Сладкое море

Когда в следующий раз Нильс прибежал в комнату Арна, то тут же почуял ароматное благоухание выпечки. Арн стоял около столика с чайником на серебряном подносе и сдувал сизые пылинки пепла с круглого пирога. — Садись, поешь, — указал ему Арн и разрезал пирог на несколько крупных долек. Разлил сладкий чай в узкие стаканчики. Нильс принял кусок и принюхался. Пирог был еще горячий, и сочная начинка дымилась. — М, — уважительно кивнул Нильс. — М-м! — замычал он, откусив кусочек. — Тесто очень свежее и хрустящее. Начинка… — вслух заговорил Нильс. — Начинка веганская. Помидоры, лук, перцы… что-то еще. Остро и сочно. А, не. Не веганская — вот мясо. Кто это? Я надеюсь, не скорпион?! — с полным ртом улыбнулся Нильс. — Ягненок, — спокойно ответил Арн. — Это называется Леда. Горский пирог, — он уже поел и уселся на подушках с маленьким кальяном. — Раскатываешь тесто. Выкладываешь начинку. Закрываешь начинку тестом сверху. Разводишь костер в песке. И прямо в угли это все и закапываешь. Быстро и сытно. — А ягненка где взял? — съев один кусок и потянувшись за вторым, спросил Нильс. — Пристрелил стрелой? Или из бумеранга? — Зачем стрелой? Зашел на кухню и зарезал. Нильс замер. — То есть ты сам. Своими руками. Убил животное и приготовил из него пищу?! — Нильс ошарашенно замер. — Ну да. А что? — не понял Арн. — Мужик! — восхищенно прошептал Нильс, подлез к нему и лег, положив голову Арну на колени. Арн долго сидел, задумчиво приглаживая его волосы, а потом спросил: — Скажи мне, кто такие сысоевые мальчики? — Кто? — не понял Нильс. — Я видел про них передачу в сети, но так ничего и не понял. Сысоевые. — Может быть — соевые? — улыбнулся Нильс. — Может быть… — Это такое движение людей, которые употребляют в пищу много сои и соесодержащих продуктов. — Соя… — задумчиво повторил Арн. — И зачем? — Соя меняет уровень гормонов, понижает тестостерон и делает мужчину… более женственным. — Нафига? — нахмурился Арн. — Ну… это движение против мускулинности. Они считают, что мужчине не обязательно быть грубым, здоровым и волосатым. Мужчина может быть женственным и ранимым. Похожим на женщину. — … уродом… — подытожил Арн. — Ну нет, почему?! — Потому что если мужик похож на женщину, значит, он урод. А если баба похожа на мужика — значит, она уродка! — отрезал Арн. — Нет! Все-таки я обязательно съезжу в этот Вангланд, чтобы своими глазами посмотреть, как там и что! Я лично хочу увидеть что это за страна такая волшебная! — Тогда тебе нужно будет научиться уважать чужое мнение, чтобы жить и понять эту страну. И «волшебного» в ней ничего нет. — Нет. Она волшебная, — упрямился Арн. — Потому что только в волшебной стране могло народиться и выжить такое беспомощное и изнеженное существо как ты. Арн посмотрел на него и оттянул Нильсу нижнюю губу большим пальцем. — Но я тоже женственный, — собравшись с мыслями, пошел в атаку Нильс. — Ты в первый раз меня за девушку принял. Хоть я и не придерживаюсь соевой диеты, я просто с рождения такой. Ты же не считаешь меня уродом. Я же тебе понравился, — и Нильс покраснел. — Я — алауда. Арн стал серьезен: — Это кто тебя так назвал? Какая ты алауда?! Алауда — это… это прежде всего — мерзотник. Конченый. А ты разве мерзотник? Ты — Баши. — А это кто? — спросил Нильс и прижал его ладонь к своим губам. — Баши — это молодой юноша, у которого еще не растет борода. А по старым поверьям — если у парня не выросла еще борода — с ним можно спать как с женщиной. — И ты спал с такими? — поглаживая его крепкую грудь, спросил Нильс. — У нас за такое убивают, — думая о своем, ответил Арн. — Это распространено у Копченых, из Долины. — Это еще кто? — Вы их Южанами называете. — А разве ты не южанин? — Я горец! — властно ответил Арн и больно сжал черные волосы Нильса. — Я не имею ничего общего с этими тухлокровками! Нильс замолчал, не нашедши что ответить. — Вот так вот! — усмехнулся Арн и с силой шлепнул его ладонью по заднице. Нильс, лежащий на боку, поджав колени к животу, ахнул и выгнул спину. Арн стал гладить его спину, залез в штаны и начал массировать между булками. Нильс улыбался с закрытыми глазами и, возбудившись, снял с Арна штаны и достал его член. Благо его пах был у Нильса перед лицом. Кончиком языка Нильс принялся играть с его головкой, а Арн ввел в его маленькую дырочку сначала один палец, а потом и два. Когда член Арна поднялся, Нильс встал, снял свои джинсы и, повернувшись спиной к Арну, взял его за член и стал насаживаться на него. Опустившись на член полностью, он перевел дыхание и начал двигаться вверх-вниз. — Я такой… такой нежный внутри… — чувствуя, как Арн крепко сжимает его за талию, простонал Нильс. — Такой маленький. Такой тесный. Такой горячий и влажный. Такой чувствительный… там. Ох! Такой сладкий и ласковый. Такой горячий! А… А ты такой крепкий! Такой жесткий… Ох, какой же ты жестокий! Ты меня берешь и… въезжаешь в меня, и долбишь! Какой же ты грубый! Какой беспощадный… Ты! — шептал Нильс, двигая тазом, поднимаясь и опускаясь, полностью принимая Арна в себя. — Только не говори, что тебе это не нравится! — запыхавшись и покраснев от удовольствия, прошептал Арн и тут же приподнялся, схватил Нильса, сжал его обеими руками и в припадке наслаждения стал быстро-быстро двигать тазом, словно желая расколоть и растереть Нильса в порошок. Нильс вскрикнул от такого беспощадного напора, и тут же входную дверь сорвало с петель и швырнуло о шкаф. Нильс взвизгнул, соскочил с Арна и упал на пол. Когда грохот и пыль улеглись, в комнату зашел Макс. Он был молчаливым и уставшим, но казался абсолютно спокойным. Не глядя на полуголых любовников, он нашел глазами стул, поднял его и сел. Шмыгнул носом и, глядя куда-то в угол, заговорил, словно раздумывал в слух: — Я вот сидел сейчас под дверью… Слушал вас… И все думал… Как мне… что мне с вами делать? Арн не спускал глаз с полицейской резиновой дубинки в руках Макса. — Что делать мне с вами… С тобой… — Макс показал дубинкой на Нильса. — Как поступить? Забить до смерти? Затравить собаками? Содрать кожу? Обложить покрышками и поджечь? Закопать по голову в песок в пустыне? — Макс замолчал, обдумывая свои мысли, и вдруг сказал, обращаясь к Нильсу. — Мне вот тут военные рассказывали пытку. Берут человека и напильниками стачивают ему зубы, да вдобавок еще льют на эти поломанные зубы холодную воду, — Макс посмотрел на Арна. — Даже не могу представить себе, как это должно быть больно! — Макс задумался. Арн все смотрел, как дубинка постукивает о ножку стула. — Но потом я понял — нет. Я к тебе не притронусь, — вдруг объявил Макс, взглянув на Нильса. — Я не дотронусь до тебя! Ты этого не стоишь! — Макс отрицательно помотал головой. — Ты слишком мерзок и ничтожен, чтобы тратить на тебя мой гнев! — Он не виноват. Это я его сюда позвал… — решительно объявил Арн. — Заткнись!!! — завизжал Макс. И вскочив, набросился на него с дубинкой. — Заткни рот свой! Заткни! Заткнись! Заткнись! Заглохни, тварь! Визжа и рыча, не жалея голоса, обезумевший Макс принялся хлестать Арна резиновой дубинкой. Ослепленный яростью, Макс лупцевал Арна не глядя, а тот только и мог что сжаться и прикрывать голову руками. — Оставь его! — побелев от ужаса и злобы, пронзительно завопил Нильс и бросился на Макса. — Не трогай! — он вцепился в Макса руками и ногами. Макс покачнулся и налетел спиной на стену. Тут же забежала охрана и принялась отдирать Нильса от Макса. Арн, скрипя, пытался вытянуть руки и ноги, чтобы подняться, но все тело сковала ослепительная боль. Несмотря на тонкую худобу Нильса, потребовалось трое охранников, чтобы зажать его руки и ноги и обездвижить. — Если ты так лихо к нему на член прыгал, то чего же тогда со мной недотрогу строил? — запыхавшись, налетел на Нильса Макс. — Смотри на меня! Отвечай! — и Макс схватил его за подбородок, но Нильс всеми зубами вцепился ему в пальцы, прокусил их и начал плевать в Макса кровавой пеной. — Ненавижу! — выкатив обезумевшие глаза, надрывался Нильс. — Ненавижу! Ненавижу!!! — и охрана уволокла его куда-то. Тяжело дыша, с трясущейся окровавленной рукой, Макс увидел барахтающегося на полу Арна, и новая вспышка ярости ослепила его. В припадке ненависти Макс принялся запинывать его ногами. И он пинал и топтал Арна, пока сам не выдохся и не упал. — Под винным погребом в замке есть темница… — задыхаясь, сорвав дыхание и голос, прохрипел Макс. — Туда их. Обоих. Заприте. Не трогайте. Давайте воду и хлеб. Я… придумаю им… как уничтожить. Я… — Мудрое решение, господин, — поддакнул охранник, услужливо помогая ему подняться. — Отец так и не приехал? — тяжело поднимаясь на ноги, спросил Макс. — Нет, господин. — Странно… Еще вчера был должен… Ладно… Вы, главное, заприте их. Я… решу… я все решу… Арна утащили вслед за Нильсом. Макс вышел из комнатки и, не замечая нежного розового рассвета, прихрамывая побрел через парк куда-то в сторону пляжа.