Это замкнутый круг.

Было три часа дня, когда Ал с Уинри ушли на романтическую прогулку. Эдвард и Энви остались дома одни, чему были несказанно рады. Можно было спокойно играть на гитаре и не париться, что кто-то станет их ругать. — Энви, а сыграй ещё раз свою новую музыку, — попросил бывший алхимик. — Ну уж нет, — возразил друг. — Сейчас будешь играть ты, надо ежедневно тренироваться, чтобы люди собирались толпами, едва услышав твои первые аккорды! — До такого мне далеко ещё, — вздохнул блондин. — А ты как думал? Все и сразу что ли? Не, так только в сказках бывает, да и то не во всех! Так что вперёд, тренировка и ещё раз тренировка! — Ладненько, мне нравится играть! — Эд взял в руки любимый инструмент и начал с базовых упражнений. Затем стал играть разученную за последнюю неделю мелодию. Но тут кто-то позвонил в колокольчик на доме. — У нас гости? — удивился Энви. — Понятия не имею, может Ал что забыл? — Пойду открою, — встал гомункул. — Давай лучше я, — Элрик вышел из комнаты, оставив Энви одного, и пошёл открывать. Когда Эдвард увидел на пороге Роя Мустанга, первым его желанием было сразу же захлопнуть дверь, но бывший начальник спокойно отодвинул коротышку и прошёл в дом. — Давненько я не заходил к тебе, Стальной. — Вот и дальше бы не заходили! — громко произнёс мальчик, чувствуя, что коленки трясутся. Только бы Энви не пришло в голову выйти из комнаты. — Какой ты грубиян! — возмутился Мустанг. — Я просто пришёл тебя проведать. Ал говорит, ты тут житья им с Уинри не даёшь. Играешь на гитаре целый день, какого-то незнакомца здесь поселил. — Не незнакомца, а друга, — возразил Эд. — И вообще, даю я им житьё. Просто, надо же и мне себя реализовывать. — Так, может, вернёшься в армию? Я тебя там быстро реализую. — Очень надо! — возмутился блондин. — Я теперь человек творчества! А реализовывать будете себя, до сих пор не стали фюрером! — Опять ты за своё?! — обиделся Рой. — Как и вы, полковник! — Я генерал-майор!!! Энви удивился, что Эдвард до сих пор не вернулся, и решил проверить, что там происходит на первом этаже. Спустившись, гомункул услышал, что Эд с кем-то ругается, и поспешил подойти к двери, ведущей в прихожую, но та была чуть — чуть приоткрыта, так что в щелку Энви увидел… РОЯ МУСТАНГА! Гомункул попятился от двери и споткнулся на ровном месте, грохнувшись с шумом на пол. Генерал-майор и Элрик отвлеклись от своей ругани. — Что это было? — спросил первый, направляясь к двери, за которой раздался грохот. — Что-то упало? Эдвард бросился наперерез бывшему начальнику и заслонил дверь собой. — Да ничего особенного, полковник, — стараясь не выглядеть испуганным пролепетал мальчишка. — Это мой друг что-то уронил. — Так он дома? — заинтересованно спросил Мустанг. — Может, познакомишь нас? — Н-нет, он совсем не дружелюбный! И терпеть не может посторонних в доме! Вам лучше уйти, у нас с другом много дел! — Да? — с подозрением спросил Рой. — Ну ладно. Генерал-майор, недоверчиво оглядываясь, все же покинул дом Элрика. Когда Эдвард открыл дверь, гомункул уже стоял на ногах, потирая ушибленный бок. — Энви! Все в порядке? — Да, — непринужденно ответил брюнет. — Просто на лестнице споткнулся. А ты чего такой испуганный? — К нам только что заходил полковник Мустанг! — А, ну да, я слышал, — спокойно сказал Энви. — Он же твой бывший начальник, так что ничего странного, что он зашёл тебя проведать. — И тебе даже не страшно? — порядком удивился Элрик. — Пф! Я ничего не боюсь, — гордо вскинул подбородок гомункул, а затем отвернулся и направился в их с Эдом комнату. — Пойдём-ка лучше, я сыграю свою музыку, ты ведь так хотел вновь ее услышать. — Ну пойдём, — бывший алхимик был очень удивлён смелостью друга. Энви решил ни за что на свете не выдавать своих страхов. Не хватало ещё предстать трусом перед коротышкой! Уж лучше вылить все свои бешеные эмоции в музыку. *** Когда Энви «изнасиловал» гитару, ее струны были окончательно спущены. Эд взялся заново настраивать инструмент, а гомункул отвернулся к своей белочке, чтобы друг не заметил его сумасшедшего взгляда и нервного дыхания. — Энви, а о чём будет эта песня? — вдруг спросил Элрик. — А? Ну… Я ещё не написал слова, так что… — гомункул помолчал. — Пока сложно сказать. — И все же… Такие сильные эмоции, просто интересно, что они отражают? Брюнет не ответил. Аккуратно просунув палец в клетку, он погладил Лилю. Эд не стал задавать ещё вопросов. Хоть друг и сказал, что все в порядке, настроение у него сегодня странное. — Горит… — вдруг пробубнил гомункул. — Что? — не поняв, переспросил блондин, удивлённо глядя в затылок парню. — А… я хотел спросить, все ли в порядке с печкой? — Ну да, а что тебе холодно? — Нет… просто показалось, гарью пахнет. Эдвард шумно втянул носом воздух. — Я ничего не чувствую. — Ясно, значит показалось, — промолвил Энви. Перед его глазами стоял огонь, а в носу запах гари. Казалось, всё вокруг было охвачено пламенем. Но это только галлюцинации. На самом деле ничего нет. Бред напуганного разума. Энви ненавидел страх, ненавидел панику. И тем не менее панически боялся Роя Мустанга и его зверского огня. *** Альфонс и Уинри вернулись вечером, когда Эдвард с Энви ужинали. Влюбленная парочка присоединилась к ребятам и Элрик-младший тут же сообщил: — Эд, тебе пришло письмо из Ксинга, от Линга Яо. — Серьёзно?! — вскочил со стула блондин. — Дай мне скорее! Энви подозрительно покосился на друга, чего это он так сильно обрадовался? Хотя если подумать… Ксинг — родина рентанджитсу. Можно даже предугадать, что Эд напишет в ответном письме. Элрик-старший схватил письмо и убежал в свою комнату, читать его. — Ну, что у вас было, пока мы гуляли? — спросил Ал. — Да так, ничего особенного, — пожал плечами гомункул. — Мустанг заходил… Не ты его случайно пригласил? — последнюю фразу Энви произнёс с наездом. — Никого я не приглашал! — возмутился Альфонс. — Ага, а кто рассказал ему про то, что Эд якобы не даёт вам жить спокойно, и про то, что он поселил у вас в доме своего друга? — Я просто с ним говорил, я же не знал, что он придёт к нам домой! — Конечно не знал! Ври больше! — Парни, прекратите! — вмешалась Уинри. — Энви, Ал не стал бы нарочно подставлять тебя, ведь тогда нам всем влетит за покрывательство опасного гомункула. Ал, а ты в следующий раз думай, прежде чем откровенничать со своим Мустангом, в конце концов, ему вовсе не обязательно знать подробности нашей жизни. — Уинри, ты меня обвиняешь?! — возмутился Альфонс. — Скорее упрекаю, — поправила девушка. — Нужно быть более внимательным. — Да я ничего такого не сделал, просто проговорил с нашим бывшим начальником, пожаловался на Эда, мне надо было выговориться. — Но не Мустангу же! — хором наехали Рокбелл с гомункулом. — Уин, почему ты защищаешь Энви?! — Ну, просто я ничего против него не имею, — пожала плечами девушка. — Он не доставляет нам проблем, а ещё сподвигнул Эда на работу наконец устроиться. — Ага! А его ненормальная музыка, грохочащая на весь дом. — Ал, ну это нормально. Музыка отражает чувства. — Вот, Уинри в искусстве разбирается! — довольно произнёс гомункул. — Да пошли вы со своим искусством! — обиделся Ал и вскочил из-за стола. — Эй, так ты и меня посылаешь? — удивилась Рокбелл. — Да я… Не то имел ввиду… — замялся Альфонс. — Просто, почему ты не на моей стороне?! Ты же моя девушка! — Но она же не твоя собственность, — возразил Энви. — У Уин есть своё мнение. — Вот именно, Ал, а ты повел себя просто ужасно! — сказала девушка. Элрик-младший разозлился и, ни слова не сказав больше, вышел из кухни. — Даже извиниться не захотел, — посетовала Рокбелл. — А ведь сначала носился со мной, принцессой называл, а теперь пожалуйста! Я должна думать так, как он хочет, и вообще быть его собственностью! — Все парни такие хитрые, сначала цветы и конфеты, а потом все их говно наружу вылезает, — усмехнулся гомункул. — Сколько я за свою жизнь наблюдал, каждый второй так себя ведёт. — Но есть же и нормальные парни? — удивлённо спросила Уинри. — Есть, но их мало. Лучше искать открытого человека, который говорит, что думает и ведет себя так, как ему хочется. Ведь только так ты будешь знать, каков человек на самом деле. — Ну… Человек, который говорит, что думает… Так ведь можно и обидеть кого-то. Уж лучше уметь иногда промолчать. — Возможно. Я, к примеру, тоже не говорю все, что думаю. И вообще часто лгу. Так что, меня ни одна девушка долго не вынесет. — И тебе не грустно? — вдруг поинтересовалась Уинри. — Неужели, тебе не хочется, чтобы тебя любили? Принимали как есть, со всеми достоинствам и недостатками? Гомункул на секунду замер. — Даже не знаю… Я не думал никогда на счёт любви. Разве что, хотел поначалу с тобой развлечься. Но все же есть человек, который принимает меня таким, какой я есть, и это Эд. Наверное, друга мне вполне достаточно. — И все же любой человек всегда хочет найти вторую половинку. — Да, но я не человек, — вздохнул Энви. — И правда… Я как-то об этом забываю. Ведь ты очень похож на нас. — Ты просто не видела мою самую большую форму! — хохотнул гомункул. — Так может покажешь? — улыбнулась Рокбелл. — Не могу, — расстроенно вздохнул брюнет. — Мои способности очень сильно заклинили. У меня осталась всего одна жизнь, когда я схитрил перед Мустангом, притворившись горкой пепла, чтобы инсценировать самоубийство. Впервые я изменил форму на неживую материю. Когда я попытался вновь принять свою нормальную форму, в которой я сейчас, мне это удалось с большим трудом, а теперь я вообще не могу превращаться. И регенерация плохо работает. С каждым днём все хуже. Боюсь, однажды она исчезнет совсем. — И тогда ты станешь как человек? — Не знаю. Но, наверно, да, вот только… Я же всё равно не буду стареть и как-то внешне меняться. Получается, когда вы все тут станете старичками, я так и буду с виду подростком. Глупо как-то. — Так странно… Почему гомункула нельзя как-нибудь сделать человеком? — Потому что тогда получится, что людей и впрямь можно создавать искусственно пачками. Пропадёт вся ценность человека и его жизни. — Но неужели не может быть хоть одного исключения из правил?! — отчаянно воскликнула Уинри. — Думаю, что нет. Впрочем, тебя это не должно волновать, — Энви встал из-за стола. — Ладно, пойду узнаю, что там пишут нашему Эдварду. *** Когда Энви вошёл в комнату, бывший алхимик строчил ответ для Линга Яо. — Ну, что там такого интересного? — спросил брюнет. — Да так, Линг рассказывает о своей жизни, как у них там дела и все такое, ну и моими делами интересуется. — Что расскажешь ему, что стал музыкантом? — Ну да, об этом тоже напишу, — кивнул Эд, продолжив писать. Закончив, он спросил: — Кажется, Уинри завтра в Рашвелл едет? — А, ну да, помнится что-то она такое говорила. — Тогда надо попросить её, чтобы отправила письмо. — Давай, я ей передам! — вызвался гомункул. — Спасибо, — Эд протянул письмо другу, а сам засел за гитару. Выйдя за дверь, Энви раскрыл письмо и пробежался по нему глазами. Взгляд зацепился за строчки: «Я очень хочу вернуть алхимию, и у меня есть идея — заняться рентанджитсу. Но книг, которые у меня есть мало. Там как-то сложно все написано, да и что говорить — учиться без учителя это полная лажа! Я хотел спросить, может у вас в Ксинге есть мастера, готовые обучить меня?» Энви замер. Неужели, Эдвард хочет отправиться в Ксинг и там профессионально заниматься рентанджитсу?! «Значит, Эд меня тут бросит?» — подумал гомункул. Нет, только не это! Жизнь едва стала налаживаться, а тут! Энви спустился вниз, достал новый листок и переписал письмо Эда, только без вопроса, про рентанджитсу. «Так-то лучше!» — решил он и понес листок Уинри.