Горячий снег

- А мы ведь не такие как все, да? - Кюхен неожиданно вопросительно глянул на сидящего на мягком ковре внизу у кресла Йесона. Тот поднял голову и, ничего не ответив, внимательно и серьезно посмотрел прямо в глаза мальчишки. Заканчивалось воскресенье. Они только что пришли с парка развлечений, где вдоволь наигрались, накатались и настрелялись до чертиков перед глазами, а теперь отдыхали, одним глазом смотря по телевизору какой-то новый боевик, который оказался столь запутанным, что через десять минут уже было совершенно непонятно, кто и за кем там гоняется. Мужчина полулежал у кресла на теплом ковре, медленно вертя в руке открытую банку холодной колы и облокотившись затылком на колено Кюхена, а тот, подобрав ноги, уютно устроился в кресле и подбрасывал в воздух большое красное яблоко. - Просто я же вижу: в классе все пацаны за девчонками бегают, про них только и болтают, гуляют с ними… - тяжело вздохнув, Кюхен продолжил, - а мне как-то совсем неинтересно, даже скучно… У них разговоры все детские – кто кого с кем видел, за что смогли потрогать, как на дискотеке зажимались и все такое… Нет, мне вообще-то девчонки нравятся, ну так, немного. Но я почему-то часто про тебя думаю, и тогда у меня в груди тесно как-то… Вопрос застал Йесона немного врасплох. Он давно уже хотел поговорить с мальчиком, объясняя их отношения, но все никак не находил подходящего момента. И вот сейчас просто молчал, пытаясь подобрать нужные слова. - Понимаешь… - Йесон задумался, - все мы люди и все мы устроены одинаково… Но иногда в человеке просыпается что-то такое, чего нет у других. Какое-то глубокое инстинктивное чувство, которое может быть просто не всем дано… Наверное, природа заложила в нас умение любить не только для продолжения рода, а просто ради счастья. Мужчина немного помолчал, чувствуя на себе напряженный и внимательный мальчишеский взгляд. Что-то важное сейчас решалось в их взаимоотношениях, и он знал – от того, как он ответит сейчас на этот вопрос, будет зависеть очень многое. - Если двум людям хорошо друг с другом, очень хорошо… То какая разница, какого они пола и возраста? Ведь им нравится быть вместе, - Йесон продолжал, глядя в мерцающий экран телевизора, - было время, когда я увлекался своими сверстницами и неплохо проводил с ними время. Но потом, не сразу, я понял, с кем мне действительно хорошо… Ты сейчас спрашиваешь, какие мы. Да обычные, такие же, как все. Только любим мы немного по-другому, сильнее. Йесон повернулся и поднял глаза. Кюхен совершенно серьезными глазами смотрел на него, и в них читалось какое-то взрослое осознание. Положив надкусанное яблоко на стол, он медленно сполз вниз на мягкий ковер: - Обними меня… Он взял мужскую ладонь в свою и молча провел пальцами по коже запястья, слегка выступающим венам, костяшкам суставов, и, наклонив голову, прижался щекой к этой нежной руке. - У меня никогда не было такого друга, как ты… - он снова задумчиво погладил руку Йесона, - никогда. Мне хочется быть с тобой все время, и даже в школе я думаю об этом. Я тебе не говорил, но ты мне снился вчера. И еще… - он помолчал и немного отвернулся в сторону, - в этом сне ты… Мы занимались сексом. Не так, как обычно, а совсем по-другому. Сердце Йесона будто рухнуло куда-то вниз… Куда-то в изнывающую пустоту живота. Бешено колотящийся пульс, и воздуха катастрофически мало. С трудом глотая ком в горле, стараясь не показать своего волнения: - Кюхен, ты это серьезно? Мальчишка кивнул головой и немного виновато улыбнулся: - Только я не помню точно, как это было… Но было очень жарко и приятно, а еще больно немного… - совсем смутившись, он отвернулся и замолчал. Йесон обхватил Кюхена за плечи и прижался щекой к его макушке, стараясь унять дрожь в руках: - Ты начал взрослеть, так бывает… Знаешь, я ждал этого разговора, только боялся начинать его сам, - он чуть заметно улыбнулся. - Боялся, что ты не поймешь или испугаешься меня и перестанешь доверять. Мальчишка повернулся и неловко коснулся губами его щеки: - Да нет, я понял бы. Мне просто как-то интересно и страшно почему-то. Но попробовать все равно хочется. Йесон пытался унять бешено стучавшее сердце. Он не ожидал, что Кюхен сам и так скоро заговорит об этом. Раньше у него никогда не было мальчишки, который сам бы предложил такое. Он осторожно взял лицо Кюхена в свои ладони, медленно провел большими пальцами по бровям, как бы разглаживая их, и внимательно посмотрел ему в глаза: - Малыш, только давай договоримся… Если тебе хоть немного, хоть совсем чуть-чуть станет неприятно или больно, или ты не захочешь дальше продолжать, сразу скажи мне об этом. Сразу. Слышишь? Кюхен кивнул головой, все еще не отводя взгляда, и попытался улыбнуться. Какое-то новое, щемящее и незнакомое ощущение стеснило ему грудь. Он вдруг захотел зарыться лицом в эти знакомые нежные ладони, снова ощутить глубокое, ни с чем несравнимое чувство покоя и защищенности. Чувство, которого ему всегда не хватало в той далекой прошлой жизни… Они всегда начинали медленно. Йесон раздевал Кюхена, одновременно гладя и лаская его тело. Тот возбуждался очень быстро и начинал помогать мужчине, с закрытыми глазами стаскивая с себя одежду. Поразительно, но Кюхен был совершенно естественен в своих чувствах - без смешков и ужимок, без свойственной этому возрасту зажатости – он полностью отдавался во власть тех необычных и еще не до конца познанных сладостных ощущений, которые дарила ему близость с Йесоном. Быстро научившись целоваться по-настоящему, Кюхен всегда с замиранием сердца ждал первого, самого легкого и нежного касания губ, чтобы затем стремительно погрузиться в водоворот теплых, ласковых и таких приятных взаимных прикосновений, когда дыхание одного становится дыханием другого, а нетерпеливые языки сплетаются в волшебном танце. И тогда он, словно слепой котенок, шарил ладошками по сильным мышцам мужского тела, с трудом сдерживая свое колотящееся, каждый раз готовое выпрыгнуть из грудной клетки, сердечко. Он тянулся навстречу горячей и неистовой нежности, навстречу родному и уже такому знакомому человеку, и в этот момент ощущение какой-то преданной, благодарной радости переполняло его. Еще всего лишь пару месяцев назад Кюхен просто посмеялся бы, если б кто-нибудь сказал ему, что он будет испытывать такие чувства, которые свойственны девчонкам, по отношению к незнакомому, случайно встреченному человеку. Мужчины для него тогда делились на две категории: «крутой» и «не крутой». «Крутые» ездили на дорогих машинах и изредка могли подкинуть больше мелочи за мойку стекол машины, чем вторые. Вот и все. А чувства… Хм, единственным мужчиной, к которому он испытывал что-то, был его отчим, но это «что-то» выражалось всего двумя словами: ненависть и презрение. И вот теперь, почти каждый день он не только живет со взрослым, до недавнего времени совершенно чужим человеком, но и никак не может понять, как же он существовал без него до сих пор? За это время Кюхен чуть заметно окреп и возмужал. Ведь оставаясь, в сущности, еще ребенком, он попробовал в жизни то, о чем многие его сверстники пока могли лишь мечтать. Его фигурка, и без того стройная и очень красиво сложенная, стала более сильной, с уже немного развитыми подростковыми мышцами. Светлая от природы кожа оставалась такой же чистой, пахнущей свежестью и без малейшего намека на юношеские прыщики. Они всегда начинали медленно, только в этот раз привычный ритуал был нарушен: Кюхен немного нервничал и побаивался, одновременно с тем чувствуя жгучее, тянущее где-то там, внизу живота, любопытство. Держа лицо Кюхена в своих руках и чувствуя волнение, исходящее от мальчишки, Йесон сказал: - Знаешь что, давай-ка для начала в ванной расслабимся, не под душем, а наберем горячей воды с пеной и распарим себе косточки. Идет? – Йесон облегченно вздохнул, увидев одобрительный кивок головы Кюхена. - Тогда иди пока включай воду и лей туда побольше жидкостей и пахучек всяких, там найдешь на полке, а я пока кое-что тут приготовлю… Кюхен, скорчив смешную рожицу, дразня, показал язык и убежал, звонко шлепая босыми ногами по полу. Йесон проводил взглядом его невысокую фигурку и, покачав головой, снова улыбнулся: он просто до сих пор все никак не мог поверить своему неожиданному счастью, свалившемуся с неба в облике темноволосого симпатичного мальчугана. Маленького человечка, который внезапно стал для него смыслом жизни. Он поймал себя на мысли, что действительно готов на все ради него, на все ради его улыбки и такого знакомого близкого янтарного взгляда. - А где твое большое полотенце? – Кюхен, высунув голову из ванной комнаты, хитро прищурился. - Чур, я тоже им буду вытираться. - Ладно, ладно. Оно наверху, на полке… - Йесон потянулся и достал из маленького шкафчика тюбик ароматного геля, бросил его на кровать и тут же почувствовал, как снова мурашками по спине прошла волна сладкого озноба. Он сел, прислушиваясь к гулкому стуку сердца в груди. Сегодня… - Йесон, готово уже! - мальчишеский голос донесся из-за закрытой двери. Мужчина, на ходу снимая рубашку, отправился в ванную.