Королева Севера

Северянин почувствовал еле заметный привкус арборского вина, и в сочетании с ароматом самой Миледи с Утеса это было... шикарно. Да, Старк всегда был скуп на похвальные эпитеты и абсолютный профан по части лести. Но всё-таки мужчина ответил на поцелуй. Львица была убеждена: вот она, последняя черта, грань, перейдя которую она оставит несгибаемого северянина одураченным. Она знала, или думала, что знала, — Тихий Волк не ответит на поцелуй, а замрёт от удивления и, когда они отстранятся друг от друга, не сможет произнести ни слова. Только Эддард снова удивил её. Поцелуи Джейме всегда были результатами страстного порыва, они получались глубокими, мокрыми, смазанными, эмоциональными. Поцелуи брата каждый раз лишали блондинку чувства реальности, её глаза закатывались, а бёдра разжимались сами. Поцелуй Волка тоже был эмоциональным, но эмоции были другими. Девушка чувствовала его сухие губы, которые касались её губ так же требовательно, как это делала она. Его запах был таким же, как и сам Нед: неяркий, едва уловимый, так пахнет чистое тело. Серсея не закрывала глаза и видела его светлые ресницы, которые отбрасывали тень на щёки. Мысли вылетели из её головы, оставив только желание отстраниться и азартное желание продолжать, которые были уравнены. Голова слегка кружилась, но львица легко списала это на вино. Она не успела понять, кто отстранился первым. Забавно, что в отношениях молодоженов даже столь безобидная и прелестная вещь как поцелуй превращалась в очередное орудие для битвы. Никто не собирался отступать в этом поединке. В момент лживой ласки Эддард первый раз за вечер попробовал знаменитое арборское, причем весьма деликатным образом. Нед, в отличие от своего старшего брата Брандона и лучшего друга Роберта, не питал особой страсти к алкоголю. Он позволял себе глоток крепкой выпивки лишь после победоносных сражений. Сейчас битва была в самом разгаре. Никто не знал, сколько продлился церемониальный поцелуй. Время будто замерло, когда они соприкоснулись — может быть, именно этой реакции и следовало ожидать. Но стоило сему жесту подойти к концу, они поняли, что по-прежнему находятся в торжественном зале Винтерфелла, посреди этого шумного торжества. Пожалуй, даже чересчур шумного. Как владелец замка и теперь уже состоявшийся супруг, Эддард отступил от своей жены. Он ни в коем случае не признавал поражение, отнюдь. — Пора проводить наших молодых! — вскричал кто-то в толпе. На секунду празднество замерло, а затем громко закричало и зааплодировало. Толпа народа, уже изрядно выпившая и веселая, двинулась к молодожёнам, напевая старую традиционную песню: «Снял король корону, королева — башмачок...» Северянин очень надеялся, что все обойдётся без ритуального сдирания одежды... Снова возвратил взгляд на «супругу», явно заинтересованный её мнением. — А теперь прошу всех присутствующих разойтись. Мне хотелось бы остаться со своей супругой наедине. В Винтерфелле много места, и каждый житель Севера готов отпраздновать мою свадьбу вместе с Вами. Пейте, ешьте и наслаждайтесь! Но только не здесь, — Эддард думал высказаться как можно галантнее, чтобы проявить вежливость к своим гостям. Но вышло наоборот. Сознательно или нет, голос Неда прозвучал подобно зимнему ветру. Грозная и решительная речь, которую, скорее, произнес волк, чем человек. Волк, который предпочел бы умереть, чем томиться в клетке, пусть даже из чистого золота или валирийской стали. Услышав приказ Эддарда, люди незамедлительно стали покидать помещение. Даже Роберт не посмел отказать своему другу и направился к выходу в компании двух юных леди. Госпожа Талли уже была беременна, ведь король не терял времени зря. Наверняка Баратеон испытывал радость за друга, предвкушая нечто грандиозное. — Чего уставились? Молодоженам пришло время уединиться, — выкрикивает монарх. В отличие от Эйриса Таргариена, он не станет посягать на женщину лучшего друга. Когда люди начали покидать зал через высокие двустворчатые двери, брови девушки дёрнулись вверх. Оставаться со Старком наедине вот так не входило в её планы. Она ждала этой омерзительной традиции провожания молодожёнов в спальню, ждала, что пьяные и противные знаменосцы мужа изомнут её мягкое тело, стаскивая с неё юбки, а после их, уже обнажённых, оставят в тёмной спальне. Серсея не стеснялась мужского тела, она уже не раз была со своим братом, а вот строгий и честный северянин казался ей одним из тех юношей, которые и до свадьбы выглядят как мужчины, но не являются таковыми. Да, она не боялась первой брачной ночи, но, когда последний вышедший из зала оруженосец закрыл за собой дверь, её охватил лёгкий испуг. Но львы никогда не показывают своих страхов. Девушка наигранно медленными, плавными шагами подошла к столу, взялась за ножку чаши с вином, покачав её в ладони, и сделала небольшой глоток. Она стояла к северянину спиной, её взгляд был сосредоточен на самой дальней точке — гобелене на противоположной стене. — Вы бестактны, — она произнесла это негромко и резко. С ним хотелось говорить именно в такой манере. — Прогнать гостей в разгаре пиршества. Все северные лорды такие же неотёсанные? Если их сюзерен позволяет себе такое, то они наверняка ещё хуже, — леди поднесла бокал к губам, но тут же отставила его, даже не отпив. Поступок Неда застал её врасплох. Огромное помещение, заставленное столами и украшенное тканями, готовили специально для их свадьбы. И если бы Старк хотел уединиться, он мог пригласить её выйти из зала и пройтись по коридору. Она бы не согласилась, смерив его надменным взглядом, но это было бы логично. Он попросил выйти несколько десятков человек, но не её. Холодный лорд Винтерфелла был не таким простым, как его люди — для Серсеи это стало первым выводом. На мгновение Старк остановился, бросая привычный пристальный взгляд в изысканное зеркало из Мира – один из свадебных подарков Тайвина Ланнистера. Нед с облегчением вздохнул, когда тронный зал Винтерфелла наконец обезлюдел. Эддард на протяжении всей своей жизни стремился к уединению. Сам факт его дружбы с самым главным и прославленным гулякой Семи Королевств был поразителен. Тишину лорд Старк воспринимал как преданного союзника. В полном беззвучии, мужчина оставался наедине со своими мыслями и страхами. Сейчас, когда в тронном зале воцарилась тишина, Эддард непроизвольно вспомнил о сражении при Колокольной башне – самой громкой схватке в его жизни. Вероятно, сказывается присутствие озлобленной львицы. — Я вырос среди солдат, а не дворян. Чувством такта в династии Старков обладал мой брат – Брандон. Сейчас его останки покоятся в Крипте. Последнюю фразу Серсеи Ланнистер Нед намеренно пропустил мимо ушей. Северянин всегда был далек от южных обычаев и прелестей дворцовой жизни. А рассказывать благоверной о таких древних обычаях Севера как право первой ночи и обычай сдирать с противников кожу заживо мужчина не видел смысла. Кто знает, может, подобные истории только развеселят Серсею? Серсея всё ещё рассматривала гобелен, изображая заинтересованность: смотреть на мужа ей не хотелось. Ткань с вышивкой была удивительно хорошего для севера качества, но грубость нити бросалась в глаза издалека, как и обыденность цвета: серый, жёлтый, коричневый, чёрный. «Будь скромнее, — сказал ей Тайвин, когда она захотела надеть на свадьбу свой любимый кулон в форме золотого льва с рубином вместо глаза. — Северяне аскетичны, им по нраву простота». Гобелены в родном замке Ланнистер были изготовлены из тончайшего сукна, расшитые яркими шёлковыми нитями, а картины были настолько искусно исполненными, что, казалось, вот-вот изображение оживёт. А здесь — серые лютоволки, которых Серсея считала мифическими, на сером сукне, что в очередной раз намекало на то, что молодой львице здесь нет места. Она, первая красавица Вестероса, Свет Запада, не должна прятаться за волчьими шкурами и мешковатыми платьями в холодном Винтерфелле. Она должна делиться своим светом на балах и приёмах, танцевать, очаровывать крупных и мелких лордов — словом, делать то, чему её учили с самого детства. Серсея бросила короткий взгляд на расслабившегося в кресле Эддарда, и он ещё больше стал напоминать ей старика в теле юноши. Львица достойна внимания, удовольствий, шума и блеска, а не этой давящей тишины. В ногах правды нет, и Хранитель Севера решил присесть на кресло напротив своей властной собеседницы. Сейчас противники сосредоточили свой взор на роскошных гобеленах Винтерфелла. Стены зала отображали родовой знак Старков — стаю лютоволков, которая мчится посреди заснеженного поля, сосредоточенная на своей охоте. В детстве, его отец Рикард повторял для своих детей пословицу: «В суровую зиму одинокий волк умрет, а стая будет жить». — Я вижу, Вам удобно, — бросила девушка и сама удивилась тому, как слабо прозвучал её голос. Где сейчас её брат? Он легко разрубил бы ледяного мужа пополам и увёз бы её домой. Но этому не бывать: завтра он вместе с королём отправится в обратный путь, а с ними отец, дядя и все люди, которых она когда-либо знала. Они бросают её здесь, одну, среди холода и бедности, среди дикарей, чужаков. Серсея моргнула и ощупала горло: к нему подступили слёзы. Он со своим культом чести и долга, должно быть, ненавидит клятвопреступника Джейме, но вынужден с ним породниться. Серсее пора было заставить себя признать, что в сложившейся ситуации Эддард виноват не больше, чем она сама. — Мне нужны самые тёплые покои. И служанки. Чем больше, тем лучше, — тон снова начал походить на приказной. Она с оглушительным звоном опустила металлическую чашу на стол и сделала шаг в сторону Старка, одарив его грозным взглядом. Да, её семья бросает её, но она сделает всё, чтобы выжить. Лев никогда и ни перед кем не склонит голову. Острый слух Эддарда быстро отреагировал на звуки, которые доносились из внутреннего двора. Нед приблизился к окну, чтобы лично разглядеть источник шума. Как оказалось, Хранитель Запада посчитал, что ему более не уместно находиться здесь, и решил покинуть Винтерфелл. Согласно воле Тайвина, за ним последовал и его прославленный сын. Джейме в последний раз обернулся назад, чтобы узреть мрачный силуэт северного лорда. Вероятно, рыцарь Королевской Гвардии ожидал последней встречи с сестрой. Цареубийца, не в силах более взирать на Старка, пришпорил коня и ускакал прочь. За четой Ланнистеров шли трубадуры, которые выглядели более радостными в красно-желтых одеяниях. Разумеется, они играли «Рейнов из Кастамере» — негласный гимн лордов Западных Земель. Сквозь этот гул Эддард лишь краем уха различал требования жены. В любом случае, облик супруги был значительно приятнее, чем помпезное шествие внутри Винтерфелла. — Мне кажется, я знаю отличное место, которое подойдет под Ваши южные вкусы, миледи. Вблизи Северных ворот находятся подземные горячие источники. Именно они поддерживают теплом оранжерею, где даже зимой выращивают фрукты и овощи. Не стоит волноваться, прислуги у Вас будет достаточно. Готов даже пожертвовать своей, — тихо высказался Старк. Северянин выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить: — Только мне стоит Вас уведомить. В этом случае ваши покои будут прямо напротив Богорощи. Северянин принимал её условия достаточно легко. Его спокойный тон звучал миролюбиво, затрагивая в душе Серсеи какую-то струну. Тихий Волк не гонится за богатством Ланнистеров, он в нём попросту не нуждается — странные обычаи северных лордов. Тихий Волк не хочет львицу, её денег, влиятельности её отца. Пристально изучая пылающие глаза Серсеи, Нед заметил в них другое чувство, не связанное с жаждой власти или наслаждений. Неужели это грусть? Видимо, это обратная сторона знатного происхождения. Людей периодически сводят вопреки их собственным желаниям, ради выгодной партии или обогащения. Но в случае Серсеи не произошло и этого. Златовласой обещали принца, а выдали за хранителя. — Благодарю, — бесцветным тоном бросила львица, когда вдруг до её ушей наконец дошли звуки, исходящие с улицы. Она насторожила слух, как кошка, и её внутренности словно перевернулись от страха: «Рейнов из Кастамере» она никогда не перепутала бы с другой песней. Звуки свирелей и лютен постепенно становились тише, и Серсея могла даже не подходить к окну — она прекрасно знала, что это означает. Но она всё же пошла, медленными шагами, так, как идут к гробу или к постели умирающего человека, пытаясь оттянуть тяжёлый момент. Молодая женщина остановилась в двух шагах от своего мужа. В окне она могла рассмотреть удаляющегося прочь всадника, чьи золотые волосы трепал ветер. Он даже не попрощался с ней. Тело Серсеи окаменело. Она стояла, как статуя из крипты, с побелевшим лицом, и единственное, чего она хотела сейчас — чтобы Эддард не смотрел на неё. Молодую львицу точно окунули в бочку с водой: в ушах шумело, а воздух виделся ей загустевшим и непрозрачным, как молоко. По щеке быстро скатилась солёная капля. Сделав глубокий вдох, Серсея постаралась восстановить дыхание. Сдерживать свои эмоции сейчас ей стоило неимоверных усилий. Возможно, северянин увидел что-то в её глазах, потому что при обещании построить септу его голос звучал неестественно. Проницательность была в её крови. Как и её отец, Серсея всегда тонко чувствовала интонации собеседника. Она вскинула голову. Хранитель Севера стоял рядом, поэтому рассмотреть выражение его лица не стало для леди сложной задачей. — Хотя, учитывая приданое Вашего отца, я смогу построить величественную септу в Зимнем городке. Это может быть самое крупное святилище Семерых на Севере, и я могу назвать его в вашу честь, миледи. Так звучат северные амбиции, — Нед солгал. Конечно, этот жест навеки оставил бы владычество Эддарда в истории чужеродной религии. Но его предложение Серсее было далеко не актом честолюбия, а простым состраданием. За слоем ледяного спокойствия и рассудительности внутри мужчины таилась доброта. — Приберегите свою жалость, лорд Старк. Мне она не нужна, — её слова, которые должны были прозвучать твёрдо, звучали скорее устало. Она уже не могла ненавидеть мужа так же сильно, как раньше: ненависть вытесняла куда более сильная обида на отца и на брата. Львице хотелось скинуть с себя тесное платье, наконец присесть или даже прилечь, чтобы избавиться от навалившейся усталости, но она, перетянутая корсетом, была вынуждена стоять всё так же прямо. Семья оставила её здесь, как бы подчёркивая, что Север — её новый дом. Эддард предлагал ей всё, в чём она нуждалась, но они оба прекрасно знали, что в Винтерфелле привередливая южанка ужиться не сможет. Теперь у Серсеи нет дома. Вопреки своей неприязни к Тайвину Ланнистеру, Хранитель Севера уважал его дочь. Это была прекрасная и уверенная в своих действиях женщина. Она как никто другой заслуживает сидеть на троне бывших Королей Зимы. Серсея умела пользоваться чужими секретами и таила в себе не меньше. Мужчина извлечет много уроков из жизни с ней: лгать Ланнистерше не имеет смысла. Жалость также стоит отбросить в сторону, львам она ни к чему. Нед хотел высказать девушке своё почтение, но зал снова был потрясен посторонним шумом. От пугающих мыслей пару отвлекли звуки из-за стены. На этот раз другого характера. Роберт, видимо, ворвался в соседние покои и не особо заботился насчет тишины. Бас короля невозможно было спутать ни с чем. Король-завоеватель развлекался с молодыми девушками и на всю глотку распевал похабные песни. В этот момент произошло настоящее чудо. Тонкие губы Эддарда искривились в подобие улыбки, а сам мужчина мог только порадоваться за своего друга. Девушки, с которыми он, по-видимому, решил уединиться, смеялись и повизгивали. Ноздри Ланнистер вздрогнули от отвращения, но, когда она разобрала слова песни, её скулы затронул едва заметный румянец. — Вы считаете это забавным, лорд Старк? — она вновь подняла глаза на мужа, который был заметно выше её. — А как же долг и честь? — голос Серсеи звучал спокойно и даже чуть заинтересованно. Всё в Эддарде удивляло её. — Велите отправить в покои королевы Кейтилин кувшин вина, оставшегося с праздника, — добавила она. — Нам вряд ли удастся найти лучшее утешение для жены неверного мужа. Когда златовласая упомянула леди Кейтилин, Нед слегка удивился. Неужели его хищница сама способна на сострадание? Старк, как и полагается, спокоен. Не зря же он хранил невыносимо тяжелый груз миролюбия в сердце. Вместо ответа Эддард направился к двери. Лорд жестом пригласил к себе прислужника и указал на кувшин вина, повторяя требование Серсеи. Новоиспеченный король и его молчаливый побратим были разными людьми, но оба прославленными завоевателями. Для короля Роберта тянуться к славным победам было столь же естественно, как и потребность цветков в солнечном свете. Лорд Старк, который неоднократно вызволял своего друга и сюзерена из любой беды, но сейчас Роберт и не собирался помогать другу в его личной войне с Ланнистерами. Скорее, Баратеон перевел это столкновение в новую фазу. Подойдя вплотную к Серсее, но плавно пройдя мимо львицы, Эддард облокотился о балкон и стал внимательно наблюдать за территорией внизу. На данный момент все тихо. Шествие Ланнистеров подошло к концу, а Зимний городок начал постепенно засыпать. — Вы не девственница, верно?