time after time

Сабина нервно посмотрела на экран телефона: Маринетт осматривали и перевязывали уже почти сорок минут. На плечо женщины легла широкая ладонь, и Сабина благодарно сжала пальцы мужа. Чудо, что их девочка нашлась, — и чудо, что, по словам врача и женщины-полицейской, все травмы не самые опасные: два сломанных ребра, вывих лодыжки и куча ссадин и синяков разной степени тяжести. Всего-то. Действительно всего-то, потому что ещё несколько часов назад Сабина боялась не увидеть свою дочь живой. Супруги Дюпэн-Чэн вздрогнули из-за внезапного стука в окно: обернувшись, они уставились на сидевшую на подоконнике по ту сторону стекла женщину в обрамлении ночного неба. Нахмурившись, Том отошёл от жены и, помедлив пару мгновений, открыл-таки окно, тут же отступив на шаг. Он растерянно моргнул и запоздало протянул руку, но женщина с маской на лице уже проскользнула в палату самостоятельно, даже не запутавшись в пышном полупрозрачном подоле. Она смущённо поправила волосы — и без того идеально уложенные, — и жест явно выдал её нервозность. Сабина задумчиво оглядела незнакомку и, обхватив себя руками, подошла к мужу. Сощурившись, Сабина осторожно спросила:  — Вы Паон, верно? — Сабина дождалась чуть удивлённого кивка, и пояснила: — Мадам Симон сказала, что вы её спасли. Спасибо вам. Вопреки ожиданиям Сабины, Паон виновато потупилась, закусила губу, а потом мотнула головой и решительно подняла глаза:  — И из-за меня же она оказалась в этой ситуации. Думаю, вы заслуживаете знать правду, — Паон решительно потянулась к броши у основания одной из широких фиолетовых бретелей и отстегнула её, мигом окунувшись в фиолетово-золотистое сияние. Ещё мгновение — и супруги изумлённо уставились на блондинку в простом по покрою белом платье чуть выше колена и бежевых лодочках на каблуке. Та до побелевших костяшек сжала в руке брошь и вздохнула, нерешительно протянув правую руку:  — Анна Агрест, — Анна удивлённо приподняла брови, когда Сабина уверенно пожала её ладонь, и кивнула в сторону блёклого серого диванчика: — Наверное, вам лучше присесть… — она вздохнула, и Том нахмурил брови и скрестил руки на груди:  — С Маринетт что-то не так? Посмотрев на насторожившегося мужа, Сабина предупреждающе коснулась кончиками пальцев его плеча и сощурилась: Том всегда очень переживал за их дочь, и Сабина не могла осуждать его за это, но интуиция подсказывала ей, что всё плохое уже позади. По крайней мере, Сабина хотела думать, что это интуиция, а не наивная вера в лучшее. Хмыкнув, мужчина присел на небольшой диванчик, всем своим видом показывая, что готов слушать, и Сабина, вздохнув, устроилась рядом. Анна Агрест продолжила стоять, сцепив перед собой пальцы и глядя куда-то в пол. Сабина вежливо кашлянула в кулак:  — Прошу прощения? Блондинка вздохнула и натянуто улыбнулась:  — Нет, с Маринетт всё в порядке, и всё будет в порядке, обещаю вам, просто… не знаю, с чего начать, чтобы меня не сочли сумасшедшей. Том нервно усмехнулся в усы:  — После только что увиденного я всё ещё не уверен, что я не сумасшедший, так что давайте, удивите нас, мадам Агрест… стоп, а вы не та мадам Агрест, которая?.. Блондинка кивнула:  — Да, которая замужем за Габриэлем Агрестом, да, тем самым, — она усмехнулась краем губ и, прислонившись спиной к стене рядом с окном, медленно сползла по ней, в итоге оказавшись сидящей на полу. Том тут же вскочил с места, но Анна Агрест покачала головой: — Нет, не надо, сидите, месье Дюпэн, всё в порядке, — она раскрыла перед собой ладонь с брошью и сощурилась от бликов острых граненных изумрудов. — Это — Камень Чудес. Такая древняя и волшебная штука, которая даёт владельцу определённые… способности. Он у меня давно, но сейчас это не имеет особого значения. Прошлой ночью… я умерла. Это привело ко многим событиям, подробностей которых я, увы — а может, к счастью? — не знаю, но основная суть этих событий заключается в том, что есть ещё два Камня Чудес, которые вместе способны исполнить любое желание, если человека, конечно, устраивает цена за них, — Анна бросила на Сабину и Тома быстрый настороженный взгляд и тут же отвела глаза. — Этим и собирался заняться Габриэль, спустя некоторое время после моей смерти, но для этого нужны были два Камня Чудес, которые достались нашему сыну… и Маринетт.  — О, — только и смог выдавить из себя Том, в то время как Сабина нахмурила лоб и сцепила перед собой пальцы, недоверчиво уточняя:  — Но вы же живы? Начало истории звучало почти безумно, но в свете мягко говоря необычного преображения из полумифической Паон в обычную, в общем-то, женщину Сабина решила дослушать Анну Агрест до конца.  — Это уже конец истории, — кивнула блондинка, — то, что я жива. А в начале: через год, после моей смерти появились ЛедиБаг, Кот Нуар и, — она запнулась и облизнула губы, — и Бражник. Бражником был Габриэль, и в течение трёх лет он пытался заполучить Камни Чудес ЛедиБаг и Кота Нуара, а потом что-то произошло, и эти трое решили поговорить, — Анна обхватила себя руками и потупилась. — И договорились до того, чтобы отмотать время. Так появилась эта временная линия, в которой я жива. Сощурившись, Сабина уточнила:  — Можно уточнить, что значит, «пытался заполучить»? Анна пожала плечами и покачала головой:  — Я точно не знаю, — губы дёрнулись в слабой улыбке, и она пояснила: — С Маринетт я виделась всего пять минут, Габриэль свою вину не отрицает, но и не торопится отвечать подробно, а Адриан рассказал только в общих чертах, но с таким видом, мол, мы с отцом, конечно, враги, но сами разберёмся. Обоим подзатыльников надавать хочется, если честно, — Анна вздохнула. — Насколько я поняла со слов Адриана: Бражник создавал злодеев-марионеток, которые нападали на Париж с условием отдать им серьги ЛедиБаг и кольцо Кота Нуара. Мадам Агрест замолчала, отвернувшись к противоположной стене. Сабина и Том переглянулись, не зная, что сказать на потрясающую воображение историю о другой временной линии. Сабина неловко покосилась на всё ещё отводящую взгляд женщину: та была заметно расстроена, но производила скорее располагающее к себе впечатление.  — Но вы сказали, что Маринетт попала в эту историю из-за вас? Всё ещё не понимаю, как это связано, — качнул головой хмурый Том, и Сабина согласно кивнула. Анна наконец повернулась к супругам лицом и грустно улыбнулась:  — Потому что за любую магию приходится платить. Я не знаю, почему расплачиваться пришлось Маринетт. Габриэль сказал, что при объединении Камней Чудес просил, чтобы платить за подобный трюк со временем пришлось только ему, и у меня нет причин ему не верить, — блондинка нахмурилась и пояснила: — Адриану очень дорога ваша дочь, а Габриэль никогда бы не обошёлся так жестоко с сыном. Возможно, это произошло потому, что она последняя отдала Камень Чудес, а может, это дело случая… — она растерянно развела руками. Сабина покачала головой:  — Мадам Агрест, допустим, вся эта история — правда, но… похищение Маринетт всё ещё может быть простым совпадением, в котором нет никакой вашей вины, и…  — Не бывает таких совпадений, — она достала из кармана платья тихо брякнувший телефон и быстро глянула на экран. — Её похитили те же люди, что убили меня там, в другой временной линии. Анна подняла взгляд на помрачневших супругов Дюпэн-Чэн и закусила губу, и Сабина наконец заметила, насколько похожа она на молодого паренька-модель, который, вероятно, и был Адрианом Агрестом. Том задумчиво кивнул:  — Вот как… И, тем не менее, вы её спасли. И это не отменяет нашей благодарности, — мужчина нахмурился и добавил: — Хотя я надеюсь, что хоть кто-нибудь поведает мне полную версию событий, потому что вопросов накопилось немало. Слабо улыбнувшись, Анна снова посмотрела на экран смартфона и осторожно спросила:  — Вы не будете против, если Габриэль зайдёт? Сабина удивлённо приподняла брови: Габриэля Агреста она видела только по телевизору, да и то — с подачи Маринетт, которая любила смотреть про моду, дизайнеров и иже с ними, и в небольшой больничной палате, казавшейся холодной из-за бледно-голубых оштукатуренных стен, подобного гостя слабо представляла. Мадам Чэн посмотрела на мужа, доверяя ему подобное решение. Том, с пару секунд помедлив, кивнул. Анна быстро набрала ответ и убрала телефон, снова уставившись на светло-синий ламинат. Дверь открылась, и внимание Сабины и Тома перетянул на себя вошедший высокий мужчина в идеально сидящем светлом костюме — Габриэль Агрест не зря был одним из признанных законодателей парижской моды. Сам вошедший на мгновение перевёл взгляд на сидящую на полу жену, но комментировать это никак не стал, только, помедлив, протянул руку месье Дюпэну:  — Здравствуйте, месье Дюпэн, мадам Чэн, — мужчина чуть сощурился, и в холодных голубых глазах промелькнули эмоции — и тут же исчезли, словно Габриэль запер их где-то очень глубоко. — Думаю, мне в первую очередь необходимо извиниться перед вами за всё, что я сделал вашей дочери.  — Не в этой «временной линии»? — Сабина скрестила руки на груди.  — Да, — с лёгкой заминкой подтвердил Габриэль.  — Но ведь этого никто не знает, если другая временная линия действительно была, и вы могли просто промолчать, — Сабина, сощурившись, смерила мужчину взглядом. На удивление строгим, несмотря на разницу в росте. Габриэль Агрест на мгновение прикрыл глаза, а потом тихо произнёс:  — Это знает мой сын, это знает Маринетт, и это знаю я. Этого достаточно, чтобы у меня не было права промолчать. Взгляд Сабины смягчился, а поднявшийся на ноги Том Дюпэн пожал всё ещё протянутую руку, и Габриэль вздрогнул от неожиданности.  — Где Адриан? — спросила мадам Агрест, дождавшись, когда мужчины опустят руки и отойдут на шаг.  — Ещё даёт показания Мари-Роз. — Помедлив, Габриэль протянул Анне руку, но она мотнула головой:  — Ещё под действием акумы?  — Да. Когда мы говорили с ним в последний раз, он жаловался, что Мари-Роз называет его исключительно Питером Паркером, — с максимально серьёзным лицом сказал Габриэль, а Анна, не удержавшись, фыркнула и всё-таки схватилась за руку мужа, чтобы встать, и прислонилась к стене, скрестив руки на груди.  — Может, присядете? — Том нахмурился, не торопясь садиться, но Габриэль покачал головой, пояснив:  — Всё в порядке, она просто нервничает. Анна закатила глаза:  — Я просто волнуюсь. Сколько уже нет Маринетт?  — Всё в порядке, они уже почти закончили, — Габриэль снова повернулся к супругам Дюпэн-Чэн: — Видел её врача, когда поднимался сюда. Ну и саму Маринетт, но мельком. — Габриэль повернулся к жене и со вздохом уточнил: — Но ты ведь не только поэтому нервничаешь, верно? Сабина поймала взгляд Анны, на мгновение ставший испуганным, и взволнованно подалась вперёд, только сейчас спохватившись, что даже не спросила, в порядке ли та, кто спас Маринетт:  — Вы не пострадали? Анна покачала головой и отвернулась от всех, уставившись в угол с входной дверью:  — Я в порядке. Просто… — она обхватила себя руками, и пальцы на талии сжались, образовав паутину складок. — Просто я смотрела в глаза человеку, который, пусть и в другой временной линии, в меня стрелял. И в какой-то момент я подумала, что было бы правильно отплатить ему тем же после всего того, что он мог бы сделать и уже сделал. Я не должна была так думать.  — Никто не требует от тебя быть святой, — Габриэль Агрест только покачал головой, но Сабина заметила, как поникли у мужчины плечи. Анна обернулась. Помолчала несколько секунд, а потом пожала плечами:  — Я требую. Я требую этого от себя. Габриэль Агрест прикрыл глаза, а потом стянул очки и сжал пальцами переносицу. Молчание в палате давило, и Сабина была готова поклясться, что на Агрестов эта тишина давила куда сильнее.  — Знаешь, какой недостаток у святых? — наконец прервал молчание Габриэль, поймав взгляд жены. — Они все мертвы. Отвернувшись к окну, за которым шла непрерывным ходом ночная жизнь Парижа, Габриэль уже спокойнее заметил:  — Они все арестованы и понесут наказание, все трое: и братья Брюали, и Гэвин Уайтер. Я говорил с Мари-Роз, мы попробуем доказать и подготовку к твоему похищению, свидетельство Маринетт это подтвердит, и тогда они точно получат максимально возможное наказание, ты же понимаешь? Анна не ответила: только сощурилась, глядя в спину мужу. Бросила быстрый взгляд в сторону Сабины и Тома и потупилась. Сабина обхватила себя руками, помрачнев. Ладонь Тома снова легла на её плечо, как напоминание, что она не одна. Несколько минут прошли в молчании: ни Сабина с Томом, ни Анна с Габриэлем не знали, что сказать друг другу в этой ситуации. Сабину терзало странное ощущение, что эти двое взрослых, совершенно незнакомых им с Томом людей, почему-то действительно знают Маринетт. Могла ли вообще в теории существовать другая временная линия? Та, в которой её девочка, её вечно рассеянная и дружелюбная Маринетт была кем-то ещё, кроме прилежной ученицы и примерной дочери? Кем-то, кто, получается, защищал Париж? В памяти острым лезвием всплыли слова Габриэля Агреста о святых, которые мертвы: если Маринетт действительно решила поучаствовать в спасении Анны, и расплачивалась за это собственным здоровьем, а то и жизнью — если бы её не успели… Открылась дверь, и вид лежащей на каталке дочери вырвал Сабину из размышлений, заставив подскочить с диванчика. За спиной подорвался и Том. Маринетт только повернула голову и, позволив медбрату осторожно переложить её с каталки на кровать, чуть виновато улыбнулась родителям.

***

Адриан торопливо взбежал по лестнице, узнав, где именно должна быть Маринетт, у улыбчивой медсестры на рецепции. Время посещения давно закончилось, но на сговорчивость медиков здорово повлияла ещё не ушедшая мадам Симон, проводившая подростка хитрым прищуром. Избавляться от акумы при ней Кот Бланш не решился, выбежал в подворотню, чтобы спустя пять минут вернуться в больницу уже Адрианом, но, судя по взгляду кудрявой полицейской, эта предосторожность мало помогла. Впрочем, такие мелочи Адриана уже не заботили: он корил себя за то, что безнадёжно опаздывал, задержавшись для показаний жандармам и полиции, в то время как даже отец уже был в палате с Маринетт! Хотя ещё пару дней назад Адриан сомневался, что Габриэля вообще возможно заманить в больницу. Семь, пять, три, одна — ступени исчезали под его ногами с бешеной скоростью. И уже у двери в нужную палату он притормозил. Какая она — ЛедиБаг без маски, да ещё и на четыре года младше привычной ему напарницы?.. Вздохнув, Адриан толкнул дверь и вошёл, опустив взгляд. Мгновение тишины — и Адриан, не выдержав, снова поднял голову, чтобы мигом натолкнуться на тёплый взгляд Маринетт. Тёплый? Тёплый. Она выглядела похудевшей, и обработанные царапины на щеках совершенно не красили её, но глаза — синие и такие родные — привычно смотрели на Адриана, словно сейчас ЛедиБаг и Кот Нуар просто закончили очередной патруль и решили немного поболтать, прежде чем разбежаться по домам. Адриан нерешительно шагнул вперёд, глядя на нервную улыбку Маринетт; она несколько раз моргнула, но её синие глаза заблестели только сильнее.  — Привет. Мысленно Адриан ругал себя за то, что не смог выдавить из себя больше, чем какое-то жалкое «привет», но, к его удивлению, её улыбка стала шире. Он сделал ещё один нерешительный шаг, напоминая себе, что ему вообще-то уже восемнадцать, а не какие-то там четырнадцать, и с напарницей они прошли огонь, воду и медные трубы, а значит, подойти к ней — в широкой больничной тунике, с повязками из эластичного бинта и россыпью обработанных ссадин на предплечьях — не страшно. Он сделал ещё один шаг и осторожно прикоснулся к её ладошке, вздрогнув, когда она ободряюще сжала пальцы. Маринетт смущённо прикусила губу: — Прости, я должна была раньше снять маску, и… я очень глупо повела себя, когда увидела там фото твоей мамы… Не выдержав, Адриан наклонился и осторожно обнял Маринетт, стараясь не касаться её, чтобы случайно не причинить боль, и едва слышно прошептал: — Тебе не за что извиняться, Багабу. Обещаю, больше никогда не позволю тебе оказаться в опасности, слышишь? Краем глаза уловив, как вспыхнули щёки Маринетт, Адриан не удержался от довольной полуулыбки. Которая, впрочем, быстро потухла, стоило Маринетт тихонько фыркнуть: — Как скажешь, Кот Бланш! — Ну хоть ты не начинай, а? Вообще, все претензии с цветом к Бражнику, я акуму на Кота Нуара заказывал! — Адриан с укором посмотрел на Маринетт, и та закатила глаза: — Молчу-молчу, только пообещай больше не смешить, ладно? Что-то мне пока немного больно смеяться, — она отвела глаза, и Адриан мигом побледнел: кажется, к длинному списку самобичевания прибавился ещё один пунктик. Он хотел было извиниться — или отшутиться, что не он начал, — но случайно поймал подозрительный взгляд месье Дюпэна, попытался отвести глаза — и следом напоролся на задумчивый прищур мадам Чэн. Ещё одна попытка отвести взгляд так же не увенчалась успехом, и Адриан почувствовал, как краснеют скулы и, кажется, даже кончики ушей: отец смотрел на него понимающе, мама — с одобрительной полуулыбкой. Маринетт шумно выдохнула, перетягивая внимание на себя, и Адриан с благодарностью посмотрел на девушку. Та закусила губу и, потупившись, мягко сказала: — Ну, можно считать, что очередное сражение с участием акумы окончено, но мы, кажется, забыли выполнить одну очень важную традицию, верно? — прищурившись, Маринетт посмотрела на Адриана и, не дав ему время сообразить, приподняла правую руку, сжав кулак. Адриан улыбнулся, тут же догадавшись, о чём шла речь, и, присев на край кровати, аккуратно стукнулся кулачками со своей Леди.