time after time

Кот Бланш шёл впереди, и Паон — к своему стыду — не возражала, когда подросток выступил вперёд, словно это было само собой разумеющимся. Впрочем, она не могла не отметить, что держался он действительно уверенно, словно чувствуя напарницу, идущую следом, хоть ни разу и не обернулся. Вот они уверенно спрыгнули с крыши соседнего здания, укрылись за парапетом от редких прохожих, и Кот жестом приказал Паон пригнуться, а сам осторожно высунулся во внутренний двор и бегло осмотрелся. На мгновение перед его лицом возникла чуть светящаяся фиолетовая маска, но Кот только досадливо мотнул головой.  — Что?.. — Паон нахмурилась, но Кот Бланш тихонько мотнул головой и прошептал:  — Сейчас двое отвлеклись в гостиной, третий на террасе уткнулся в телефон. Маринетт внизу, где-то в подвале, но он тут похоже больше, чем сам дом, а акумы без света ни черта не видят дорогу.  — А вход в подвал? — Паон задумчиво сощурилась: того, что на террасе в любом случае придётся обезвредить. Несложно, если действовать неожиданно, сложнее — не поднять тревогу среди оставшихся двух. Да, полиция неподалёку, но нет никаких гарантий, что кто-то из мужчин не решит выстрелить. А проверять пуленепробиваемость костюма — хоть своего, хоть Кота Бланша — Паон хотела в последнюю очередь. Конечно, у Паон был ещё туз в рукаве, но доверять магии на сто процентов она не могла. Не когда под ударом может оказаться сын. Кот Бланш задумчиво повертел в руках жезл и поморщился:  — Как минимум два, один с торца, с улицы; второй где-то в доме, я не уверен, который из них ближе к Маринетт. Ну что, идём? — Кот склонил голову, чуть сощурившись, и схватился за каменный край парапета. Паон кивнула:  — Угу, дамы вперёд, — она поставила на парапет ладонь, но Кот Бланш опередил её, перемахнув через ограждение и бросив тихое:  — Не в этот раз. Ей оставалось только ущемленно закрыть рот и осторожно спрыгнуть с крыши на террасу. Внезапная атака у Кота Бланша не удалась: оглушить взрослого мужчину с первого раза у подростка не вышло, но и ответный удар от невысокого, но не хилого противника ушёл в молоко: подросток извернулся, словно был настоящим котом — поджарым и жутко недовольным. Кот Бланш выхватил из-за спины жезл, мгновенно его удлинив, его противник — пистолет. И вот тут-то Паон, до этого смотревшая на происходящее со странным опустошающим чувством отрешённости, отмерла. Резкий взмах руками — и привычный веер разделился надвое, два резких шага вперёд, взмах, со свистом разрезавший воздух, — и острые края вееров прижались к горлу и к локтевому сгибу мужчины, а подскочившая сзади Паон тихо прошипела ему на ухо:  — Лучше не шевелись, я раздумывать не стану. «…Ты же не стал», — мысленно закончила Паон, разглядывая профиль своего несостоявшегося убийцы. Острые скулы, нос с горбинкой — скорее заработанной, чем подаренной природой, — ссадины на подбородке и костяшках пальцев. Точно такой же, как в её сне. Нет, не во сне. В чёртовой другой временной линии. Паон прикусила щёку, возвращаясь из одного кошмара в другой. Ну, этот хотя бы можно поменять. Впрочем, не все воспоминания о несостоявшемся были так уж бесполезны: Паон, сощурившись, решила рискнуть. Размытый болью и странной теплоты под лопатками образ склонившегося над ней убийцы, грубо схватившего её за плечо, чтобы перевернуть — и лишить приятно-живительной прохлады бетонного пола, — схлынул, уступив место холодной решимости, как только взгляд Паон упал на нехорошо сжавшего губы Кота Бланша. Словно тот был недоволен, что в его драку вмешались. Мальчишка, хоть в душе ему уже и восемнадцать.  — Гэвин, ты ведь не хочешь умирать, верно? — тихо, почти ласково прошептала Паон мужчине на ухо. Конечно, для лучшего воздействия нужен был зрительный контакт, но давать хоть каплю свободы человеку с пистолетом, направленным в сторону её сына, Паон не собиралась. Оставалось только надеяться, что и так магии хватит хотя бы на пару минут. — Конечно, не хочешь, — едва слышно продолжила женщина, чувствуя, как её слова набирают силу, несмотря на всё понижающуюся громкость голоса. Паон знала, что сейчас этот Гэвин, этот несостоявшийся похититель мадам Агрест, слышит только её.  — И я не хочу, чтобы ты умирал, — Паон удержалась, чтобы не скривить губы с отвращением. Она никогда и никому не желала всерьёз смерти, но спасать этого человека не хотела совершенно, а уж говорить такое вслух, да ещё и максимально ласково, с намерением очаровывая — пытке подобно. — И твою смерть можно предотвратить, но для этого мне нужна твоя помощь. Ты ведь мне поможешь? Мужчина нервно облизнул обветренные губы и сглотнул, хрипло выдыхая:  — Д-да, к-конечно, я-я-я п-помогу. Запинающийся грубый голос Гэвина звучал донельзя жалко, и Паон довольно дёрнула краем губ: магическая власть, которую давал ей Камень Чудес над другими людьми, всё крепчала, невидимыми крыльями раскрываясь за спиной. Знакомое почти пленительное ощущение власти над кем-то здорово придавало сил, и Паон, воодушевившись, продолжила:  — Тогда помоги, Гэвин. Опусти пистолет, — Паон практически выдохнула. Пальцы Гэвина медленно разжались, и пистолет полетел вниз. Стука о деревянный пол террасы не последовало, и Паон быстро перевела взгляд с профиля Гэвина, чтобы увидеть, как озадаченный Кот Бланш ловко перехватил оружие в паре сантиметров от пола. И без того практически отсутствующий зрительный контакт ослабел, Гэвин озадаченно моргнул, дёрнулся, несильно порезавшись об острый край веера предплечьем, и Паон ощутила, как чужая воля ускользает из-под её власти. Гэвин повернулся к ней лицом, и Паон увидела, как к мужчине медленно возвращается понимание происходящего.  — Что ж, поболтать, видимо, не выйдет, — фыркнула Паон и, сложив веер, резко замахнулась. Оглушённый мужчина мешком упал к ногам Паон, и она брезгливо подобрала руками подол. Перевела взгляд на Кота, осторожно разрядившего пистолет и бросившего его вместе с патронами в густые неухоженные заросли репейника под террасой. Он настороженно покосился на Паон:  — И что это было? Женщина поёжилась: тон у сына был удивлённо-опасливый. Впрочем, неудивительно, эта способность управлять окружающими наверняка напомнила ему о Бражнике, который в те другие четыре года был отнюдь не союзником. Присев, Паон отвела взгляд и, чтобы хоть чем-то занять руки, быстро и едва касаясь обшарила карманы у бессознательного мужчины, перевесив веер на пояс. В заднем кармане джинсов нашлась связка разномастных ключей, и, недолго думая, Паон взяла их, тихо ответив:  — Да, это способность Паон. Очаровываю и управляю людьми, — женщина закусила губу и до боли сжала связку ключей. — Идём, попробуем найти вход в подвал с улицы, — Паон покрутила головой в поисках мотыльков. Кот Бланш нашёл светящихся бабочек первым: они полупрозрачным облачком порхали у угла дома. Наклонившись, Кот сцапал из нагрудного кармана Гэвина смартфон и быстрым движением пальцев по экрану включил фонарик, довольно улыбнувшись:  — Надо же, без пароля. Идём, — он кивнул в сторону мотыльков и, замявшись на мгновение, спросил: — А папа знает? Ну, о твоих способностях? Паон от неожиданности споткнулась и поражённо уставилась на сына:  — Конечно… Стой, ты что, думаешь, я это как-то использую в повседневной жизни?! Кот Бланш виновато закусил губу, и Паон фыркнула:  — Мои способности без костюма имеют точно такую же силу, как и твои способности Кота Нуара без костюма. Подросток потупился:  — Прости, сглупил, — он вздохнул, и, хмыкнув, сощурился: — Кстати, о способностях… Бражник? — Кот дождался засветившегося перед лицом фиолетового силуэта мотылька и спросил: — Котаклизм запустит отсчёт до обратной трансформации, как думаешь? И, если что, сможешь заново наслать акуму? Хмуро выслушав слышимый только ему голос Бражника, Кот Бланш кивнул и спрыгнул с террасы, подсветив себе путь к заросшему входу в подвал. Он аккуратно развёл свободной рукой густую траву и хмыкнул:  — Они явно пользовались не этим входом. Ключи? Паон, присев перед потёртой дверью, осмотрела замок под светом фонарика смартфона, и стала пробовать все более-менее похожие ключи. Печально качнула головой, и Кот Бланш хмыкнул:  — Риск — дело благородное? — он встал и попытался резким пинком ноги выбить дверь, но замок не поддался. — Что ж… Котаклизм! — шёпотом воскликнул он и прижал белый сгусток энергии в своей ладони к двери. Мгновение — и дерево осыпалось пеплом.  — Чудно, зови Мари-Роз, пусть будет наготове, — бросил Кот Бланш взметнувшимся вокруг мотыльками и не задумываясь нырнул в тёмную дыру подвала. Паон поймала на палец одного из мотыльков и, вздохнув, прошептала:  — Удачи нам, Габриэль.

***

Маринетт подняла голову на странный шум — отдалённо знакомый стук звонко отдавался в голове. Стук — бряцание?.. Устало выдохнув, она снова упёрлась лбом в холодный бетонный пол. Не важно, что это за шум и насколько он знаком, сейчас ей хорошо просто лежать и знать, что в ближайшие пару минут с ней точно не будут «беседовать». Глаза мягко застилал сонный туман, притупивший даже боль в вывихнутой лодыжке. Света слабой, испачканной то ли пылью, то ли краской лампы, висевшей в дальнем от Маринетт углу, едва ли хватало, чтобы разглядеть что-либо, кроме силуэтов, но Дюпэн-Чэн этого и не нужно было: насмотрелась, когда с ней «мило» болтали похитители и несостоявшиеся убийцы мадам Агрест. Да и смотреть было особенно не на что: бетон снизу, бетон сбоку, бетон сверху. А этот весьма условный свет хотя бы не резал и без того слезящиеся глаза. Шум где-то за дверью повторился, и Маринетт устало перевернулась на спину, запустив руку в давно растрёпанные волосы. Лишь бы эти два братца и их дружок не зашли, пусть хоть танцы с бубнами за дверью устраивают, но лишь бы не зашли, лишь бы не зашли… Мысли отзывались в голове эхом, заставляя терять чувство реальности, и Маринетт несильно дёрнула себя за волосы, надеясь, что это помешает ей потерять сознание. Конечно, она понимала, что всё происходящее — последствия её решения там, в особняке Агрестов в другой временной линии, но никак не могла решить, жалела ли она об этом. Да, спасённая жизнь женщины — это очень и очень хорошо, но нога болела, рёбра ныли, щёки всё ещё саднили, а голова была тяжёлой-тяжёлой… И даже сейчас Маринетт понимала, что это была её глупость — вся эта реакция на выпавшую фотографию. М-да, надо было оттачивать умение врать в другой временной линии. Маринетт усмехнулась краем губ: а может, всё это не имело значения: все эти её укоры в свой адрес за излишнюю эмоциональность — и за свои решения всегда нужно платить? Забавно, но Маринетт всё ещё не была уверена, жалела ли она о своём выборе. Предложи ей кто-то вернуться в точку выбора, как в игре, отказалась бы она? Маринетт подняла ладонь и посмотрела на несколько глубоких царапин от ногтей. Сморгнув, она убрала ладонь с глаз — вот только приступа дурноты ей не хватало. Не сейчас. Сейчас хотелось только вырубиться, чтобы не чувствовать и не слышать, а там — будь что будет.  — Просто думай о чём-нибудь хорошем, — со слабой улыбкой посоветовала себе Маринетт. Тикки остро не хватало: за последние годы в другой временной линии она привыкла, что никогда не бывает одна, и внезапное заточение неожиданно остро напомнило о том, что теперь одиночество не так уж и недостижимо. О хорошем думалось плохо, но Маринетт честно старалась. Почему-то было крайне обидно, что вся выпечка из термосумки досталась этим гадам, даже разбитый смартфон Маринетт было не так жаль. А вот выпечку родителей — очень даже. Живот протестующе заурчал, и выпечку стало ещё жальче. Маринетт согласилась бы даже на печенье со столь ненавистным изюмом, но и этого ей сейчас никто не предлагал. Прикрыв глаза, Маринетт с сожалением призналась самой себе: если бы ей предложили всё изменить, она бы постаралась лучше контролировать свои эмоции, а ещё лучше — сняла бы маску перед Нуаром. Он заслуживал правды, ну разумеется, он из всех людей больше всех заслуживал знать правду! Проваливающаяся в муторный, дёрганный сон, Маринетт мотнула головой на посторонний звук где-то за дверью, и шумно выдохнула, пытаясь ухватиться за несуществующее одеяло. Что-то (кто-то?) мягко толкнуло её в плечо, и Маринетт, неразборчиво буркнув себе под нос, попыталась повернуться на бок. За плечо тряхнули чуть сильнее, и Маринетт невольно приоткрыла глаза.  — Маринетт! — смутно знакомый силуэт взволнованно позвал Дюпэн-Чэн, снова тряхнув за плечо, и та растерянно заморгала. Силуэт был очень-очень знакомым: растрёпанные волосы, чуть светящиеся неестественным светом глаза, торчащие кошачьи уши… Уши?..  — Н-нуар? — едва слышно пролепетала Маринетт, мотнув головой: да, кажется, уснуть удалось, раз приснился напарник, в то время как Адриан ещё не получил кольцо в этой временной линии. Да и вряд ли получит — ведь больше нет Бражника. В любом случае, Маринетт не возражала: это был хороший сон.

***

Кот Бланш, не удержавшись, осторожно провёл костяшками пальцев по щеке Маринетт, стараясь не задевать ссадины. Он уже слышал звук приближающихся шагов — видимо, Брюали либо что-то заподозрили, либо нашли своего дружка на террасе, — но подниматься не спешил, сначала быстро осмотрел Маринетт в тусклом свете лампы и нескольких подпорхнувших к нему белых акум. Много ссадин, свежие, наливающиеся синяки и что-то не то с правой ногой… Кот закусил губу: она хотя бы жива. Он осторожно пропустил руки под колени и спину Маринетт, и та, нахмурив брови, тихо пробормотала:  — Ты мне не снишься, Нуар?  — Нет, — Кот Бланш осторожно поднялся на ноги. — Сейчас мы тебя вытащим.  — Мы? — растерянно переспросила Маринетт, но Кот не ответил: перед глазами засветился силуэт бабочки, и в голове обеспокоенный Бражник дал знать, что полиция уже подходит к дому. Кот улыбнулся краем губ: что ж, значит, осталось только вытащить отсюда Маринетт и не дать Паон снова погибнуть. Всего-то. На плечо Кота Бланша легла ладонь Паон, выводя его из секундных раздумий. Второй рукой женщина поудобнее перехватила веер:  — Уноси её отсюда, я прикрою. Идём, — сухо сказала Паон, не ожидая каких-либо возражений, и первой вышла в широкий коридор, на мгновение прикрыв глаза от слишком яркого света. Кот вместо этого опустил взгляд на доверчиво прижавшуюся к нему Маринетт. Она заметно морщилась на вдохе и выдохе и, заметив задумчиво-настороженный взгляд Кота, уткнулась ему в грудь лицом, словно надеялась, что так он ничего не заметит. Вздохнув — Маринетт иногда делала исключительные глупости, — Кот Бланш поднял голову — и наткнулся на зашедших в коридор Брюалей. В руке старшего — того, что, кажется, работал у них, — Кот успел рассмотреть пистолет, но среагировать, увы, не успел.

***

Одновременно с выстрелом — или за мгновение до? — Паон резко раскрыла перед собой и Котом веер, и пуля рикошетом отлетела в одну из стен. Мгновение на выдох с облегчением — веер закрылся. Паон, не удержавшись, с лёгким чувством превосходства усмехнулась прямо Брюалю-старшему в лицо: теперь, когда перед ним не испуганная женщина, потерявшая свою брошь в попытках вырваться, похититель не выглядел столь уверенным. Скорее озадаченным, правда, а не испуганным, увы, но это можно легко исправить, верно? Мужчина сделал осторожный шаг вперёд, не опуская пистолета, Паон разделила веер надвое, не отводя взгляда от Брюаля. Ей нужно, чтобы он на мгновение потерял бдительность, а всё, что необходимо, чтобы задержать Брюалей до прихода полиции, Паон уже увидела. Конечно, был ещё второй Брюаль, пока жавшийся за спиной старшего, но сейчас важно было дать сыну уйти — и унести отсюда Маринетт, от вида которой у Паон болезненно и по-матерински сжалось сердце. А остальное — решит судьба. Брюаль сжал пальцы на спусковом крючке — и Паон дёрнулась вперёд, прикрывшись одним веером. Второй причудливо изукрашенный фиолетовым и изумрудным веер прошёлся по замызганной пластиковой трубе. Паон отшатнулась, не ожидавший подобного выпада мужчина — не сразу, и между ними ударило облако пара и горячие брызги. Мужчина, выронив пистолет, отшатнулся назад, закрывая руками лицо от горячей воды. Паон быстро оглянулась: Кота Бланша за спиной уже не было, а значит, они с Маринетт уже почти — или уже — выбрались из подвала тем же путем, что Кот Бланш и Паон пришли сюда. Осталось только задержать мужчин до прихода полиции. Паон поудобнее перехватила веер и отступила на шаг — в сторону вентилей для перекрытия горячего водоснабжения и подальше от подступающей лужи из горячей воды. Брюаль-старший, досадливо поморщившись и отмахнувшись от нескольких капель, потянулся за пистолетом, и Паон испуганно выдохнула, приготовившись прикрыться веером. Не успела — порхавшие по всему коридору светящиеся мотыльки густым облаком бросились мужчине в лицо, и тот, не удержавшись, брезгливо отпрянул, отмахиваясь от лезущих прямо в глаза насекомых. Ругнувшись, Брюаль-младший передёрнул тощими плечами и наклонился за пистолетом, когда за его спиной гаркнул чужой голос:  — Руки! — Повинуясь хриплому, но громкому голосу, Брюаль-младший медленно поднял руки вверх и разогнулся, обернувшись, чтобы столкнуться взглядом с высоченным жандармом в тёмно-синей форме и с взятым наизготовку оружием. — Антуан Брюаль и Анри Брюаль, вы задержаны по обвинению в похищении, уведомляем вас о праве хранить молчание, делать заявления и отвечать на вопросы, — жандарм подвинулся чуть влево, позволяя своему темнокожему коллеге по очереди надеть на Брюалей наручники. Паон выдохнула, заметив, как стремительно исчезают светлые акумы из подвала. Женщина потянулась к вентилю и, повесив веер на пояс, перекрыла горячую воду. На внезапно прекратившийся шум воды обернулся один из жандармов, и Паон, не удержавшись, с лёгкой улыбкой кивнула, сделав условный реверанс, прежде чем отступить к выходу во двор. Впрочем, перед тем, как обернуться, Паон успела разглядеть одобрительную полуулыбку жандарма.

***

Маринетт лежала на траве, когда Паон наконец выбралась из удушливого бетонного лабиринта на свежий воздух. Сидевшая перед ней на корточках Мари-Роз торопливо делала пометки в блокнот, а Кот Бланш, сидевший рядом с Маринетт, не сводил с девушки напряжённого взгляда. Паон улыбнулась краем губ: весь вид сына говорил о том, что он готов броситься в бой при малейшей угрозе. Ох уж эта чисто габриэлевская паранойя, передавшаяся по наследству!.. Маринетт повернула голову к неслышно подошедшей Паон, и Мари-Роз встала и протянула ладонь, неловко перехватив блокнот с ручкой левой рукой.  — Поздравляю, эм…  — Паон, — услужливо подсказала та, немного неловко пожав-таки полицейской руку. — Обойдёмся сейчас без имён, мало ли, кто услышит, верно? Мари-Роз согласно кивнула:  — Вы большая молодец. Простите, что немного протормозили: мне, вообще-то, удалось втянуть в это троих друзей из жандармерии, но одному пришлось задержаться по пути сюда, заметили попытку ограбления, сами понимаете, какой район… — мадам Симон покаянно развела руками, но Паон предупреждающе коснулась её плеча рукой.  — Всё в порядке. Вы успели… и, что самое важное — вообще согласились. Спасибо за это. Мари-Роз смущённо пожала плечами:  — Это моя работа, — она усмехнулась: — И да, иногда эта работа выходит за рамки протокола, но это того стоит. Паон кивнула и, подобрав подол, присела перед с любопытством рассматривающей её Маринетт. Девушка тяжело дышала, и Паон нахмурилась, но Кот Бланш предвосхитил вопрос:  — Скорая уже едет. Задумчиво кивнув, Паон оглядела девушку-подростка, с беспокойным сердцем подметив все незамеченные в подвале синяки и кровоподтёки. Маринетт выглядела усталой, но рассматривала Паон с не меньшей внимательностью.  — Итак, Кот Нуар поменял цвет и завёл себе новую напарницу? — Маринетт тихонько улыбнулась и всё равно тут же поморщилась: разбитая губа снова начала немного кровоточить. Кот Бланш поперхнулся от подобного высказывания, а Паон осторожно склонилась и коснулась плеча девушки, чтобы не задеть никаких скрытых одеждой синяков или ран, и тихо прошептала:  — Можешь расслабиться, ЛедиБаг, я его мама и обычно работаю в одиночку, — Паон глянула в потрясённо распахнутые синие глаза и всё так же шёпотом добавила: — И спасибо, что помогла спасти меня.