге. - И смеёмся мы, и хохочем мы, - в полный голос пел таксист, приводя в ужас и рассудительного Вадима, и попавшего в свой фантасмогорийный мир Глеба, и у обоих братьев было только одно желание - поскорее добраться до хотя бы какой-нибудь цивилизованной части дороги с активно промышляющими там инспекторами ГИБДД или хотя бы с действующими светофорами. Дождались. Впереди засветились огни железнодорожного переезда с опущенным шлагбаумом, перед которым дожидались прохождения поезда три автомобиля. «Вот сейчас он остановится, я возьму Глеба за руку – и бегом из машины», - решил Вадим. Но таксист и не думал останавливаться. Наоборот, он до упора вдавил педаль газа, после чего передние, а потом и задние колёса его автомобиля оторвались от земли и под звучащий из динамиков задыхающийся голос Вадима: «Огоньки, о-гонь-ки-и-и» такси совершило перелёт и через стоящие впереди три машины, и через железнодорожное полотно, после чего мягко приземлилось на все четыре колеса и плавно покатилось дальше.