Смерть мелкого гаденыша

Жизнь не устроена по идиотской математической схеме, согласно которой только большие поедают маленьких, — столь же часто случается, что пчела убивает льва или по крайней мере доводит его до бешенства. Август Юхан Стриндберг

ИЮЛЬ       Ужин был просто великолепный.       Длинный прямоугольный стол поставили во дворе, зажгли свечи, расставили стулья. Тоффи рассадила гостей так, чтобы между двумя из них сидело двое местных, а сама заняла место во главе. Светловолосая девушка спустилась с крыльца особняка с огромным подносом в руках, за нею шел парнишка лет восемнадцати-девятнадцати с двумя кувшинами.       — Оленина и домашний лимонад. А что у нас на десерт из, — Тоффи выделила следующее слово голосом. — припасов, Дейзи?       — Мармелад. Там как раз большая пачка, и нужно съесть, чтобы не испортился.       — Прекрасно. — Тоффи подняла бокал. — Будем считать, именно для этой минуты мы его и берегли.       — Эй, красотка, нам обещали кофе, — подал голос Абрахам.       — Кофе — на утро. Все должны выспаться как следует. Утром предстоит много работы. — Тоффи отхлебнула из стакана и отставила его прочь. — Подъем на рассвете, тогда и распределим обязанности. Проспер, что у нас из срочного?       — Теплица в восточной части и задняя стена сарая с инструментами. А, и еще грядка с клубникой.       — Вот как. — Тоффи приняла это к сведению и тотчас подвела итог. — Вот так.       Местные начали есть и пить, и группа Рика тоже — выждав не дольше пары секунд, чтобы убедиться, что их не пытаются отравить.       — Боже, тут еда лучше, чем в ресторане, — выдохнула, облизывая пальцы, Тара.       После ужина почти всех потянуло в сон. Глава распорядилась показать гостям их комнаты, однако Рик протестующе выставил руку.       — Это может подождать. Мы, может быть, сперва обсудим кое-что меж собой. И пока… Глава, на два слова. Есть у вас тут укромное место?       — Конечно.       Тоффи повела Рика вокруг особняка.       — Как вы называете себя?       — Никак. Община и община.       — Почему?       — Нужно спрашивать? Мы тут одни, на много миль вокруг. Не называют землю, если ее жители не знают, что где-то есть земля другая, мир тогда просто мир, и место есть просто место. Без имени.       Они шли между теплиц и грядок, казалось, Тоффи и не собирается останавливаться.       — Но вы ведь знаете о Вудбери.       — Да, так. Но города… Не знаю. Это все как будто из другой жизни. Мы тут уже полгода. Немного все налажено — видишь? Еще пока наполовину выживаем на консервах и всем таком, но уже прекрасно представляем, как жить только охотясь и рыбача. У нас подвал, там можно будет засолить мясо на зиму.       Тоффи пнула камешек на дорожке.       — Исключительно прекрасный подвал, поверь мне.       — Мы — твои пленники, я прав?       — Нет, разумеется, вы можете уйти в любой момент.       — В чем подвох? — И тут Рика осенило. — Наше оружие.       — Да. Я удерживаю такие мелочи в качестве платы.       Глава шла немного впереди, и на этих словах резко развернулась.       Они с Риком стояли у входа в зеленый лабиринт — судя по его состоянию, жители общины пытались ухаживать за ним, не давая зарастать. Чтобы облегчить себе труды, вдоль стен — из кустов — тянулась сетка-рабица.       — Убивать вас в пределах общины, потом жечь тела или, того хуже, гоняться за мертвяками — полагаешь, мне развлечений тут мало?       — Тогда в чем твоя выгода? Просто отнять медикаменты, патроны и припасы — не слишком ли велик риск для такой простой операции, впускать нас внутрь? Еще и кормить.       — Обе руки у тебя, смотрю, на месте. И голова тоже. И у твоих людей… Помогите нам обустроить это место. Лишних не найдется, уверяю. Все при деле будут. Нам пока тяжеловато. Нас осталось восемь человек, было вдвое больше. Четверо поехали в Вудбери. И еще одна группа отправилась в Саванну. — Тоффи обхватила себя руками. — Мне очень нужны люди. А у меня их нет.       На мгновение подозрительность Рика перекрылась жгучей волной неловкости. Пусть он впервые видел эту женщину, какой-то отголосок прежней жизни всколыхнулся в нем, напомнив, что он терпеть не может приносить дурные вести.       — Вы ведь идете из Вудбери?       — Ты не хочешь этого слышать.       — Ну, тогда бы я не спросила.       Рик выждал секунду, давая Тоффи догадаться самой.       — Они не вернутся? Что ж, не сюрприз.       Глава не заплакала, однако побледнела, и пальцы ее судорожно впились в локти. Она явно до последнего верила, что ошибется.       — Если я скажу, что крохотный шанс существует, ты продолжишь надеяться?       Тоффи взглянула поверх головы Рика куда-то вдаль, долго не отвечая, и он проследил за ее взглядом. Он был готов вести себя миролюбиво — разнежившись от еды, улыбок, от ощущения безопасности и от грустного выражения лица Тоффи, но, увидев у себя за спиной вышку, снова напрягся. Возможно, не так его группе тут было безопасно, как хотелось бы.       — Самое страшное чувство — надежда. Это оно вырвет из тебя все жилы.       Даже тут, в сердце лабиринта, они с Главой прекрасно просматривались с вышки. Человек с винтовкой с нее не спустился.       — Я все равно хочу услышать подробности. Мы все пришли из Вудбери, все жили там какое-то время, и я — дольше всех. — Глава встала вполоборота к Рику, чтобы ему было сложнее читать по ее лицу чувства, которые она не могла сдержать. — Я видела, как росла сила Губернатора. Я сделаю все, чтобы только не повторить его ошибок.       — Ты хочешь узнать, что с ним стало, чтобы сделать для себя какие-то выводы… или чтобы с облегчением понять, что не угадала, как он кончит?       — И то, и другое.       Они стояли возле увитой плющом беседки — прекрасного символа разрушаемой временем красоты.       — Не надо думать, что я — «Губернатор с сиськами», все не так. Я не собираюсь вас убивать. Я не сумасшедшая. Ну, во всяком случае, не настолько и не по этой теме. — Тоффи хихикнула. — Я хочу, чтобы мы жили вместе, трудились и радовались. Разве у нас плохо? Куда вам идти? В мире уже нет мест, куда можно отправиться.       — Мы увязнем тут навечно.       Коварное маковое поле, подумал Рик, из «Волшебника страны Оз». Он сам не понял, откуда вдруг всплыла в его голове эта ассоциация.       — Кто знает. Возможно, через месяц, даже покрыв свои долги, твоя группа или ее часть действительно передумает уходить. Я делаю все, что могу, чтобы превратить это место в нечто замечательное. Но если вы решите уйти завтра, в качестве платы я возьму все оружие и все медикаменты. Может быть, что-то еще.       Солнце садилось, и тень от беседки ложилась кружевами на лица Рика и Тоффи.       — How we gonna pay, how we-e gonna pa-a-a-ay? — пропела она. — Платите или работаете на меня — либо выметаетесь. Голенькими, как в день своего рождения. У меня тут не богадельня. Я не занимаюсь благотворительностью и не собираюсь начинать.       — Это жестоко.       — Это разумно.       Рик не мог не согласиться, кивнул, однако на лице его было написано неудовольствие. Тоффи понимала, что взяла гостей в клещи, и знала, что Рик догадывался, как плещет внутри нее шипучим восторгом триумф.       — И зло. Но я понимаю.       — Это хорошо. Да, я злая, злая ведьма Запада, и Дороти лучше постараться, выполняя мои задания, чтобы я не вышвырнула вон Тотошку, который ни хрена не делает. Или вы все пойдете вскоре по дороге из желтого кирпича.       Рик уже сам догадался, что имеет в виду Глава, и все же решил уточнить.       — То есть, ты намекаешь, что я должен работать вдвое больше, вроде как за себя и тех из нас, кто не работает?       Он не стал произносить имени сына, хоть и понимал, что Тоффи намекает именно на него.       — В точку. Что ж, вижу, по крайней мере, ты пустился в путь не из желания найти мозги.       Это сравнение с «Волшебником страны Оз» затянулось и начало казаться глупым, но Рику все же хотелось ответить что-то вроде: зато у тебя, я вижу, нет никакого сердца. Однако он не произнес ни слова. Это все равно ничего бы не изменило. Рик почувствовал себя таким усталым и опустошенным, что даже лишнего слова произносить не хотел.       Конечно, по сравнению с тем, что случалось с его группой прежде, жизнь в общине могла показаться если не хорошей, то удобоваримой, но… Сложности существовали, и, сказать по правде, Глава действительно оказалась премерзкой бабенкой, ее искренняя сволочистость грозила стать для Рика последней каплей — после того, что он уже пережил.       — Знаешь, что внушает мне больше всего опасений?       — Ну?       — Одно дело, что я тебя не испугался, хотя не знаю, на что ты способна. Но ты… ты не боишься, что я нападу на тебя сейчас и начну душить?       Тоффи наигранно доверчиво распахнула глаза.       — Нет. Я, знаешь, верю людям. И верю в людей.       — Губернатору ты тоже верила?       Она задышала чаще. Выражение ее лица не переменилось — но застыло. Даже в сгущающихся сумерках было заметно, что челюсть у нее напряжена, зубы стиснуты.       — Я не сука, Рик. Это честная игра. Выполняешь ее правила — уходишь, когда сам решишь. Или остаешься, пока добросовестно работаешь. Просто бизнес, просто деловые отношения. Просто выживание.       Тоффи протянула ему руку.       — Поднапряжетесь, и я вас на прощание даже нагружу подарками. Уйдете, весело похрустывая яблоками.       — А взамен — стена сарая, теплица и что там еще?       — Грядка клубники. Да.       Рик взял ее руку — холодная, но жмет крепко, и с твердыми мозолями под пальцами.       — Это все равно была манипуляция.       — Она самая. Но как еще выживать в этом поганом мире? Да, мы заманиваем к себе путников, как хреновы сирены, однако даже у шулеров есть правила.       Несмотря на уверенное рукопожатие, пальцы Тоффи выскользнули из руки Рика мягко и юрко, словно бабочка выпорхнула из кулака.       — Но вот что учти. С твоей дочуркой я сидеть не буду. И держи своего маленького ковбоя от меня подальше. Уговоришь Дейзи — да ради Бога. Или Кори, но смотри, он криворукий на все сто. Но меня… — Глава покачала головой. — Не думай, что раз я женщина, люблю сюсюкаться. Терпеть не могу детей. И времени у меня на это нет.       Рик не ответил. Тоффи послала ему воздушный поцелуй со всей иронией, какую только смогла изобразить.       Рик раздраженно зашагал прочь.       — Эй, не туда, — крикнула ему вслед Тоффи. — Направо сверни, а не то заплутаешь.       На крыльце особняка его ждали не все. Мишонн, Абрахам, Кэрол, Гленн и Дэрил — вот и все, кто решил дождаться лидера. Остальные отправились осматривать спальни. Когда Рик приблизился к ним, Гленн встал со ступеньки, на которой до того сидел, привалясь к балясинам крыльца, и был готов позвать тех, кто укрылся от вечерней влажности и комаров в доме. Но Рик жестом остановил его. Раз они оставались, никого еще им и не было нужно для разговора. Разве что Мэгги было бы лучше присутствовать.       — Они с Сашей скоро вернутся. — Сказал Гленн.       Рик кратко пересказал свой разговор с Главой в лабиринте. Несколько секунд все молчали, напряженно думая. Первым высказался Гленн:       — Вот знаете, я чувствую в этом кое-что знакомое. На работе у меня была та же самая система. Ты вкалываешь на пределе сил, потом тебе выдумывают штраф, вычитают из зарплаты, и в конце года ты еще остаешься должен своему работодателю. Если я прав, мы никогда не выкарабкаемся.       Звучало здраво — и, увы, правдоподобно.       — Мы уже вляпались, — буркнул Дэрил. — Что остается, кроме как смотреть дальше, как оно пойдет, и соображать уже по ходу дела?       — А мы не можем оставить ей в залог Юджина и свалить? — Сказал Абрахам. Остальные разом повернулись к нему, ошарашенно глядя, не в силах произнести ни слова. — Да ладно, шучу.       Абрахам махнул рукой, про себя думая, что, возможно, кто-нибудь еще скажет ему, что как раз эта идея была самой дельной в тот вечер…       — Меня обнадеживает мысль, что она сбежала из Вудбери. Значит, ей не пришлись по вкусу порядки Губернатора. — Продолжил рассуждать Рик.       — О, или он сам. — Мишонн вскинула брови. — Ну, знаешь, отступление из конкурентной борьбы и все такое.       — Не буду врать, что не думал об этом. Но пока не похоже. Чисто статистически… Знаешь, когда мы встретили отца Габриэля, Карл сказал мне, что все не могут быть плохими.       — Чисто статистически, вполне возможно, именно тогда, когда мы встретили падре, мы свой лимит добрых людей и исчерпали.       Мимо поднимались на крыльцо местные жители, и на несколько секунд обсуждение затихло. Группа Рика провожала взглядами людей.       — По крайней мере, нас накормили — что спасло нас от скорой голодной смерти. И мы с Главой пожали друг другу руки.       — И ты доверяешь этой легендарной суке? Серьезно? Тебя в жизни мало лицом по асфальту возили? Пусть я и обмолвилась, что мечтаю о месте, где можно остановиться, я не имела в виду… это. Не клетку я хотела.       Рик молчал, обдумывая ответ, и Мишонн гневно выдохнула сквозь зубы, почти рыкнула. Она справедливо подозревала, что не в последний раз задает Граймсу-старшему подобный вопрос, вслух ли, мысленно ли.       — Я не хуже тебя понимаю, что эта сказочная хиппи-коммунна выглядит подозрительно. Не может все быть так конфетно. Но я не думаю, что они планируют резать нас ночью. Нас банально больше. К тому же, какой мотив?       — А какой мотив ей оставлять нас при себе?       — Им. Не думаю, что эта девочка-припевочка действительно все решает в одиночку. Хотя она определенно не так проста, как кажется. Но, как минимум, ей помогает брат.       Рик посмотрел на черный зев двери, словно точно знал, где там в глубине бродит Проспер.       — От этого что, легче?       — Немного. С двумя договориться проще, чем с тремя или с одним.       Абрахам хлопнул себя по коленям так внезапно, что остальные едва ли не вздрогнули.       — Я таких нюансов не понимаю. Мы остаемся, нет? Спать чертовски хочется. Сейчас я готов согласиться до самой смерти ковырять землянику, если кормить будут, как сегодня.       Он поднялся. Абрахам и так на четыре дюйма был выше Рика, а стоя на ступеньке крыльца, вовсе нависал над ним.       — Мы останемся. Хорошо. Но, чур, не расслабляться. Никому. Ни на минуту. Какой бы сахарный сироп нам эта Ириска в уши ни лила.       — Конечно. Конечно.       Они — все, кроме Гленна, который остался ждать жену — зашли в дом.       В нескольих метрах от входа в особняк, скрытые углом сарая, Мэгги и Саша осматривали приспособления, которыми Проспер ловил зомби для исследований.       — Саша, эта Тоффи не кажется тебе знакомой?       — Нет, я совершенно точно никогда не видела эту женщину.       Мэгги облегченно выдохнула. В рогатине для улова мертвяков она также не видела ничего криминального, но, вертя ее в руках, она невольно подумала об отце, о прошлом. О сестре. Глаза защипало. Если бы Саша не отвлекла ее, Мэгги, быть может, пустила бы слезу. А тут, среди чужих, плакать совсем не хотелось.       — Это еще не значит, что эта Глава не злобная сука.       — А кто из нас не злобная сука? Меня устроит, если она только не злонамеренная, а в остальном… я не собираюсь добавлять ее в друзья на Фейсбуке.       Саша не удержаалсь от слабого смешка.       — Ты еще помнишь, что такое Фейсбук…