With my heart upon my sleeve My head down low and I still feel broken
Красные всполохи на радарах появляются внезапно, будто бы из пустоты. Только что не было – и вот они, первые звоночки приближающихся проблем, уже весело пульсируют цветом, мерно разрастаясь и смещаясь на юг. Хакс смотрит на них, практически не моргая. – Сэр? Узкая подземная комната – один из центров связи Первого Ордена – снизу доверху набита навигаторами. Их черные воротнички маячат посреди полумрака в полнейшей тишине. В иных условиях эта тишина пугала бы, но Хакс знает: все они просто ждут приказа. Его приказа. Хакс неспешно поднимает левую руку к плечу, правая чуть крепче сжимает перила командирского мостика. Нашивка, подаренная Сноуком три месяца назад, прожигает кожу даже сквозь плотную ткань мундира. – Ждем. – Но сэр? – Подает голос какой-то желторотый мальчишка, недавно полученная шестеренка, которой пока нет веса и цены. Хакс думает не удостаивать его ответного взгляда, это будет логично и правильно. – Нам наверняка стоит предупредить Верховного Лидера. Он поворачивается всем корпусом и вопросительно поводит плечом. Усмешка на губах нервно-возбужденная, да и выглядит мальчишка так, будто всего лишь вчера закончил обучение где-нибудь в небезызвестной академии. Такие, как он, еще не нюхали настоящего пороха и не проползали, теряя кишки, бункер Валентайна. – Сэр, Верховный Лидер давно хотел испытать в деле рыцарей Рен. Сообщить ему? Хакс на мгновение задерживает дыхание. Он знает, со стороны его холодное надменное лицо напоминает бесстрастную маску, и это однозначный плюс. За недолгое время службы в Первом Ордене он успел снискать славу жестокого и требовательного начальника. Подчиненные за спиной шептались, называя его бессердечным, и пущенное с легкого языка Кайло прозвище «генерал» закрепилось за ним на уровне статуса. Люди его боялись, Сноук поощрял, и Хакса такая расстановка сил полностью устраивала. В конце концов, Шампань перед отправкой прямо сказала ему: – Сделайте что хотите, но уничтожьте Первый Орден. – И только оказавшись в нем, Хакс в полной мере осознал, что лучше – действовать тайно, изнутри. Втереться в доверие, выкрутить стержни и по балке разнести махину, которой начинал опасаться весь мир секретных служб. Вот что было в его планах. Поправок на Кайло Хакс не делал: тот последнее время практически не появлялся в центре зрения, всецело отдаваясь тренировкам, проводимым под личным руководством Сноука. Безусловно, Хакс хотел надеяться, что все действия, что предпринимает Кайло, тоже направлены на достижение их общей цели, но уверен в этом он быть не мог. Короткие встречи не вносили в картину происходящего ясности, и, в конце концов, Хакс пришел к истине, с которой когда-то начинал: надеяться стоит только на себя. Хакс выдыхает. В голове роятся ненужные мысли, и это глупо, невероятно глупо. Мешает, раздражает, сбивает. Точки на экранах горят призывно красным – о, он прекрасно в курсе, кто эти красные точки, – и от знания сводит скулы и пальцы. – Сэр? – Я сказал «ждем», – предельно четко произносит он, медленно переводя взгляд на подчиненного. У мальчишки от зубодробительного тона, кажется, выступает испарина. – У вас проблемы со слухом? Мальчишка отчаянно трясет головой, и Хаксу, признаться честно, его даже немного жаль. Этот малый чем-то напоминает Эггзи или стэйтсменскую Рей: такой же эмоциональный, открытый, частично неопытный. Какая жалость, что в Первом Ордене подобные кадры долго не задерживаются. Хакс вполне бы мог назвать навигатора щенком и проигнорировать его назойливые вопросы. Да, это было бы беспроигрышной идеей. Но выходка – громкая, вызывающая – обращает на себя ненужное внимание, он столь простую вещь давно уяснил. А за выходки нельзя давать спуску. – Вечером жду вас в кают-компании, – сквозь зубы произносит Хакс, не отрывая от юного лица навигатора злого взгляда. У того зеленеет кожа, на виске натужно бьется жилка. – В семь без опозданий. Мальчишка кивает и утыкается носом в экран. От усердия или страха у него дрожат пальцы. По центру связи, невидимый и неслышимый, проносится вздох. Для Хакса он не становится откровением, скорее – признанием. Силы, власти, безумия. С момента появления в Первом Ордене он уверенными шагами шел именно к этому, ведь не видел иного пути. Хочешь заручиться доверием поехавшего злодея – стань его правой рукой. Хакс чувствует: у него это почти получилось. – Следить за радарами. Как только агенты Стэйтсмен окажутся в зоне досягаемости, высылайте штурмовиков. – Хакс поправляет перчатки и поворачивается к навигаторам спиной. Чуть помедлив, добавляет: – Пленных не брать. Огромные тяжелые двери распахиваются перед ним с тихим скрежетом, и уже в коридоре Хакс позволяет своему сердцу забиться чуть чаще. Ведь точки на радарах – люди, которых он знает. Но в войне против Сноука (и, чует его нутро, не только против него) не выиграть без жертв. Поднимаясь в выделенные ему апартаменты, Хакс невольно чеканит шаг. Мерный стук каблуков черных сапог успокаивает нервы и упорядочивает мысли. Святая корона, пускай засранцам из Стэйтсмена сегодня повезет. Пускай… Им всего лишь нужно добраться до цели раньше Ордена, это ведь так просто. Данные, затерянные высоко в горах, послужат ключом к спасению, подарят лишнее время. В этой миссии По и Фазма, остается надеяться, что им хватит ума найти в руинах спрятанные лично им подсказки. Если да – Стэйтсмен не потеряет сегодня двух выдающихся агентов, если нет – то… Хакс щелкает пальцами. Ему определенно стоит переключиться. Эта чертова затянувшаяся игра в прятки делает его сентиментальным. Черт, он же еще не решил, оставит ли мальчишку-навигатора в живых. Что ж, лучше не заставлять дела ждать. Сноук не отличается завидным терпением.***
Служба в Первом Ордене похожа на игру в шахматы, каждый ход в которой стоит просчитывать на десять вариаций развития сюжета вперед. Еще в начале Хакс с Кайло разработали схему: он добывает информацию, шифрует, передает Рену, а тот в свою очередь обеспечивает ее доставку в одно из дружественных агентств. Дальше уже юрисдикция Шампаня или Артура. Проворачивать схему сразу было опасно: Сноук приглядывался к ним, и они заведомо друг другу не доверяли. И Хаксу с Кайло пришлось принять сложное решение. – Рыжий, – прошептал однажды ночью Рен, вжимая его в матрас своим телом. Член Кайло умело орудовал внутри Хакса, и сосредоточиться на словах было сложно. Удивительно, что сам Кайло как-то сохранял трезвость ума, обычно они трахались словно бешеные. – Идем до конца. – Хм… – сил хватило только на рваный стон. Кайло прижался губами под челюстью, чувственно укусил за ключицу. – Слышишь? – Он поднял голову Хакса, сжал ее большими ручищами и заглянул в глаза. – Мы, блять, пойдем до конца. Чего бы ни стоило. Хакса тогда колотило и потряхивало от впечатлений, да и скакать на члене, думая о серьезном, было не в его правилах. Он счел, что проще согласиться и устало кивнул, притягивая Рена ближе, впиваясь ногтями в голые плечи. Безусловно, сейчас он сомневался в весомости сказанного, но назад уже не повернуть. Кайло умудрился быстро стать Сноуку любимчиком – наверное, потому, что в Ордене проблемы с агрессией приветствовались. Они позволяли сделать из любого человека легкоуправляемую марионетку для убийств. Кайло все реже сдерживался, и Хаксу не впервой доводилось выслушивать мерзкие шепотки среди подчиненных насчет совершенных им безумств. Но Сноук был в восторге. Приходилось не отставать.***
Хакс сомневается, что все это закончится благополучно. Ночами он практически не спит, мысли о планах Сноука не дают ему покоя, ведь день ото дня старый дурень становится все более жадным до крови. Мировые спецслужбы уже поставлены на уши, но шансы на победу низки. Хакс знает: многие кадры внутри этих служб уже завербованы Орденом. Сноуку осталось сделать совсем немного – и они разлетятся, как проткнутые шилом воздушные шары. Счет идет на недели. Он догадывается, что это плохо – ну, думать обо всем этом. Старые раны снова взяли свое, Хаксу все труднее с ними бороться. Закрывая глаза, Бедивер представляет длинное и тонкое острие ножа, его наточенную блестящую сталь. То, как она вспарывает кожу, как зарывается в мышцы, так красиво… Он буквально наяву видит, как наносит себе удар за ударом, как ведет лезвием вдоль взбухших синих вен. Эти видения ядом проникают в мозг, дурманят и вяжут язык. Хакс не отрицает – он за шаг от пропасти, и нервы напряжены до предела. Ведь служба в Первом Ордене похожа на игру в шахматы, а его отец всегда был не лучшего мнения о способностях Хакса планировать ходы. Хотя… он вообще был не лучшего мнения о Хаксе.***
Кайло приходит к нему в первом часу ночи, когда Хакс замачивает свою белоснежную рубашку прямо в раковине. На ее рукавах видны кровавые следы, и Хаксу это не нравится. – В чем дело? Рен, теперь одевающийся во все черное, бесцеремонно присаживается на кровать в центре комнаты. Его огромные ноги, затянутые в подобие ковбойской обуви (ну хоть где-то он остался верен себе), ложатся прямо поверх чистых подушек. Хакс, выглянувший в коридор, морщится, но возвращается к своему занятию. Все равно выгонять Кайло бесполезно. Да и не виделись они почти четверо суток. Подумать только: этот мудак-Рен не давал о себе знать целых девяносто шесть часов, хотя раньше ему, прилипале, было тяжело оторваться от Хакса даже на десять минут. Ну, во времена ебанутого на всю голову Стэйтсмена. – Навигатор из сегодняшней смены. – Сильно провинился? – судя по звукам, Кайло играется с выключателем бра. Свет в коридоре то и дело мигает. – Или ты не рассчитал? Проклятые кровавые пятна оттираются с трудом. Хакс выкручивает воду на ледяную, и она неприятно обжигает кончики пальцев так, что те даже краснеют. Но Бедивер все равно продолжает. Ржаво-красный цвет напоминает о утренних отметках на радаре, и в голове тревожно бьется мысль об итогах операции. Агенты Стэйтсмена забрали разведданные и скрылись, но одного из них ранили и, судя по отчету группы штурмовиков, сильно. Хакс недоволен. – Генерал? – зовет Кайло, слегка повышая голос. Хакс резко бьет по крану рукой. Потом выжидает несколько мгновений, поднимает взгляд на висящее над раковиной зеркало. В холодной плоской глади отражаются его уставшие глаза и выбившаяся из идеальной прически прядь. Хакс заставляет себя дышать. Ровно, спокойно, без срывов. Секунда. Две. Три. Он выходит к Кайло. Тот, кстати говоря, успел за это время снять и развесить на стуле свой громоздкий плащ и стандартный мундир Первого Ордена. Они все здесь носят такие, и Хакс, если честно, скучает по приятному крою кингсменских пошитых на заказ костюмов. Их теплая ткань дарила ощущение покоя и уверенности, а грубые швы одежд Ордена – это вызов, революция, гнев. Хакс не совсем уверен, что ему это подходит. – Мальчишке хватило безрассудства перечить мне, – произносит он под долгим взглядом Рена. Кайло улыбается в ответ одними уголками губ. Хакс хочет сказать ему что-то еще, что-то куда более важное, чем желторотый орденец, но слова застревают поперек горла. В гнезде Сноука, в самом сердце его цитадели, небезопасно даже лишний раз думать о чем-то ином. Поэтому Хакс просто тянется к ширинке своих универсальных брюк. Но Кайло (вот так новость) отрицательно качает головой. – Верховный Лидер хвалит тебя, генерал, – говорит он, мягко опуская руку рядом с собой на все еще пахнущие чисткой простыни. – Думаю, место адепт-генерала скоро станет твоим. Хакс знает: ему нужно улыбнуться, подмигнуть, сделать нечто, что продемонстрирует его радость. В любых апартаментах гнезда таятся камеры слежения, для Сноука все подчиненные-игрушки всегда как на ладони. И он очень любит, когда им нравятся подачки с барского плеча. Но сегодняшняя операция, в которой агенты Стэйтсмена едва не провалились, съела львиную долю сил, и Бедивера хватает лишь на тихое: – Служу Первому Ордену. В глазах Кайло мелькает понимание и – что это? ему кажется? – сочувствие. Он кивает, снимая перчатки. Матово-бледные пальцы, усыпанные созвездиями родинок, выглядят на белых простынях куда приятнее черной кожи. Хакс прикрывает глаза, перед внутренним взором на миллисекунду встает их конспиративная квартира, крохотная кухня, немытые чашки на столе. Все это до боли знакомо и кажется таким родным, не то что стены Первого Ордена. Но Хакс вовремя гонит мысли прочь. Его дом, его мир – ветреная Англия. Только ради нее он здесь. Глупо считать, что кватирка от Стэйтсмена вкупе с его нерадивым напарником успели стать частью всего этого. Раздраженный и неудовлетворенный, он садится на краешек собственной кровати. Огнем горят костяшки (о, было бы здорово, если бы мальчишка-навигатор вынес из их встречи верный урок), рубашка мокрой тряпкой холодит запястья. Хакс швыряет ее прочь, на высокое кожаное кресло. И позволяет себе наконец хоть немного расслабиться. Плечи опускаются сами собой, а из позвоночника будто бы вытащили стержень. Он едва не складывается пополам. – Эй, Рыжий, – но руки Кайло вовремя обвивают грудную клетку. Рен обволакивает со спины теплой субстанцией. Гнется, как кот, прижимается грудью к лопаткам и держит крепко, словно боясь, что Хакс вот-вот упадет. Бедивер хочет обернуться через плечо, едко бросить, что опасения Бурбона беспочвенны, но хватка у Кайло титановая, с такой без особого настроя не совладать. И Хакс предпочитает сдаться. Только сегодня, в эту бесконечно длинную ночь. – Я нашел еще один способ связаться с нашими, – на грани звука признается Бурбор. – Сноук заинтересован в девчонке. – В какой? Кайло сипло смеется, касаясь губами шеи, пуская вниз по хребту волну непослушных мурашек, и этот жест выглядит таким обыденно-безразличным. Нужным будто бы лишь для притворства. Но внутри поднимается жаркая волна, и все рецепторы словно ошпаривает. Это почти что больно. Хакс выгибается в спине и шипит, борясь с противоречивыми желаниями. Кайло одновременно тянет съездить по роже или прижаться плотнее и позволить его рукам творить все, что только им вздумается. – Рей. Он хочет сделать ее кротом в Стэйтсмене. Хакс чувствует, как брови уползают в сторону линии роста волос, но Рен пробегается пальцами по позвонкам, без приглашения выпрастывает майку из-под ремня и с нажимом проводит по ямочкам на пояснице. Удивление и злость от встречи смешиваются в Хаксе с нарастающим возбуждением. Он фыркает. Подумать, блять. Кажется, игра со Сноуком становится все больше смахивающей на поддавки. – Ты же не собираешься… – Да, я собираюсь. Собираюсь с ней встретиться. Не раз и не два, – ладони Кайло плавно перемещаются на бедра, гладят и ласкают сквозь плотные просторные брюки. – Столько, сколько потребуется, чтобы ее убедить. Хакс закрывает глаза, позволяя себе положить голову Рену на плечо. Его пальцы, словно сведенные судорогой, замирают в воздухе. Он прекрасно понимает, о чем они говорят на самом деле, и да, с одной стороны это хороший шанс – встречаться напрямую, чтобы проворачивать свою схему. Ту самую, с передачей данных. Прикрываться Рей будет очень удобно. Да… но с другой стороны, это абсолютно ебанутый шанс, и только в Кайло достаточно безрассудства и недостаточно мозгов, чтобы им воспользоваться. Бедивер думает: его стоит остановить. Сказать что-нибудь, развернуться, влепить пощечину или полезть с поцелуями, чтобы выветрить нахрен глупости из дырявой башки. Но это же Кайло, и если он решился, переубедить гору мускулов будет невозможно. Интересно, его мать в юности была такой же упрямой? Или у Кайло это от папаши? – Уверен… – Хакс дергается, когда пальцы Бурбона ныряют за ремень и тут же поднимаются выше. – Уверен в вашей удачливости, рыцарь Рен. Он загривком чувствует улыбку Кайло. Кровать скрипит и прогибается под его весом, стоит ему отодвинуться в сторону и облокотиться на подушки. – Ложись, – шепчет, почти нежно утаскивая за собой. Хаксу не нравится казаться слабым, и он отбивает протянутые руки, но Кайло сегодня сильнее, и удача на его стороне. Рен роняет Бедивера у изголовья и тут же подминает под себя, обнимает, словно работая вместо одеяла. А потом присасывается ртом в изгибе шеи. Горячий язык ласкает кожу, и это до дрожи приятно. Кайло умеет творить своим ртом невероятные штуки (Хакс проверял), но требовательное прикосновение зубов трудно игнорировать. – Твою-то!.. Зачем? – Чтобы не скучал, пока меня не будет, – бурчит Рен, не отпуская добычу и хрипло хихикая. Бурбон с ощутимым наслаждением сжимает зубы крепче, и острая вспышка боли пополам с восторгом ослепляет Хакса. Он давно не подросток, спермотоксикоз не сносит крышу, да и в сексе они часто прибегают к укусам, но все равно… Этот жест чувствуется иначе. Он слишком яркий, кричащий. Только вот о чем? Хакс теряется, пока Кайло зализывает отпечатки-полукружия. Кровь пульсирует сталью на языке, нервы скоропалительно сгорают в мешанине эмоций. А Кайло, мурлыча низко, шепчет: – Спи, – и вовсе не звучит как вчерашний безумный юнец. Хакс чувствует себя сбитым с толку. Обидно. Но он все равно закрывает глаза, когда Кайло упоенно вылизывает мочку уха и качает его в своих нескончаемо огромных руках. – У нас все получится, – Рен прижимается к боку Хакса и с нежностью добавляет: – Рыжик.***
Утром Хакс просыпается один, заранее зная, что в прикроватной тумбочке пустует сейф, где он изредка прячет зашифрованные сообщения для Стэйтсмен. Он поднимается, приводит себя в порядок (безупречный внешний вид – залог авторитета), неспешно натягивает форму и покидает апартаменты. Впереди ждет длинный день, полный непростых решений. Шахматная доска, иллюзорные фигурки слонов и королев уже расставлены по местам, а дряблая обожженная рука Верховного Лидера амбициозно нацелилась на весь мир. Должен же кто-то ей помешать. По дороге на командирский мостик в центре связи Хакс с удивлением понимает, что ночью впервые за последние годы почувствовал себя смущенным. И это неожиданный факт.I guess I'm just down I'd like some bitch to get me out of here!