Смерть мелкого гаденыша

Если твой инстинкт слаб и заглушен, ты начнешь колебаться в момент истины. Тогда ты не убьёшь… тогда ты станешь мёртвым морским пехотинцем и окажешься по ноздри в говне. «Цельнометаллическая оболочка»

      Тоффи поняла, что еще входило в план, пока держала плечи Леонтины, а звук, донесшийся с улицы, намекал, как сильно она опоздала со своими выводами. Больше не было нужды расспрашивать Тину, какую Матье дал ей задачу, Тоффи и так догадалась. Пробить трубу.       Позвать хищников в охотничьи угодья.       — Если ты выйдешь отсюда, если я увижу тебя на улице, клянусь, я убью тебя. — Тоффи начала говорить, еще глядя Леонтине в глаза, но последнее слово прозвучало, когда дверь уже почти захлопнулась, закрываясь.       Надеюсь, Тина расслышала, подумала Тоффи, сбегая по лестнице. От холода мокрых сапог ноги замерзли, и казалось, что можно в любой момент подвернуть щиколотку. Она осторожничала, понимая, что вряд ли есть смысл спешить. Задница рока разверзлась и вся община влетела так глубоко в нее, что странно, как они еще видели солнце.       Тоффи проскочила кухню и выбежала на крыльцо черного хода, на всякий случай ныряя вниз, точно подлезала под ограждение, и чуть не споткнулась о тело: женщина лежала ничком, но Тоффи узнала в ней Номи.       — Черт-черт-черт! — Алая кровь уже пропитала доски ступеней, край раны кончался под ухом.       Тоффи торопливо вытащила кинжал из ножен на предплечье, вонзила его бедняжке в висок, чтобы та не обратилась, и юркнула за ближайшую бочку с картофельными очистками. В первый миг могло показаться, что задний двор пустует, но кто-то наверняка должен был наблюдать, выжидая, не появятся ли новые цели для атаки. Тоффи не собиралась светиться, ей требовалось время, чтобы прикинуть стратегию. И адреналин не помогал.       Хм, разрез. Кто станет драться ножом, когда штурмует крепость неприятеля? Тоффи достала пистолет и передернула затвор. Пять патронов. На пять больше, чем есть у этих уродов. Какое-никакое, а преимущество. Кинжал, вытертый о рукав, вернулся в ножны — на время.       По крайней мере, она, скорее всего, недалека от истины, предположив, что все патроны Волки давно истратили. Лазутчик с холодным оружием? Может, у Леонтины был какой-то план, потому что звучало это несерьезно. Или Волки одичали как животные, случайно или намеренно, подражая своему тотему, и среди них не осталось хороших стратегов?       Может, это даже она уложила одного из ценнейших кадров. Хотелось бы верить! Тоффи покачала головой. Что толку упиваться старой мелкой победой? Не беда когда-то выиграть одну стычку, ты победи сейчас в войне!       Трава глушила звуки шагов, но кто-то ступил на мощеную дорожку, и Тоффи вздрогнула. Кто это был? Она не решилась выглянуть из-за бочки.       Это все происходит из-за тебя, подсказал внутренний голос. И не потому, что ты забывчива или невнимательна. Ты — мягкая, ты податливая, и ты пытаешься быть святой, принося в жертву чужие жизни.       Ты не имеешь на это права.       Тоффи почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Она моргнула, но не стала их утирать, только вздохнула глубоко, чтобы успокоиться.       Ради гордыни ты пожертвовала своими друзьями, и все то, что ты говорила Леонтине — верно для тебя самой. Ты оставляла людей в живых не из милосердия, а из эгоизма. Так что, так будешь хныкать, как сучка, или начнешь убивать?       Она развернулась на колене, вскидывая пистолет наизготовку. В дыру в заборе можно было пройти только по одному — хоть какое-то облегчение, подумала Тоффи. Значит, они проникнут в общину не все сразу.       Она уложила выстрелом первого, кто сунул голову в лаз, и замерла на крыльце, присев на полусогнутых, готовая в любой момент сорваться влево, вправо, назад. Нет, часть этих уродов уже рыскала по общине, оставалось надеяться, что они полезут в лабиринт и потеряются там к чертям. Вторая цель появилась из-за поленницы, и тотчас поймала пулю. Молодая девчонка, не старше Леонтины, отметила Тоффи равнодушно, моргнула и повернулась к парнику, за которым заметила краем глаза движение. Размытая фигура, выше всех, кто оставался в общине — не считая, разве что, Матье, но тот не выбрался бы из лаборатории. Тоффи прицелилась и выстрелила, чувствуя себя спокойной, как в тире. Она не собиралась щадить никого из тех, кто имел на теле знак W.       Тоффи повернула голову вправо, вслушиваясь в звук, который пока не могла различить, и успела заметить только размытое движение слева. Просто чудо, как она вовремя отвернулась! Рукоять ножа ударила ее в висок, и на секунду Тоффи потеряла зрение в одном глазу. Отскочила, чтобы не быть мишенью, вслепую, и бедро влетело в груду пустых ящиков, сшибая их. Но зрение вернулось, и она обернулась, уже вскидывая пистолет. Вдох-выстрел.       — Научился бы бросать сначала, — проворчала она, подбирая нож с липких досок крыльца. Волк, конечно, уже не слышал. Мальчишка, молодой и лопоухий, в точности, как Кори, отметила Тоффи, когда черный тоннель в ее глазах начал таять, а руки, держащие пистолет — трястись.       Побочный эффект удивительной сосредоточенности на адреналине в том, что как только в бою наступает передышка, даже коротенькая, тебя разбирает дрожь. Организм, скотина, хочет верить, что все закончилось.       Но часто ошибается.       Тоффи подозрительно щурилась, глядя на лаз, понимая, что за ним осталось сколько-то Волков, но какое в точности число? Они слышали выстрелы, значит, ждали, пока кто-то из своих не даст знак: опасность миновала. Сосредоточившись на слухе и всматриваясь со всем вниманием в одну точку, Тоффи чуть не прозевала атаку. Мужик из-за парника! Она промазала, стреляя через мутную пленку, и он оказался только ранен: бросился на нее, зажимая кровоточащее плечо кулаком, из захвата которого виднелся нож. Отмахнулся — Тоффи прыгнула, но запнулась о ею же самой рассыпанные ящики и чуть не упала. Лезвие вспороло кожу и лямку топа, неглубоко, хоть и болезненно, Тоффи начала поднимать пистолет, и Волк схватил оба ее запястья своей здоровой рукой. Сильно и больно, но недостаточно, чтобы лишить Тоффи желания сопротивляться. Он стоял на ступенях, его противница — на самом верху крыльца, и они смотрели друг другу в глаза, борясь за пистолет. Грянул выстрел, и Волк скорчился, инстинктивно хватаясь за пробитую пулей ногу. Тоффи не была уверена, что это ее палец спустил крючок — хотя она запаниковала, понимая, что жилистый враг вот-вот просто спихнет ее на землю. Но пальцы ее во время борьбы онемели и разжались, так что, может, неприятель случайно навредил сам себе. Впрочем, некогда было размышлять, пока Волк приходил в себя: Тоффи встретила закатившиеся глаза противника ударом каблука, а следующим движением пробила череп ножом его же товарища. Руки остались мокрыми от крови, и Тоффи вытерла их о подол, радуясь, что на черной ткани платья не заметны пятна. Не то что б ее волновала сохранность одежды, но, может, пришлось бы вскоре строить из себя лапочку, если не повезет. А чем больше крови, тем менее милой ты выглядишь. Особенно, если противник заметил, что кто-то только что оставил четыре трупа его друзей на заднем дворе.       Тоффи подобрала пистолет, обернулась на дыру в заборе — тихо и пусто, посмотрела, что с раной под ключицей.       Ерунда. Щиплет, конечно, но по сравнению с тем, что бывало, хрень собачья. Покапает и перестанет.       Не переставая оборачиваться и держа пистолет наизготовку, Тоффи вернулась на крыльцо. Если только никто не проскочил в дом во время их краткой схватки с мужиком-из-за-парника, можно было надеяться, что ей удастся держать оборону внутри. Боже, это даже звучит смешно, подал реплику внутренний голос. И, черт побери, он был прав. Но какие оставались варианты?       Тоффи распахнула дверь на кухню и почти нос-к-носу столкнулась с Леонтиной.       — Я передумала! Я на твоей стороне.       Тоффи вскинула пистолет ко лбу Леонтины, хотя и прекрасно расслышала, что та сказала. Вот только нельзя сдать кого-то врагам и раскаяться, когда началась заварушка. Она нажала на спусковой крючок, но пистолет лишь щелкнул. Пусто.       — Они обещали не убивать. Я видела в окно… — Тина тараторила, ободренная пониманием, что ее мозги не вылетели через затылок. — Но они обещали…       И ты поверила, хотела спросить Тоффи.       — И я поверила!       Первая стрела воткнулась в дверь прямо рядом с ухом Тоффи, едва не пригвоздив ее за собранные в пучок волосы к дереву. Вторая свистнула вслед за первой так быстро, что никто из девушек даже не успел выругаться. Но, на каком-то инстинкте, Леонтина толкнула Тоффи плечом, так что та грохнулась на разломанные ящики для овощей. Под весом тела те окончательно разлетелись на щепки. Бок заныл едва сознаваемой в пылу боя болью: Тоффи успела только изумиться, а Леонтина рухнула на спину, как подкошенная, начиная выть уже в полете. Из плеча у нее торчала стрела с ярким оперением. Шонина. Тоффи узнала ее. Она думала об этом, впрыгивая за дверь черного хода и захлопывая ее за собой. Судя по звуку, третья стрела воткнулась в дерево там, где только что была голова Тоффи.       — Мне кажется, они тоже передумали с тобой дружить, Тина.       Леонтина продолжала вопить, извиваясь на полу, и Тоффи, прежде, чем сообразила, шлепнула ее по лицу. Второй раз за последние полчаса. По крайней мере, это прекрасно заткнуло Тину, как и планировалось. На всякий случай Тоффи еще и шикнула, хотя в этом уже не было нужды.       — Я не… Я не думала, что все будет так. Они убили Кеннета, я… — Леонтина зашлась в рыданиях, замерев на полу и уставясь в потолок. — Я не хочу умирать.       Она стиснула пальцами подол Тоффи и слабо потянула к себе. Быть может, даже не понимая, что делает.       — Блин! — Гребаные чувства! Тоффи тряхнула головой. Может, она потом пожалеет, конечно, но, сказать честно, не была ли она на месте Леонтины меньше года назад?       Секундное воспоминание обожгло лицо жаром костра и едва выносимой вонью прошлого.       — Ты не умрешь. — Тоффи взялась руками за стрелу. Не стала предупреждать, что будет больно, и переломила ее пополам. Леонтину выключили, точно телевизионным пультом.       Нет, нет, только не снова, только не очередной обморок, запаниковала Тоффи, хотя в первый раз потерю сознания вполне оправдывали обстоятельства. Тоффи опрокинула на Леонтину ближайший стакан со стола. Там оказалась не вода, а кем-то недопитый сок, но это привело Тину в чувство: она открыла глаза, скривилась и принялась их тереть здоровой рукой, тихо охая. Сил подняться она в себе не находила. Тоффи намотала на палец последнюю оставшуюся целой лямку топа и оторвала ее. Затем вытащила ткань через голову, еще раз порвала — по шву. И принялась кое-как заматывать Тине плечо. Не слишком гигиенично, но другим вариантом было пропитанное жиром кухонное полотенце, так что Леонтине пришлось довольствоваться тем, что есть под рукой. Та только тихо хныкала, пока кровь продолжала толчками выливаться из раны. Плохо дело, орал в голове Главы нервный голос, и не то что б ей действительно нужно было произносить эти слова так отчетливо даже для самой себя.       Дело было плохо уже довольно давно.       — Не знаю, хотела ты меня спасти или просто поскользнулась… Но все равно спасибо.       Тоффи выглянула в окно кухни, выругалась, запустила руку под подол, нащупывая ключи на поясе, вскоре поняла, что ей никак это не удается, схватила первый попавшийся стул и просунула его ножку через ручку двери. Сиденье закрыло замочную скважину, но Тоффи не стала заморачиваться: все равно, если Волки захотят пролезть внутрь, просто разобьют стекло.       И дойдут они до этого, даже при их тупости, довольно быстро.       Нужно было сваливать. Тем более, что девушек снаружи видел лучник, совершенно точно, а мог и кто-то слышать изнутри: тот, кто оставил на крыльце труп одной из общинниц, возможно, уже исследовал особняк.       Тоффи облизала губы, думая, облизала еще раз, более нервно, и протянула, нагибаясь, руку лежащей на полу в луже сока и крови Тине. Та подняла голову, двигая только шеей, округлив глаза.       — Ты… спасаешь меня?       — Если ты станешь обузой, я тебя убью. Если ты снова передумаешь, в другую сторону, я тебя убью. — Тоффи вздохнула. Не поздно ли угрожать, если уже один раз не сдержала обещание? — Если ты поможешь, я обещаю тебе суд.       Тоффи выдвинула ящик буфета и достала самый большой нож, какой нашла. Осторожно проверила, хорошо ли заточен: приемлемо. Тина сглотнула.       — Если я сделаю все, что в моих силах, ты простишь меня?       Тоффи протянула ей нож рукояткой вперед.       — Нет, для этого уже поздно. Ты можешь идти сама? — Тоффи присела, закинула здоровую руку Леонтины себе на плечо. — Я обещаю тебе суд.       Не нужно было уточнять, что прощение было едва ли одним вариантом из трех возможных. Два остальных включали смерть — быструю и легкую или такую же, как у Матье. Было соблазнительно исследовать их вдвоем, оставив пару в жизни парой в смерти, но Тоффи действительно решила, что если Тина поможет ей выпутаться, она разберет ее грехи как на настоящем процессе. И если по трезвом размышлении та окажется не так уж виновата, отправится из общины на своих двоих настолько же здоровой, насколько зашла.       Другое дело, как догнала ее мысль, пока они ковыляли в холл, Тоффи почему-то была уверена, что они обе переживут нападение.       Кто знает, обоснованно ли?       У Тоффи открылось второе дыхание, как в забеге. Такое тоже случается чуть ли не каждый раз — если ты попала в передрягу, и все тянется дольше получаса, становится немного плевать, проиграешь ты или нет. Именно об этом чувстве Тоффи говорила когда-то Юджину. Но на деле все было сложнее.       В такие моменты ощущение, что вокруг все происходит слишком быстро, исчезает. Адреналина меньше — ровно столько, чтобы не отвлекаться. Напротив, кажется, что времени достаточно, чтобы успеть все. Прекрасное чувство, одно из лучших. Вот на какое ощущение ты по-настоящему подсаживаешься, а не на адреналинную лихорадку, когда просто бьешь, часто наугад.       Тоффи пришлось шикнуть еще раз: Леонтина набрала в грудь воздуха, то ли готовая заговорить, что ли собираясь застонать. Но по первому знаку Тина заткнулась — умная девочка, поняла, что дело дрянь. Тоффи медленно сняла руку раненой с плеча, молясь, чтобы та не рухнула в очередной обморок так, как стояла. Тина, по счастью, вытерпела. Тоффи поскользила по стене, прижимаясь к ней с напряженным упорством змеи. Из холла слышались звуки борьбы. Жаль, пуль не осталось. Тоффи выглянула из-за угла в конце коридорчика, оценивая ситуацию. Леонтина со своего места видела, как буквально через пару секунд Тоффи, не таясь, зашагала в холл.       Когда Тина подоспела к месту событий, на полу уже лежал труп мужчины. Из спины у него торчал нож Тоффи, к голове склонился Кори, собираясь добить врага. Леонтина хотела было спросить, как Тоффи и Кори провернули убийство столь тихо, она даже не слышала звука падающего тела, но окровавленная жесткая ладонь заткнула ей рот. Кори помотал головой, намекая: молчи, кто-то на втором этаже.       Это было плохо, очень: значит, в лазарет пока не попасть. И, судя по шагам, грохочущим над головами, в особняк уже проникла целая компания врагов.       Тоффи выразительно подняла нож и указала себе за спину. Даже по таким примитивным намекам можно было понять: оружия у нас нет, оно все в хранилище. Кори улыбнулся, все еще не отнимая руки ото рта Леонтины. Как же им повезло, что ключи Тоффи всегда носила с собой! Второй комплект, правда, был у Проспера, но когда Волки найдут его, им еще предстоит перепробовать множество замков наудачу.       То есть, даже если они найдут его на Проспере. Живом Проспере. Тоффи закусила губу, размышляя, повезло ли ее брату скрыться или он стал первой жертвой?       — Идемте, — шепнула она, хотя в голове стучала мысль: даже если ты сейчас заставишь себя думать о победе, мысль о том, где брат, тебя уже не оставит.