Любовь по дружбе

Знаете то чувство, когда очень хочется чего-нибудь, а нет никакой возможности получить это? Сколько бы ты ни шёл к этой цели, она всегда одинаково далека от тебя. Иногда так только кажется, а иногда — нет. Бывают часы или дни, когда это буквально сводит с ума. И как же мучительно это переживать! Мысль о том, что то, чего тебе хочется, одновременно так близко и бесконечно далеко от тебя, ужасно угнетает. Ты желаешь, жаждешь чего-то, а мозг не осмеливается посылать сигналы телу, чтобы получить это. Чёрт, Пауль, ну что ты за человек? Так, казалось бы, случайно появился в моей жизни, но, как говорится, случайности не случайны. Если очередные мои отношения… Отношения? Ну да, дружеские отношения. Хотя я сомневаюсь, что друзья могут лежать в обнимку или целоваться. Но и мысль, что я встречаюсь с кем-то снова, не могу принять, просто не получается. Вообще то, что я опять влюбилась, до сих пор кажется мне странным. Влюблённость — вообще ужасная штука, но она приходит и уходит, а любовь… Кошмар. Грёбанный наркотик: тебе постоянно хочется видеть любимого человека, дышать им, не отпускать. Да и вообще хочется его — во всех смыслах этого слова. И мне хочется Пауля, порой очень хочется. Довольно трудно приходится, когда тебя словно окружает какой-то барьер, из-за которого невозможно нормально хотя бы подойти к человеку. Ужасно стыдно ещё за то, что после стольких дней, проведённых с ним, не могу спокойно позволить обнять себя, хотя иногда, пусть и с огромным трудом, у меня получается уговорить себя на эти нежности, даже лёжа. Пусть нелегко, но мне всё же хочется быть нормальным другом и вообще обычным человеком, да и Паулю будет легче. Много времени, наверное, займёт. Надеюсь, наше с ним общение не сойдёт на нет.

***

— Рота, подъём! — раздалось где-то неподалёку от меня. Ну я сон не досмотрела! Как жестоко! — Давай, Крис, проснись и пой, — теперь рядом со мной плюхнулось что-то довольно массивное. — Я не умею, — буркнула я и спряталась под одеялом, повернувшись к Паулю спиной. — А я слышал, как ты в душе поёшь, поэтому не отпирайся. И вообще вчера ты меня сама попросила разбудить тебя пораньше. — Сколько сейчас? — Восемь. Ты хотела начать бегать по утрам, помнишь? — Уже не хочу. — Давай так: ты будешь бегать по утрам хотя бы три дня подряд, а за это я научу тебя кататься на велосипеде. Ты же хотела, помнишь? Я утвердительно промычала в ответ, но даже не пошевелилась. Здесь, под одеялом, так тепло и уютно, что выглядывать из-под него не хочется, не то что вылазить. Но кататься на велосипеде… — А обязательно сегодня начинать? — спросила я сонно. — Конечно. Предложение ограничено, — Пауль вдруг лёг рядом, совсем близко ко мне. Спустя ещё пару секунд он, к моему огромному удивлению, залез под моё одеяло и приобнял меня, положив руку мне на плечо. Волна неведомого чувства вместе с испугом пробежала по всему телу так, что у меня дыхание перехватило. Странное, хоть и уже привычное ощущение, когда тебе приятно настолько, что слов невозможно подобрать, но в то же время где-то внутри просыпается парализующий страх, который, впрочем, вскоре медленно отступает. — Ты теперь даже не выгоняешь меня из-под одеяла. А кто сказал, что я могу это сделать? Я боюсь спугнуть эти мимолётные мгновения счастья. Да и вообще Пауля боюсь спугнуть: вдруг обидится или ещё чего. Нет, рисковать я не буду. Да и не хочу, по правде говоря. Слишком приятно, когда от таких прикосновений по всему телу растекается тепло, а затем постепенно становится даже горячо где-то ниже живота. Когда волнуешься, всякое можно испытать. Как же хочется без всех своих страхов, как нормальные люди, крепко обнимать этого замечательного во всех смыслах человека и чаще ощущать его прикосновения, не вздрагивая каждый раз. Я бы пошла врачу, который помог бы мне, но дороговатое для меня удовольствие. Приподнимаю ладонь Пауля, двигаюсь поближе, буквально вплотную, к нему, прижимаясь спиной к его телу, и кладу его руку себе на талию. Непривычно. От такого нового ощущения меня будто окатило волной жара. Мне не страшно. Совсем не страшно. — Ладно, так и быть, — вздохнул Пауль, но я прямо чувствую, как он улыбается, — можешь хоть полдня лежать. Ох, Пауль, как бы мне хотелось не просто лежать с тобой! И пусть это звучит неправильно, ненормально, зато правда. Я бы сказала о своём желании вслух, но боюсь, что оно не окажется взаимным и испортит волшебную атмосферу, окружающую нас с тобой. Ну почему всё так сложно, а?

***

Я всё-таки побегала на стадионе, который находится не так далеко от дома. От дома Пауля. Давно хотела и собиралась, а сегодня, ура, исполнила своё желание. Нелегко, конечно, да и к тому же, я по жизни не такой уж спортивный человек. В раннем детстве занималась гимнастикой, потом пошла на плавание, а потом просто бросила. Ну не получалась у меня ничего, поэтому решила время не тратить впустую. Из-за этого и ещё из-за не так давно пережитых травм заниматься какой-либо физической нагрузкой весьма и весьма трудно. Хотя слова здесь будут лишними, если вспомнить, как я заново буквально училась писать. Пару часов назад Пауль ушёл гулять со своими приятелями. Я бы тоже пошла, но решила, что лучше было бы остаться и вообще лишний раз на улицу не высовываться. Тем более, за окном холодает, а моя тёплая одежда в моей квартире, в которой я, к слову, до сих пор не была, потому что желание друга пока что в силе, и, думаю, это надолго, потому что бегаю я кое-как, а он не собирается отпускать меня, пока все мои способности не вернутся к первоначальному состоянию. Упрямая какашка. А пока его нет, можно и похозяйничать тут. Надо сделать что-нибудь приятное. Пауль любит сюрпризы. Можно сделать печеньки. Нетрудно и, надеюсь, вкусно. Главное, чтобы ингредиенты нашлись, в чём я сомневаюсь, ибо он сам не готовит какие-либо десерты. Вообще то, что нужно хотя бы для теста, — продукты, которые обычно есть на кухне у каждого человека. Поиски необходимого увенчались наконец успехом спустя только минуты три. Можно и приступать.

***

Целый час, какой ужас. Час печь печенья. Кухня из-за тепла, исходящего от духовки, превратилась в адское пекло настолько, что при выходе из неё кажется, будто в другой части квартиры арктический холод. Гора печенья на столе. Ну и чуть побольше гора посуды в мойке. Это не беда, но как же я устала. Сколько себя помню, никогда готовка не отнимала у меня так много сил. Надо бы пойти прилечь, передохнуть несколько минут и доделать свою работу. От жара духовки у меня лицу пот стекает градом. Окно открыто, дабы проветрить эту парильню. Когда воздух тут, на кухне, только нагрелся, казалось, что я запросто сварюсь, но сейчас уже получше, хоть и по-прежнему жарко. Чтоб поскорее остудиться, я покинула эту огромную печь и прилегла в спальне на прохладную постель, распластавшись на ней звёздочкой. Жизнь прекрасна. Можно и подремать.