*
Как-то так выходит, что они остаются в комнате Эвена практически на весь день. Сначала Эвен прокрадывается на кухню, чтобы приготовить им завтрак и кофе, а Исак совершает путешествие в свою комнату, чтобы натянуть свои обычные спортивные штаны и худи. Он приносит с собой учебник по биологии и ноутбук, и после еды, пока Эвен работает над своим заданием, Исак читает и делает заметки. Сана будет в восторге от него. Честно говоря, он ожидал, что будет немного неловко спать в одной кровати, обнимаясь. Он ожидал, что, возможно, что-то между ними изменится, но ничего не изменилось, и Исак не понимает, почему. Возможно ли, что они уже раньше были такими, какими стали сейчас. Или, может, дело в том, что ничего вообще не изменилось? Он не может этого объяснить, но дело в том, что это просто приятно. Колено Эвена, стукающееся о его под одеялом, острый локоть Эвена, упирающийся в его бок, плечо Эвена, прижатое к его собственному. Это очень приятно, и Исак немного сопротивляется этому чувству, потому что он был бы конченым идиотом, если бы этого не делал, но он не может отрицать очевидное. Днём, когда Эвен отлучается в туалет, в комнату врывается Эскиль с широко распахнутыми глазами. — Вы что? — спрашивает он, показывая на Исака, который по-прежнему лежит на кровати Эвена. — Что? — Трахались? — Нет! — восклицает Исак, жестом прося Эскиля говорить потише. — Заткнись! — Ну, я не виноват, что всё выглядит именно так, — замечает Эскиль. — Замолчи! — шипит Исак. — Он может вернуться в любой момент. Что-то в его словах, вероятно, затронуло Эскиля так, как Исак не рассчитывал, потому что его лицо мгновенно становится серьёзным, а потом почти грустным, таким, каким оно было, когда он забирал Исака из гей-бара много лет назад. — Исак, — говорит он с такой интонацией, что у Исака всё сжимается в груди. Фантомные сердечные боли, вероятно. — Я не… — начинает он. — Я не идиот. — Эскиль по-прежнему полон грусти. — Он только что закончил отношения. — Я знаю, — говорит Исак. — Именно поэтому я и говорю, что я не идиот. Эскиль испытывающе смотрит на него какое-то мгновение, а потом вздыхает и с мрачным лицом подходит к кровати. Потом он садится рядом с Исаком. — Перестань, — протестует Исак, когда Эскиль пытается его обнять, всячески стараясь этого избежать, но в результате позволяет тому положить руку позади себя на изголовье. — Я знаю, что делаю, ясно? Я в порядке. Не приставай. — Я ничего не делаю, я просто тебя обнимаю, — отвечает Эскиль. — Может же гуру обнять своего протеже? — Заткнись, — беззлобно огрызается Исак, но всё же прислоняется к нему и не возражает, когда рука Эскиля скользит с изголовья на его плечо, притягивает его к себе. — Я в порядке. — Я тебе верю. — Ладно. — Эм, — говорит Эвен, появляясь с дверном проёме, и Исак откашливается. — Что происходит? — Меня насильно обнимают, — отвечает Исак. — Это было в контракте, который он подписал, когда я стал его гуру. — Понятно, — отвечает Эвен, хмурясь, и подходит к ним. — Ладно, — он снова ложится на кровать рядом с Исаком. — Вы очень странные. — Спасибо, — говорит Эскиль. — На самом деле он собирался помочь мне найти горячего парня в Grindr для встречи сегодня днём. — Нет, не собирался. — Мило, — кивает Эвен, и Исак вздыхает, потому что думает, что это так красиво — эта доброта Эвена, и потому что считает, что Эвену не нужно быть настолько приветливым со всеми. В особенности с Эскилем. — Можно я присоединюсь? — Можно, — с улыбкой отвечает Эскиль, выуживает телефон из кармана халата, листает что-то на экране, а потом передаёт его Эвену. Исак сбрасывает его руку с плеча. — Что такое? — спрашивает Эскиль. — Ты не можешь меня обнимать, пока говоришь о сексе. — Почему? — недоумевает Эскиль, а потом… — Как насчёт этого парня? — спрашивает Эвен, перебивая их, и, возможно, Исак благодарен ему за это. Он наклоняется вперёд, чтобы посмотреть на фотографию, и Эвен поворачивает телефон, чтобы ему было лучше видно. — Да, — соглашается Исак. — Он клёвый. — Дай сюда, — восклицает Эскиль, и Эвен передаёт ему телефон. — Нет! Да что такое! Вы оба безнадёжны. Завязывайте уже с этими хипстерами! Что плохого в симпатичном парне с кубиками на прессе? Желательно с шестью кубиками? — Просто они все выглядят так безлико, — замечает Эвен, и Эскиль внимательно смотрит на него. — Что ж, — отвечает он. — Я же не жениться на них собираюсь на ферме моих родителей, я просто хочу хорошо провести с ними время. Эвен смеётся. — Ну да, думаю, ты прав, — соглашается он. — Погоди! — Теперь Эскиль смотрит на него с хитрой улыбкой, и Исак уже заранее закатывает глаза. — Правильно ли я понял, что тебе тоже нравятся парни? — Да? Эскиль продолжает смотреть на него. Эвен, кажется, не понимает, что происходит, и через какое-то время вопросительно вскидывает брови. Исак решает сжалиться над ним. — Этот взгляд, — говорит он, и Эвен поворачивается к нему, — значит, что он хочет завести тебе аккаунт. — О, — выдыхает Эвен и качает головой. — Нет, не нужно. — Серьёзно? — улыбается Исак. — Теперь ты его расстроил. — Так бы и было, — отвечает Эскиль. — Но этот парень приглашает меня в видеочат, так что я лучше пойду. Ведите себя хорошо, ребятишки, — бросает он, поднимаясь с кровати и выскальзывая за дверь, оставляя их наедине. — Это было быстро, — отмечает Эвен, и Исак согласно кивает. — Да, у него обычно всё быстро. — А потом, потому что Эвен сказал, что не хочет регистрироваться в приложении, спрашивает: — Это не твой стиль? — Ну… — улыбается Эвен, пожимая плечами. — На самом деле я не знаю. Я никогда не… до Сони. — Он смотрит на Исака, и тот удивлён, но всё же понимает, о чём он. — И никогда после неё. Так что… — О, — выдыхает Исак, и ему немного неловко от тех картинок, которые вспыхивают в его воображении во время этого разговора. — Ну да. — Серьёзно, — продолжает Эвен. — Я понятия не имею, как общаться с парнями. Вообще-то Микаэль и парни отвели меня в гей-бар спустя пару недель после расставания с Соней, и один чувак начал флиртовать со мной… — Эвен смеётся, словно это забавное воспоминание, и Исак тоже хихикает, глядя на него. — И я просто впал в ступор. Я вообще не знал, что делать. — Это смешно, — Исак продолжает смеяться. — Да, — соглашается Эвен. — Сейчас смешно. А тогда не было. — Ну да, думаю, нет. — Может, если я начну встречаться с парнем, это должен быть кто-то, кого я уже знаю. Чёрт, я даже не уверен, хочу ли чего-то с кем-то, в кого не влюблён. Влюблён, думает Исак, и ненавидит себя за то, что это заставляет его повернуться к Эвену и внимательно на него посмотреть. Что это заставляет его сердце забиться чаще. — Я думал… — начинает он, чувствуя, как пересохло во рту. — Я думал, ты говорил, что больше не собираешься ни в кого влюбляться? — О нет, — говорит Эвен, качая головой. — Конечно, собираюсь. Исак смотрит на него. Смотрит и смотрит, и смотрит, и это ужасно опасно, но он не может отрицать лучика надежды, загоревшегося внутри, хотя и понимает, что не должен надеяться на что-то, от чего удерживает себя, бога ради, на что-то, во что не собирается ввязываться. И всё же. Именно это он и чувствует. — Просто меня пугает то, что последует за этим, — объясняет Эвен. — Ясно, — кивает Исак. Ясно. Он сглатывает и облизывает губы, продолжая смотреть на Эвена. Снова смотрит, и смотрит, и смотрит, а Эвен отвечает ему тем же и не отводит глаз, словно они связаны незримой нитью. И если дело в силе притяжения, то Исак не сможет долго сопротивляться, так как рано или поздно ему придётся сделать шаг навстречу. — Ясно, — повторяет он, и теперь уже Эвен сглатывает и облизывает губы, а потом открывает рот, словно хочет что-то сказать, а потом… Дверь в комнату распахивается. Это Эскиль. — В общем, — говорит он, и Исак только сейчас замечает, как быстро колотится сердце в груди. — Тот парень-хипстер хочет прийти, так что, если вы не хотите услышать что-то неподобающее, думаю, наступило время стирки. Боже, думает Исак. Вот блин. Блин! И всё же… — Окей, — говорит он, откашливаясь, и делает глубокий вдох. — Всё верно. Время для стирки.*
Эвен присоединяется к нему в подвале, и по счастливой случайности у них обоих есть грязная одежда, и также по счастливой случайности напряжение между ними практически исчезло, и это хорошо, серьёзно. Всё реально не так уж плохо. Кроме того момента, когда Эвен сортирует бельё и решает стянуть с себя толстовку, чтобы постирать и её тоже. Кроме того момента, когда внезапно Исак получает редкую возможность наблюдать, как сжимаются бицепсы Эвена под тонкой футболкой, когда он двигается, и как выпирают его ключицы, а ещё хуже то, что он видит, как выглядит шея Эвена, как натягивается его кожа, когда он откидывает голову назад, громко смеясь. Так что, возможно, этой ночью, когда Исак скользит рукой под резинку трусов, он думает об этих бицепсах и шее. Так что, возможно, он представляет Эвена между своих широко разведённых ног. Так что, возможно, он опасно балансирует на самом краю. Но он сказал правду — он не идиот. И балансировать на краю не значит прыгнуть. По крайней мере он практически уверен, что это так.