*
Личный чат Эскиль Триггвасон доброе утро, малыш иисус мальчик-которого-нельзя-называть только что вернулся я уже рассказал юнасу о новой системе видеонаблюдения, которую мы могли бы установить, чтобы тебе никогда не пришлось снова его видеть шучу, но не совсем Исак Вальтерсен не ври мне тебе просто нужен повод, чтобы создать новый проект в гугл документах ко мне это вообще отношения не имеет Эскиль Триггвасон ладно, ты меня поймал ты в порядке? или хочешь, чтобы гуру пришёл и обнял тебя? Исак Вальтерсен всё нормально и я говорю это не только потому, что не хочу, чтобы ты меня обнимал Эскиль Триггвасон грубо! я ухожу на работу, но вернусь в семь, если ты передумаешь Исак Вальтерсен ок спасибо <3 Эскиль Триггвасон <3*
Несмотря на оба полученных предупреждения Исак тем утром направляется на кухню. Уже в коридоре он слышит доносящуюся оттуда музыку, на этот раз не рождественскую. Он даже почти верит, что сейчас увидит Юнаса, а не Эвена. Но нет. Это Эвен. Исаку кажется, будто из него выбили дух. Эвен стоит спиной к двери, нагнувшись над столешницей и качает головой в такт музыке, и Исак понимает, что скучает по нему даже сильнее, чем думал. Его накрывает волной тоски, хотя Эвен сейчас рядом, он настолько поглощён этими чувствами, что, кажется, не может дышать. Исак даже не уверен, что ему хватит дыхания, чтобы заговорить, или что он сможет сказать что-то, чтобы голос не хрипел и чтобы это не было похоже на мольбу. Поэтому он поднимает руку и легонько стучит по дверному косяку. Эвен оборачивается. — Ох, — выдыхает он, и Исаку хотелось бы, чтобы Эвен не выглядел таким неуверенным, но он выглядит именно так. — Привет. Он сегодня очень красивый, и Исаку уже слишком поздно отступать, поэтому он позволяет себе скользить взглядом по Эвену. Он очень красивый, такой, каким Исак его помнит: волосы не уложены и мягко падают на лицо, и по крайней мере Исаку по-прежнему позволено видеть его таким; в небесно-голубых глазах такая мягкость, от которой в душе у Исака всё сжимается, но он не может заставить себя не смотреть; его губы сейчас медленно расплываются в улыбке, словно Эвен действительно счастлив его видеть. По-прежнему. Несмотря ни на что. — Привет. Улыбка Эвена становится немного шире, но он молчит. Как и Исак. Так что они стоят и смотрят друг на друга, пока Исак не чувствует, что его переполняет такая тоска, смешанная с желанием, что ему приходится отвести глаза. Эвен заметно грустнеет. — Мне уйти? — Нет, просто… Мне просто надо… хлопья достать, — отвечает Исак и ждёт, пока Эвен сделает шаг в сторону, чтобы он мог дотянуться до полки позади него. И всё, они снова вернулись к той неловкости, которая возникла между ними в последний раз, и Исака это бесит. Эвен отходит в сторону. — Спасибо. — Не за что, — отвечает он. — Хм. Пока Исак насыпает хлопья, между ними повисает тишина, плотная, и неловкая, и ужасная, и Исаку хочется, чтобы Эвен сказал что-то так же сильно, как хочется, чтобы он продолжал молчать. — Ты только встал? — наконец спрашивает Эвен, и, возможно, тишина была не таким уж плохим вариантом. — Да, — отвечает Исак, усаживаясь за стол. — Ну ты понимаешь… Он не вдаётся в детали. И когда он чувствует на себе взгляд Эвена, то не поднимает на него глаза в ответ. Это ужасно. Он ест. — Ты знаешь, — говорит Эвен после долгой, мучительной паузы. — Я никогда не видел раньше, чтобы кто-то выглядел таким грустным, пока ел хлопья. И блядь. Блядь, потому что Исак настолько увлечён им, Эвен так сильно ему нравится, ему так приятно быть с ним рядом, он так скучал по тому, как хорошо ему с ним, практически забыл, как это было, и блядь… Поэтому Исак улыбается, глядя в тарелку, так как не может этого не делать. И, вероятно, когда-нибудь это пройдёт, это стремление отдать Эвену всё, даже если это части его души, но пока этот день не наступил. Когда Исак поднимает глаза, он видит, что Эвен чуть склонил голову и улыбается, робко, словно тоже чувствует хрупкость момента. — Кажется, в этом есть определённое противоречие, — продолжает Эвен. — Учитывая, сколько там сахара. Я практически уверен, что ты сейчас нарушаешь один из законов вселенной. Улыбка Исака становится шире. Ему так это нравится, и в то же время он всё это ненавидит. — Да, — говорит он. — Ну… — А потом: — У меня проблемы с парнем, так что… Эвен смеётся. И Исак улыбается, глядя на это, как и всегда это делал раньше, немного посмеиваясь в ответ. Слабо, и всё же посмеиваясь. Вот насколько заразителен смех Эвена. — У меня есть мороженое в холодильнике, если что… — говорит Эвен, и в этот раз Исак смелеет настолько, что его смешок получается громким. Эвен улыбается ему и смотрит с какой-то нежностью, и Исак подозревает, что тот смотрит на него почти как раньше, и опасная, коварная, хрупкая надежда заставляет его посерьёзнеть всего на мгновение раньше Эвена. — Прости, — говорит он. Исак лишь пожимает плечами и снова утыкается взглядом в тарелку. — Исак… — О, давай не будем об этом говорить. — Но… — Эвен, — говорит Исак, достаточно резко, чтобы Эвен замолчал. Они смотрят друг на друга. — Я имел в виду то, что написал, всё нормально. Но я не могу… я просто не хочу говорить об этом. Я знаю, ты сказал, что хочешь поговорить, но я… Эвен… — Не могли бы мы просто…? — Нет. — Исак. — Теперь Эвен подходит к кухонному столу и садится напротив, чуть подаваясь вперёд. — Пожалуйста. — Нет. — Да брось. И хорошо. — Ладно, — говорит Исак, стискивая зубы, и чуть поднимает подбородок, прежде чем взглянуть на Эвена. — Так ты был не прав в пятницу? Эвен чуть меняется в лице. А Исак… Исак блядь не хочет слышать ничего другого, не может вынести даже мысли, что ему придётся слышать объяснения, не думает, что обязан их слушать, поэтому повисшую тишину нарушает скрип отодвигаемого стула. — Давай не будем об этом говорить, — выдыхает он. — До тех пор, пока оба не сможем посмеяться над этим. — Да послушай же! Я не имел в виду… — Увидимся позже. — Исак! — Эвен перехватывает его взгляд, и Исак видит в его глазах мольбу. — Ну же! Ты мне нравишься. «Как друг». Он не произносит этих слов, но с тем же успехом мог бы. Исак не останавливается и не оборачивается. — Мне нужно идти, — вместо этого говорит он. Тарелка с хлопьями остаётся на столе, Исак уходит.*
Личный чат Исак Вальтерсен помнишь о своём предложении? Юнас Ноа Васкес да? Исак Вальтерсен можешь принести мне что-нибудь перекусить? я у себя в комнате, а эвен на кухне Юнас Ноа Васкес сейчас*
Минут через пять дверь открывается, и в комнату Исака заходит Юнас, держа в руках банан и батончик мюсли. Исак благодарно кивает, забирая у него еду, и Юнас плюхается на кровать рядом с другом. — Спасибо, — снова говорит Исак. — Да не за что. — Исак отламывает кусочек мюсли и предлагает его Юнасу, но тот отрицательно качает головой, и Исак кладёт его себе в рот. — Всё было плохо? Исак пожимает плечами. — Ну я, — тянет он, — переживу это. — Да? — Угу, — кивает Исак — С тобой же пережил. Юнас фыркает и слегка поднимает брови, и, хотя Исак снова чувствует себя несчастным, он не может не улыбнуться. — Ну да, — изрекает Юнас. — Но я не уверен, что это одно и то же. — Нет? — Нет, — Юнас качает головой. — Во-первых, я не настолько горяч, как Эвен. Исак фыркает. Выходит довольно слабо, но всё же лучше, чем ничего. — Очень странно слышать это от натурала, — замечает он, и Юнас смеётся. — Просто у меня есть глаза, — говорит он. — Угу, конечно, — хмыкает Исак. — Заткнись. Хотя, если бы я был геем, я бы пригласил его к себе в комнату в первый же день, если ты понимаешь, о чём я. Они смеются. И Исаку приятно это делать несмотря на тяжесть в груди и боль в сердце. Это приятное отвлекает. Конечно, ненадолго. Уже через мгновение ему снова приходится бороться за каждый вздох. Юнас в свою очередь опять продолжает изучающе смотреть на него. — Что он… — начинает он. — Ну то есть что он сказал? — Ты о чём? — В пятницу? — уточняет Юнас. — Он сказал, что не заинтересован? — Ну… — Исак пожимает плечами. — Не такими словами. Но я правильно его понял, ясно? — поспешно говорит он, заметив, что Юнас хочет его перебить. — Это было совершенно понятно. Да и в любом случае, сложно было неправильно его понять за последующие двадцать минут дороги домой. — Ну да, ладно, — пожимает плечами Юнас. — Просто… — Что? — Не знаю. — Юнас смотрит на него. — Просто он тоже очень грустный, понимаешь? — Хм. — Неужели правда? Боже, неужели Исак настолько невнимательный? — Ну он был грустным несколько дней до пятницы. Или уставшим, я не знаю. Я бы не воспринимал это слишком серьёзно. — Но он выглядел не так, как сейчас. — Погоди, — говорит Исак, и он даже не может притвориться, что его сердце не ухает в желудок, он по-прежнему так волнуется за Эвена, что это причиняет боль. — Ты думаешь, у него депрессия? — Нет, — отвечает Юнас. — Не в этом смысле. Он слегка наклоняет голову и немного сдержанно улыбается Исаку. — Он ведь очень тебе нравится, Ис, — продолжает он, и Исак понимает, что ещё какое-то время его чувства, его желание заботиться будет очевидно для всех. — Может, тебе стоит снова с ним поговорить? — И что? — спрашивает Исак. — Умолять его передумать? Вопреки расхожему мнению я не настолько жалок. — Нет, — качает головой Юнас. — Просто выслушать его. Просто услышать его хотя бы раз. Ох. — Ты что, говорил с ним? — Не злись. — Я не злюсь. Они смотрят друг на друга. Юнас слегка пожимает плечами и коротко улыбается, и тот факт, что Эвен вообще заговорил с ним, заставляет Исака думать, и теперь он надеется. Блядь, он может обжечься, но он надеется, и, возможно, он идиот и придурок, но, если бы он мог выбирать, перед кем быть идиотом, это всё равно был бы Эвен. — Я ничего не знаю, ясно? — продолжает Юнас. — То есть он ничего особо не сказал, он не выносит ваши дела на всеобщее обозрение, он просто ответил на мои вопросы, но… Ис. Я не хочу давать тебе ложную надежду, я не знаю, чего он хочет, и я думаю, что ему пора включить голову и сказать уже, что он думает, но он не сможет, если ты ему не позволишь. Понимаешь? И он, возможно, прав. Блядь, Исак надеется, что он прав. Он думает об этом весь день. На самом деле он думает об этом до ночи, всячески избегая Эвена и около десяти вечера отправившись бродить по улицам Осло, как делал это раньше, когда был младше и не мог в чём-то разобраться. И он чувствует, что ему так трудно снова рискнуть всем, сделать шаг навстречу, не зная, что его ждёт. Но… Но, если он когда-либо собирается сделать это снова, наверное, это должно произойти здесь и сейчас. Помни об этом, сказал ему Микаэль в прошлый вторник, когда упомянул, как хорошо Эвену с ним. И даже если надежда так хрупка, Исак помнит. И даже если она так ненадёжна, Исак думает, что, возможно, Микаэль знает Эвена достаточно хорошо, чтобы предупредить Исака. Поэтому… Личный чат Исак Вальтерсен я блядь надеюсь, что ты не заставишь меня пожалеть, но ты не хочешь покурить на улице? мы могли бы поговорить и в этот раз я тебя выслушаю Эвен Бэк Насхайм хочу! сейчас? Исак Вальтерсен да, сейчас я во дворе Эвен Бэк Насхайм уже иду спасибо <3 Сердечко в конце. Исак смотрит на него, пока, стоя под снегом, ждёт Эвена у их дома. Он нервничает и немного замёрз. Смотрит на экран телефона до тех пор, пока не поднимает голову и видит, как Эвен выходит на улицу. — Привет, — говорит он, заметив Исака. На Эвене его большое пальто, и в освещении луны Исак видит, что он улыбается. Улыбается так тепло, что Исак практически согревается. Эвен выглядит таким нервным и неуверенным, что в груди у Исака снова начинает кровоточить оттого, как сильно ему хочется успокоить, позаботиться о нём. Что ж… Значит, попробуем ещё раз. — Привет. — Итак… — Эвен подходит ближе и потирает ладони, словно пытаясь вернуть им немного тепла, а потом: — Прежде чем мы начнём, можно я тебя обниму? Теперь и Исак улыбается. — Да, — отвечает он, чувствуя, что на мгновение всё внутри успокаивается. Он и шагу не успевает сделать, как оказывается в тёплом и тесном кольце рук Эвена. Он обнимает его в ответ. Прежде чем они отпускают друг друга, стрелки часов переваливают за полночь.