Это замкнутый круг.

Эдвард и Каори прибыли в Столицу и сразу же направились в Центральный штаб. Бывший алхимик рассчитывал на то, что его пустят по доброй памяти, а Мидору он просто прихватит с собой. Но не тут-то было. Рябятам не позволи ступить даже на территорию, сказав, что посторонним вход запрещён и вообще штабу сейчас не до посетителей. Когда Элрик попытался оправдаться тем, что ему якобы нужно к Рою Мустангу, один из солдат ответил, что тот давно уже в Западном городе вместе со своей командой и большинством госалхимиков. В общем попасть в штаб так и не удалось. — Ну вот, как же теперь добраться до философских камней?! — расстроенно спросила Каори, когда они отошли с территории штаба. — Да очень просто, — вдруг выдал Эд. — Ты же алхимик, так сделай проход сама! Можно создать подземный ход и пролезть в штаб тайком. Только дождёмся темноты, чтобы нас никто не заметил. — Ты гений, Эдвард, хорошо что мы пошли вместе, — улыбнулась Мидора. — Спасибо за комплимент, — Эд зарделся от удовольствия, — похвалу он любил. Вечером, когда хорошо стемнело, Элрик и Мидора вновь подобрались к территории штаба. Вокруг ещё ходило несколько военных и Эдвард заметил Лизу Хоукай, входящую в здание. «Странно, мне же сказали, что Мустанг уехал со всей командой, почему тогда старший лейтенант здесь?» — подумал бывший алхимик. Дождавшись, когда весь народ разойдётся, Каори начертила круг преобразования и протаранила землю под ним с помощью алхимии. — Сложно будет пробивать путь вот так, если бы тут был готовый ход, было бы проще. — Не волнуйся, — ухмыльнулся Эдвард. — Ещё немного вниз, и мы окажемся в подземелье. Дальше я найду проход к штабу. — Так значит тут есть подземелье? — Есть. Правда оно частично разрушено, но думаю под штабом сохранилось. — Тогда я готова! — Мидора разрушила почву ещё раз, и они Эдом вместе с комьями земли полетели вниз. Приземление было мягким, но грязным. Пришлось долго отряхиваться. Затем Элрик постарался припомнить, куда надо идти, и повёл Каори в нужном направлении. Местами подземелье было заваленно, однако девушка легко разметала камни в стороны, освобождая дорогу, а Эд, глядя на неё всё больше скучал по алхимии. Наверное стоит всё же поехать в Ксинг, ведь Энви… мёртв. Элрик сглотнул подступивший к горлу комок слёз, а затем глубоко вздохнул. Пора уже успокоиться. Столько времени прошло. Они в очередной раз завернули и увидели стену. — Странно, — проговорил Эд. — Раньше здесь была штука, вроде лифта, которая вела в штаб. — Ничего страшного, давай просто пробьём стену, — Мидора уже хотела начертить круг, но неожиданно ребята услышали звук открывающейся двери, а затем голоса с той стороны стены. — Тихо, — прошептал Эдвард, — похоже, у военных здесь какое-то подземное помещение. Сделай маленькую щёлку в стене, мы посмотрим, что они там делают. Каори послушалась, и вскоре они с парнем наблюдали за военными через два маленьких глазка. Их взору предстала такая картина, — Лиза Хоукай показала двум своим сопровождающим некий документ с печатью и те, кивнув, стали доставать из угла подземного помещения какой-то ящик. Открыв его, они извлекли несколько образцов маленьких красных камушков. Лиза переложила их в свой небольшой чемоданчик. — Это же философские камни, правда Эд?! — удивлённо прошептала Мидора. — Но куда они их уносят? — Тише, я сам не знаю! Лиза поднялась по лестнице наверх и военные последовали за ней, закрыв за собой дверь. — Эдвард, нам надо бежать за ними! Они забрали все камни!!! — Успокойся, Каори, не можем же мы кинуться в драку с военными. Пошли обратно, надо дождаться, когда старший лейтенант выйдет. — И тогда я заберу у неё камень хоть силой! Элрик покосился на девушку, — опасная она особа. На улице, заделав дырку, ведущую в подземелье, Каори и Эд припустили к воротам, ведущим на территорию штаба. Лиза действительно вышла на улицу и уже садилась в машину с фургоном. — Так, Эдвард, выбора нет! — Мидора быстро начертила круг и трансформировала землю. Когда фургон Лизы выехал за ворота, Эда и девчонку как раз закинуло на машину. — Каори, ты сдурела?! — Элрик еле удержался, чтобы не заорать во всё горло. — Мы же упадём с крыши! — Спокойно, сейчас я создам дыру и мы будем внутри. Кабина водителя отделена от фургона, так что эта женщина нас не заметит. — Давай быстрее! — машина вильнула и Эд чуть не свалился с неё. Вскоре Каори создала проход, и они с бывшим алхимиком как можно аккуратнее забрались внутрь. — Надо найти тот чемодан! — Мидора сразу начала шарить по фургону, но там была только груда оружия. — Да где же он?! — Похоже лейтенант Хоукай забрала его с собой в водительскую кабину. — Ксо! Ну почему?! И как теперь его отобрать? — Каори, давай пока успокоимся. В дороге лучше не вытворять странностей. Дождёмся, когда старший лейтенант остановится, а там уже на месте сообразим, что делать. — Ну ладно, — смирилась наконец девушка. Она присела возле стены фургона и достала из своего рюкзака фотографию. В полумраке плохо было видно, кто на ней изображён, но Каори взяла керосиновую лампу и зажгла её, — в фургоне стало светлее. — Чья фотка? — спросил Эдвард. — Угадай с трёх раз, — усмехнулась брюнетка. — Твой любимый? — Да, — кивнула девушка. Элрик сел с ней рядом и взглянул на черно-белую фотографию. На последней были изображены Каори и незнакомый светловолосый парень с приятной внешностью и добродушной улыбкой. — А он не из Ксинга? — поинтересовался Эд. — Нет, он аместриеец, просто его родители переехали жить в Ксинг, когда он был ещё маленьким. Знаешь, у него волосы чуть светлее твоих, а глаза такие ясные, голубые… Его зовут Лючи, кстати. — Ясненько, — Эд отвёл взгляд. Каори так влюблённо говорила об этом парне, что было понятно, — без него она жить не сможет. Но ведь нет никакой гарантии, что даже добравшись до философского камня, она оживит Лючи. И что тогда? Эд не знал, как поступит Мидора. Что, если она решит покончить с собой? Элрик не мог такого допустить. Собственно поэтому он и пошёл за девушкой, боясь, как бы она не натворила глупостей. Каори всё любовалась на фотографию, а Эд между тем проголодался, хорошо, что в рюкзаке были пирожки Уинри, — всё-таки подруга готовит отлично! Элрик принялся уплетать за обе щеки, а затем предложил и Мидоре. Девушка согласилась, так что вскоре парочка спорола все пироги. Затем Каори достала бутылку с соком и поделилась с парнем. Наевшись, Эд почувствовал, что хочет немного подремать, в поезде он плохо выспался. Поскольку лечь было некуда, блондин нерешительно пристроил голову на плече Мидоры. — Можно? — спросил он. — А? — девушка сперва удивилась, но затем расслабилась, позволяя Элрику устроиться поудобнее. — Да, можно. Так они и ехали дальше. Каори иногда поглядывала на золотистую макушку сопящего Эда и думала о том, что он немного похож на Лючи. Только у последнего волосы всё же посветлее чуточку и не такие длинные, только до плеч. «Лючи… Надеюсь, никто и ничто не помешает мне оживить тебя,» — девушка прикрыла глаза, моля бога, если он существует, о том, чтобы Лючи вернулся к жизни. Откинув голову назад и прислонив её к стене фургона, Мидора тоже немного закимарила. Машина замедлилась, а затем остановилась, Каори проснулась. Эдвард всё ещё посапывал у неё на плече, но пора было выбираться из фургона, поэтому девушка разбудила Элрика. — Нам пора! — с этими словами она мигом нарисовала на стене круг и сделала дыру. Парочка оказалась за фургоном. Заделав последствия своего вылаза, Каори обошла машину, встав сзади, у дверок фургона, и выглянула из-за него. Она увидела, как Хоукай с чемоданчиком вышла из водительской кабины и пошла навстречу высокому мужчине-военному. — Каори, спрячься! — прошипел Эд, отодвигая девушку в сторону. — Их двое, как и нас! Мы можем справиться, особенно если нападём неожиданно! — Ни хрена мы не справимся! Тот мужик — Огненный алхимик Рой Мустанг, он тебя за секунду поджарит! — Серьёзно? Даже не разобравшись что к чему? — Не знаю, но ведь если нас возьмут в плен, тоже ничего хорошего не будет. Между тем Рой встретил Лизу. — Ну как, старший лейтенант, ты привезла камни? — Да, генерал-лейтенант! Их осталось совсем немного, но надеюсь нам хватит. — Если честно, мне вообще не хочется их использовать, но выбора нет. Все наши товарищи… — Мустанг замолчал. — Остались только ты и Жан. Будь проклята эта война! Мидора и Элрик удивлённо замерли. — Война? — промолвил Эд. — Так вот зачем им нужны камни… Они же увеличивают силу алхимика. Похоже, тут серьёзная заварушка случилась. Неужели все из команды Мустанга перебиты, кроме Хавока и Хоукай… Рой принял у Лизы чемодан и сказал: — Теперь надо разгрузить оружие, что ты привезла с собой. Я позову кого-нибудь из сержантов! — Огненный стал удаляться в сторону западного штаба. — Нам надо за ним! — прошептала Мидора. — Стой, для начала, смоемся подальше от фургона, пока его не начали разгружать. Эд и Каори отошли от машины на небольшое расстояние, а затем припустили со всех ног. Было решено повернуть к западному штабу, в самое тёмное место рядом с ним, где не горели фонари. Там парень с девушкой отдышались и сели под дерево. — Так, что дальше? — спросила Мидора. — Этот твой Мустанг унёс камни, как мы до них теперь доберёмся?! — Мустанг не мой! — запротестовал Эд. — А насчёт того, что дальше… Мы можем дождаться утра, когда они скорее всего отправятся на фронт. Философские камни будут у алхимиков. — Тогда мне нападать на каждого? — Нет конечно! Мы последуем за ними и на поле битвы разберёмся, что делать. Возможно, кто-то из алхимиков погибнет, или уронит свой камень. — Так, ясно. Но надеяться на случайность я не буду! Сама выбью камень у этих солдат! — Каори, поспокойнее! Я понимаю, что ты хочешь вернуть любимого, но сгоряча можно наделать глупостей! И умоляю, не нарывайся на Мустанга, он уже прикончил моего друга! — Что?! — у Мидоры округлились глаза. — Какой ужас! Он вот так убил невинного человека. — Ну не совсем невинного, — «И не совсем человека,» — мысленно добавил Эд. — Но суть не меняется! Если ты будешь нападать на аместрийских солдат, Мустанг примет тебя за вражеского алхимика и сожжёт заживо. — Я поняла, Мустанг — чудовище, от него надо держаться подальше, — кивнула Каори. — А на кого можно напасть? — Не знаю. Я без понятия, кто из алхимиков в этом штабе, и кто именно получит камни. Так что придётся разбираться по ходу дела. — Ладно. Сколько у нас времени осталось? Наверное утро уже наступило, хотя и темно. — Сейчас гляну, — Эдвард достал часы на цепочке, несколько похожие на те, что были у него во время службы в армии. — Пол шестого утра. — Ясно, значит, скоро в путь. *** Рой с чемоданом вошел в зал, где уже собрались все алхимики, командир штаба и ещё почему-то Энви. Мустанг с удивлением взглянул на гомункула, а тот лишь плечами пожал. Генерал-лейтенант Софер произнёс: — Прежде чем мы начнём собрание, хочу наградить сержанта Викинга за то, как он проявил себя в бою. Энви прифигел, но потом вспомнил, что в последней битве он и впрямь нехило отжёг. — Эн Викинг, вы получаете двойное повышение и звание младшего лейтенанта! — провозгласил Софер и выдал парню новую форму с погонами, на которых красовалась одна маленькая звёздочка. — Спасибо, — Энви всё ещё отходя от шока принял форму и под аплодисменты присутсвующих вернулся на своё место. «Мда… Я и не думал, что так быстро можно получить повышение. Походу, война способствует подобным штукам,» — подумал гомункул. Мустанг всё кидал на него косые взгляды, видимо удивляясь, как быстро Эн прижился в армии. Затем Софер обратился к Рою. — Вы принесли философские камни? — Да! — Мустанг раскрыл чемодан и извлёк пять образцов. — К сожалению, это всё, что есть. Меньше, чем общее число алхимиков. — Значит, раздадим самым умелым, — решил Софер. — К слову, где Алекс Луи Армстронг? Он должен был вернуться из Бригса вместе с Оливией сегодня, часов в пять. — Может быть поезд задержали? — предположил Рой. Он был рад, что Алекс прибудет только сегодня. Хотя бы ещё один из его дорогих товарищей остался в живых. А теперь, если он тоже получит камень, скорее всего, его точно не убьют. — Ладно, с ним я переговорю отдельно, — сказал Софер. — Один философский камень отложим для него. Второй получите вы, Рой, — это было ожидаемо, Мустанг принял камень и спрятал его в нагрудный карман. — Так, ещё один камень получит полковник Клаус Морэн, — это был один из госалхимиков западного штаба. Он специализировался на управлении стихией воды, поэтому Мустанг старался держаться от него подальше в бою. Морэн с восхищением взял камень и сжал его в ладони, словно боялся, что кто-нибудь отберёт это сокровище. Энви зыркнул на полковника. «Да, я бы с удовольствием забрал у него камень, мне самому он нужен! Если бы у меня появился ещё один, возможно удалось бы восстановить мои способности,» — гомункул мечтательно прикрыл глаза. Между тем Софер продолжил. — Один камень я оставляю себе, — генерал-лейтенант тоже был алхимиком. — И ещё один отдаю генералу Верманту, — последний был алхимиком из центрального штаба. Его прозвали Химический алхимик, потому что он использовал в бою самые разные химические элементы, с помощью специальных кругов выделяя их из окружающей среды и из себя самого. На этом собрание было окончено, военные стали расходиться по комнатам. Энви позавидовал алхимикам. Повезло же им получить философские камни! Гомункул тоже мечтал об этом. Так хотелось вернуть свои способности, регенерацию, изменение внешности! Это ведь и в бою очень могло бы пригодиться. Но не объяснишь же это Соферу, к тому же камней только пять, совсем мало. Энви выглянул в окошко, — скоро начнёт светать, а затем они двинутся в бой. Гомункул хорошо втянулся в армию за этот месяц, что неудивительно: сражаться он всегда любил, как и смотреть на то, как люди друг друга мочат. Хотя, что-то всё же изменилось в Энви, парень это чувствовал ещё с тех пор, как подружился с цельнометаллической фасолиной. Наверное всё дело в том, что вместо приказов Отца, так называемых братьев-гомункулов и ненависти к людям у него наконец появилось что-то другое. У него появился друг. Эдвард Элрик. И с тех пор внутри себя Энви почувствовал странные перемены. Ненависть к людям начала испаряться. Сейчас, даже когда Эд уехал, оставив его одного, он всё равно не был прежним. Ну, по крайней мере не радовался, когда умирали на войне его боевые товарищи, если можно их так назвать. А ещё эта привязанность к Рою Мустангу. Без Эдварда гомункул почувствовал острую нехватку хоть кого-то, кого можно назвать другом, но все эти военные были для него чужими. Энви не умел заводить друзей. Всё, что он мог, это прилипнуть к Мустангу, с которым их объединило первое приключение — поимка маньяка. К тому же именно Рой позвал его в армию, так что пусть теперь несёт ответственность! В общем, — Рой Мустанг новый друг, вместо Эдварда. Так решил для себя Энви. И наверное поэтому каждый раз было так больно смотреть на Роя, когда умирал кто-то из его команды. Гомункул закончил своеобразную прогулку по штабу и решил вернуться в комнату, — надо ещё успеть облачиться перед боем в новую форму. Когда Энви открыл дверь, то увидел, что Мустанг что-то кладёт в ящик прикроватной тумбочки. Услышав, что гомункул вошёл, Рой быстро задвинул ящик и обернулся. Младший лейтенант сделал вид, что не обратил внимания на это действие, но сам подметил, что начальник явно что-то от него прячет. Интересно, что именно? Но спрашивать гомункул не стал, всё равно Огненный не ответит, или соврёт. Поэтому Эн Викинг стал молча переодеваться. Мустанг спокойно выдохнул, решив, что сосед по комнате ничего не заметил, и поставил на маленькую плитку кофе. Надо подкрепиться перед битвой. — Энви, тебе захватить поесть? — спросил Рой, собираясь сбегать на общую кухню. — Да, возьми чего-нибудь, — согласился гомункул. Когда генерал-лейтенант вышел, парень сразу метнулся к ящику. Слишком уж интересно, что Рой туда упрятал. Как назло он оказался запертым на ключ. «Вот зараза, Мустанг! Подстраховался,» — подумал Энви, пуская в ход тонкую железяку, которую в своё время стащил у Уинри. Замок поддался и Викинг с интересом заглянул в ящик. Там были какие-то бумаги, фотка Роя и Хьюза, а под ней два философских камня. «Охренеть! Мустанг урвал ещё один камень?!» — Энви взял сокровище и сжал в ладони. Это же его шанс восстановить способности! Но тут-то и вернулся в комнату Мустанг. — Ты что это там делаешь?! — заорал он, бросая пакет с булками в кресло. Энви обернулся и ответил: — У тебя два философских камня! Софер ведь не в курсе, верно? Тогда отдай один камень мне, — предложил гомункул. — Ты охренел?! Правда думаешь, что я отдам тебе философский камень?! — разозлился Рой. — Кто вообще позволил тебе копаться в моих вещах?! — Но ты же что-то прятал, когда я зашёл, вот мне и стало интересно, что! — Немедленно отдай мне камень и проваливай отсюда, если хочешь остаться в живых! — Мустанг был реально взбешён. — Успокойся, лучше послушай меня! — с напором произнёс гомункул. — Если камень поможет мне вернуть способности, я там в два счёта уложу всех врагов! — Даже не мечтай! — Рой поднял руку и сложил пальцы, как бы для щелчка. — Да почему ты такой злюка?! — Где гарантия, что, вернув свои способности, ты не убьёшь всех моих товарищей?! Думаешь, я такой дурак, что стану доверять гомункулу?! — Мустанг опасно сжал пальцы, как будто собирался и вправду устроить пожар. — Да пошёл ты! — Энви швырнул камень обратно в ящик и свалил из комнаты. Не-е-ет, друзьями им с Роем никогда уже не стать. У них какие-то американские горки, — то Мустанг спокойный и общается с ним вполне по-дружески, то готов в пепел его превратить. Короче говоря, что касается каких-то бытовых ситуаций, они вроде нормально друг к другу относятся, но когда дело серьёзное, Рой ему уже не доверяет. И это до чёртиков бесило Энви. С цельнометаллической фасолиной всё было просто, — оставили прошлое в прошлом, начали тусить, вместе убивая время, и стали друзьями, аж до ревности и розовых соплей. Но с Мустангом всё сложно. Между ним и Энви словно каменная стена стоит могила Маеса Хьюза. Если честно, гомункул уже проклял тот день, когда грохнул бригадного генерала. Хотя, кто знает, как всё сложилось бы в таком случае? Но теперь преодолеть пропасть недоверия, через которую Рой не проложил даже тоненького мостика, Энви придётся очень постараться. «А стоит ли вообще прилагать усилия? — подумалось парню. — Вряд ли удастся подружиться с Мустангом. Может я только нервы зря трачу?» Но, в какой-то момент осознав, как здорово иметь друга, Энви уже не хотел оставаться один. Нет уж, он так просто не сдастся! Будет медленно, но верно брать эту неприступную крепость по имени Рой Мустанг. Энви вернулся в комнату. Рой уже поел, оставив гомункулу немного пирожков и кофе. Надо же, неслыханная щедрость. Может стоит извиниться перед начальником за то, что рылся в его ящике? Хотя нет, угрозы и недоверие Мустанга убивают всё желание просить прощения. Если бы Рой выглядел действительно обиженной стороной, гомункул может и переступил бы через свою гордость, но в их конфликте было больше такое ощущение, что обидели самого Энви. В конце концов Мустанг встал в позу «ща сожгу тебя заживо одним щелчком», мигом напомнив парню все свои издевательства в подземелье. Гомункул позавтракал. За окном начало светать, значит, скоро в бой. Эн кинул короткий взгляд на Роя. Тот с невозмутимым видом заряжал пистолет. — Эй, а можно хотя бы узнать, зачем тебе второй философский камень? — решился спросить младший лейтенант. — Я взял его на случай, если кто-то из моих товарищей окажется смертельно ранен, — произнёс Рой. — Не могу больше терять своих друзей. Философский камень может помочь вылечить даже серьёзные раны, поэтому я и припас один. Не переживу, если умрёт Элизабет… — последнюю фразу мужчина произнёс совсем тихо, но Энви услышал. — Мог бы сразу мне всё объяснить, — вздохнул последний, — а не орать на меня, как бешеный, угрожая поджарить заживо. Мустанг глянул на Энви, но ничего не сказал. А затем прозвучал сигнал к утреннему сбору, после которого всё войско отправится в бой.