***
Стоило последней служанке прикрыть за собой дверь, Валанди перехватила руку Гинтара, уводя ее себе за спину и поднимаясь. — Гин, — зашептала она, облизывая губы. — Твой брат, я убью его, честное слово, — нервный смешок сорвался с губ. Она обняла его, и такой любимый запах обволакивал ее, настоящий, Гинтара, а не того похотливого мерзавца. Но она слишком долго терпела дразнящие атаки. — Возьми меня, или я за себя не отвечаю. — Ч-что? Что он сделал? — взволнованно спросил туманный, но когда он внимательнее осмотрел её, её взгляд; когда до него дошли слова солнечной, он мысленно поблагодарил брата. А что? Его любимая сейчас просила взять её! Плевать на место и время, Гинтар обнял девушку за плечи и, что бы там ни сделал и ни навеял ей Сектар, он не мог не побыть гадом. Это семейное. — А что мне за это будет? — с хитрецой спросил он. — Негодяй… Вы точно родные братья, — она прильнула к нему грудью и потерлась вверх-вниз. Переступая с ноги на ногу и желая унять этот зуд, Валанди была готова пообещать что угодно, лишь бы он избавил ее от мучений. — Что ты хочешь? Гинтар даже не думал смотреть ей в глаза — смотрел только на эти пикантные, соблазнительные груди, которые поднялись и округлились, стоило им прижаться к нему. — Даже не знаю, — противно медленно протянул он, то ли дразня, то ли, наоборот, желая как-то помочь, Гинтар стал приподнимать подол платья, медленно скользя по ноге, по бедру, пока пальцы не коснулись её белья. Боги, да она вся мокрая. Сектар, ублюдок, что он там ей говорил или показывал? Но… Гин подумает об этом позже — сейчас эта влага напрочь отключила его мозги. Его госпожа была голодная, неудовлетворённая. А так дело не пойдёт. — С тебя будет желание. Пообещав, что исполнишь, можешь взять меня. В смысле «взять его»? Вот ведь!.. Это его, вообще-то, попросили о таком. Ещё и одолжение делает. Сам же хочет! Вон как глаза загорелись. — Идет, — и она в то же мгновение толкнула его на кровать, взбираясь сверху. Она грубо тянула его за пояс, чтобы добраться до желаемого, и будь чуть сильнее, точно порвала бы его. Но изящные и ловкие пальчики сейчас тряслись от нетерпения и никак не могли справиться с застёжками. Гортанно рыкнув от недовольства, она наконец высвободила его стоящий член и, не теряя больше ни секунды, оседлала его. И чуть не кончила от одного только ощущения его внутри. Плавно, медленно, волна за волной Валанди двигалась на нем, то приподнимаясь, то опускаясь обратно, как показывал ей Сектар, будь он проклят. К черту, сейчас под ней был Гинтар, и пусть иллюзии его младшего брата запудрили мозги, она возьмёт от них по максимуму. Гинтар ожидал всего, но… Хоть каких-нибудь прелюдий, ласк. Однако, чёрт возьми, видеть такую голодную Валанди было высшим наслаждением. Будто маленькая наркоманка готова была продаться за несколько минут секса: сколько страсти, сколько желания. И как старательно она удовлетворяла все свои потребности. Гинтар, изредка запрокидывая голову от наслаждения быть внутри неё, быть под её властью, обхватил ладонями её талию. Прикрывая глаза, он считывал каждым сантиметров своей кожи каждый совершенный изгиб этого тела. — Как ты прекрасна, — полустоном, полушёпотом произнёс Гинтар, приподнявшись и впившись жадно губами в её сосок, грубо, под стать ей, всасывая в себя сладостный бугорок. — Моя маленькая богиня, — нехотя оторвавшись, он поднял лицо к возвышавшейся над ним сейчас солнечной, жадно впитывая её страсть, не стесняясь стонов и жгучих громких выдохов в её грудь. Страстная, властная, Валанди наслаждалась каждым движением, каждым прикосновением. Она закатывала глаза, запрокидывала голову, гладила собственную грудь, пока это не начал делать Гинтар, принося ей вдвое больше удовольствия. Она смотрела на него сверху вниз, подчиняя себе одним взглядом. Наблюдала, как он облизывает ее грудь, и из приоткрытого ротика вылетало рваное дыхание наравне со стонами. Вцепившись в серебряные волосы, солнечная рванула их назад, заставляя Гинтара запрокинуть голову сильнее, и впилась в эти пошлые губы, с которых так часто слетало ее имя. А оторвавшись от них, она обвила шею туманного, прижимая его к груди, ускорила темп, доводя и его, и себя до исступления. С такой стороны он её ещё ни разу не видел, и, надо признать, тому, кто любил и привык подчинять, нравилось подчиняться. Только ей, только одной. Он молчал, когда ему было больно — даже не посмел взять всё в свои руки или сделать сильный толчок. Ему нравилось. Пусть подчиняет, пусть властвует. Он будет делать всё, что она хочет. Прижала к груди? Так Гинтар покорно впился в неё с новой силой и с новой страстью, чувствуя свой пик. Она превращала секс во что-то агрессивное, и он перенимал это — кусал, сжимал то всю грудь, то только сосочек, оттягивая его на себя. Он ускорился лишь когда ощутил сокращение мышц Валанди на своём стволе. Он позволял ей прочувствовать пик власти над своим мужчиной, терпеливо ждал, когда её волна наслаждения пройдёт. Только после этого, обхватив её за талию и приподняв над собой, Гинтар забился в неё так быстро, как только мог, надавив пальчиком на анальное отверстие для более острых ощущений. Он вбивался в неё, удар за ударом, входя до самого основания, кусался, ставил красные отметины на груди. И когда туманный сделал последний толчок, изливая своё семя вновь в эльфийку, Гинтар с силой шлёпнул Валанди по ягодице, оглушая себя звонким хлопком по упругим мышцам. Ничего не мог с собой поделать — это была маленькая награда для него самого за то, что позволил своей госпоже по-настоящему быть госпожой. Рвано выдыхая Валанди в грудь, Гинтар не торопился выходить из неё и не позволял Валанди сделать этого, крепко удерживая в сидячем положении. Еще немного… А лучше — весь день. Всю жизнь. Вот так… Прилипая мокрыми от пота телами друг другу, чувствуя, как её мышцы, пусть слабо, продолжают сокращаться, приятно сжимая его член вновь и вновь, словно обнимая, прося ещё…***
Не ясно, о чём они говорили, но вот Кая время от времени хмурилась, родители вообще делали вид, что ничего не происходило. Сектар же мило улыбался, будто строил из себя какого-то учителя, который что-то ей разъяснял. Он встал рядом с Каей, словно специально, дабы мысли лучше доходили, и стал подавать чашки на стол, каждому на его место, даже для отсутствующих. Кая отправила кусок мяса в рот, Сектар явно что-то сказал в её голове, после чего бедняжка распахнула глаза и аж подавилась. Сектар усмехнулся, хотел было подать чашку, которую ей поставил перед тарелкой, но та, что была на подносе — ближе. Кая схватила первую попавшуюся и выпила всё содержимое в три глотка. — Ваша добыча уже мертва, — заговорил Майнсет, не смотря на оборотня. — Куда вы торопитесь, лунная? — Простите, — хрипло прокашляла она, ставя чашку перед собой. Она злобно посмотрела на Сектара и хотела было высказать ему всё, что она думает по поводу его мыслей, которые он ей в голову отправил, как тут же язык проглотила — с каким-то могильным ужасом Сектар сейчас смотрел на неё. — Что? — оскалилась лунная. — Да так… — уж больно быстро он успокоился. А, нет, вот опять хитрюще заулыбался, поганец. Пустую чашку вернул на поднос, а остальные разложил до конца, после чего сел на своё место и с любопытством не отрывал взгляда от Каи. «Вот только попробуй опять деньги предложить». «Да нет, что ты… Я просто так… Посижу, посмотрю на тебя». Как только ушли Гинтар и Валанди, атмосфера за столом стала совсем невыносима. Закнеыл честно пытался вспомнить хоть что-то уместное из его опыта придворной жизни, но по большей части у звездных были кровавые пиры, заканчивающиеся оргией, на которых он имел счастье не присутствовать. На вопросы отвечал односложно, разговор как-то не задавался. И о чем говорить с почтенными туманными? Были бы они хотя бы его возраста. А так он мог только внимательно слушать и наблюдать, особенно за Сектаром. Майнсету и Заринти было совершенно неинтересно разговаривать со звёздным, а вот Сектар, время от времени, задавал ему разные вопросы. Обычные. Мол, как там были дела в Доусоне. С Каей тоже не разговаривал… на словах. Зато, видя её скуку и даже злость от такого «пира», пытался развеселить — время о времени на её лице показывалась улыбка. — Сектар, это невежливо. Мы сидим здесь все вместе, — строго посмотрел на сына отец. — Так какой смысл общаться мысленно, если мы одни? Закнеыл дико ревновал на эти улыбочки. Взял чашку, понюхал ее, с подозрением глянул на Сектара, чуть отхлебнул — сразу не умер, уже хорошо. — Вы что-нибудь знаете о кольцах Стихий? — обратился он к главе семьи, надеясь, что разговор о магии их немного увлечет, и этот пир не войдёт в историю как катастрофически скучный. — Отец мне рассказывал легенду, что с их помощью можно направлять магию. Это правда? На этом вопросе Майнсет посмотрел на младшего, но тот лишь стыдливо опустил голову. Он-то ожидал, что сын хоть что-нибудь об этом знал. Надо же, Сектар умеет стыдиться. Но это не помешало ему вновь продолжить с Каей общение. — Так и знал, что мозгами ты никак не растешь, — фыркнул отец. — Да, это так. Более того, кольца во сто крат увеличивают ту стихию, которой управляют. Говорят, с помощью кольца Огня можно заставить извергаться вулканы. А с Водой образовывать настоящие тайфуны, которые коснутся не только нас, но даже повредят морским эльфам. Ведь приятно, что ты знаешь об этом. Обычно магией увлекаются только те, кто ею и владеет. — Звёздные часто прибегают к помощи человеческих магов, — пояснил Зак. — Я, конечно, больше доверяю мечам, но так как в последствии хранителем колец должен был стать именно я, отец вбивал знания о них в мою голову. А можно ли их как-то использовать, не имея способностей? Майнсет округлил глаза и с таким странным выражением лица посмотрел на жену — она пребывала в таком же состоянии. — Ты сын короля звёздных? — выдохнул он. И пришлось туманному посмотреть на Зака по-новому. Но не становился его взгляд уважительнее — ничего не говорило в Заке о его статусе в обществе: ни осанка, ни взгляд. Вот манеры лучше, чем у лунной, но этим и солнечная могла похвастаться. — Твой отец со своими воинам принёс много бед моим эльфам, — и зачем сказал? — Ну да чёрт с ним. Нет, мальчик, без магии они лишь безделушки. Хотя, в легендах говорится, что «их может подчинить сильный духом, и духом творить магию в них». Но я в это не верю. С этими словами туманный отпил немного вина и посмотрел на Заринти. Та старалась избегать взгляда звёздного, и не потому что принято было держать взгляд женщинам внизу, а потому что она продолжала бояться увидеть его улыбку. Или, чего ещё хуже, оскал. Сектар продолжал сверлить взглядом Каю, да и она отвечала тем же. Скучая на этом обеде, она была рада с кем-то поговорить, не скрывая своей сути. «А потом Гинтар месяц ходил лысый. А я ему говорил, нечего к клею лезть», — на этих мыслях Кая еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. «Это сколько ему было тогда?». «Лет пятьдесят. Я сам не помню — мне родители рассказывали. Но, судя по его воспоминаниям, день был очень веселый», — Кая, представив себе лысого маленького Гинтара, засмеялась в кулак, за что получила не самый лестный взгляд от главы семейства. Но он понимал, виноват-то младший. Это он с ней разговаривает. Смеясь, Кая почувствовала настоящий жар. О нет, ничего такого. Просто иногда ты понимаешь, что стало как-то… душно. Она это показала лишь сильными взмахами ладонью перед лицом, но всем могло показаться, что это из-за смеха. — Ну да, принц… был, — смутился Зак. Никак не хотел, чтобы разговор привёл к его родословной. Хорошо, что Майнсет не стал заострять внимание на этом и вернулся к кольцам. Жаль, конечно, что он не мог их использовать. Жест Каи привлек внимание Зака. Он вопросительно и даже обиженно взглянул на нее, мол, оставила одного поддерживать беседу. — Что? — с улыбкой спросила она соседа, пребывая явно в более хорошем настроении, чем ранее. — Ничего, — буркнул Зак Кае. Он вздохнул. Хитрые Гин и Валанди, нашли предлог, чтобы свалить. Может тоже прикинуться больным? Он-то, в отличие от остальных, всеми семерыми испытателями был атакован. А Заринти как раз хотела возмутиться, мол, раз наследник, то можно и дела кое-какие решить, но Закнеыл опередил её с ответом. Она отказывалась вести или принимать другие диалоги, в особенности с лунной. Они и потом поговорить могут. — Что значит «был»? Ты оставил престол? Но ты мог бы все изменить, если сидишь перед нами не в маске! — Я уже давно ушел от звездных, — ответил Зак Заринти. — А после того, как отнял кольца, меня убьет первый же встречный темный. Если сможет, — и опять улыбнулся, да ещё и зловеще обычного. Завидев, как из-за этого дернулась хозяйка дома, тут же стёр с лица оскал и понурил голову. — Простите. — Так эти кольца у тебя? — Майнсет же не знал, что именно они считались артефактами. Аж со стула приподнялся, взирая на перчатки звёздного, пытаясь разглядеть под ними неописуемую власть. Он был близок к тому, чтобы предъявить на них права, как маг. Но… благо разум быстро ударил по глупым мыслям. Заринти, услышав искренность в его извинениях, попыталась пристыдить Зака взглядом. Что ж, хотя бы действительно не хотел её пугать, и на том спасибо. Но в мужской разговор более не лезла. Кая только плечами пожала и повернулась к Сектару. А тот уже, ишь, умница какой, спешил на помощь: «Он недоволен, что ты со мной общаешься», — и эти мысли возмутили эльфийку. «Он первый с самого прихода сюда меня игнорировал! Вот и нечего злиться, что я нашла себе более интересную компанию! Так и передай!» Что Сектар и сделал, передав не только голос и слова, но даже возмущённый тон. Почувствовав себя неуютно под пристальным взглядом Майнсета, Зак убрал руки со стола, будто учуял опасность. Но тут в мысли ворвался сердитый голос Каи, перекрывая его собственные. Нет же! Он оценил и платье, и прическу, но ему не дали и шанса сказать об этом, сразу повели сюда. Зак лишь успел бросить восхищённый взгляд в её сторону, который остался незамеченным. Он виновато посмотрел на нее, покачал головой, имея ввиду, что сейчас не время и не место вести себя так легкомысленно. — Да, кольца у меня, — вернулся он к разговору. — Жаль, я думал, получится их использовать против Белых магов ещё до объединения в посох. — Одними стихиями ты справиться не сможешь, — покачал головой туманный. — Стихии опасны, но это не самая сильная магия. Как бы ты защитился от воздействия на разум? — с этими словами он указал взглядом на Сектара. — А как бы ты справился с защитными полями? Что бы ты сделал против заклятий? — а ведь Закнеылу удалось заинтересовать беседой Майнсета. Тот даже вовсе отложил от себя столовые приборы и постепенно погружался в разговор. — Мой отец всегда считал стихийную магию одной из самых слабых. По этой причине Гинтар считается слабейшим магом в нашей семье. Кая поперхнулась, опять словив недовольный взгляд главы семьи, но он решил обратить всё своё внимание на собеседника. Кая же была возмущена мыслями Закнеыла, которые так любезно передал Сектар. «Вот и нечего тогда на меня так смотреть! — рявкнула она, но собеседник передавать этого не стал. Лишь усмехнулся на её реакцию. — Легкомысленно?! Я-то думала, что всё изменится, и он уже не будет перед Гином скрываться далеко от меня. А ничего не изменилось!». «Это не тот тип эльфов, которые кричат о своих чувствах», — попытался достучаться до её головы Сектар. Хотя, видя, как у Каи краснеют кончики ушей, что, судя по воспоминаниям Закнеыла и домыслам Сектара, было прямым сигналом к её возбуждению, туманный развалился на стуле, скрестив руки на груди. Интересно, как скоро она догадается? Кая же, верно, почувствовала лёгкую щекотку в животе. Она взяла бокал вина, осушила его, так как в горле как-то вмиг всё пересохло, а сердце постепенно ускоряло свой ритм. Но она молчала, всё ещё скидывая это на духоту. — Понимаю, — серьезно кивнул Закнеыл. — Видел множество проклятий в действии. Но то, что творил Гинтар в подземелье, я бы не назвал слабой магией. Толпа звездных в ужасе бежала от него. Говорил Зак с уважением и неким восхищением о Гинтаре. Он признавал его силу. — Ты о моменте, когда магия захлестнула его? И что хорошего в силе, которая может убить близких? — разумеется папочке обо всём было доложено. Сектар не хотел, правда, но он должен был подготовить родителей на случай, если при его провокации Гин, как в детстве, половину дома разрушит. — Вам просто повезло, что он вас спас тогда. В детстве от его силы пострадало три ребёнка. Подземелье… Это страшное слово, страшные воспоминания, но почему-то это слово напомнило не о дне спасения Валанди, а о том, что было до него. То, что испытывала лунная, слушая стоны солнечной и… «Сектар, ублюдок, это ты?» — до неё дошло, что творилось с телом. «Это правда случайно вышло, — пожал плечами туманный. — Та чашка должна была быть не твоей». «Что ты подсыпал в этот чай?» «Экстракт ячигана. Но ты не беспокойся — там малая концентрация. Потерпи три часа». «Три часа?!» — она застонала даже мысленно. И ведь возбуждение не стояло на одном месте — оно нарастало, становилось невыносимым. Да, то, что концентрация меньше — это точно. Чашечка чая несравнима с целой сакодкой, но… О боги, какая же у Сектара красивая шея. — Это на самом деле было страшно, — признался Зак, немного расслабившись. Наконец получилось спокойно говорить со старшими туманными. Он повернулся к Кае, чтобы что-то спросить у нее, но увидел, как она смотрит на Сектара с неподдельным желанием. Так она смотрела только на него, Зака! — Что ты сделал? — напряжённо спросил он у Сектара. — А что сразу я? Мне кажется, у неё небольшое осложнение после испытаний, — как ни в чем не бывало ответил Сек. — Это же лунные — у них такой слабый разум. «Она выпила… кое-что… Я не собирался ей давать, честно», — вот только по голосу, с которым он передавал мысли, что-то не слышно раскаяния. — Да, похоже на то, — поморщился отчего-то Майнсет. Только с каким именно предложением он согласился с сыном? Наверное, со вторым. — Сектар, отведи её в комнату, посмотри, сможешь ли облегчить состояние. О да, он-то может. Кая очень хотела, чтобы ей облегчили состояние. Но, было легче… Намного легче прошлого раза. Лунная встала из-за стола даже не взглянув на родителей. Ей, честно, было плевать, кто её проводит. На Зака обижена, хотя… Вот так смотреть на него, сверху вниз, и представлять, как он на этом уровне ласкает… Так! Комната! Ей просто надо остаться одной и переждать! — Мне пойти с тобой? — он ни на грамм не доверял Сектару, но раз она обижается, может, и не хочет видеть его. Поэтому она смотрит на туманного? Что ж, пусть так, пусть идёт с ним. Но Зак не отрывал взгляда от лунной, ожидая ее решения, приговора. — Да, — к счастью, этот стон Майнсет принял за стон от боли. — Сектар поможет справиться с проблемой, — настаивал глава семьи. — О, нет, отец. Я бы не стал лишний раз лезть ей в голову, раз она только от одного испытания стала чувствовать такой дискомфорт. Отлежится и пройдёт, я уверяю тебя. Такое уже было. Майнсет долго буравил взглядом гостей, но дал своё согласие уйти. Когда же лунная и звёздный закрыли за собой дверь дома, отец тяжело вздохнул и посмотрел на сына: — Что ты сделал? — Мне казалось, вам с матерью хотелось побыть наедине, — пожал плечами младший. Подонок, ну любую ситуацию сделает себе выгодной. И не прогадал, говоря эти слова, так как матушка сразу одобрительно улыбнулась и посмотрела на мужа. — Раз угадал, то не буду вас отвлекать, — встав из-за стола, Сектар поцеловал материнский лоб, похлопал отца по плечу и ушёл куда-то в темень сада. Заринти и Майнсет действительно были рады хоть на время избавиться от гостей. Но… звездный стал нравиться туманному. Он бы не отказался продолжить с ним беседу.***
Закнеыл впустил Каю в комнату, и пока стоял у двери, лунная подошла к кровати и грохнулась на неё спиной, тяжело дыша. Его запах по пути с ума сводил, и она готова была его прямо на лестнице взять, и лишь проходящие мимо слуги остужали её рвение. — Этот козёл кого-то из нас хотел напоить подобием сакодки, — прошептала Кая, закрывая лицо руками. Но она знала и чуяла, что в дверях стоит обворожительный, её любимый мужчина. Нет, она сдержится! Надо на что-то надавить в себе. Пока что это была обида! Да… И не только за игнорирование. — Ты смотрела на него, — тихо произнес Зак. Он не хотел даже лицо поворачивать в её сторону, опустил глаза куда-то себе под ноги. Обида гадкой слизью опустилась в лёгкие, затрудняя дыхание. — Ты хочешь его? — Зак, я под этой дрянью! — оскалилась лунная, приподнимаясь на локтях. Хотела посмотреть на него злобно, хотела докричаться, вбить в голову, что она сейчас себя не контролирует, но эти руки, этот торс… Как же ему шли облегающие живот и плечи вещи. Вместо злости в глазах было только желание. Она хотела любого, кто мог бы удовлетворить её. — Уходи, — томно прошептала эльфийка, опуская пальцы вниз, к низу живота. Пальцы коснулись лишь подола, но это уже заставило тело задрожать от нетерпеливого восторга. — Если ты не заметил, то сейчас выяснять отношения я не намерена и даже не способна. Почему же не попросит его? Почему не скажет «Возьми меня»? Чтобы он опять убивался? Чтобы опять думал, что сегодня пара часов с ним была лишь из-за дурмана? Нет… Уж лучше сама. Тем более в первый раз это было не так уж и плохо. — Нет, — решительно заявил Зак и посмотрел на изнывающую от желания эльфийку. Она уже трогала себя, опять какой-то дряни съела. И ладно бы сразу к нему обратилась, так нет, смотрела на туманного. Он был так зол на неё, и действительно ушел бы, если бы эта злость не заставила его сделать противоположное. За несколько шагов Закнеыл оказался у кровати и навис над Каей, хватая за руки. Будет мучить ее, пока не попросит сделать это. — Я заставлю тебя смотреть только на меня. В любом состоянии, под любой травой, — он обжёг ее своим дыханием, приближаясь к ушку. — Если ты ещё раз так взглянешь на другого мужчину… — угрожающий шепот и касание кончиком языка мочки, — запру тебя и стану твоим миром. Буду только я и мои прикосновения. Дразняще, Закнеыл повел языком по шейке вниз. — Нет, я тебе не позво-о-о… — но вместо запрета лунная выгнула шейку навстречу языку, заставляя не просто касаться — впиваться в неё. Но так не хотелось уступать ему. Нет, слишком просто. Она сильная; её разум сильный вопреки словам туманных. Ноги попытались сжаться, но вместо этого она сильно прижала свои колени к телу звёздного. Он видел, он мог понять благодаря опыту, что она просто упрямится, как маленький ребёнок, который хочет быть правым во всём. — Я же сказала, уходи, — «Останься», — ты так легко мог отдать меня Сектару, — обиженно прошептала Кая, выгибаясь навстречу, касаясь его всем своим телом, желая слиться. Но, честно, её это задело. Вместо этого «нет» он задал вопрос, на который так легко мог получить отказ. — А теперь, видя моё состояние, сразу вспомнил, что я твоя. И всё же протестующе она попыталась вырвать свои руки из его, но так… неохотно. Кая сейчас ненавидела себя. — Нет, моя дорогая, так легко ты ничего не получишь, — Закнеыл оторвался от нежной кожи. — Ты должна быть наказана. Заводя руки ей за голову, он перехватил их одной, а вторую опустил вниз. Задрал юбку резким рывком и упёрся коленом между ног лунной. — Чай возбудил тебя слегка? Сейчас ты узнаешь, что такое настоящее возбуждение, ни одна сакодка не сравнится. Свободной рукой Зак провел по щеке Каи, предварительно сняв перчатку зубами. Коснулся ее дерзких губ пальцами. Затем ниже по горлу, обводя жемчужное ожерелье. Хотела, чтобы он обратил внимание? Он заменил пальцы на язык, облизывая эти холодные кругляшки и впиваясь в ключицу рядом губами. — Я… за что я-то ещё должна… Закнеыл… — она сжала коленями его ногу и призывающие стала приподнимать бёдра, трясь бельём о неё, пытаясь хоть как-то справиться самой, пользуясь любыми возможностями для самоудовлетворения. Действия полностью расходились с её словами — она следила за его руками, попыталась поймать ртом его пальцы, но успела только языком коснуться… Нет, слишком мало, мало этого поцелуя, и всего лишь на ключице! Зачем ему ключицы, когда выше есть лживые желающие его языка губы, которые протестующе постанывали на его действия. — Так говоришь, будто я её специально выпила… — у неё ещё оставались силы поговорить. Может, словами она пыталась как-то отвлечься? Ведь Закнеыл действительно не удовлетворял, а дразнил, возбуждал. Всё, что угодно, лишь бы она была безвольной куклой в его руках. И такими действиями до этого дойти было не долго. — Нас ждут… родители… — это уже был отчаянный стон. Нет, не уступит! Он первый не сдержится! — Плевать ты хотела на родителей, была увлечена только Сектаром, — за что он ее укусил в плечо. Надавив на костяшку таза, сковал движения ее нижней части тела. Неудобно, но Зак не позволит ей получить удовлетворение. Найти бы веревки. Прильнув губами к верхней части груди, что не скрывала ткань, он осмотрелся по сторонам, насколько мог. Это была комната Сектара, так что здесь много чего интересного было. Под верёвки подходило всё: тонкая простынь, но она слишком длинная; из шкафа торчал шелковый шарф, возможно, оставленный одной из пассий туманного. — Не говори глупостей, — проплакала она, понимая, что её единственная возможность потереться о него была пресечена. — Он сидел напротив, ты на меня за весь вечер только один раз посмотрел. Я не виновата, что ты сидел сбоку. Руки камнем были припечатаны к кровати; Кая попыталась лицом и телом приподняться навстречу его ласкам, умоляюще смотрела на его макушку… Ещё бы несколько сантиметров, и она бы зарылась носом в эти волосы. Хоть что-нибудь. Но томно дыша, могла лишь просить его целовать жестче, ощутимее. Так хотелось его, что эти жалкие прикосновения были почти неощутимы. — Прекрати, мне и так плохо… — правда, «плохо» — это было неподходящее слово. Ох, как же было хорошо. Кожа под губами покраснела, да и сам Закнеыл мог почувствовать жар от девичьего тела, а на лбу показались маленькие капельки пота от изнеможения. Его голова как-то странно замерла на шкафу, и не сразу расфокусированный взгляд Каи заметил там шелковистую ткань. Лунная догадалась о его мыслях: — Закнеыл, нет… Просто возьми меня, — сдалась слишком быстро, даже неинтересно. — Ну уж нет, ты себя плохо ведёшь, — и оставив ещё один несильный засос на груди, Зак сорвался с места, на несколько мгновений отпуская заложницу, чтобы вытащить тонкий шарфик. Кая и опомниться не успела, а он снова держал ее руки. Только сейчас в черных глазах промелькнул красный огонек, обозначающий, что Зак перестал злиться, и его потихоньку затягивало возбуждение. У Каи появилась надежда, что он не так долго ее промучает. Но пока что Закнеыл хищно улыбался, обматывая ее руки мягкой тканью. Не давая сопротивляться, лёгким движением он подтянул ее к изголовью кровати и завязал плотный узел вокруг одного из столбиков — не выберется. — Вот теперь начнется настоящая игра. Руки его пробежались по всему извивающемуся в качестве протеста телу, задевая чувствительные точки. Он ещё не знал, какая из них та самая у Каи, но скоро это выяснит. А пока платье. На него он тоже должен обратить внимание, раз уж она так этого хотела. Пальчиками прошёлся по границе между тканью и кожей в декольте, повел по ней в бок, спускаясь ниже. Дразня, обводил пальцами грудь и поигрывал сосками сквозь ткань, пока не услышал протестующий стон. Красивое платье полетело к чертям, а губы сомкнулись на одном соске, в то время как пальчики аккуратно сжали второй. На сей раз это был самый настоящий стон… без протестов, без просьб. Лишь оповещающий об удовлетворении. Маленьком таком, но зато её тело чувствует ласку, а не какие-то поддразнивания. — Я тебе отомщу, слышишь? — и это были не пустые угрозы. Звёздный видел в её глазах помимо возбуждения решимость и даже капельку злобы. О да, она злилась на свое бездействие, и на проклятый чай, лунная смогла бы просто лежать и получать счастье быть под его властью, но не сейчас, когда ей просто необходимо ощутить его член в себе. Ножки уже не закрывались от него. Напротив, они зазывающе раздвигались перед ним, предлагая лечь между ними на Каю поудобнее. В ход шли самые низкие приёмы: покачивания бёдрами, попытки потереться горячим мокрым лоном о его живот. Если уж не уговорами, то телом звала его к действиям. Раз за разом, стоило ей поймать взгляд Зака, Кая тут же облизывала свои губы, приоткрывала ротик и звала его губы, язык… даже пальцы, которые ей так понравилось облизывать. В одно из поглаживаний, Кая уж больно резко выгнулась вперёд — это его пальцы едва ощутимо прошлись вдоль позвоночника лунной — вторая после шеи искомая точка. Горячо, даже больно, это невыносимо. Сектар обещал три часа, но Кая умрёт в ближайшие несколько минут. Она уже умирала без своего звёздного. Она уже поняла, что его правильное имя возбуждало, и бессовестно этим пользовалась: — Закнеыл… Достаточно. Я всё поняла, Закнеыл, — ни черта она не поняла и не догадывалась, за что на неё свалилась эта сладкая пытка. — Низкий прием, — недовольно проворчал Зак. Если она продолжит звать его по имени, то так он долго не продержится. Но он продолжал свои издевательства: губы на шее, движение рукой вниз по спине. И она опять выгибается, возбуждая своим горячим красивым телом. Зака спасало только то, что он все ещё был в одежде, но противные ткани уже казались тесными и доставляли дискомфорт. Рубашку — прочь, штаны — к тем же чертям, что и платье. Наконец вожделенная плоть соприкоснулась. Давно возбуждённый член уткнулся во влажное лоно, однако вместо него внутрь проникли длинные пальцы. — Все ещё хочешь мне отомстить? — шептал в самые губы, уворачиваясь от поцелуев. Лизнул уголок ее рта и позволил ее язычку слегка прикоснуться к его. — Ах, моя непослушная Кая, — он находился на грани, слыша обостренным слухом хлюпающие звуки, которые издавали его пальцы внутри нее. Почти не контролировал свои движения, почти перестал мучить, желая подвести ее к пику блаженства. Но он ещё не закончил с ней — убрал руку, вынимая пальцы из горячей влаги, слизал соки Каи с них, медленно, прикрывая глаза от удовольствия, чтобы она видела, как ему нравилась каждая ее частичка. И это было последней каплей. Стоны, запах, вкус вместе сорвали последние засовы с его контроля. Прильнув в жарком поцелуе, он вошёл в нее грубо, без предупреждения, на всю длину сразу. Кая вскрикнула ему в губы, наконец-то добравшись до них и нещадно терзая, кусая, наказывая за всё, что он с ней творил. Он внутри, такой большой, такой горячий, долгожданный. Ненавидела Зака, ненавидела, но любила и хотела. Сейчас, немедленно, двигалась сама, всё что угодно, лишь бы он продолжил то, что делали ненавистные пальцы. Отомстит, ещё как отомстит! И будет во сто крат хуже. Не даст к себе прикоснуться до тех пор, пока не попросит её, не взмолится о пощаде. И Кая, в отличие от звёздного, будет ждать до последнего. — Я накормлю тебя сакодкой, — с нотками какой-то стервозности зарычала ему в губы. Кусала за нижнюю и до боли тянула на себя. Месть! — Я закую тебя в цепи. Ты полночи будешь терпеть эти муки. Она ещё помнила советы Валанди. Обхватив эльфа ногами и толкнув на себя, вгоняя его член до конца, Кая сжала свои мышцы, а те с силой обхватили ствол Закнеыла. И так несколько раз, вновь и вновь впиваясь в губы. Каждый раз, чувствуя, как он собирался отпрянуть от нее, больно кусала и держала, пока Зак не сдавался и не возвращался на исходную. Её губы! Будет отыгрываться! Последний раз она разрешила себе отпрянуть от сладких губ, лишь бы сказать грубость, которую она слышала от других, но никогда не произносила сама кому-то о том, чтобы взял её. Грубое, некрасивое, грязное слово, но не могла ничего с собой поделать. Это он превратил её в это чудовище. Это Закнеыл заставлял её хотеть секса с ним больше, чем воздух, чем пищу, чем саму жизнь. Она постепенно становилась его игрушкой, и дело даже не дурманах. Секс со звёздным и был самым настоящим дурманом. О, боги! Никто и никогда ему ещё не делал так приятно. Он хотел… Нет, не знал, что делать! Вдруг стало так узко, что каждое движение стало чувственнее во сто крат. Он бы вспомнил добрым словом Валанди, если бы был в состоянии вообще думать о ком-то другом, кроме Каи. И какой там проучить ее за слова о сакодке… Хотел показать ей, кто тут главный, а кто связан, продемонстрировать силу, но с губ предательски сорвался стон от нового, неизвестного ранее ощущения. И после такого она могла не просить. Он брал ее сейчас, и он будет брать её всегда. Она — его, и Зак перегрызет глотку любому, кто посмеет к ней приблизиться. Как животное. Он и был животным в этот момент. Она сделала это с ним, и теперь пусть довольствуется этим. Он закинул ее ноги себе на плечи и ускорился. Не знал, больно ли ей, не контролировал больше это, как и свой оргазм, который настиг его довольно быстро в таком положении, заставляя извергнуться в нее горячим семенем. Кая хищно улыбнулась, видя резко изменившиеся в нём состояние, и продолжила так делать на протяжении всего процесса, единожды остановившись, дабы выказать своё недовольство из-за новой позы. О нет, было приятно, член идеально надавливал на самые чувствительные точки, движение на которых приближало к пику блаженства. Но она не чувствовала больше его тела, не могла кусаться. А так хотелось… Кая кончила одновременно с ним, сжимая его коленями и не позволяя выйти. Уткнувшись затылком в подушку и изгибаясь на радость Закнеылу, выпирая все свои прелести. Кая сжала зубы, стараясь сдержать громкий стон, оповещающий о безоговорочной победе звёздного в этой маленькой битве. Наверняка их слышали слуги. Да и Гин с Валанди за стенкой, но как же было плевать на это. Она ещё заставит Зака прекратить скрываться или бояться Гинтара. Заставит его быть с ней так же открыто, как друг с солнечной. А пока…, а пока они вместе, без свидетелей, и это было прекрасно. — Закнеыл… — томно позвала его лунная. Полузакрытые глаза взглянули на неё, но Кая не спешила продолжать говорить. Что она хотела сказать? Что-то, что напугало её. Совсем чуть-чуть, почти незаметно, и не рискнула произносить это вслух, надеясь, что ему не до её слов. Только перестала сжимать колени, давая ему свободу, а сама, пытаясь отдышаться, расслабилась на кровати, подтянулась на шарфике вверх, к спинке, принимая сидячее положение. Закнеыл обнял ее за талию и положил голову ей на ноги, целуя животик. То ли извинялся так, то ли благодарил. Дыхание все никак не могло выровняться, сердце продолжало безумную скачку ещё долгое время. Он поднял глаза на Каю, его любимую Каю. Да, именно так, и, наверное, впервые у него получилось улыбнуться без намека на оскал звездных. С ней он был по-настоящему счастлив. Погладил ее нежную щёчку и потянулся, чтобы поцеловать легко и непринужденно. Все с той же улыбкой он освободил ее от плена шелкового шарфа, сел, облокотившись рядом на спинку кровати, и обнял, кладя её голову себе на плечо. — Как же я жил все это время без тебя? — тихо спросил Зак ее макушку. Она улыбнулась, смотря в центр комнаты, устроившись поудобнее на его плече и обняв наконец-то освободившейся ледяной кистью его торс, на который она перевела взгляд. Какое тело… прекрасное тело. Ладони замёрзли от того, как сильно она тянула на себя ткань, пытаясь выбраться, но сейчас это незаметно. Он такой горячий, и его тепло распространялось на эльфийку. — Наверное, слишком рано это говорить, — прошептала она, рискнув. Не могла оставить его теплые слова без внимания, но ничего лучше не придумала в ответ: — Но, кажется, я люблю тебя. — Да, я тоже люблю тебя, — Зак прижал к себе Каю сильнее. Ни за что не отпустит ее, никогда больше не поставит под сомнения ее чувства, никогда не оставит. В голове вдруг всплыло предупреждение Сектара, и его руки непроизвольно обхватили лунную ещё сильнее. — Не покидай меня никогда. Услышав первые слова, лунная улыбнулась как дурочка, но зато так счастливо. Об этих словах мечтает каждая, а как долго Кая о них мечтала. Сказал бы ей кто год назад, что эти слова будут из уст звёздного, она бы от души посмеялась. А сейчас, прикрыла глаза от блаженства, но… Ненадолго. От неё не утаился этот жест, да и в жизни уже было пару моментов, когда… такое произносилось не просто так. — Почему я должна тебя покинуть? — серьёзно спросила эльфийка. — Мало ли… На всяких туманных заглядываешься, — свёл он все к шутке. Зак игриво ее пощекотал, но вдруг слишком серьезно посмотрел, прям сверлил взглядом. — Надеюсь, про сакодку ты не всерьез? Кая только открыла рот, чтобы его укусить за первые слова, как тут же залилась звонким смехом. Очень боялась щекотки, и почему-то казалось, звёздный этим будет пользоваться. Отодвинувшись от него на другой конец кровати (на всякий случай), Кая осмотрела его с ног до головы и игриво закусила нижнюю губу. Интересно вот так сидеть друг перед другом голыми, будто такими были не только тела, но обнажены были и мысли, и… с Заком это было здорово. Не страшно за нож в спину. — Конечно всерьёз! — возмутилась она. — Месть есть месть! И это нечестно, что из нас двоих так получилось, что я одна страдаю из-за неосмотрительности! — Мне не нужны никакие травы, чтобы хотеть тебя, — и обвел ее обнаженное тело голодным взглядом, будто не они только что занимались сексом. Довольный, Закнеыл откинул волосы назад и облокотился на спинку. Переведет дыхание и оденется, или устроит ещё один забег, если Кая не откажется. Он не врал — она сводила его с ума, заставляя всё время думать только о ней, желать всегда и везде. Даже во время испытаний. Было ошибкой показывать ему лунную в последнем видении. Если бы ее там не было, он бы провалил зависть. — Мы заполучили третий артефакт благодаря тебе, — захотел рассказать ей Зак. Кая наверняка ведь расстроилась, что меньше всех продержалась. — Смеешься? — грустно усмехнулась оборотень, подползая к мужчине и ложась на него сверху, играясь кончиками пальцев с его сосками. Через несколько минут придёт новое возбуждение — прошел всего час из трёх обещанных Сектаром. Так почему бы не подзавести эльфа? — Мне никогда не было так стыдно. Опозорить себя и свою расу перед этими выскочками… Или тебе что-то интересное показали? Кстати, расскажи, как тебя испытывали? — в зелёных глазах засверкал любопытный огонёк, и Кая сразу забыла о его сосках. Интересно же! — Ну… — протянул Зак, дразня любопытство Каи. — Гинтар и Валанди были такими счастливыми в той реальности. У них был прекрасный сынишка, красавец, каких поискать надо. А мы… — он запнулся. А ведь скорее всего именно такое будущее ждет их впереди. Дальше продолжал уже грустно. — Мы наблюдали за ними издалека. Замерзшие, голодные, вынужденные вечно скитаться от города к городу. Но мы были вместе, пусть и недолго суждено было этому продолжаться. Он обнял Каю, поцеловав макушку. Еще в видении решил для себя, что будет с ней до конца и сделает все, что в его силах, чтобы это продолжалось вечность. От таких слов и лунной стало как-то грустно. Недолго? Интересно, почему? Кто-то из них должен был уйти? — Недолго? Из-за чего? Это поэтому ты просишь не оставлять тебя? — ни о чем не догадалась лунная. — Обещаю, я никогда тебя не оставляю. Она попыталась ободряюще ему улыбнуться, искренне веря в свои слова. Потянувшись, поцеловала его в подбородок и вновь такими влюбленными глазками осмотрела его лицо. Бледное, страшное, с черными как бездна глазами… Но для неё такое родное. Она попыталась отогнать печальные мысли, которые витали над ними: — Значит, ты должен был завидовать Гину и Валанди? А давай в будущем сделаем так, чтобы это они нам завидовали? Может, мы не сможем накопить на дом, как у Гина, зато построим себе свой. Сами! И чтобы он был хорошо спрятан. Голодать не будем — в плохие дни я буду продавать настои, а в хорошие — сама приносить еду. И детки у нас будут красивее! — ну, вот с последним она сильно сомневалась. — И будет их много-много! Вот сколько ты хочешь? — наверное, уже несла полную ахинею, но очень старалась отогнать то плохое, что туманные показали Закнеылу. Небось, Сектар тоже поиздевался всласть. — Мы же хотели жить у гномов, — напомнил ей Зак. — Я просто обязан крыть крыши! Веселый настрой вернулся. Правильно, нечего грустить, они же победили! Еще одна часть посоха у них в кармане. Будущее уже не выглядит таким безнадежным. — А наши дети… И правда, какое потомство может получиться от союза лунной и звездного? Да еще и не простого звездного, с капелькой крови морских от Каи. Черноволосый оборотень? С бледной мертвецкой кожей, но такими живыми зелеными глазами. А может и перенять все плохое, например, черные глаза и жабры. — … точно получатся красивыми, — закончил Зак, когда пауза неприлично затянулась, — если пойдут в тебя. Кая засмеялась от его слов, но была с ним очень не согласна. Самооценка оборотня тоже неплохо перевешивала эти весы. — А я считаю тебя красивым, — поднялась на колени Кая. — Я буду рада, если детишки пойдут в тебя, но… — она села на Закнеыла верхом и, облизнув эротично пальчик, повела им от своего подбородка к груди по шейке и ниже… к животу. — Сектар обещал, что действие чая будет длиться три часа. Второй час пошёл, Зак-не-ыл, — и хищно улыбнувшись, она опустилась, прильнув к его губам.