Всегда за твоей спиной

Словно издеваясь, Сила связывает их прочнее. — Я не хочу тебя видеть, — Бен отворачивается, но краем глаза замечает, как Рей скрещивает руки на груди. — Это взаимно, — цедит она, невольно касаясь подушечками пальцев толстого рубца на шее. Шрам её не портит, но он украл выражение юности с её лица. — Если это происки Люка, передай, что из тебя отвратительный шпион. Бен морщится. От звука её голоса внутри него просыпается странная неприятно-волнующая дрожь, и он мысленно убеждает себя в том, что на самом деле у него просто болит голова. Аутосуггестия. Прекрасная вещь. Всё оставшееся время они тяжело молчат. Бен чувствует сверлящий взгляд Рей, но не спешит поворачиваться. Он не хочет знать, как она выглядит. Он не хочет воскрешать в навязчивой памяти ни единой детали. Но о том, что он видит Рей, он не говорит ни Люку, ни собственной матери. К концу дня у него действительно начинает болеть голова. Рей, стоя на капитанском мостике крейсера, едва заметно кривит губы, чувствуя назойливое покалывание в висках. Она списывает всё на недосып, но где-то глубоко внутри ворочается глухое раздражение: она не может контролировать связь с Беном, и это выводит её из себя. Бен Соло тоже выводит её из себя, но это другая история. Бен Соло весь какой-то несуразный. Слишком высокий. Слишком нескладный. Сжатые губы, когда он наносит удары сайбером. Детская обида в глазах, когда она сказала про Хана Соло. Он просто большой ребёнок, который каким-то образом смог победить её, Рей, которой нет равных. Точнее — не было. Рей снова нащупывает пальцами след собственного поражения. Медицинские дроиды могли зашлифовать шрам, оставив тончайшую нить, но Рей решает его сохранить — как напоминание о том, что не стоит недооценивать противника, каким бы нелепым он ни выглядел. Я помню, Бен Соло, — говорит она клубящейся вокруг Силе. Я тоже помню, Рей, — едва слышно доносится до неё в ответ.