*
И он прав. К тому моменту, как около шести приходят друзья Эвена, они все уже наслушались рождественской музыки, а Эвен и Магнус стали слишком хорошими друзьями по мнению остальных. Они заказывают пиццу из халяльного кафе неподалёку, и Эвен снова готовит глинтвейн, и все, кто его пьют, очень быстро оказываются навеселе. А потом Эвен заставляет их вырезать из бумаги долбанные рождественские украшения. Исак думает, что как бы там ни было, но его настойчивость достойна восхищения. На протяжении всего вечера он удивляется, насколько тактильны все эти ребята. Микаэль, которого Исак уже видел раньше, постоянно обнимает Адама одной рукой, и, хотя Исак быстро предполагает, что либо они из тех, кто целуется на вечеринках, либо они немного больше, чем друзья, остальные ведут себя так же. В какой-то момент Мутта кладёт голову Эвену на плечо, и тот обнимает его. А Исак… Исак улыбается, глядя на них. — Погодите, — говорит Магнус немного позже, и Исак уже боится услышать, что же тот скажет, потому что на его лице читается откровенное любопытство, и Исак слишком хорошо знает этот взгляд. — Кто из вас всех встречается друг с другом? — Чувак, — укоряет его Махди, но, к счастью, все остальные смеются. — Только мы с этим парнем, — отвечает Микаэль, кивая на Адама, который обнимает его, чем подтверждает правильность догадки Исака. — Угу, — кивает Адам. — Я счастливчик. Видишь ли, мы все мечтаем переспать с этим красавчиком. — Заткнись, — просит Микаэль, а Эвен снова смеётся. — Что смешного? — спрашивает Юнас. — Дело в том, что я когда-то с ума по нему сходил, шутка в этом, — отвечает Эвен, и Исак думает, о, вот это признание, а потом… О, так он не натурал. О нет, он не натурал. — Ну разве можно его винить? — смеётся Адам, и Микаэль закатывает глаза, когда Эвен поворачивается и подмигивает ему. — Звучит довольно драматично, — замечает Магнус. — Да, так и было, — кивает Эвен. — Мы были лучшими друзьями и всё такое. То есть мы и сейчас друзья. — Он смотрит на Микаэля. — Просто в данный момент он ненавидит нас с Адамом, а обычно мы дружим, — добавляет он, заставляя Микаэля и Адама улыбнуться. — Но теперь эта история кажется забавной. И да. Исак знает кое-что об этом. То есть… Он и Юнас, они оба. Однако он не может перестать думать об услышанном. Он практически жалеет, что узнал об этом, потому что, чёрт возьми, очень трудно сдерживать опасные мысли, когда он знает, что… Что Эвену нравятся парни. О боже, Эвену нравятся парни! Блядь. Но он должен спросить. Как бы он ни жалел, он хочет знать всю историю, поэтому просто обязан спросить, правда обязан, так что, когда стрелки часов движутся к ночи и у него появляется возможность, он не медлит. Они выходят на улицу, чтобы выкурить косячок. — Так что, — говорит Исак, пока они оба ёжатся и переступают с ноги на ногу, потому что на улице холодно. Вчерашний снег всё ещё покрывает землю, мороз кусает Исака за щёки, но косяк, который они передают друг другу, немного помогает согреться. — Расскажешь всю историю? О Микаэле? Эвен поднимает на него глаза. И Исак понимает, что никогда не видел его таким раньше. Эвен всегда был счастливым до этого, но сейчас… Сейчас Исак видит намёк на что-то иное. Эвен меньше улыбается, и, когда он говорит, его тон не звучит таким шутливым, как обычно. — Если хочешь, — отвечает он. И Исак никогда бы не стал выпытывать, поэтому: — Только если ты сам хочешь поделиться. Эвен оценивающе смотрит на него. Потом, через мгновение, он улыбается. Мрачно. — Ладно, — говорит он и сглатывает слюну. — В общем, я влюбился в него, и, по правде говоря, это было больно. Мне было восемнадцать, мы только начали встречаться с Соней, и вся эта ситуация была очень запутанной и сбивала с толку, а потом… Он затихает на полуслове и молчит какое-то время. — Потом у меня случился маниакальный эпизод, — говорит Эвен, и Исак понимает почему. — Ох, — выдыхает он. — Да, — кивает Эвен. Сглатывает, снова смотрит на Исака, снова улыбается, но немного грустно на этот раз. — В общем, я его поцеловал, — признаётся он. — А потом сорвался. Очень, очень сильно. — Он смотрит Исаку в глаза. — Смерть — единственный выход, вот насколько сильно. Ох блядь. Сердце Исака замирает. Он закрывает глаза, сглатывает, снова их открывает. Когда он поднимает голову, Эвен смотрит на него, и Исак грустно кивает. — Да, — говорит Эвен, — я тоже это чувствую. — Он пожимает плечами. — Он так сильно злился, так долго злился. Не потому, что я его поцеловал, а просто… что я чуть не умер. — Исак молча кивает. Ждёт. Не хочет прерывать. — Это практически уничтожило нас, нашу дружбу. На самом деле это настоящее чудо, что мы справились. — Он тебя любит, — говорит Исак. Эвен кивает и слабо улыбается. По-прежнему грустно. — Да, — соглашается он. — Именно это иногда и разводит людей. Исаку хотелось бы что-то сказать, но он не знает что. Поэтому он молчит, и какое-то время они делят эту тишину на двоих, пока Исак не нарушает ей. — А как же вы с Соней? — спрашивает он. — Ну, — Эвен вздыхает, — она осталась. Я ей рассказал, мы всё обсудили, они оба были мне дороги, но я решил быть с ней. Так что… вот… — И теперь он по-настоящему улыбается. — У нас всё было очень хорошо долгое время. Правда. Улыбка меркнет. — А потом всё изменилось. — Ты скучаешь по ней? — спрашивает Исак, и Эвен пожимает плечами. — Я скучаю по тем людям, какими мы были в самом начале, — отвечает он. — В конце ничего хорошего уже не было, и, если бы мы продолжали быть вместе, это убило бы нашу дружбу, так что я почувствовал облегчение, когда всё закончилось, но… Не знаю. Четыре года — это долго, и я отдавал большую часть себя ей, а она отдавала большую часть себя мне, и мы разделили годы нашей юности друг с другом, и она была моей первой любовью, и… Он вздыхает. Тяжело. — Я бы не хотел вернуть наши отношения, если бы у меня был такой выбор, — говорит он, и Исаку хотелось бы не обращать особого внимания на эти слова, но он обращает. — Потому что мы больше не подходим друг другу как влюблённые. Но всё равно до сих пор странно и трудно примирить меня теперешнего с той частью моего сознания, которая была влюблена в неё с самого начала… И продолжала её любить всё это время. И да, Исак понимает. Он любил её. Это не те отношения, которые закончились, потому что всё было плохо, их история имела значение, даже если и закончилась расставанием. И он немного потрясён, что не чувствует ревности, но скорее ему хочется улыбнуться. По крайней мере Эвену хватило смелости любить кого-то, отдать всего себя чему-то. По крайней мере у него хватило смелости сделать это без сожалений. Но Исак не может этого сказать. — Всё непросто, — говорит он, и на этот раз улыбка Эвена кажется более настоящей. — Так и есть, — соглашается Эвен и пожимает плечами, снова вздыхая. — Всё это сбивает с толку, — добавляет он, и это уже похоже на шутку, поэтому Исак улыбается. — А теперь? — спрашивает он. — Будешь ходить на свидания, искать кого-то? Эвен пожимает плечами и молчит, словно выжидает. — Я не знаю, — отвечает он наконец. — Я влюблялся всего дважды, в Соню и Микаэля, и… разбитое сердце — это очень больно. А ещё больнее стать причиной чужой боли, и я… со мной непросто, поэтому… Он снова вздыхает и смотрит Исаку прямо в глаза: — Я не думаю, что я решусь.Глава 8
2 января 2018 г. в 00:03
Пятница, 8 декабря
В общем, в пятницу у них тусовка.
Как и в среду, у Исака выходной, поэтому он ещё дремлет, когда Юнас возвращается после своей первой ранней пары вместе с Магнусом. Лёжа в кровати, он слушает, как они разуваются в коридоре, а потом дверь в комнату распахивается, и его друзья вваливаются внутрь.
— Доброе утро, — приветствует его Магнус, и Исак открывает глаза лишь для того, чтобы зло зыркнуть на него, а потом закрывает их снова, поворачиваясь к ним спиной и натягивая одеяло до подбородка. Магнус плюхается на кровать рядом с ним.
— Чувак, — шипит Исак.
— Да брось, — Магнус прикасается к его закрытому одеялом плечу. — Мы собираемся перекусить, и ты пойдёшь с нами, это уже решено. Можешь взять чёртово одеяло с собой, если нужно. Вы что, не можете себе позволить включить грёбаное отопление?
— Нет, — говорит Юнас. — Только Эскиль может.
— Я вообще-то спал, — ворчит Исак.
— А теперь не спишь. Разве не прекрасно, как всё меняется в жизни? Давай, соня.
— Юнас? — говорит Исак.
— Что?
— Можешь стукнуть его по голове за меня?
Юнас смеётся. Однако Магнус не сдаётся и бьёт его подушкой по голове несколько раз, пока Исаку не удаётся отвоевать её и сунуть под живот, чтобы спасти от чужих рук.
— Ну давааааай! — ноет Магнус.
И ладно, тяжело вздыхая и недовольно бормоча себе под нос, Исак покоряется. И всё же тащит с собой чёртово одеяло.
Они идут на кухню, как и предлагал Магнус, и садятся за стол, и Исак старается игнорировать их, читая книгу, пока около часа не приходит Махди, а ещё примерно через полчаса — Эвен.
— Привет! — восклицает Магнус, когда видит его, и мгновенно поднимается с места, чтобы закинуть на Эвена руки, обнимая. Эвен, ещё в куртке и ботинках, на секунду замирает, а потом обнимает его в ответ, с большей добротой, чем обычно это делают они все. Исак перехватывает взгляд Юнаса и закатывает глаза. — Я Магнус. Уверен, что ты слышал обо мне много хорошего.
Эвен улыбается.
— Конечно, — говорит он, не убирая руку с его плеча даже после того, как Магнус разжал объятия. — По крайней мере я слушал только хорошее.
— О! — Магнус с широкой улыбкой поворачивается к остальным. — Он мне нравится.
— Успокойся, — говорит Исак.
— Так что, — Эвен пожимает руку Махди и смотрит на них всех, — и насколько вы любите Рождество?
— А что? — интересуется Магнус.
— Потому что сегодня вечером вам нужно будет стать настоящими его фанатами, — отвечает Эвен.