Смерть мелкого гаденыша

Смерть всегда бывает только вашей смертью. И как в случае с любым другим вирусом, она должна застать организм хозяина врасплох, чтобы легко проникнуть в него. Уильям Берроуз, «Пристань святых»

      Первым делом она подумала, придя в себя: по крайней мере, руки и ноги не пострадали. Она всегда это делала сперва — шевелилась, как могла, чтобы убедиться, что ничего не сломано. Прежде у нее случалось два вывиха, но оба зажили быстро и почти без последствий, и она надеялась, что так будет и впредь. Быть может, напрасно.       Руки отнялись, но она подвигала ими — так, чтобы веревка врезалась в запястья, и кровь защипала кожу изнутри. Порядок. Затем она медленно разогнула сначала одну, затем другую ногу, пододвинув их под пятно света из окна. На разбитых коленках застыли гранатами капли крови, но все остальное даже не болело.       Она кашлянула, и в слюне, упавшей на пол, тоже оказалась кровь.       Хотя и не много.       Ничего, это ничего, заживет, подумала она, просто от крика. Она в порядке. Ее накрыло волной облегчения… и тут она по-настоящему проснулась.       Еще несколько секунд Тоффи лежала в коконе одеяла, заново переживая сон. Она чувствовала в икрах приятный тонус мышц, эдакую пред-усталость, отчего подумала еще в полусне: вчера была на фитнесе, точно. Ныла левая рука — большой палец, отдаваясь куда-то глубоко в ладонь. Такое случалось на погоду. Иногда болела одна рука, иногда другая, а порой — обе сразу. Травмированные в разное время, они словно выбирали, на что можно реагировать противным нытьем, а на что нет, и иногда их мнения по этому поводу не совпадали. Нет, вспомнила Тоффи, и настроение ее упало: нет больше никакого фитнеса, на который она может ходить, а икры болят после охоты на образцы. Впрочем, это ей тоже, как оказалось, нравилось. День закончился неплохо…       А потом ее вдруг подкинуло на кровати — свет лился в окно слишком яркий. Полуденный. Не могла она не услышать свистка! Значит, его и не было?       Тоффи спешно натянула платье — она спала в одних трусах, под теплым одеялом в августе бывало иначе жарковато, сунула ноги в сапожки, закрутила волосы резинкой, достала из-под подушки пистолет и кинжалы, и бросилась вон из комнаты, на ходу прилаживая кобуру. И чутко прислушиваясь.       В особняке стояла мертвая тишина, и от этого сравнения Тоффи передернуло.       Не слышалось ни шагов, ни разговоров, не пахло едой из кухни. Глава спустилась на первый этаж, держа обнаженный кинжал наизготовку… и обнаружила в холле всех — на первый взгляд — обитателей дома. Она скользнула взором по лицам, отмахнувшись от неясного ощущения, что что-то не так, и спятала нож, уже более спокойная, чем была еще на верху лестницы.       — Что тут происходит?       — Посмотри сама, — ответила ей Розита, и пояснила, поймв недоуменный взгляд Тоффи. — Оставалась на ночь в лазарете, чтобы присмотреть за Леонтиной. И на случай, если кому-то покажется, что он отравился.       Тоффи прошла между нею и мнущей рукава рубашки растерянной Тарой, заглянула в высокое окно.       — Ох, мать твою. — Оставалось понадеяться, что это сон. Но по дергающимся от нервозности мышцам Тоффи поняла, что не может на это рассчитывать. — Почему они там? Столько… их… Боже.       Ходчие бродили по двору, топча грядки. Один упал, полежал немного, потеряв цель, и вдруг поднялся, чуя некий зов. Вдалеке мертвячка в синем платье — похожем на то, что сейчас носила сама Тоффи — сжевала улизнувшую наружу курицу. По крайней мере, мы заперли остальных надежно, оторопело подумала Тоффи.       Несколько ходячих топталось у крыльца, слишком тупых, чтобы преодолеть ступени — они бессмысленно тянули руки меж балясин, наверняка даже не уверенные, что их ждет еда в доме. Ни звуков, ни запахов до них донестись из-за плотно закрытых окон и двери не могло.       Глава медленно отступила от окна и обвела присутствующих в холле взглядом.       — Блин, блин… Я должна найти Проспера! Он же стоял на воротах этим утром!       Тоффи ринулась через холл к черному ходу, и наверняка выскочила бы вон, если б ее не остановили четыре сильные руки — Мишонн и Эдиты.       — Если ты сейчас сглупишь и дашь себя сожрать, это никому не поможет. Ни твоему брату, ни общине.       Тоффи опустила руки, и напряжение в ее ногах ушло наполовину. Она дала девушкам развернуть себя в другую сторону и отвести на середину холла. Но взгляд Главы не погас, хотя и загорелся больше стыдом, чем решимостью. Пусть из ее общины тут присутствовала одна Эдита, на несколько минут — или часов — она стала для всех Главой, пока Рик находился в карцере.       Карцер… Тоффи огляделась.       — А где Карл? И что тут делаешь ты? — Она ткнула пальцем в Ноа.       — Карл просил меня присмотреть за сестрой, пока они с Кори ловят рыбу.       Парень легонько подкинул сопящую Джудит, чтобы держать ее крепче.       — Пока они — что? — Тоффи закатила глаза и выругалась самым неприличным образом, мимоходом понадеявшись, что однажды это не станет первыми словами девочки Граймс. — Это сейчас не важно. Будем надеяться, что если у нас во дворе толпа ходячих, значит, там, где Карл и Кори, их намного меньше! Круговорот ходячих в природе, прекрасно.       Она устало потерла лоб, пытаясь соображать. Тоффи на несколько минут погрузилась в раздумья, прикидывая то одно, то другое, и когда кто-то позади нее вдохнул, выставила руку, предупреждая, чтобы ее не отвлекали. Много позже она пожалела: вероятно, кто-то мог предложить более безопасный и разумный план действий. Тоффи подвела ее самонадеянность. Но к тому моменту, когда она была готова это признать, сожалеть уже оказалось поздно.       — Мишонн… у тебя же с катана в комнате?       Та в ответ решительно кивнула, уже готовая действовать.       — Все наше огнестрельное оружие в подвале. — Вот же глупое решение, подумала Тоффи, и тотчас себя оборвала: нет, когда ты его принимала, так было лучше. — Нам нужно прорваться туда.       — Минуя ходячих.       — Спасибо, капитан Очевидность, — Тоффи развернулась к сказавшей это Эдите, и дернулась, осознав, что та напугана до чертиков.       Глава вернулась к окну, осмотрела, как могла, двор. Живых она не увидела. Присела, чтобы рассмотреть вышку, и, насколько смогла понять, тот пост тоже пустовал.       — По крайней мере, их не так много, как могло бы быть. — Тоффи принялась считать, загибая пальцы, чтобы от волнения не сбиться, и в голове всплыло дурацкое правило о семи поцелуях. Теперь нельзя было выдумать еще более неподходящего момента. — Чуть больше десяти. Двенадцать или пятнадцать, насколько я вижу.       — Их может быть больше, на самом деле. Угол обзора… Могут прятаться за домами. — Подсказал Юджин.       — Хуже не бывает, — растерянно промямлила Эдита.       — Да ты не волнуйся. — Тоффи обернулась к ней, посмотрела расширившимися глазами, которые единственные выдавали ее волнение, тогда как остальное лицо оставалось спокойно. — Еще будет.       Нужно было соображать как можно быстрее, и Глава старалась. Но ей ничего не приходило на ум.       — Мы можем просто попытаться растолкать их и прорваться к арсеналу, а там… — Предложила Мишонн.       На первый взгляд это казалось стоящим решением. Однако Тоффи видела, как в ворота входят еще несколько ходячих. Да уж, образцами их в данном случае не назовешь, подумала она. Что-то привлекало их… И тут у нее в мозгу созрел неплохой план.       — Гон.       — Что?       Никто, кроме Эдиты, не мог понять, что Глава имеет в виду.       — Катана у Мишонн… Лабиринт… Но она его не знает. А я бегаю не слишком хорошо, — пробормотала Тоффи, в душе уже готовая и бежать, и, быть может, погибнуть.       — Зато я — очень даже.       Тоффи покосилась на Эдиту. У того, кто согласился бы на эту непростую миссию, риск остаться укушенным превышал все мыслимые пределы.       — Я отлично бегаю, как никто больше в общине. И я знаю лабиринт.       Все это было правдой.       — Тогда… — Тоффи прикусила губу, в последней попытке пересмотреть весь план и отметить его слабые места. Но она чувствовала, что у нее нет ни секунды лишнего времени. — Мишонн и Эдита, вы выходите через черный вход, Эдита — беги по лабиринту, и пусть ходячие следуют за тобой. Не давай им отстать… Где наш свисток?       — Мы его не нашли. — Действительно, Эдита, как дежурная по кухне, должна была сегодня поднять всех на завтрак. — Не знаю, где он.       — Ладно, потом… Мишонн, обогни лабиринт по периметру, иди вдоль кустов шиповника, встань у забора. Если станет худо, сможешь спятаться наверху беседки. Если ходячие повторят твой путь, но я сомневаюсь, что они полезут через шиповник. Если все сделать правильно, ходячие растянутся по лабиринту по одному-двое, и вы с Эдитой подстережете их на выходе.       Мишонн медленно кивнула.       — А это сработает.       И отправилась за катаной. Эдита, потирая в нервозности плечи, отступила к огромным — давно не работающим — напольным часам. Тоффи мельком подумала, что нужно ее как-то приободрить, но ее губы уже шевелились, раздавая дальнейшие приказания.       — Розита, останься в лазарете. Охраняй Леонтину, Ноа и Джудит. Вот пистолет. — Глава достала его из кобуры и протянула Эспинозе. — Закройте дверь, но не баррикадируйте. Уф, нам бы Сашу сюда, жаль, что она живет не в особняке.       Надеюсь, она жива, мысленно продолжила Тоффи и прикусила язык.       — Окна лазарета выходят на ворота, так что, тут без вариантов — Розита, прикрывай меня, если станет совсем туго, ладно? Я себя не переоцениваю.       — Я тебя подстрахую. — К Тоффи шагнула Тара. Щеки у нее горели в возбуждении, черт поймет — почему. — Я выйду с тобой.       — О да, и вдвоем вы привлечете вдвое больше ходячих, — иронически оборвала ее Розита. — Просто отличное решение.       — Но… я должна…       — Провалить весь план? — Розита тряхнула головой, так что хвостики подпрыгнули на плечах. — Ты не идешь, и точка!       Тара опешила.       — Не кричи на меня.       — Нет, я буду, и если этого окажется недостаточно, я тебя вырублю и засуну в ближайший шкаф.       — Я обязана помочь!       — Ты не обязана умирать. Не будь эгоисткой. Хочешь погибнуть — сделаешь это, когда рядом не будет тех, кто о тебе беспокоится.       Тара почувствовала, что ей нужно вслушаться в эти слова, вчувствоваться, но сердце слишком буйно билось в груди, побуждая действовать скорее, не размышлять.       — Эгоистично стоять тут и обсуждать то, что в обсуждении не нуждается.       — Прекрасно. Хочешь пожертвовать собой тогда, когда это не нужно? Сделать больно тем, кому ты важна? Да пожалуйста.       Розита всунула пистолет в кобуру, ставя точку в обсуждении, развернулась и подошла к лестнице, но подниматься не торопилась.       Рядом с Тоффи остались Тара, Ноа с Джудит на руках и Юджин. По лестнице спускалась Мишонн с катаной.       Тоффи готова была стоять так еще хоть тысячу лет, настолько ей не хотелось бежать в толпу ходячих, но где-то во дворе находились ее брат, вышедшие в дозор по периметру Лестер с Дейзи, пропавшая с вышки Шона… Кто угодно мог высунуться из своего домика, надеясь добраться до арсенала. Любая секунда могла принести с собой смерть. Тоффи чувствовала, как бьется ее сердце, прогоняя сонливость, тяжесть в голове после вчерашних возлияний, и даже голод. Ощущения были совершенно иные, чем на охоте за образцами. Такие чувства не сравнить даже со стоянием на холме перед Ватерлоо. Никакого предупреждения, никакого времени собраться с мыслями. Ты просто мгновенно, неожиданно оказываешься в самой гуще событий.       — Если у нас есть пара минут, вероятно, я придумаю что-нибудь более… — начал Юджин, но Тоффи закатила глаза, и он замолчал.       — Нет. У нас недостаточно времени на супер-крутой безупречный план. Спасибо большое, мне хватило и вчерашнего твоего гениального поступка.       Она смотрела на руки, но все же каким-то образом увидела краем глаза, как переменилось выражение его лица.       — Ты с самого начала знала, что генератор привел в негодность я?       Ее пятерня впечаталась ему в грудь.       — Не время, не место. И никакого смысла. Лучше придумай что-нибудь шумное, что отвлечет ходячих от нас и привлечет к лабиринту. Ты ведь сможешь? — Она повернула к Юджину голову. — И ради Бога, оставайся в доме.       — Если это нужно будет нести, я понесу. — Выдохнула Тара. Лицо ее было бледно и решительно. Темные волосы лежали по плечам гладкой волной, матово сияя в солнечном свете, льющемся из окна со всей его теплой и неуместной августовской лаской. — Я не могу… Я буду с Розитой, но я рискну, если понадобится. Я хочу быть полезной.       — Хорошо. Страхуй здесь всех. И если меня закусают прямо у двери. — Глава иронично хмыкнула. — Тебе придется занять мое место.       — На кухне есть тесак для рубки мяса, — вспомнила Тара. — Он пригодится.       И она отправилась за своим — единственно доступным здесь — оружием.       Тоффи подошла к двери, глубоко вздохнула, выдохнув невольно на три такта — легкие от волнения не так-то просто выпускали воздух. Было бы лучше, если б она надела шорты или штаны, но не могла же она отправиться переодеваться. По крайней мере, она натянула сапоги, а не сунула ноги в шлепанцы, хоть тут ей повезло сделать верное подсознательное решение.       — Что ж, выход примадонны, дамы и господа.       Она завязала ремни на предплечьях и сказала с интонацией более веселой, чем подразумевали слова:       — Ох, Господи, как не хочется умирать именно сегодня.       Затем с хрустом размяла пальцы и пошевелила ими — не для красивой сцены, а чтобы руку не свело в самый ответственный момент.       И шагнула в тепло августовского дня. В гущу ходячих.       Тара вернулась из кухни с тесаком, ровно в ту минуту, когда за Тоффи закрылась дверь. Напряжение отпускало Чамблер, она уверилась на секунду, что может просто остаться в доме, в безопасности, и даже не в одной комнате с Розитой — что привело бы к несвоевременной неловкости.       Может быть, в другой день Тара бы досчитала мысленно до десяти, настроилась и подошла к Эспинозе с серьезным разговором или дождалась, пока та сама предложит ей обсудить случившееся, но сейчас Тара заранее чувствовала себя опустошенной и уставшей. Она бросила взгляд за окно: Глава бежала по грядкам с редиской.       — Тара, мы поднимаемся в лазарет, — сказал за ее спиной Ноа. — Тара?       — Что она делает? — Буркнула Чамблер, на самом деле не намереваясь ничего говорить. Просто изумление и решимость завладели ею настолько, что девушка не отдавала себе отчет, произнесла ли она что-то вслух или только подумала.       И прежде, чем кто-то успел ее остановить, Тара выскочила во двор и в три прыжка одолела крыльцо. Ее ботинок попрал собой грядку укропа…